Демократия, блин...

Новой футбольной власти не снилось и в кошмарах, что придется с места в карьер искать Суворова для сборной. Возможно, и сам Блохин понятия не имел, что, едва в Доме футбола поменяются хозяева, он будет руководить киевским «Динамо». Сговорчивость Олега Владимировича прозрачна: для него это — малая родина, он, на седьмом десятке лет, наконец удостоился чести тренировать клуб, где взошла его звезда. Не менее понятным для окружающей среды должно быть и состояние Анатолия Конькова со товарищи. После того, как отказался возглавить сборную Андрей Шевченко и не поддались реализации другие варианты, направленные в будущее, время для поисков палочки-выручалочки понемногу стало таять, как утренний туман. Вот тут бы новоиспеченному главе федерации и рвануть на себя рычаг управления, властно назвать тренера и положить конец дебатам. Но такова наша новейшая футбольная власть. Эти люди уважают мнение друг друга. Грядет голосование.

Такая манера вершить дела резонансного общественного звучания резко отличается от всего того, чем знаменит пролог к ​​новейшему капитализму по-украински. Отличается прежде всего тем, что в ее основе — признание человеческого достоинства.

К слову, события разворачиваются на фоне, казалось бы, незаметных изменений: расчищены пути передвижения по величественному Дому футбола от заграждений, стоявших на страже территорий; сокращен штат секретарш, грудью защищавших подходы к особо ответственным сотрудникам, наконец, куда-то подевались люди в черном с выправкой непьющих милиционеров. И я продолжаю ловить себя на ощущении раскованности мыслей, поведения в этой атмосфере. Хотя никуда не делась и совковая привычка втягивать живот при начальстве...

У меня есть опыт участия в знаковой смене тренеров киевского «Динамо». Осенью 1973 года команда проиграла Кубковый финал ереванскому «Арарату», ведя по ходу матча со счетом 1:0 до 89-й минуты. Двумя минутами ранее с поля ушли Буряк и Блохин, которые уступили место дублерам явно с целью расширить число обладателей почетного приза, а заодно стимулировать усердие резервистов. А за какие-то полминуты до финального свистка «Арарат» сравнивает счет и в дополнительное время вырывает победу — 2:1. У начальства и без этой катастрофы были серьезные претензии к старшему тренеру Александру Севидову, главным образом по поводу какого-то ясельного либерализма в отношениях с игроками. (Пример: после календарных встреч СанСаныч спрашивал у подопечных, не желает ли кто-то из них восстановить силы на тренировочной базе? Всегда этого хотел только 21-летний неженатый Блохин, у остальных были другие виды на свободную ночку). В общем, после кубкового финала тренеру было предложено сдать полномочия. Он не согласился. Тогда взялась за дело коллегия республиканского спорткомитета. У этого органа всегда были под рукой неопровержимые аргументы.

Эпопея продолжалась почти полмесяца. За это время первый заместитель председателя Укрсовета «Динамо» Михаил Макарович Бака успел съездить в Москву для переговоров с Константином Бесковым, начальник отдела футбола совета Николай Фоминых отправился на рандеву с другим гением советского тренерского корпуса — Гавриилом Качалиным, а я, работая под руководством Фоминых, поехал к старшему тренеру днепропетровского «Днепра» Валерию Лобановскому. То есть мы помчались по известным адресам: благодаря прозорливости нашего командира Михаила Макаровича, изучение практики указанных тренеров велось нами уже полгода. Мне, например, пришлось трижды излагать на бумаге мельчайшие подробности принципов и методов работы Лобановского в Днепропетровске.

В итоге, в ставке первого секретаря ЦК компартии Украины была утверждена кандидатура Валерия Васильевича. Именно поэтому я буду счастлив до своего последнего вздоха.

А вспоминаю сейчас о далеком прошлом для того, чтобы стала понятной ненормальность ситуации, в которой оказались Анатолий Коньков и его окружение при выборе тренера для сборной. Нормально — это когда изучаются до мельчайших подробностей все секреты профессионального умения и личностные качества кандидатов. Нынешнее руководство национальной федерации поставлено в условия пожарной команды, которую сторож сгоревшего склада вызвал только для того, чтобы составить протокол.

Валерий МИРСКИЙ