Виталий ХМЕЛЬНИЦКИЙ: «Тренировался на кошках»

Сегодня легендарному футболисту донецкого «Шахтера», киевского «Динамо» и сборной СССР Виталию Хмельницкому исполняется 70 лет.

С юбиляром мы встретились незадолго до значимой даты, проговорили больше часа. В моей записной книжке были подготовлены десятки вопросов, но беседовать с Виталием Григорьевичем оказалось настолько легко и интересно, что я ни разу не воспользовался домашними заготовками.

Несмотря на солидный возраст, Виталий Хмельницкий никак не выглядит на 70: мужчина среднего телосложения, ни намека на усталость от жизни или раздражения от окружающих. А еще располагающая к себе улыбка и куча всевозможных историй в «рюкзаке», которые Виталий Григорьевич во время разговора извлекает из своей памяти, словно опытный фокусник достает зайчиков из шляпы под восторженные возгласы зрителей. А вспомнить Хмельницкому ведь есть о чем. Он родился в 43-м, когда война была в самом разгаре, в небольшой Тимашовке, что в Запорожской области. А вскоре фамилия украинского казака прогремела на весь Советский Союз.

К сожалению, в архивах сохранилось мало видеоматериалов той эпохи. Память избирательна и, например, даже сейчас далеко не все из тех, кому посчастливилось увидеть игру этого неординарного левого крайнего знают, что помимо прозвища Хмель, как его любя называли столичные болельщики, для партнеров по «Шахтеру» он навсегда остался — Чайкой.

— Во время поездки на финал Кубка страны 62-го года в Москву мы коротали время в поезде за разгадыванием кроссвордов. Слышу вопрос: «Морская птица из 9 букв?» А я возьми и сходу скажи первое, что пришло на ум: «чайка». Учти ведь, я заикаюсь, поэтому получилось протяжно, как раз 9 букв. «Ч-ч-ч-ч-чайка», — вспоминал Хмельницкий.

— Виталий Григорьевич, выглядите вы отлично. Не удивлюсь, если и сейчас в футбол с друзьями гоняете?, — задаю вопрос, который буквально сам сорвался с уст.

— Гонял. До 64-х лет каждый день бегал кроссы. Стандартная норма составляла 5 километров. Потом пришлось уменьшить до километра. А несколько лет назад сделал операцию, мне заменили коленный сустав, и теперь практически не бегаю. Но стараюсь много двигаться.

— Операция на колене — это последствия старой травмы?

— Нет. К счастью, серьезные травмы меня миновали, да и закончил я играть не из-за них, еще ведь и 30-ти не было. Считаю, что свои пять-шесть лет не доиграл. Это сейчас я понимаю, а тогда не задумывался, впереди была всея жизнь. Поступил в школу ВШТ и с 80-го года работаю в детском футболе, последние 13 лет — в структуре «Динамо».

— Многие игроки вашего поколения закончили с футболом, едва достигнув 30-летнего рубежа. Как думаете, с чем это связано?

— Могу ошибаться, но мне кажется, что раньше футболисты больше выкладывались. Футбол — это как праздник, которого все ждали. Вспоминаются слова Маслова, который даже за пять минут до окончания игры мог прикрикнуть и напомнить: «ребята, зритель ведь платит рубль за билет, поддайте!» Да и как можно было халтурить, когда стадионы буквально ломились от болельщиков?! На игру дубля биток собирался!

Даже на тренировках каждый старался быть лучшим. Поверь, для нас слова честь и совесть — клуба, страны, да и самих себя — не были пустым звуком. А сейчас смотрю иногда на Велозу и не могу понять, а хочет ли он играть? Полузащитник такого уровня, но в чемпионате Украины (согласись, не самом сильном) забил всего один мяч.

— Ваша футбольная карьера сложилась стремительно...

— Грех жаловаться. Сначала играл за мариупольскую команду во второй лиге в классе А.

— Любители?

— Ну что ты. По нынешним меркам — это самая что ни на есть профессиональная команда. Когда переходил в «Шахтер», в трудовой книжке было записано: «игрок футбольного клуба „Металлург“ Жданов». А так, как такой специальности официально не существовало, то это время в стаж мне засчитан не был.

— Очевидцы характеризируют вас как очень резкого игрока, успешно применявшего рваный бег, способного постоянными ускорениями измотать любого соперника. Также вы постоянно меняли направление, что создавало дополнительные трудности защитникам.

— Так это я на кошках тренировался.

— ???

— Правда, они ведь резкие, постоянно меняют направление бега, могут и через забор сигануть. Но я не отставал.

— С такой реакцией могли и вратарем стать.

— Ростом не вышел (рост Виталия Григорьевича 175 сантиметров, — авт.). В детстве, когда выходил во двор, мужики сначала ставили меня в ворота, а затем, буквально через год, стали выпускать в поле. Мог обвести любого.

— Как вы оказались в «Шахтере»?

— Олегу Ошенкову, тренеру «горняков», порекомендовал на меня обратить внимание один из его помощников. Доначне пригласили на сбор, но я тогда был совершенно «сырой», не мог бить ни правой, ни левой ногой. А вот обвести — хоть полквартала. Здоровья хватало (улыбается).

— После перехода в «Шахтер» сильно переживали? Все-таки партнеры были выше классом.

— То, что вокруг были сильные футболисты — без сомнения. Но не переживал, в памяти отложилось ожидание тренировок, скорее бы уже занятие. Сейчас понимаю, что тогда мне очень повезло. Олег Ошенков увидел задатки и постоянно ставил в состав.

— А партнеры быстро признали?

— Нет! Где-то через год, перед одним из матчей каждый из игроков на листочке написал свой стартовый состав, так вот, никто не включил меня в «основу». А перед игрой Олег Александрович зачитывает «основу» и там моя фамилия! Конечно, со временем я стал оправдывать доверие тренера, приносить пользу команде. В 64-м я уже попал в список 33-х лучших. Сначала играл за «молодежку», а затем пробился и в составе первой команды страны.

— Ошенков смирился с тем, что неточный удар вы компенсировали отменным дриблингом?

— Он постоянно учил меня быть на тренировках. Однажды Олегу Александровичу это надоело. Берет мяч, подносит его на расстояние трех метров от ворот и говорит: «Бей!»

Я бью, а мяч, то влево, то вправо летит. Вижу, Дед завелся, кричит, давай еще. Я тоже, ясное дело, в азарт вошел и тут после одного из ударов что есть силы зарядил мячом в Ошенкова. А он ведь маленький, на ногах не устоял. Подбегаю извиняться, а он меня крепким словцом кроет...

— Ошенков строгим был?

— Строгим. А еще любил «передернуть» перед игрой. Как-то говорит: «Хмельницкий, ты последние матчи сыграл плохо, тебе нужно лучше готовиться, повышать все свои качества, а сейчас ты никакой».

Он уходит, я падаю на кровать, в той же комнате, где происходил разговор, и чуть не плачу. Через час еще одна теория, Олег Александрович вновь собирает всех и вдруг говорит. «Ну вот, Виталя, мы решили сегодня тебе доверить...»

Выходишь из комнаты, крылья растут, чуть от земли не отрываешься. А через 30 минут объявляют состав, и меня нет даже среди запасных.

— Если не ошибаюсь, в Донецке вас научили фирменному удару головой в падении?

— За это отдельное спасибо Ивану Бобошко, помощнику Маслова, который со мной оставался после тренировок.

— Неужели не страшно было вставлять голову туда, куда не каждый защитник рискнет ногой идти?

— Ну как сказать не страшно, мне ведь два раза нос ломали. Но это уже было после того, как стал тренировать в Черкассах. Отрабатывали угловые. Защитники оборонялись, а форварды должны были забить. Вижу, не идет, хоть ты тресни. Решил на собственном примере, так сказать. Пошла подача низом, я нырнул и чувствую, что нос встретился не с мячом, а с ногой...

Игра на опережение и сейчас является едва ли не главным оружием нападающих. Защитники к форвардам буквально приклеиваются.

— Вас ведь звали не только в киевское «Динамо», но и в московский ЦСКА?

— У меня тогда возраст призывной был, как раз кандидат для армейцев. А еще «Спартак» интересовался. Оказаться в «Динамо» помог случай. Игроки «Шахтера» отдыхали в Сочи, а в это время там был и Маслов, который и предложил перебраться в «Динамо».

— Как отреагировал Ошенков?

— Он жил в Киеве и информация к нему быстро дошла. Хотел удержать, но все решилось на уровне первого секретаря, шансов не было.

— В «Динамо» вы пришли на место Лобановского.

— В своей команде Маслова его уже не видел. А уже после товарищеской игры с одесским «СКА», состоявшейся на стадионе «Динамо», многие болельщики признали меня своим.

Кстати, Маслов свою команду создавал на перспективу, он очень много читал, изучал статьи, посвященные тактике, а вскоре придумал систему игры в два нападающих. Мы ведь как играли: Базилевич справа, я слева, а Серебреников по центру. Затем Дед опустил Серебро ниже, а нас заставлял сдвигаться. Классическую схему 4-4-2 придумал именно Виктор Александрович. А вскоре Альф Рамсей применил ее на ЧМ 1966 года, выиграв с Англией «золото».

— Нынешнее поколение динамовцев частенько упрекают в отсутствии здорового климата внутри коллектива — каждый сам за себя...

— У нас такого точно не было. На поле и в быту мы были единым коллективом. Если кого-то обижали во время игры, с ответом не тянули. Помню, в «Нефтчи» был такой центральный защитник Семиглазов, мог во время игры плюнуть нападающему в лицо. Наш центральный защитник Владимир Щегольков однажды не выдержал, сам побежал в атаку. Оббегает левого защитника, а Семиглазов пытается его подстраховать, идет в подкат, но Щеголкьов тоже выкидывает свою «шпагу»... Жестокий урок.

— Щегольков, если не ошибаюсь, одессит. Наверное, много шутил?

— Он вырос на бандитской Молдаванке, а там если и шутят, то очень осторожно. Но авторитет его был несомненным. В Одессе его уважали и чиновники, и бандиты.

— А с кем в «Динамо» вы дружили больше других?

— Серебро, Турянчик, Сабо, Островский, Биба и Медведь. Но и с другими общались.

— Дедовщина в команде была?

— Разве что молодых просили поднести сумку с мячами.

— А если в игре ноги берегли, убирали?

— Тогда не убрали, ведь в противном случае — скамейка запасных обеспечена.

— Можно сказать, что команда «Динамо» вашего поколения не полностью реализовал себя, в той же Европе?

— Думаю, да. В первую очередь из-за того, что информация о соперниках практически отсутствовала. Приезжаем, например, в Шотландию играть с местным «Селтиком». На установке Дед спрашивает, кто знает эту команду. Островский, бывший защитник «Торпедо», поднимает руку. «Александрович, мы играли против „Рейнджерс“ и обыграли их, а эти, похоже, еще слабее». Выходим на игру и получаем 0:3... Видеомагнитофоны на базе ведь появились только во времена Лобановского.

— Кто из иностранных игроков произвел на вас наибольшее впечатление?

— Джордж Бест из «Манчестера». Потрясающая левая нога, возил всех, а потом загулял...

— А наши футболисты режимили?

— Как у всех, за три-четыре дня до игры — режим.

— Какой сейчас у вас дневной распорядок?

— Если брать нынешний день, то буквально через час иду на открытие турнира памяти великого тренера Валерия Васильевича Лобановского. Оттуда бегу на тренировку, затем у меня дежурство на базе «Нивки»... А вообще распорядок во многом подстроен под соревновательный процесс динамовской команды, в которой я работаю ассистентом тренера. Обычно наши мальчишки проводят две игры в неделю.

— Ваш дневной ритм не под силу не то что сверстникам, гораздо младшим людям. Откуда столько желания работать?

— У меня сын инвалид, 25 лет... Еще один сын и жена, так что мне без работы никак нельзя. Для меня это как воздух.

Сергей Сытник