За полтора года в «Днепре» Артем Федецкий не просто прибавил в мастерстве — у него наступил период зрелости. Что защитник лишний раз доказал в стыковом матче с французами в Киеве.
— Артем, наверное, вам проще, чем большинству коллег, вспомнить, как в вашей жизни появился футбол. Все-таки ваш отец тоже играл на профессиональном уровне...
— Да, карьера папы продолжалась 17 лет, так что футбол во мне заложен, так сказать, на генном уровне. С самого раннего детства ездил с отцом на тренировки и игры — лет с пяти, наверное. Я и на базе с ним неоднократно ночевал. В тот же период и первую травму получил — бегал на стадионе среди лавок и расквасил себе нос (смеется). В общем, с профессией все решилось уже тогда. Можно сказать, что я был обречен. В хорошем смысле слова.
— Какие-то матчи с участием отца особенно запомнились?
— Конечно! Мы, мальчишки второй половины 1990-х восхищались игрой киевских динамовцев. Андрей Шевченко и Сергей Ребров — вот главные кумиры того времени. Но для меня таковым всегда был отец, которым я очень гордился. Вот, к примеру, такой эпизод. Наша луцкая «Волынь» играла домашний матч, уже не припомню с кем, и уступала в счете 1:2. Мы с ребятами из секции тогда как раз мячи подавали. И тут, под конец поединка, папу выпускают на замену, а он почти сразу забивает шикарный гол со штрафного в обвод стенки. Ох, какую кучу-мала тогда устроили футболисты «Волыни»!
А еще запомнился случай, когда я в чем-то провинился и отец решил меня наказать — сказал, что не берет меня на матч. Для меня это была маленькая трагедия. Но на помощь пришла мама: привезла меня к автобусу, договорилась с футболистами, чтобы меня спрятали где-то в конце салона. В общем, папа меня обнаружил, когда команда уже приехала на стадион. Ничего не сказал, но я видел, что он улыбается.
— Болельщики, которые помнят вашего отца в деле, не находят, случайно, что-то общее в вашей игре?
— Нет. Мы и по фактуре разные, и амплуа у него было другое. Папа был чрезвычайно техничным игроком. С классным фланговым пасом, отличным ударом. Он играл в основном на атаку, много импровизировал. Бывало, перемещался по всему периметру поля. Недавно просматривали запись какого-то матча, так я очень удивился, обратив внимание, что он, играя правого хава, убегал на место левого защитника бросать ауты. Еще поинтересовался: зачем же, неужто там некому это сделать? А папа сказал, что такой была установка тренера.
У меня на поле совсем другие обязанности. Приходится делать много черновой работы, а главная задача — не допустить обострений у своих ворот. Хотя, понятно, что игра латераля подразумевает и довольно частые подключения к атаке. Приходится порой бороздить бровку от штрафной до штрафной. Но я беговую нагрузку переношу нормально.
— Ваш папа практически всю жизнь выступал под руководством Кварцяного, а, как сказал один из футболистов, кто играл у Виталия Владимировича — тот в цирке не смеется. Отец не рассказывал каких-то баек, связанных с самым эксцентричным тренером нашей премьер-лиги?
— Были смешные эпизоды, но я так с ходу подробностей и не припомню. Разве что, историю о том, как Кварцяный отлавливал футболистов, которые пытались срезать дистанцию и сачкануть во время кросса. Только они спрятались на перекур — а тут тренер на машине. Сами можете догадаться, что дальше последовало...
А вообще, Виталий Кварцяный бывает очень разным. Я запомнил один эпизод, хотя и маленький еще был. Папа как раз завершил карьеру, и после последнего матча сезона во время банкета Кварцяный сказал такие слова: «Футболисту, который проводит в одной команде пять сезонов на хорошем уровне, можно ставить памятник. Так вот, Андрею Федецкому уже нужно три памятника поставить». Папа же всю жизнь за «Волынь» играл. Если не считать сезон-1983, который он провел в харьковском «Металлисте», с которым, кстати, дошел до финала Кубка СССР.
— Отец хотел, чтобы вы тоже стали футболистом?
— Хотел, конечно же, но никогда не говорил, что я непременно должен выбрать этот путь. Все получилось само собой. И это очень важно. Сейчас у меня тоже подрастает сын, и я ни в коем случае не буду принуждать его к чему-то — пускай сам решает.
— Ваш сын, конечно, футбол обожает...
— Да! Если заходим в магазин, Адриан готов вынести оттуда все мячи. Дома их скопилось уже невероятное количество, естественно и в футбол мы с ним постоянно играем. Если честно, буду рад, если он продолжит династию, хотя труд футболиста — дело нелегкое. Это сборы, постоянные разъезды, сумасшедшие нагрузки во время тренировок и игр, когда ты можешь потерять три-четыре килограмма за день. Нервная система тоже прилично страдает... Независимо от того, победила твоя команда или проиграла.
— Расскажите тогда о самом сложном периоде в своей карьере.
— Я уже прошел практически все уровни — ДЮСШ в Луцке, академия в «Шахтере», выступления сначала за «Шахтер-3», потом — за «Шахтер-2». Мирча Луческу начал брать меня на сборы основной команды. И тут — тяжелейшая травма. Мне разбили чашечку надколенника. Последовала операция, за ней — сложный и долгий период реабилитации, ведь нога даже частично атрофировалась...
Помню, один врач спросил меня: «Ты где-нибудь учишься?». А когда я поинтересовался, почему его это интересует, он просто шокировал меня: дескать, получай парень образование, потому что с футболом придется завязать. У меня — слезы на глазах. Но ничего: послал врача куда подальше, сцепил зубы и продолжил работать. А если бы сломался тогда, захандрил — ничего бы и не получилось.
— В одном из интервью вы рассказывали, что поехали в академию «Шахтера» спонтанно. А что значит, спонтанно?
— Ну как спонтанно... Тогда у меня уже стоял вопрос подписания контракта с «Волынью». Я еще был несовершеннолетним, поэтому соглашение должны были визировать родители. Но как-то так вышло, что папа с этим вопросом малость затянул. То ли чувствовал что-то, то ли времени не было... И в этот момент поступило предложение приехать на просмотр в академию «Шахтера». Вторая команда горняков как раз играла во Львове, вот я к ним в автобус и подсел.
Приезжаю в Донецк, а там... Я же представлял, что академия «Шахтера» — это что-то из другого мира, что-то невероятно красивое: новые здания, классные мячи, экипировка, суперполя. Но здание академии было на ремонте, и меня поселили в старое общежитие какого-то техникума. Это был культурный шок: ободранные стены, старые постеры, древняя раскладушка — такая, что спина почти до пола проваливается. В общем, загрустил я. Ведь привык жить дома, с родителями, в тепле и уюте: пришел из школы, портфель бросил, мама обедом накормила, и — на тренировку. А тут оказался один, без поддержки, да еще и условия почти спартанские.
Провел там три дня: сдал тесты, потренировался, сыграл в двусторонке, причем впервые вышел на позиции правого полузащитника, и уехал обратно. Но те три дня тянулись невероятно долго, как целый месяц. Домой приехал — был на седьмом небе от счастья. А вскоре позвонили из Донецка и сказали, что я им подхожу. Вот это был переломный момент. Нужно было делать серьезный выбор: или я делаю шаг вперед — еду пахать и добиваться своей цели стать хорошим футболистом, или остаюсь в Луцке, где шансов пробиться будет гораздо меньше. Будучи мальчишкой, я, конечно, мечтал играть в «Волыни». Но прекрасно понимал, что академия «Шахтера» — это шанс, которого могу больше и не получить.
— В Донецке вас наверняка на первых порах поддерживал Анатолий Тимощук. Он же тоже из Луцка...
— Более того — одно время он играл у моего папы, когда тот работал ассистентом главного тренера в «Волыни». Толик старше меня лет на шесть, но мы были знакомы и раньше, вместе ездили в спортлагерь. И, конечно же, когда я перебрался в Донецк, он взял надо мной шефство. Интересовался, как у меня идут дела, давал какие-то советы, частенько заезжал за мной в академию и забирал на обед. Можно даже сказать, что он контролировал меня, хотя в этом нужды не было. Я достаточно ответственный человек: если есть цель — отвлекаться и распыляться не стану.
— В общем, режимили вы с ранних лет.
— На заре карьеры вам пришлось довольно долго мыкаться по арендам. Это не удручало?
— Многие говорят, что аренда — это плохо... Но тут же важно, какому клубу ты принадлежишь. Если ты на контракте в «Шахтере», то можно быть спокойным — Ринат Ахметов своих игроков в обиду не дает. Для меня тогда аренда была оптимальным вариантом. Я прекрасно понимал, что попасть в первую команду донецкого клуба прямиком из дубля практически нереально. Это, если не ошибаюсь, за последние годы удалось только одному футболисту — Ярику Ракицкому. Больше никого и не припомню.
А я же еще и играю на той же позиции, что и капитан «Шахтера» Дарио Срна. Конкуренции ни в коем случае не боялся, просто мыслил реальными категориями. А еще мне хотелось играть в высшем дивизионе. Вот и получилось: сначала «Арсенал» и «Харьков», потом — возвращение в «Шахтер», и снова аренда — в «Карпаты»...
— В Харькове вы играли под руководством Владимира Бессонова. Мне вот сейчас вспомнилась одна его фраза: «Для меня существует только одна травма — перелом...» Неужто он такой жесткий?
— Владимир Васильевич — отличный мужик и специалист классный. Когда нужно — да, может быть жестким, но, если ты работаешь, как следует, выкладываешься на поле — проблем не возникнет. Мне, кстати, с тренерами всегда везло: Виктор Евгеньевич Попко (первый наставник Артема. — авт.), Евгений Яровенко, Николай Федоренко, Мирча Луческу, Александр Заваров, Олег Кононов, сейчас вот Хуанде Рамос... У каждого из них было, чему поучится.
А при Бессонове я, между прочим, забил первые голы в премьер-лиге. Он меня пробовал на разных позициях. Вот как-то в игре против «Нефтяника» я вышел под нападающим — и сразу оформил хет-трик. Прошло еще пару туров — сделал дубль в поединке с «Закарпатьем». Причем, там еще был и третий гол, но судья зафиксировал офсайд.
— Так может быть стоило продолжать на этой позиции?
— Это не от меня зависело. Да и что гадать. Все, что ни делается — к лучшему. «Шахтер» решил меня вернуть из аренды. В основу я не пробился, но несколько матчей провел.
— Я почему еще спросил по поводу амплуа. Вячеслав Грозный сказал однажды о вас интересную фразу: «У Федецкого есть одно очень важное качество — этого футболиста любит мяч...»
— Иногда так не любит, что просто... (Cмеется.) Убегает — не обработаешь. Хотя бывает, что и вправду любит. Немножко. Когда оказываюсь в нужное время в нужном месте. Тут, как мне кажется, требуется, в первую очередь, следовать установке тренера. К примеру, Рамос дает мне указания, что делать при стандартах — я стараюсь их выполнять. А когда-то, еще в «Шахтере-2» интересный совет дал Федоренко: «При стандартах выходи к дальней штанге замыкать — станешь лучшим бомбардиром». Я проверил — работает! Четыре гола в семи матчах забил.
— Назовите самые яркие эпизоды вашей карьеры до перехода в «Днепр».
— Дебют в «Шахтере»: я же первый матч за горняков провел сразу в Лиге чемпионов — против «Базеля». В том сезоне, кстати, донецкий клуб выиграл Кубок УЕФА. Так что мне удалось ощутить радость большой победы. Сложно забыть гол на последних минутах матча с «Галатасараем» за «Карпаты» — тот мяч вывел нас в групповую стадию Лиги Европы. Тогда Кононов, вообще, отличную команду во Львове создал. Мы играли в свое удовольствие.
— Вы не без проблем уходили из «Карпат». Все спорные моменты утрясли?
— Как сказать. «Карпаты» остались должны приличную сумму по зарплате. Этим вопросом мой юрист до сих пор занимается. А с ребятами, которые вместе со мной играли во Львове, отношения отличные. И сейчас созваниваемся.
— 2013 год, наверное, самый плодотворный в вашей карьере. Вы стали ключевым игроком одного из ведущих клубов страны, застолбили за собой правый фланг обороны в национальной сборной. Догадываетесь, к чему веду?..
— К матчам против Франции?
— Ну да. Перед первой игрой ваш отец дал небольшое интервью, сказав, что если вы выйдете на поле, то Франка Рибери никто не увидит. Смелое заявление...
— Да уж. Я когда прочитал эти слова, сразу ему позвонил: «Пап, ты чего это там наговорил?..» Пришлось постараться, чтобы его не подвести (смеется). А если серьезно, то папа просто хорошо разбирается в футболе и еще лучше знает меня. Видимо, он просчитал, как могут развиваться события в том матче.
— А что было самое сложное в игре против одного из лучших вингеров планеты?
— Как только стали известны результаты жеребьевки плей-офф, я полез в интернет — искать видео с нарезкой игры Рибери. Просмотрел в общей сложности штук тридцать роликов, даже нашел фрагменты его матчей за «Марсель» — и ни одного слабого места у Франка не обнаружил. Ясно было одно: нельзя давать ему время и свободное пространство. Если позволить такому человеку разбежаться — проблемы гарантированы. Вот так и старался играть — максимально плотно. Ну и ребята помогли — страховали здорово. Футбол же — игра командная. На поле все работают на результат. Я, кстати, не получал установки действовать против Рибери персонально, но было понятно изначально, что придется с ним пересекаться часто.
— А это правда, что после жеребьевки матчей плей-офф ваши партнеры по «Днепру» повесили в раздевалке плакат с изображением лидера французов?
— Да там не только плакат был (смеется)... Ребята и ммс-ки соответствующего плана присылали, и на моем шкафчике рисовали инициалы AF vs FR, а снизу — надпись, гласящую сколько дней осталось до матча с Францией. В общем, настраивали меня на игру, как только можно. Но в футболе без подобного рода шуток и подколок сложно. Разрядка непременно нужна.
— После первой игры с Францией Евгений Коноплянка в шутку сказал, что теперь «Золотой мяч» нужно давать Федецкому. А кому бы вы вручили главный индивидуальный приз по итогам 2013 года?
— Португальцу Криштиану Роналду. Конечно, по трофеям он не сравнится с Рибери. Но по игре кажется чуть посильней. Ну и поярче.
— Скажите, а что сделал со сборной Украины Михаил Фоменко, под руководством которого команда так преобразилась после провальных матчей осени 2012 года?
— Прежде всего Михаил Иванович помог футболистам поверить в себя. Шансы есть, даже когда их нет — эту коронную фразу Фоменко я, к примеру, усвоил очень хорошо. Конечно, тут важную роль сыграл выездной мартовский матч в Польше. Мы выиграли, встряхнулись, посмотрели друг на друга: а ведь и вправду можем! Ну а дальше вы все знаете. Осенью от нас уже ждали первого места в группе, требуя победы над Англией...
— Но ведь могли же обыграть британцев!..
— Могли. А после игры в наш адрес были упреки, что, дескать, мы испугались сыграть смелее на атаку. Поверьте, никто никого не боялся. Просто мы, как и англичане, понимали цену ошибки, поэтому играли аккуратно, стараясь воплотить план тренерского штаба. И моментов, кстати, у нас больше было. У меня в частности. Реализуй мы хотя бы один — все было бы хорошо.
— Не укоряли себя потом, что не смогли забить в том матче?
— Конечно, прокручивал некоторые атаки в голове. Особенно тот момент, когда пробивал головой после навеса Коноплянки. Позиция была отличная, но, увы, удар получился неудачным. Еще был эпизод в начале матча, но там слишком уж неожиданно мяч долетел до меня, передо мной находился, кажется, Лэмпард — обзор был перекрыт. А еще в одной атаке хотел сбросить мяч под удар Зозуле — Рома находился на убойной позиции, но нужно было мне чуть-чуть помягче сыграть. Конечно, я переживал, что не получилось. Но старался на этом не зацикливаться. Жить прошлым нельзя, в будущем это может вылезти боком.
— Если бы существовала машина времени и вам предложили бы переиграть какой-то из матчей отбора ЧМ-2014, какой бы выбрали?
— Конечно же, второй с французами!
— А я бы назвал выездной поединок с Молдавией, когда сыграли 0:0. Как по мне, вот такие потери очков в поединках с явно уступающими нам в классе командами — и есть главная проблема сборной Украины.
— Согласен, нужно было брать три очка в Молдавии, но знаете... Если бы выиграли тогда в Кишиневе, то неизвестно, как бы дальше пошло. Нет, я бы предпочел переиграть матч с Францией в Париже, только так, чтобы у меня была возможность выйти на поле. Тут же еще дело принципа.
— Тяжело было наблюдать за этой игрой с трибуны?
— Не то слово! Впервые в жизни испытал такие эмоции... Даже описать их не берусь. Очень хотелось хоть чем-то помочь ребятам, а сделать-то ничего не мог. Понимал: наши выкладываются полностью и будут биться до последнего, но слишком уж силен оказался соперник. Дидье Дешам ввел в состав сразу пятерых свежих футболистов, и французы при сумасшедшей поддержке трибун провели один из лучших матчей за последние годы. А нашим ребятам не хватило времени, чтобы восстановиться после первой игры. Но если смотреть в будущее, у сборной Украины отличные перспективы. Есть классные игроки, сплав опыта и молодости, ну и атмосфера в команде потрясающая. Клубные вопросы уходят на второй план, все понимают, что мы играем не только за себя, а за страну.
— В клубе у вас тоже сложился великолепный коллектив. Такие выводы, в частности, несложно сделать по послематчевым флэш-интервью игроков. Одни только перлы Коноплянки чего стоят! Скажите, а он и в раздевалке так же юморит?
— Жека умеет зажечь!.. Он и на поле действует нестандартно, и шутки — тоже неожиданные. Но обратите внимание — шутит он всегда по-доброму. Коноплянка — очень позитивный человек. И его интервью почти всегда вызывают улыбку.
— Припоминаю еще одно высказывание Коноплянки, которое как раз улыбку не вызывает. Прошлой весной он с небольшим упреком отметил, что руководство клуба почему-то не ставит перед игроками никаких задач на сезон. Но вы-то сами хотите стать чемпионами?
— Ну конечно же! Думаю, этого хочет каждый футболист. Играть в солидном клубе, получая хорошую зарплату — это одно. Но важно же оставить какой-то след в истории. Наши болельщики уже заждались от «Днепра» медалей, и мы, поверьте, очень хотим их порадовать. И задача у нас одна — побеждать в каждом матче.
— Но получается не всегда. Вы в этом сезоне неплохо начали, провели несколько ярких матчей, обыграв в частности «Шахтер». Но в итоге на зимние каникулы горняки все равно ушли лидерами. Объясните, почему «Днепру» не удалось пройти дистанцию более ровно?
— В некоторых матчах мы уступали по делу, но случались и нелепые потери очков, как, к примеру, с «Ворсклой». Мы контролировали игру, вели в счете с преимуществом в два мяча — вроде бы вот она, победа. Но после перерыва позволили полтавчанам отквитать один мяч, а в концовке еще и сами себе гол забили. После таких матчей очень обидно. Но таков футбол — невозможно выигрывать все подряд. Тем более, вы же видите, как подравнялся наш чемпионат. И «Шахтер» очки часто терял, и «Динамо» с «Металлистом» проигрывали. Думаю, нас ждет очень интересная весна. И мы отступать не намерены, будем бороться.
— Вы в одном из интервью сказали, что за год работы с Хуанде Рамосом освоили несколько фраз на испанском языке. Блеснете познаниями?
— Фразы — это громко сказано. Некоторые слова: «буэн трабахо» — хорошая работа, «каррера» — это бег, «буэндиа» — доброе утро... Есть еще парочка, но они не совсем печатные (смеется).
— Рамос общается с игроками только через переводчика?
— Бывает, что говорит с игроком напрямую — на английском. Я не могу назвать себя полиглотом, но немного знаю этот язык — по крайней мере, в достаточной степени, чтобы понять тренера и ответить.
— Недавно перечитывал воспоминания Эрика Кантона, который рассказывал, что перед каждой игрой Алекс Фергюсон непременно вызывал его на разговор. А как часто Рамос практикует индивидуальные беседы с игроками?
— Достаточно регулярно. Перед игрой может уточнить какие-то нюансы, что-то посоветовать, а после матча — обсудить твои ошибки .
— Тренировки Хуанде Рамоса чем-то отличаются от тренировок наших наставников?
— Сложно сказать, ведь у каждого тренера — какие-то свои наработки, свое видение футбола. Но что очень нравится в Рамосе — это его стремление играть красиво и делать акцент на атаку. Да вы, наверное, это и сами заметили. Мы много, так сказать, играем вперед. Но, конечно, Мистер при этом требует, чтобы мы атаковали не сломя голову, а с умом, не забывая вовремя возвращаться, а когда нужно — и придержать игру. Сейчас команда полностью адаптировалась к требованиям Рамоса. Бывает так, что он только начинает говорить, а футболист уже понимает, о чем пойдет речь. Такая связь между наставником и его подопечными — очень важная вещь.
— Вы могли бы одним-двумя словами охарактеризовать игроков, вместе с которыми выступаете и за клуб, и за сборную?
— Давайте попробуем.
— Роман Зозуля.
— Настырный. В жизни он очень скромный и спокойный, а на поле — жутко неприятный для защитников форвард. Уже вроде проиграл эпизод, а все равно — лезет до последнего.
— Евгений Селезнев.
— Танк!
— Евгений Коноплянка.
— Есть такая фраза на украинском языке: «різкий, як та газировка».
— Виталий Мандзюк.
— Цепкий.
— Руслан Ротань.
— Футбольная собака. А еще — командир.
— Какие у вас планы на отпуск?
— Собираемся с женой и сыном махнуть куда-то в теплые страны. Скорее всего, в Эмираты. Кстати, это будет первый такой семейный вояж. Раньше мы с Юлечкой опасались вывозить Адриана на заграничные курорты, маленький еще был. Но сейчас ему четыре года, думаю, что уже можно. Тем более что он так ждет этих каникул.
— Сын ваши матчи посещает?
— Домашние — регулярно. Его уже в ложе на «Днепр-Арене» все знают. Ходит там, как директор.
— У Адриана сейчас наступил возраст каверзных вопросов. Часто вас в тупик ставит?
— Бывает. И не только вопросами. Сегодня вот разговаривал с Юлей по телефону, прошу дать трубку Адриану, а он — ни в какую. Не хочу — и все. Ну вот не нравится ему почему-то по телефону разговаривать, зато по скайпу — всегда готов. Я, кстати, такой же. В том смысле, что предпочитаю общаться вживую, а не по телефону.
— Скажите, а это правда, что вы на первое свидание к жене пришли на костылях?
— Чистая правда. У нас, вообще, интересно все получилось. Юлечка — подруга моей сестры, то есть мы были знакомы сто лет, но долгое время общались на уровне «привет» — «пока». А отношения завязались, после того, как я получил ту самую злополучную травму колена. Юля из тех людей, которые не могут оставаться равнодушными к чужим проблемам. Узнала от сестры, что я лежу в больнице, вот и позвонила поддержать, а у самой, я слышу, голос дрожит — чуть ли не рыдает. Вот с этого звонка у нас все и началось. После операции приехал в Луцк, она пригласила меня в гости. А я еще на костылях передвигался, пока допрыгал до пятого этажа — икроножную мышцу на здоровой ноге забил. Прыгаю, а сам думаю: «А что, интересно, ей сейчас мама скажет — дескать, дочь инвалида какого-то привела...»
Вот такая у нас нетипичная история. Пока я находился в Луцке, отношения с Юлечкой постепенно переросли в сильное чувство. В какой-то момент понял, что она — очень дорогой для меня человечек, без которого я дальше жить просто не могу.
— Ну а мама тогда что все-таки сказала, увидев вас на костылях?
— Да все нормально прошло. У меня с родителями жены — отличные отношения. Теща даже моей профессией стала интересоваться. Раньше не могла понять, зачем 22 человека за одним мячом гоняются, а теперь знает о футболе почти все. Как только прочитает и услышит по телевизору какую-то интересную новость, сразу звонит: «Артем, а ты в курсе, что...» В общем, держит руку на пульсе. Мне можно даже газеты и интернет-ресурсы не просматривать.
Олег ВОСТРЯКОВ