Дмитрий СЕЛЮК: «Я боюсь летать на самолете»

Агент Дмитрий Селюк рассказал Евроспорту, как сделал Яя Туре одним из лучших футболистов мира и как у него отнимали Генриха Мхитаряна и Араса Озбилиза.

— Вы поедете на чемпионат мира?

— Нет.

— Будете смотреть из своего дома в Барселоне?

— Буду перемещаться во время чемпионата по побережью.

— Какую задачу вы поставили себе на чемпионат мира?

— Получить удовольствие от игры. Безусловно, что-то открыть для себя. Я бы не сказал «для кого-то», чемпионат мира будут смотреть все, и, по всей вероятности, таланты не останутся не замеченными. В отличие от многих, я люблю находить никому не известного и делать из него известного. Хотя многие достаточно известные футболисты звонят мне и предлагают сотрудничать. Но я тоже не резиновый.

— Вам звонят игроки из топ-чемпионатов?

— Из разных чемпионатов. Звонят игроки достаточно знаменитые.

— Какие?

— Например, которые выигрывали еврокубки и являются лучшими бомбардирами. Мне не хотелось бы называть имена, но поверьте на слово, что это так. Объясню почему: иногда это вызывает не радость, а зависть.

— Зависть у других футболистов?

— Не футболистов. У некоторых клубных работников и футбольных функционеров. Не хочу на эту тему распространяться, некрасиво говорить, что вот этот известный человек мне позвонил и сказал: «Я хочу с вами работать». Со мной многие хотят сотрудничать, потому что я на этом рынке давно. Нет ни одного футболиста, которого я бросил. Например, когда Яя Туре перешел в 19 лет ко мне, его не брали в сборную. На него оказывали давление — если он от меня не уйдет, то в сборную не попадет. Люди из Кот-д’Ивуара звонили в «Лион», который должен был его подписать, и говорили, что Яя такой-сякой. В конечном итоге «Лион» его не подписал, а когда сам увидел, кто такой Яя — разорвал отношения с этими людьми. Среди них, например, был второй тренер сборной. Поэтому приходится много работать. Ко мне относятся с уважением многие клубы, некоторые даже по-хорошему боятся. Почему? Потому что я не проиграл ни одного дела, наша компания сотрудничает с лучшими юристами Европы.

— Среди футболистов, которые звонят вам, есть Дидье Дрогба?

— Конкретно Дидье Дрогба мне не звонил, но, думаю, процентов 60 игроков сборной Кот-д'Ивуара с удовольствием со мной сотрудничали бы.

— Как организовано ваше взаимодействие с Яя Туре?

— А никак не организовано. Все документы находятся у меня в компании в Швейцарии. Наши взаимоотношения складываются практически как родственные: он меня называет папушкой, мы с ним разговариваем по-русски, хотя он знает шесть или семь языков — где бы ни играл, через 6-8 месяцев говорит на языке этой страны. Сейчас он в Америке на сборе — вчера играли с Боснией (интервью состоялось 31 мая. — авт.). Когда проснутся, буду звонить ему и Ласина.

— Правда, что Туре рассматривает вариант с переходом в ПСЖ?

— На самом деле, в очередной раз использовали фразу из интервью, которое было несколько месяцев назад. Интерес к Яя во Франции большой. Он если и не лучший, то один из лучших футболистов в мире. Безусловно, «Пари Сен-Жермен» заинтересован в приобретении Яя, как и многие другие клубы. Это не новость.

— Сам Яя заинтересован в таком переходе?

— В чемпионате Испании он выиграл все. В чемпионате Англии выиграл все. Я хотел бы, чтобы он выиграл чемпионат Франции, затем хотя бы на годик заскочил в чемпионат Германии — типа в «Баварию» к Гвардиоле — выиграл его и стал бы человеком, который побеждал во всех топовых чемпионатах.

— Вы дружны с семьей Гвардиолы. Вы можете позвонить Пепу и предложить «Баварии» Туре?

— Безусловно, почему нет. Конечно. Более того, если Пеп будет знать, что приобретение Яя возможно, думаю, он сам мне позвонит.

— Как часто вы общаетесь с Гвардиолой?

— Ну, общаемся. Периодически общаемся.

— Туре уходил из «Барселоны» сильно недовольным своим положением.

— Пеп сейчас жалеет об этом. Мы закрыли эту страницу: вначале у Яя была определенная обида. Более того, сам Гвардиола не хотел, чтобы он уходил.

— А кто хотел?

— А там вообще никто не хотел, чтобы он уходил. Из-за чего он ушел? Яя хотел играть сто процентов матчей, как это происходит сейчас в «Манчестер Сити». В «Барселоне» он играл более 65 процентов — так было прописано у нас в контракте. Но Яя это не устраивало. Он фанатично предан футболу. Если некоторые футболисты могут пойти вечером погулять, то Яя выходит в ресторан раз-два в месяц. Он приходит за полтора часа до тренировки, занимается дополнительно после, очень много времени посвящает восстановительным процедурам. Ему 31 год, а он носится. Помните его гол в конце чемпионата, когда он пробежал практически через все поле и забил, хотя матч уже был выигран (к тому моменту 3:0, против «Астон Виллы» 8 мая. — авт.)? Он отдает себя даже не на сто, а на двести процентов. И требует взамен того же отношения. Его не устраивает выкладываться только на 65 процентов. Поэтому мы ушли в «Манчестер Сити». Тогда клуб не мог подписать никого из звезд, был на шестом месте. Мы с Яя решили, что это хороший проект. Хотя он не хотел сначала идти в «Манчестер Сити», но я его убедил. Сказал, что и команда, и он будут двигаться в гору. Что он станет тем человеком, который будет создавать историю клуба. На следующий год они играли в Лиге чемпионов, чего раньше не было, потом выиграли Премьер-лигу, сейчас второй раз выиграли.

Яя хотел понимания. Насчет этого скандальчика с непоздравлением некоторые писали: «Да что он о себе думает?» Учитывая, что я был в двух клубах вице-президентом, создавал их из ничего, я знаю, что такое работа с футболистами. Команда — это семья. Должно быть полное внимание к футболистам. Не так, что потренировался и ушел. Это должно проявляться в мелочах — от поздравлений с днем рождения до организации совместных мероприятий. Ничего не стоит секретарю позвонить президенту и сказать, что у Яя сегодня день рождения. А президент позвонит Яя и скажет: «Я тебя поздравляю». 13 мая было празднование победы в Премьер-лиге — ведущий мог в шутку спеть «Хэппи бездэй ту ю». А когда в день рождения ты видишь всех, со всеми здороваешься, а никто тебя не поздравляет — ты понимаешь, что про тебя и твой день рождения забыли.

Я читал интервью Ходжсона про то, что его никто не поздравлял с днем рождения. Так это его несчастье. Если его забывают поздравить все, включая семью.

— Ваши слова: «Сити» заставляет Туре чувствовать себя в клубе никем». Вы это про самого высокооплачиваемого футболиста Премьер-лиги после Уэйна Руни?

— Я так думаю, что он не после Руни. Но не в этом дело. Опять же — это английский вариант рассмотрения отношений футболист-клуб. У Яя вопрос не стоит так, будто бы деньги во главе угла. Очень важно внимание. Например, когда руководство лишний раз приехало бы, поинтересовалось бы, поговорили. Это гораздо важнее.

— С кем из руководства «Ман Сити» вы обсуждаете будущее Яя?

— Со всеми.

— Они хотят сохранить Туре?

— Естественно.

— А Туре хочет поменять клуб?

— Сначала мы должны поговорить и выяснить отношения с «Манчестер Сити». Как они видят дальнейшую судьбу Яя.

— Вы же говорите, что они не хотят отпускать его.

— Это понятно. Если их отношение не изменится, то футболист захочет уйти.

— Туре может оказаться в России?

— Нет, это исключено.

— Украинский кризис ударил по вашему бизнесу?

— Я так не сказал бы. Я больше работаю в Европе, периодически — в России и то же самое — в Украине. Но уверен, эта ситуация еще скажется на украинском футболе. Хотя и вне зависимости от нее он напоминал мне болото. Половину Федерации футбола Украины надо разогнать метлой. На протяжении полугода я был вице-президентом «Таврии». Кстати, тогда «Таврия» завоевала наибольшее количество очков. Тренером был Семен Альтман. Когда мы посмотрели документы, я не понимал, как клуб проходит лицензирование — его обворовали полностью. Руководителем был бывший премьер-министр Крыма Куницын. Он обворовал клуб так, что не осталось даже секундомеров. Представляете, какая была ситуация, если автобус «Таврии» развозил жителей и брал с них деньги за билеты. Альтман по всем документам получал 14 тысяч гривен, то есть две тысячи долларов. А на самом деле — 600 тысяч долларов в год. А пишется — тысяча гривен, футболисты все получали по тысяче гривен. Поэтому не надо подводить политическую ситуацию, не она влияет. Влияет экономическая ситуация — сегодня она оставляет желать лучшего.

— Вы бываете в России?

— Тоже редко. Объясню: я боюсь летать на самолете, поэтому в дальние точки мне сложно перебираться. Больше по Европе.

— Год назад вы дали интервью, в котором раскритиковали Сергея Доронченко. После этого все ваши футболисты ушли из «Кубани». Вы разговаривали с Сергеем с тех пор хоть раз?

— Никогда я с ним не разговаривал и не собираюсь разговаривать. После того, как я дал интервью, «Кубань» пошла ко дну. С Доронченко и со всем руководством. Мкртчан сосредоточил власть в его руках. Раньше «Кубань» собирала болельщиков гораздо больше, выступала гораздо сильнее. На сегодняшний день «Краснодар» ее обогнал по всем параметрам.

Можно говорить все, что угодно. Была команда, был Траоре. Кого они сейчас привели? Были какие-то латиносы. Кого они продали? Кто куда пошел? Каборе, который стоил 500 тысяч, в «Кубань» пришел за полтора миллиона. Поэтому Доронченко там и сидит: приходит игрок за полтора миллиона, часть денег берется у губернатора края — как раз столько, сколько футболист и стоит. Мкртчан в итоге не платит ни копейки. А Ткачев платит всю сумму.

— В какой стадии ваши претензии «Кубани» по поводу продажи Озбилиза ?

— В 10-20 числах июня мы посылаем документы в швейцарский суд. Я понимаю, зачем «Спартак» это сделал — ушел от российского налогообложения и финансового Fair Play. А Путин говорил об этом: внимательнее относитесь к тому, кто, где и за что расплачивается. «Кубань» по всем бумагам не имела права продавать дешевле, чем за шесть миллионов. У нее был официальное предложение из «Монако» на шесть миллионов и из харьковского «Металлиста» на восемь. И вдруг — «Спартак» и два миллиона. То есть им не надо восемь, им надо два. В суд будет подано ходатайство о том, что «Спартак» ушел от финансового Fair Play. К «Спартаку» могут быть применены санкции в виде лишения права выступать в еврокубках. «Ростов»-то не будет там играть.

Еще есть время. И я еще раз обращаюсь и к «Спартаку», и к «Кубани». Мы не хотим ничего чужого, мы не хотим ни одного евро лишнего. Просто-напросто рассчитайтесь честно по документам. И никаких проблем у вас не будет. Вам был дан целый год, чтобы вы опомнились. Возможно, это считается слабостью. Я знаю, что в России по телефонному праву закрыли этот вопрос. Почему никого не интересует, что продают за восемь, а пишут два? Потому что президентом клуба является губернатор Краснодарского края? Он должен бороться за свою репутацию. Я посылал эти документы в РФС — и они таковы, что сегодня все руководство «Кубани» может поехать в тюрьму. Но. Телефонное право — пам-пам-пам — и как-то все сходит. Но в Швейцарию, к сожалению, будет не позвонить.

— Кому сейчас принадлежат права на Озбилиза?

— Я точно не знаю, но скорее всего «Спартаку» принадлежат права. Это уже к ним вопрос. Мы разошлись как в море корабли. Ничего плохого Мкртчану я не делал. Он заработал на моих футболистах достаточно денег. В любой момент, когда ему был не нужен мой футболист, я был готов его забрать. То есть работали на суперусловиях на протяжении 15 лет. И как только он перешел в российский футбол из Украины, то, знаете, как белены объелся. Видимо, вошел в клуб высокопоставленных людей и почувствовал, что может где-то обмануть, кинуть и тому подобное. Но мы тоже относимся той категории людей, которую обмануть и кинуть практически невозможно.

— Каборе вы могли привезти в «Кубань» дешевле. Были ли за последний год сделки, которые прошли по тому же принципу — дороже и без вас?

— Это на каждом шагу. Думаю, они знали, что Каборе стоит 500 тысяч, я об этом говорил Мкртчану. А если они объявили, что он стоил полтора миллиона — значит, это была комбинация. Это сплошь и рядом.

— Например?

— Многие думают, если они придут в «Марсель», «Монако» или «Олимпиакос», то им отдадут игрока по той же цене, что и мне. Я могу взять игрока гораздо дешевле — и не на 50 тысяч. Бывает, могу и бесплатно. Во-первых, я очень хорошо знаю законы. Во-вторых, отношусь ко всем вопросам очень профессионально. Отсюда и выходит: Ласина Траоре — 20 миллионов, Мхитаряна того же в «Шахтер» я привел. Мкртчан может что угодно говорить, но он спрашивал меня, брать или не брать Генриха в донецкий «Металлург». Я ему сказал, что прямо сегодня мне звонил швейцарский клуб, который хотел подписать Мхитаряна. Они просили меня договориться с ним.

— Что за клуб?

— «Янг Бойз». Я сказал Мкртчану: «Алик, поверь мне, бери». И он взял. Более того, потом я договорился между ним и Ахметовым, чтобы Генрих перешел в «Шахтер». Я вам скажу, ситуация с Озбилисом и Мхитаряном (имеются в виду переходы в «Спартак» и «Боруссию». — авт.) произошла после того, как Траоре скандально ушел в «Анжи». Хотя «Кубань» получила очень много денег.

У них было по 50 процентов прав на Мхитаряна. В отличие от Мкртчана, Ахметов — очень порядочный человек. «Шахтер» продал Генриха за 27 миллионов, и в ту же секунду Мкртчан получил свои 50 процентов. Та же схема была у него с Керимовым по Траоре: когда «Анжи» продал Ласина, Мкртчан получил свою долю. Потому что Сулейман Керимов — порядочный человек. Кстати, Мкртчан все 13,5 миллионов за Мхитаряна забрал себе, а своему партнеру Таруте, президенту «Металлурга», который три года делал что-то из Генриха, сказал, что это его личный проект.

— Почему переход Мхитаряна в «Боруссию» оформляли уже не вы?

— Это случилось с двумя футболистами — Озбилизом и Мхитаряном. Они армянской национальности, на них было оказано очень большое давление. На них и на их семьи. Семья Генриха работает в Федерации футбола Армении, а президент Федерации вместе с Мкртчаном делает этот, так скажем, футбольный бизнес.

Но я спокоен, у меня есть экономические права, подтвержденные бумагами. В этом году, надеюсь, придет еще один футболист из «Аякса» в российский чемпионат. Причем, он котировался выше Озбилиза. Это Эбесилио.

— Мхитарян отказался от сотрудничества с вами из-за давления на его семью?

— Да, да. У него мать и сестра работают в Федерации — там много всего завязано. Если бы я продолжал с ним работать, Мхитарян подписал бы контракт с «Ливерпулем», я обо всем уже договорился.

— «Шахтер» получил бы больше денег в этом случае?

— Чуть-чуть меньше.

— В какой момент рядом с Генрихом возник Мино Райола?

— Поверьте мне, у Райолы во лбу горят только деньги. Хотя большинство думает про меня так же, но это далеко не так. В отличие от Райолы я готов платить некоторую часть своим футболистам. Мино посоветовали Генриху как раз его родственники. На самом деле Райола был вообще не нужен. Это «Шахтер» продал, а не Мино Райола. Он бы и не продал.

Кстати, с Райолой был такой случай. Когда Владимир Вайсс был в «Манчестер Сити», я договорился, что он перейдет в киевское «Динамо». Он уже приехал в Киев подписывать контракт, а Райола сделал так, чтобы он ничего не подписал. В итоге «Манчестер Сити» отдал Вайсса в бесплатную аренду в «Эспаньол», затем Мино обманул английский клуб и увел его в «Пескару», которая вылетела во вторую лигу. И где сейчас Вайсс? В Катаре. Молодой футболист уходит в Катар, потому что деньги. А Генрих — очень порядочный парень. Они по интеллекту и по менталитету очень разные — Генрих и Райола.

— Вы общаетесь с Генрихом?

— Не особо. Но, когда я ему набирал последний раз, он извинился за эту ситуацию. Надо отдать ему должное. Лично к нему претензий вообще никаких нет. Он был оружием в руках Мкртчана. Если бы не Мкртчан, то все было бы лучше и у Генриха, и у того же Озбилиса, который перешел бы в европейский клуб. Хотя сейчас «Спартак», думаю, угадал с тренером. Якин — реально хороший тренер.

— Вы ведете дела Юрия Семина. Два года назад он был тренером топ-клуба в Украине. Теперь — «Габала», «Мордовия». Что с ним случилось?

— Во-первых, это желание самого Юрия Павловича. Во-вторых, ему просто интереснее работать, чем сидеть. Знаете, очень много тренеров сидят и раздувают щеки, а не доказывают работой свой профессионализм.

— Вы имеете в виду Анатолия Бышовца?

— Нет, не только. Я думаю, Анатолий Бышовец сейчас тоже с удовольствием взял бы какую-либо команду.

— Вы могли бы помочь?

— Я знаю его лично. У него большое имя. Мне кажется, ему надо пошевелиться в этом направлении, и какой-нибудь клуб взял бы его. А что? Не надо ждать, что придет «Динамо», «Зенит», «Спартак». Для меня хороший пример — Тарханов, он не постеснялся и пошел в «Урал», не самый великий клуб. То же самое Семин. Когда он уходил из Киева, многие доброжелатели говорили, что его футбол устарел. Что сделал Семин? Пошел в «Габалу», сделал ее третьей в чемпионате и вывел в финал Кубка. То есть клуб теперь — участник еврокубков. Я туда отправил трех своих футболистов, один из них — Эбесилио. Можно спросить: «А чего это он — чемпион Голландии в «Аяксе», участник Лиги чемпионов — пошел в «Габалу»?» Именно потому, что там был Юрий Павлович Семин.

— Правильно ли я понимаю, что Лоренцо Эбесилио перейдет этим летом в «Мордовию»?

— Думаю, что да. Кстати, вот что хотел сказать. В любом контракте моего футболиста — кроме, естественно, самых молодых — с российским клубом будет прописано, что из его зарплаты ежемесячно в фонд Чулпан Хаматовой «Подари жизнь» будет перечисляться тысяча долларов. Так будет у Эбесилио, если он подпишет контракт с «Мордовией». Возможно, кто-то меня поддержит. Я считаю, что людям надо дарить добро. Футболисты имеют достаточную заработную плату и бонусы.

— Вы принципиально не называете себя агентом. Почему?

— Слава богу, сейчас упразднят институт агентов на ближайшем конгрессе ФИФА. Для меня агент — это слишком мало. Это только одна из функций. Я являюсь футбольным функционером, потому что занимаюсь и экономикой, и рекламой. Я сам вкладываю деньги, сам выращиваю, сам все провожу. Большинство агентов чем занимаются? Подписали футболиста, спят, потом он хорошо сыграл, какой-то клуб его захотел, появился агент: «Я хотел бы получить свои проценты». Вот говорят, что клубы много платят агентам. Во-первых, по закону им платят не клубы — футболисты должны платить со своей зарплаты. Мне даже слово не нравится «агент», противное какое-то.

— Из чего складывается ваш доход?

— Это целая система. Я заканчивал финансово-экономический институт, вам надо просто придти на лекцию — там много разных моментов.

— Объясните коротко.

— Просто я не хочу эту тему муссировать в спортивном издании.

— Это же часть спорта.

— В зависимости от норм и экономических прав ты подстраиваешь футболиста под законы данной страны. И соответственно стараешься найти определенный доход. Я хочу заметить, что заработок — официальный.

— Вопрос не стоит, официальный он или нет. Вопрос о его составляющих.

— Иногда у меня бывает доход, а иногда бывают расходы. Изначально идут как раз расходы. Я же говорил, что занимаюсь молодыми футболистами. А они, как правило, из необеспеченных семей, живут в ужаснейших условиях. Надо им помочь, купить дом, благоустроить жизнь. Это большая работа, инвестиции в будущее. Был случай, когда мы привели в донецкий «Металлург» югослава Столицу. Заплатили за него тысяч шестьсот. Забивал в каждой игре, через шесть месяцев — открытый перелом ноги, и все, закончил с футболом. Деньги мы потеряли.

Это только кажется, что заниматься крупными проектами и футболистами легко. Кажется: «Да что там, пошел, два слова сказал и все». Я могу взять и позвонить президентам многих топ-клубов без всяких проблем, а многим, чтобы попасть к ним на аудиенцию, надо этим заниматься в течение полугода-года.

— Самые страшные условия жизни ваших клиентов?

— Я не люблю рассказывать конкретные случаи. Это может быть неуважительно по отношению к самому футболисту и его семье. Если он захочет, то сам расскажет. Но я вам скажу, таких случаев — 80 процентов. Полная нищета. Возможно, таланты рождаются как раз в таких условиях.

— Хорошо. Как вы им помогаете? Что вы видели?

— Что я видел. Дом как сарай. Условия ужасные, грязь, разруха. Один нигериец жил в месте, где проходили боевые действия, была война между мусульманами и христианами. Семье другого футболиста грозила смерть. Я их вывез в столицу, в Абуджу, купили им дом. Таким образом, вся семья осталась жива.

— Тогда вы сами летали в Нигерию или удаленно решали эти вопросы?

— Конечно, удаленно.

— Вы можете назвать себя богатым человеком?

— Да, я достаточно обеспеченный. Но не только с финансовой точки зрения. Я считаю себя богатым внутренне, у меня хорошая семья, живу с женой одной и той же, хочу заметить. Я человек старой закалки, сейчас реже и реже находишь людей, которые понимают, что такое дружба, любовь, чистые отношения между людьми. У меня и отношения не бумажные, они родственные. Футболисты всегда знают, что я им помогу, где бы они ни находились. Поэтому когда «Кубань» предложила Аделейе за моей спиной миллион и пятилетний контракт, чтобы он со мной расстался, он отказался. Вот он нигериец, но он не продает.

— Юрана как-то спросили: «Есть у вас миллион долларов?» — «Присутствует». У вас есть миллион долларов?

— Присутствует.

— Как вы ищете футболистов, если не летаете на самолетах?

— Есть разные случаи. Я могу приехать в гостиницу, смотрю там футбол, вижу игрока. Он мне очень понравился. Навожу справки, стараюсь забрать его себе. У меня в каждой стране есть люди, которые работают с молодежью, есть детские академии, которые сотрудничают со мной. Некоторые вещи происходят случайно.

Как бы это ни звучало пафосно, я отношусь к тем людям, которые делают футболистов. Возьмем самый легкий пример. Яя Туре я взял, когда ему было 19 лет. Его никто не знал, никто не слышал. Вот он пришел в донецкий «Металлург», контракт на пять лет. Если бы я иногда не воевал с клубами, то Яя сидел бы там до 24 лет. Он был на хорошем счету в клубе, его поздравляли с днем рождения. Следующий шаг — он пошел в «Олимпиакос», который тоже подписал его на пять лет. И что? 29 лет — все, конец карьеры. Что делаю я? За счет своих денег, договоренностей и влияния делаю так, что футболист прогрессирует и имеет возможность покинуть клуб через год-два. Яя Туре один год играл в «Олимпиакосе», который заработал на его продаже в два раза больше денег; «Монако» купило его через год и заработало в два раза больше, чем вложило. Яя вырос до «Барселоны», а клубы зарабатывали. Вы меня спрашиваете, готов Яя уйти из «Манчестер Сити»? Если захочет — уйдет. В этом и есть моя работа. Вот почему я не хочу, чтобы меня называли агентом. Потому что многие агенты, как Санчо Панса — вещички поднести, еще что-то. Я — другого уровня. Когда я звоню футболистам, они встают.

— Самый странный агент, которого вы встречали?

— Я их столько встречал, что тяжелее найти нестранного. Большинство из них — с большими странностями.

— В чем это выражается?

— Я бы вам сказал о нескольких мерзавчиках, но это получится еще и рекламой. Это люди нечистоплотные, сплетники, интриганы, ничтожества по своей сути, думающие о себе, что они на что-то способны. Многие могут сказать про меня, что я такой-сякой. Но есть лакмусовая бумажка — важно не то, что ты купил, а что продал. Даже на российском рынке, на котором я не так много работаю: Озбилис — удачный проект; Траоре — более чем удачный проект; тот же Лоло, который играл за очень маленькую зарплату.

— Что вы называете маленькой зарплатой в России?

— До полумиллиона. Все мои футболисты, как правило, в той же «Кубани» получали по 300-400 тысяч. Я считаю, это не такие большие зарплаты. Траоре в первый год в «Кубани» получал тоже 400 тысяч.

— Агентов принято считать людьми неискренними. Вы сразу видите, когда вам врут?

— Да.

— Есть такое выражение «ложь во благо»…

— ... Я никогда не вру. Никогда. Я всегда говорю правду.

— На скольких языках вы говорите?

— На некоторых, но плохо. Я заканчивал математическую школу, у меня техническое образование. В отличие от Яя, языки даются мне очень сложно. Я понимаю лучше, чем говорю. Может быть, я не совсем грамотно говорю на том же английском. Но за это время мы достигли таких результатов, что многие хотят понять, что я сказал. Поэтому они меня понимают.

— Как вы отнеслись к тому, что ваш английский сравнили с выступлением Мутко?

— Я не видел эту шутку, честно говоря. Важно не то, как я говорю. Важно, что Sky Sports и BBC прилетают ко мне в Барселону и берут интервью. А кто смеется, к ним Sky Sports не прилетит. Мутко, кстати, я очень хорошо знаю. Он, может быть, говорил плохо, но к нему прислушивались. И это очень важно. И ко мне прислушиваются. А когда шутят на эту тему — это как минимум бестактно. А с точки зрения журналистской этики вопрос должен звучать по-другому. Мой язык — русский. Это они не понимают по-русски, и я стараюсь, как могу, объяснить ситуацию на, возможно, плохо выученном языке.

— В чем хорошо разбираетесь кроме футбола?

— Вы знаете, в жизни.

— Вы читаете российские газеты?

— Обязательно. Читаю прессу через интернет. У меня и телевидение русское, и ребенок — хоть ходит в английскую школу — обязательно изучает русский язык. Мы не забываем про свои корни.

— Как вам российские спортивные СМИ в сравнении с испанскими?

— Я очень часто смотрю «НТВ-Плюс». Могу четко сказать, какому комментатору дали бонус за то, чтобы он прославлял того или другого футболиста во время матча. Это часто видно. И замечаю, когда комментаторы не готовы — путают футболистов, позиции, начинают говорить очень неграмотно про определенные тактические моменты. А когда вне зависимости от действий футболиста его хвалят, видимо, получают долларов 500 от его агента.

— Кого из комментаторов вы имеете в виду?

— Да почти в каждом футбольном матче. При просмотре российской Премьер-лиги. Я смотрю, что и как говорят — сразу видна ангажированность или пристрастие. Это видно невооруженным глазом, некоторые так комментируют, что просто смешно. А за фамилиями я особо не слежу. Знаю вот Васю Уткина. Он мне, кстати, нравится. Я люблю людей с юмором. И Юрий Розанов — очень грамотный комментатор.

— Почему вы решили жить именно в Барселоне?

— Я живу не только там, еще в Монако. А Барселона — очень хороший город, все на высоком уровне. И медицина, и спорт, и образование. Что подкупает, тут очень хорошая аура.

— Как вы добираетесь до Монако?

— Пять часов на машине.

— Ваш любимый русский город?

— Санкт-Петербург. Я там жил.

— Возможно, что вы вернетесь жить в Украину или Россию?

— В Украину я точно никогда не вернусь жить, потому что я там никогда не жил. Но никогда не говори «никогда». В Питере похоронен папа, родной брат. Не знаю, вернусь я когда-нибудь или не вернусь, но с этим городом меня очень многое связывает. Знаю много людей, мы постоянно общаемся. Я люблю этот город.

— Про вас писали, что в Петербурге вы занимались фарцовкой.

— Это сумасшедший Куницын сказал, бывший премьер-министр, он еще был переговорщиком по Крыму от Турчинова, такой переговорщик — его даже не пустили в Крым. И представляете, он руководил «Таврией». Он нес всякую ахинею, он даже сказал, что я убежал из армии. Хотя я заканчивал военное училище, поэтому в армии был пять лет. Куницын выплескивал эту информаций — а потом типа доказывай. Поэтому я бы не хотел об этом говорить. Если я что-то говорю, то анализирую, подтверждаю фактами. Если я говорю, что он вор, обосновываю тем, что все в клубе было украдено. Представляете, если на автобусе «Спартака» ездили бы люди по 30 рублей по маршруту Москва — Петушки. А это было в «Таврии».

С чего они взяли, кем я был? В те времена, когда я жил в Петербурге — время моей молодости, все были в чем-то фарцовщиками. Спортсмены привозили что-то, а у меня было много знакомых в сфере спорта и искусства, в Мариинском театре. Они привозили много вещей, кто-то покупал, кто-то продавал. Все были немного фарцовщиками. На любого скажи — возможно, так и было.

— Кто ваш лучший друг?

— Моя жена.

— Что вы никогда не простите другу?

— Предательство.

— Был ли у вас случай, когда вам помог совершенно незнакомый человек?

— Много раз. Кстати, очень часто помогают незнакомые люди или случайные люди. И вообще очень многие вещи у меня в жизни сложились случайно: за счет случайных знакомств, случайных встреч, случайных отношений. Видимо, Бог ведет.

— Был шанс, что вы будете заниматься чем-то другим в жизни?

— Конечно. Мог быть кадровым военным. Я заканчивал в Питере военное училище, общевойсковое, командное. Буквально перед госэкзаменами я закончил свою деятельность в армии и пошел учиться в финансово-экономический институт. Вы знаете, если человек талантлив — то талантлив во всем. Если я талантлив в футболе, поверьте мне, я преуспевал в любой сфере бизнеса. Во все времена — тяжелые, от середины 80-х до конца 90-х — я везде был успешным предпринимателем.

— Есть ли у вас мечта, которая уже не сбудется?

— Нет. Все мои мечты, как правило, воплощаются. Единственное, я хотел бы вернуть своего папу с братом, много своих друзей, с которыми я не могу ни поговорить, ни посоветоваться. Их уже нет, их уже вернуть нельзя.

— О чем вы жалеете?

— Я дружу с Ахметовым, он всегда говорит: «Жить надо так, чтобы не видеть пятна позора, когда смотришь в зеркало». Мне 50 лет. Я жил в разных городах и странах, меня знают очень много людей — и в России, и в Европе везде. Например, если в греческой газете на первой странице написано, что я дал интервью — она раскупается очень быстро. Потому что я никогда не вру. Я лучше промолчу, чем обману. Я ругался с донецким «Металлургом», с «Таврией», на меня были брошены все силы журналистики региона, чтобы найти компроматы. Я ругался с Федерацией футбола Украины и так далее. Никто нигде и никогда не может сказать, что я поступил непорядочно, подло, нечестно. Никто не нашел на меня дешевый компромат, где я выгляжу нехорошим человеком. Из сложных ситуаций я всегда выходил с достоинством. Поэтому у меня со сном все хорошо, и когда бреюсь, разглядываю свою физиономию и не вижу пятна позора.

Вот с Мкртчаном мы дружили семьями, он приходил к моему ребенку, дарил подарки. И тут же обманул нашу же семью на эти деньги. Наверное, когда он бреется, щетину не видит, потому что пятна позора закрывают ее.

— Вы когда-нибудь боялись за свою жизнь?

— Таких случаев было много.

— Как вы с ними справлялись?

— Я жил в такое время. В Питере в середине 80-х и до конца 90-х такая жизнь была, что там не до фарцовки.

— А в связи с футболом?

— Да нет. По таким причинам мне не страшно за себя. Сегодня эти вещи — запугать кого-то, побить — ни на что не влияют. Потому что есть документы, есть суды, есть адвокаты и юристы. Никто этим уже не занимается.

Александр Аксенов