Юрий АВДЫШ: «Ярмоленко — один из лучших футболистов современности в Украине»

Футбольный менеджер Юрий Авдыш прокомментировал ситуацию с требованием «Днепра» о 20 процентах от возможной перепродажи Евгения Коноплянки, рассказал о том, почему Андрей Ярмоленко не перешел в «Сток Сити», о том, стоит ли украинским футболистам переходить в восточные клубы.

— Как к вам пришла идея стать футбольным менеджером? Что вас подтолкнуло к этому? Каким образом вы связаны с футболом?

— Как, наверное, и у остальных, идея пришла на фоне большой любви к спорту №1 в Украине. Эта любовь была привита с детства. Пытался заниматься футболом, но в свое время понял: то, что ты делаешь, ты должен делать очень хорошо. Поэтому принял решение не продолжать заниматься футболом на профессиональном уровне. Пошел по пути футбольного менеджера.

— Вы сказали, что нужно представлять вас футбольным менеджером, а не агентом. Почему? В чем разница между агентом и менеджером?

— Футбольный менеджер, а не футбольный агент, потому что есть определенная подмена понятий. Футбольный агент — более узкая специализация, которая связана с работой с футболистом: его трудоустройством, сопровождением и т.п. Футбольный менеджер — более широкое понятие, которое отождествляет ряд других факторов, начинаний, идей, областей.

— Что это за факторы, идеи?

— Если коротко, это спортивный маркетинг, спортивный менеджмент и спортивный консалтинг.

— Чем конкретно вы занимаетесь? С какими мыслями идете на работу?

— Чтобы понять, чем заниматься ежедневно, нужно поставить стратегические цели и задачи. Такой целью и задачей является помочь сформировать футбольный рынок Украины своими действиями и организацией действий вокруг. Поэтому задач много, задачи достаточно глубокие и глобальные, они упираются в общее слово «консалтинг». Много самых разных проектов. Они, в первую очередь, ориентированы на перспективный результат. Рынок меняется достаточно быстрыми темпами. Вся та политическая и экономическая ситуация в стране заставила нас смотреть на спорт №1 немножко по-другому. Не только с точки зрения игры, но и бизнеса, как это делают в остальных странах. Пунктом №1 становится изучение возможности зарабатывания денег на футболе, минимизации затрат (или, скорее, их оптимизации) и выведение всех тех структур на должный уровень так, как это должны делать футбольные институты и футбольные клубы.

— Футбол и в лучшие времена в Украине не был бизнесом. Скорее благотворительность или вклад денег болельщиком футбола. Как сейчас, в такие сложные времена, вы собираетесь менять что-то и делать бизнес из футбола?

— В связи с тем, что настали достаточно сложные времена для футбола, мы потихоньку уходим от меценатской формы управления футбольными клубами и переходим к коммерческой. Это очень важно — чтобы все институты, клубы и все футбольное хозяйство зарабатывало само на себя. Это и есть задача №1.

— В Украине какой-нибудь клуб в нынешний условиях может зарабатывать сам на себя?

— Может. Любой клуб может зарабатывать сам на себя.

— Каким образом?

— Существует определенная мировая практика, определенные доходные статьи у каждого футбольного клуба. В первую очередь, это доходы от рекламной деятельности, которую проводит клуб, от контрактов рекламных, маркетинговых. Вторая, большая, весомая статья — продажа абонементов и билетов на свои матчи. Третья в Украине, а в мире первая — продажа прав на телетрансляции, особенно если мы говорим о высших эшелонах, высших лигах. Четвертая — трансферная деятельность. Есть и пятая — коммерческие доходы: атрибутика и другие активности. Есть четыре-пять доходных статей, которые нужно уметь правильно организовать, и затраты подстраивать непосредственно под эти статьи доходов.

— «Шахтер» — самый успешный клуб Украины по тем пунктам, которые вы назвали. Тем не менее, берем даже «Шахтер», который кочует и, естественно, не может продавать абонементы, билеты. А если говорить о других клубах? Берем, к примеру, «Говерлу». Может она сейчас сама себя окупать? Зарплаты не выплачивают, полей нет, инфраструктуры нет, тренер уходит...

— Главная проблема «Говерлы» и других клубов не в том, что она не может, и не в том, чего у нее нет сейчас. Главное — какую создать почву для того, чтобы клуб умел зарабатывать на себя. Если мы говорим о каждой доходной статье, то она требует определенных действий. Например, подписание рекламных контрактов. Это большая работа. Ни одно учреждение, ни одна компания не даст денег просто так. Нужно доказать, что компания получит экономическую эффективность от своего маркетинга, от своих пиара и рекламы в работе с клубом. Для этого должны быть проведены определенные маркетинговые исследования, определена целевая аудитория, определена фокусная группа, которая будет формироваться и т.д. В уровне организации клуба на сегодня в Украине этого нет ни в одном клубе. Может, за исключением «Шахтера». В этом состоит главная проблема. Это если говорить о рекламе.

Если говорить о второй статье — продаже абонементов — здесь я могу сказать одно: я не считаю, что украинский футбол находится на низком уровне. Это регулярно топ-7 чемпионатов Европы. Если мы сравним по рейтингу более низкие чемпионаты, то мы можем наблюдать там большую посещаемость. О чем это говорит? О том, что украинским болельщикам нужно привить культуру боления. Ее сейчас нет, она заканчивается на уровне фанатов. Культуры боления нет. Нужно сидеть не столько перед телевизором, сколько поддерживать свою команду в любые времена. Это очень важный момент, по-другому нельзя. У нас сложились такие обстоятельства: посещаемость очень низкая. Понять причины того, что на матчи финалиста Лиги Европы в чемпионате Украины приходит 20% стадиона, достаточно сложно.

— На «Днепр-Арену» побольше приходят...

— Мы видели игры на «Днепр-Арене». Я не могу сказать, что там очень большая посещаемость, за исключением каких-то топовых матчей. Почему это происходит? Потому что, опять же, заложено в культуре боления, что есть VIP-матчи, на которые стоит идти, а остальные можно посмотреть. Если бы болельщик понимал, что это его жизнь, это его хобби и воспринимал любой матч как должное, что он требует посещения и поддержки тебя, потому что, в первую очередь, от тебя зависит то, как сыграет команда, и ты должен быть с командой во все времена, то он бы приходил. Но проблема в том, что ему нужно это правильно донести, нужно правильно работать с болельщиками. Нужно дать им понять, что они ключевое, для чего вообще существует футбол.

Пункт три — продажа прав на телетрансляции. Здесь смежная проблема. С одной стороны, она не столько касается клубов, сколько Украины и состояния дел в Украине на уровне политическом, на уровне экономическом как страны. Понятное дело, все идет от телевидения, от материальных возможностей телевидения, соответственно, от доходов телевидения, от показа спортивных событий. Единственное, на что могут повлиять клубы — посещаемость и рейтинг этих событий.

— Киевское «Динамо» — наверное, самый популярный клуб, возможно, даже в Восточной Европе. Тем не менее, сезон назад, до таких успехов «Динамо», ходило тоже четверть стадиона, а может, и меньше. Почему так? Это же клуб-бренд...

— Каждый кейс индивидуален. Консалтинг в этом и заключается — чтобы дать не общие рецепты по извлечению общей ситуации, а конкретику. Если мы говорим о «Динамо» (Киев), здесь проблемы немножко другого характера. Здесь болельщик избалован. Я, как рожденный в Киеве болельщик «Динамо», привык к громким победам, громким результатам, громким событиям. Соответственно, что-то рядовое для меня не очень приемлемо.

Болельщик избалован и результатами. Мы привыкли видеть сверхъестественные результаты команды. Или наше ожидание от того, как сыграет клуб, выше, чем то, что он показывает сегодня. Работа футбольного клуба с болельщиками заключается в том, чтобы поменять мышление. Это долгий процесс, он тянется месяцы, это нельзя сделать сразу. Должна быть коммуникация, это очень важно. Коммуникация сейчас есть, но она более поверхностная. У нас на сегодня ни у одного клуба в Украине не сформирована база болельщиков. Это сделать достаточно просто с современными технологиями. Я не получил ни одной рассылки, ни одного приветствия, я не чувствую себя на уровне связи частью «Динамо». Конечно, я мысленно с этим клубом, потому что я родился в Киеве, и это клуб, за который болею с детства. Но этой связи нет. Соответственно, влиять на мое решение, на мой досуг «Динамо» (Киев) не может. Не всегда успеваешь следить за тем, когда конкретно матчи начинаются, какие события, почему это важно — вот этой связи нет. Это проблема системы непосредственно в работе с «Динамо» (Киев). Меня обижает, когда не приходит полный стадион. Но команда показывает достаточно хорошие результаты. Команда на сегодня — чемпион страны, участник Лиги чемпионов, далеко зашла в Лиге Европы, у нее достаточно высокий рейтинг. Что такое база болельщиков? Это маркетинг и коммерция. Помимо того, что ты должен знать, кто твой болельщик, ты должен понимать его покупательскую способность, ты должен уметь его сегментировать по группам. Есть твои болельщики, которые проводят семейный досуг на стадионе, и это очень важно — потратить свой выходной день, забрать детей, родителей на стадион. Есть категория достаточно обеспеченных болельщиков, есть социальный класс и т.д. Это нужно понимать, на это нужно выделять ресурсы. С этим нужно работать и нужно знать, как работать.

В «Шахтере» другой путь. Его считают самым прогрессивным с точки зрения спортивного менеджмента как такового. Часто говорят, что результаты влияют на посещаемость. Да, как-то влияют, но это непрямой путь влияния. Помимо того, что есть непрямой путь влияния, должен быть и прямой. Не всегда команда может выигрывать трофеи, играть только на победу. Но в том-то и дело, что задача всей структуры клуба — привести болельщика на стадион, даже когда у команды трудные времена. Это самая большая помощь — когда есть единение вокруг команды, когда есть поддержка, независимо от результата. Плюс, естественно, чем лучше результаты — тем больше заинтересованность. Примерно то же можно говорить и о других клубах. Понятное дело, что результат влияет, но далеко не всегда. Поэтому нужно включать все рычаги. Меня удивляют матчи, когда на стадионе присутствуют несколько тысяч. Говорят, что неинтересный футбол или еще что-то. Я не могу сказать, что футбол неинтересный, но лига — одна из лучших в Европе. Как могут быть неинтересные матчи? Команды этой лиги доходят достаточно далеко в еврокубках.

— Приходят, допустим, в Киеве, не на «Динамо», а на соперника, как ходили на Лигу Европы в минувшем сезоне. На «Генгам» после поражения во Франции, так случилось, пришел полный стадион, а потом уже были колебания — идти ли на «Фиорентину», на «Эвертон»...

— В этом и заключается проблема. У нас такое мышление — идти или нет. Мы отталкиваемся от соперника, а надо в корне это менять. Нужно отталкиваться от своей команды. Если «Манчестер Юнайтед» играет третьим составом в Кубке лиги на каком-то начальном этапе, вы видели пустой «Олд Траффорд»?

— Никогда...

— Вот. Почему? Им интересен соперник Третьей лиги, какой-то региональной лиги? Но почему полный стадион? Потому что исходят в корне от своей команды, а это болельщикам нужно прививать. В каждом клубе разный корень проблемы. Поэтому нужно отталкиваться от своих реалий, которые есть у тебя в команде. Но для того, чтобы отталкиваться, нужно понимать и знать свою аудиторию.

— К Вам кто-то из представителей клубов украинской Премьер-лиги обращался, дабы написать план и реализовать его?

— На сегодня наши клубы никогда не обращаются к третьей стороне, как правило. Я уже не говорю о том, что большинство клубов не обращаются ни к какой аудиторской компании, чтобы сделать качественный аудит. Делают что-то своими силами. Многие думают, что они знают, как правильно и как это должно быть. Здесь просто все зависит от собственника, насколько собственник хочет поменять то, что есть сейчас. Многих собственников это устраивает на сегодня, у них есть финансовые возможности поддерживать клуб таким, какой он есть. Но мы видим тренд, что сокращаются бюджеты клубов, сокращается финансирование. Поэтому, однозначно, нужно что-то менять. Самым эффективным взаимодействием есть как раз, когда клуб обращается. Но к кому обращаться? Кто специалист? Это, наверное, ключевая проблема рынка. На сегодня спортивного директора в нашей стране найти можно, есть специалисты. Если мы говорим о коммерческом направлении, то здесь больше вопросов непосредственно в клубах. А если говорить о внешнем рынке, то их вообще мало. Здесь важно иметь два аспекта: ты должен понимать футбол как игру и должен понимать футбол как бизнес. В Украине, к сожалению, нет культуры боления и нет культуры восприятия бизнеса, потому что у нас раньше этого не было построено. На сегодня такая проблема существует, специалистов очень мало. Я понимаю руководителей, функционеров и владельцев клубов, потому что обратиться, по сути, не к кому. Более того, даже когда эти специалисты появляются, клубы не совсем им доверяют, потому что сомневаются в их профессиональных навыках.

— Можете назвать три пункта, на которых «Динамо» и «Ворскла» могут заработать? Мы все вчера видели этот пример, когда Швайнштайгер выбирал себе номера, выбрал номер 23 — и уже тысячи болельщиков купили футболки с 23-м номером, а он в результате 31-й забрал. В «Динамо» поменяли форму — всплеска продаж не было. Киевское «Динамо» наконец-то открыло интернет-магазин. Каким образом еще должны сейчас работать? Через социальные сети, возможно?

— Вопрос «Каким образом?» — №2. №1 — «Что делать изначально?». Потому что от этого зависит потом, каким образом это доносить. Мы все знаем, что уровень жизни в разных странах разный. Если в Англии среднестатистическая футболка стоит 90-100 фунтов, в Европе она стоит 80-100 евро, в других странах разные тарифы. Что здесь очень важно? Возьмем, к примеру, «Динамо» (Киев). Первое — нужно понимать и знать своего болельщика, мы возвращаемся в самое начало. Почему? Потому что футболку за 100 долларов в Украине намного меньшее количество людей может себе позволить. Соответственно, путей выхода много. Мы хотим, но понимаем, что ни один клуб в Украине не заработает 100 миллионов долларов или евро на футболках. Криштиану Роналду можно окупить только одной продажей футболок, почему там и позволяют себе такие трансферы. Нужно понимать это и нужно исходить из возможностей потребителей. Возьмем с точки зрения коммерции. Болельщик — это потребитель. Вот я хочу купить футболку «Динамо» (Киев), но у меня нет возможности заплатить несколько тысяч гривен. Что здесь нужно предпринимать? Бренд, который одевает команду топового уровня. Задача — найти компромисс, где доходы от компании, которая предоставляет экипировку, будут примерно совпадать с тем, что потребитель может позволить себе купить. У нас, к примеру, фирменный Adidas далеко не все могут себе позволить. С точки зрения атрибутики — это раз. Маржинальность по другим — это номер два. Бизнес же заключается в поиске компромисса между спросом и предложением, нахождением этой конъюнктуры. Здесь очень важным вопросом является цена. Там, где они пересекаются — вот это идеальная цена. Но если нет спортивного менеджмента как такового у нас в стране, это сделать достаточно сложно. Компромисс по тому, какие прямые доходы получит клуб от компании, которая предоставляет экипировку. На втором уровне — спрос со стороны своей аудитории, то есть болельщиков, по определенной цене. Это должно совпасть — и здесь максимальный результат. И продажи атрибутики будут выше. Если говорить о другой атрибутике (шарфы, чашки и т.д.), мы увидим, что там гипермаржинальность закладывается. Бизнес заключается в абсолютной величине в конце, то есть твоя задача — заработать больше денег в конце. И это, опять же, спрос и предложение, как и случай с формой. Ты должен найти оптимальную цену, по которой продашь максимальное количество товара. В этом весь бизнес-подход к футболу. При снижении цены продажи увеличатся, вместе с популяризацией, с прививанием культуры боления нашим болельщикам. Вопрос цены — один из основных.

— Страничка «Динамо» в Facebook то открывается, то закрывается. Говорили, «Галатасарай» в принципе — самый популярный клуб в Турции. Тем не менее, когда они завели официальную страничку в Facebook, начали изучать своих фанатов, бросать туда какую-то эксклюзивную информацию, естественно, болельщиков стало еще больше. Как в Украине с этим работают?

— Facebook — это инструмент узнавания своего болельщика. Любой другой ресурс — это инструмент. Инструментов может быть много, все зависит от того, что мы хотим получить в итоге. Мы хотим получить максимальную, лояльную клубу аудиторию. Если мы говорим категориями маркетинга, интернет-маркетинг — это одно из направлений, в котором должен работать глобальный маркетинг с точки зрения клуба. Результаты, азы на сейчас и что будет в перспективе, могут быть колоссальные, и они точно будут, потому что то, что есть сейчас, на достаточно низком уровне. У нас в стране парадокс: результаты команд намного опережают коммерческую структуру. Когда будет подтянута эта категория — тогда мы получим прибыльные клубы и успешные команды среднего и более низкого звена.

— Вы работаете индивидуально с кем-то из футболистов? Кто ваши клиенты? Поддерживаете ли вы приятельские, деловые отношения с кем-то из футболистов?

— Да, я с достаточно большим количеством футболистов, функционеров поддерживаю прекрасные отношения. Несколько лет назад я немножко сменил фокус деятельности и работы на эксклюзивных условиях с футболистом. Почему? Проблема не в уровне наших футболистов, а в подходе к футболистам, который существует у нас в футболе. Задач очень много. Здесь спрос на футболистов намного меньше, чем предложение. Естественно, возникает дискомфорт в плане бизнес-процесса. Среднего футболиста достаточно сложно устроить в клуб на тех условиях, которые нужны этому футболисту. Поэтому моя расфокусировка заключается в том, что я точечно помогаю разным футболистам уладить те или иные вещи: контрактные обязательства, переподписание контракта, какие-то гарантии со стороны клуба и т.д. Если говорить с точки зрения ассоциаций футболистов, здесь тоже много вопросов, идей и предложений. Проблема не заключается в твоем клиенте. Здесь может быть конфликт интересов. Ты понимаешь, что клиенту нужно вот это, но это может помешать другим твоим или не твоим клиентам, которые есть в клубе. Наладив систему, расфокусировка пошла, потому что точечная помощь и налаживание системы в целом должны привести к положительному результату, когда многим другим будет комфортно работать.

— Так с кем вы работаете? Или это большой секрет?

— У нас рынок на сегодня достаточно скрытый в этом аспекте. С точки зрения себя мне абсолютно все равно, а с точки зрения тех, кому я помогаю, на сегодня не хотелось бы называть их имена.

— С кем из украинских футбольных менеджеров вы тесно общаетесь, сотрудничаете?

— Дружба и общение, как правило, основывается на химии между людьми или бизнесе. Первое, наверное, более качественное. Если говорить о дружбе с функционерами, могу назвать Святослава Сироту. Это мой хороший друг и товарищ, с ним у меня тесные отношения. Вадим Шаблий — один из самых сильных агентов на сегодня в Украине. Со многими другими функционерами общаемся, здесь имеются достаточно партнерские отношения.

— Можете назвать топ-5 футбольных менеджеров в Украине?

— Вопрос очень субъективный. Мы не знаем достаточно информации и это одна из задач — вывести это из тени. А получится это сделать только тогда, когда будет четкая, правильная законодательная база, где будут четко прописаны все процессы, чтобы никто не переживал о каких-то взаимоотношениях. Естественно, мы можем говорить только о тех, кто на слуху: Вадим Шаблий, Дмитрий Селюк. Дмитрий Селюк — один из лучших. Кто-то его уважает, кто-то — недолюбливает. Но то, что он один из лучших — это факт. В свое время был очень известен Шандор Варга. По его сделкам можно говорить, что он в топ-5. Костя Сосенко достаточно известный. Не хочу продолжать, потому что можно кого-то обидеть.

— «Днепр» хотел продать Коноплянку, но в результате все-таки Евгений ушел свободным агентом. Насколько эта ситуация стандартная для европейского футбола, в частности, для украинского?

— Это достаточно стандартная ситуация, я не вижу здесь какой-то гиперпроблемы. Заработок на трансферах — одна из статей доходов. Здесь нужно понимать стратегически, сколько тот или иной игрок стоит на трансферном рынке в разные периоды своих контрактных обязательств. Мы понимаем, что есть такая спортивная амортизация, которая не учитывается у нас в футбольном менеджменте, это больше к финансам относится. Мы покупаем футболиста за «X», подписываем контракт на 5 лет. Чем ближе окончание контракта, тем этот «X» уменьшается на какой-то процент. Мы для себя понимаем, какая наша стратегическая цель: максимально удержать футболиста на период и самортизировать эту сумму в ноль в конце, понимая, для чего это надо. Либо же на более длительный период. Тогда весь переговорный процесс должен начинаться минимум за 50% до истечения его контракта. Посмотрите, контракт до 2017-го года у какого-то футболиста, и уже сейчас клуб переподписывает с ним контракт. Почему это важно? Потому что чем дальше, тем трансферная стоимость, которую может получить клуб, ниже, и потенциально новый клуб может больше предложить самому футболисту. Здесь уже может произойти конфликт интересов футболиста и клуба. Это стратегия переговоров. То, что произошло с Женей... Все возмущаются, что отдали бесплатно. Но ситуация двоякая. Возможно, Игорь Валерьевич, стратегически помыслив, принял решение, что условно те 10 или 15 миллионов, которые за него могли заплатить за год до окончания его контракта, послужили некой инвестицией в помощь команде выйти в финал Лиги Европы. Это как вариант. Возможно, были упущены какие-то другие моменты. Здесь в каждой доходной статье очень важно понимать, какую политику выбирают для себя клубы. Если перепродажа, заработок и трансферная деятельность — это основная доходная статья, но, конечно, в ситуации с Женей не совсем корректная. Если же стратегия команды максимальный спортивный результат, то это достаточно нормальное решение.

— Вели переговоры о 20-ти процентах от перепродажи Коноплянки. Это правильно? У игрока заканчивается контракт, то есть он может выбирать любой клуб и уходить...

— Все зависит от договоренностей между представителями футболиста и функционером клуба. Это абсолютно нормально, если такая договоренность была. Клуб много вкладывает. Женю не купили, его воспитала система, структура. Он много отдал этой структуре. Условно говоря, за полгода или за год, когда инициировались переговоры, было принято решение, что на него не будут давить, не отправят его в дубль за то, что он не хочет переподписать контракт. Человеческое и партнерское взаимоотношение заключается в том, что после истечения подписание с новой командой — 20% от последующего трансфера. Это абсолютно нормальное условие. Если так было, то это абсолютно нормально. Это не противоречит никаким глобальным схемам и футбольным операциям. Это же влияет, в частности, и на его будущий контракт. Тут много факторов. И здесь был найден компромисс, все довольны. Я думаю, что это прекрасно.

— А ситуация, в которой сейчас оказался Андрей Ярмоленко, когда «Сток Сити» предлагает сумму, которая устраивает и футболиста, и президента клуба, тем не менее, нет трансферв? Что делать в этом случае Андрею? Как относиться к такой позиции клуба?

— Я называю это проверкой на амбиции. Мы все заявляем, мы все свято верим, я в том числе, что Андрей — один из лучших футболистов современности в Украине. И это факт. Интерес к его персоне достаточно большой со всех сторон, но проверка наступает только тогда, когда есть конкретное предложение, которое не совсем соответствует тем амбициям, которые заявлялись ранее. Принято решение не продавать, не уходить. Я думаю, что было принято компромиссное решение не переходить, например, в «Сток Сити». Я убежден в этом по разным причинам. Те деньги, которые предлагает этот клуб, с точки зрения лимита на легионеров не совсем спасают, эта не та стоимость. Мы же должны понимать. Лимит на легионеров — это хорошо и плохо. Хорошо — потому, что больше наших футболистов играет. Плохо — потому, что цена на них выше, чем их стоимость на трансферном рынке. Если учесть этот фактор, то цена на Ярмоленко, которую предложил «Сток Сити», не такая высокая, за которую можно купить равноценного украинского футболиста в Украине, более того — их нет. Мой вывод: клуб не совсем готов и хочет. С точки зрения самого Ярмоленко, я думаю, что это абсолютно правильное решение. Я видел один из вопросов: «Нужно ли ему переходить в это трансферное окно или дождаться зимы и вести переговоры?». Я думаю, что здесь нет конкретного рецепта. Я думаю, что нужно исходить из поступивших предложений. «Динамо» — достаточно популярный, сильный клуб. Условия Ярмоленко в «Динамо» достаточные, чтобы концентрироваться на спорте и заниматься любимым делом. Если поступит предложение, достойное клуба, самого Ярмоленко, его амбиций, а может, и чуть выше его амбиций... Когда есть планка и к ней тянуться, это здорово, тогда футболист растет. Многие говорят о том, что нужно перейти в середняк, закрепиться там, показать себя. Это тоже путь, можно в центр ехать и через Окружную, но я думаю, что это не совсем правильный путь. Хоть и мало игр Лиги чемпионов по сравнению с чемпионатом Англии, все равно это игры топового уровня. Если мы на 150% уверены, что этот путь пройдет успешно, не засосут обстоятельства около нового клуба, которые не позволят проявить качества… Но тогда амбиции о новом клубе будут очень сложными. Переход — это всегда риск. Евгений Коноплянка переходит в «Севилью», тоже топовый, на уровне с Ярмоленко, футболист в Украине. Вероятность того, что он заиграет, достаточно высока, учитывая его умения, его профессионализм. Но в футбол играют 11 человек. Как у него будет получаться в команде в целом, также будет получаться и у него. Соответственно, риск должен быть оправдан. Я считаю, «Сток Сити» — это неоправданный риск.

— На репутацию клуба это может как-то повлиять? Сейчас «Сток Сити» сделал предложение, Игорь Михайлович не продал. Мы же тоже на 150% не уверены, что будет еще одно предложение от клуба уровнем выше...

— Здесь же нет никаких обязательств, нас же не заставляют продавать футболиста, как только приходит предложение. Предложения приходят пачками, но это не значит, что мы должны продавать своего футболиста. Нет, мы не хотим продавать, у нас есть планка, у нас есть цель, и у него есть ожидания. В этом есть плюс, потому что, как я понимаю, у них цели и задачи с клубом одинаковые. И это важно, потому что он хочет в топовый клуб, а топовый клуб может заплатить больше. Поэтому лучше еще какое-то время показать результат, а у Андрея очень хорошо получается в «Динамо», мы видим это и понимаем. Он на виду, он успешен. Я думаю, что это создает ему добавочную стоимость.

— Какова ваша оценка работы Андрея Павелко и новой команды Федерации футбола Украины?

— Сложно оценить работу федерации, потому что прошло достаточно мало времени. Поэтому моя оценка будет субъективная. Есть оценка по делам, а есть твои личные эмоции. Если с точки зрения субъективности и моей личной эмоции, я достаточно позитивно оцениваю работу Павелко и новой команды, потому что веду некое общение с разными функционерами в федерации. Их взгляды, проекты, которые у них на столе, заставляют меня быть убежденным в том, что качественные сдвиги будут. Ни один бизнес-процесс, ни одна структура не может поменяться и сделать результат, но из-за того, что в списке задач на рабочем столе и какие ведутся переговоры, я убежден в том, что результат будет. Они достаточно открытые, профессиональные, это команда личностей, как мне кажется. Я уверен, что результат будет. Вопрос в том, какого результата ждет страна и футбольная общественность. У каждого свои идеи на этот счет, поэтому не всем то, что делает команда Павелко либо кого-то другого, будет импонировать. Я не вижу сейчас гиперглобальных проблем, как проблема с детско-юношеским футболом, вот здесь нужны качественные изменения. Наша страна каждый день дает мегаталанты, система футбола не принимает большинство из них. Система, которая связана от самого начала, когда любая спортивная школа, чтобы выжить, требует ежемесячной фиксированной платы от родителей... Уже на этом этапе отсеиваются таланты, которые потенциально могли бы быть в школе. Не всегда можно попасть в школу «Динамо», «Шахтера» или «Днепра». Задача не только этих школ готовить качественные кадры. У нас много других детско-юношеских школ, которые дали таланты. Но у них нет финансовой возможности на входе. Я считаю, что это должно быть на бесплатной основе. Я не обвиняю сейчас спортивные школы, но они должны иметь возможность обучать детей бесплатно. Это главная проблема. Вторая проблема — это общая бюрократия, благодаря которой очень сложно устроить футболиста после завершения его обучения в спортивной школе.

— Это был бы Ваш первый шаг, если бы вы стали президентом ФФУ? Eсть вопрос: если бы вы стали главой Федерации футбола Украины, какие три реформы вы бы реализовали в первую очередь? Вы назвали развитие детско-юношеского футбола. Какие еще две позиции вашей предвыборной кампании, если бы вы решили стали президентом ФФУ?

— Я всегда подхожу к любому вопросу фундаментально. Если бы я когда-нибудь решился писать программу к своей предвыборной кампании, я бы более детально и глубоко изучил те вещи, которые на первый взгляд не видны. Детско-юношеский футбол — это номер раз, это не обсуждается. Популяризация футбола отчасти также зависит и от Федерации футбола. Здесь тоже нужны качественные сдвиги, фундаментальный подход. Сейчас новая команда, она только пришла и работает, поэтому уже указывать или декларировать еще до того, как они что-то сделали, я думаю, что некорректно. Я надеюсь, что все те узкие моменты, которые есть в нашем футболе, новая команда федерации видит, знает. Общаясь со многими, я могу сказать, что у меня есть эта уверенность. Я думаю, что они это используют в своих целях и сделают определенные реформы и качественный результат. Здесь больше задач на уровне клубов и Премьер-лиги. Их возможно решить, но это комплекс действий. Федерация футбола методом исключения, где у нас не все так плохо, можно отставить в сторону.

— Вас звали работать в Федерацию футбола Украины, помогать?

— Какое-то время назад долго я сам стучался и предлагал помощь. Есть два уровня коммуникации: когда ты внутри команды и когда ты внешний консультант. По уровню того, как я стучался — не открыли. Уже перестал стучаться. Когда исходит интерес с обратной стороны, это всегда эффективное сотрудничество. Когда не ты предлагаешь футболиста в клуб, а клуб хочет купить тебя, тогда получается коммуникация и работа. Когда система нуждается в функционере, его приглашают — это одно. Другое — когда он стучится в систему. Я абсолютно адекватен в своих суждениях, может, нет достаточного уровня знания рынка специалистов на сегодня. Он не сформирован и он у нас не на виду. Такие темы, на которые мы общаемся сегодня, не так часто поднимаются в СМИ и где угодно, поэтому нет такого понимания на сегодня, кто бы мог это сделать. Поэтому, наверное, не всегда приглашают. Можно много сделать. Знающих людей много, но знающих и умеющих очень мало. Вот их нужно найти и привлечь.

— Если бы вам сейчас удалось что-то поменять в организации украинской Премьер-лиги, что бы вы сделали?

— Я бы сделал не столько в организации, сколько в изменении вектора, направления действий. В Премьер-лиге это очень важный орган. Много чего делают, не всем болельщикам это видно. Как бы там ни было, организацией этого турнира занимается Премьер-лига. Может быть, это ниже ожиданий болельщиков, есть весомые аргументы на это, но это вопрос исправления уже самого вектора задач, которыми там занимаются. Что должна Премьер-лига? Один кусок — организовать турнир, второй — коммерческий. Если мы говорим о статье доходов — права на телетрансляцию — то я могу сказать, что это в первую очередь задача работы и клуба, и Премьер-лиги, потому что Премьер-лига продает права на телетрансляции клубов, и дальше идет распределение. Как продать права на телетрансляции? Это то, что сейчас происходит, это одна из коммерческих организаций. Вторая, очень важная — это спонсорские контракты. Здесь есть больше вопросов. Мы знаем, что самый неуспешный клуб Премьер-лиги зарабатывает 20 миллионов фунтов в год на продаже прав на телетрансляции. Нам не нужно стремиться к этой сумме, но нам нужно стремиться к эффективной разнице.

— Но у нас же нет распределения, как в Премьер-лиге, когда за каждое место получается определенная сумма...

— Распределение уместно всегда, когда есть, что делить. На сегодня достаточно малое количество денежных средств, которые выручает Премьер-лига от своих коммерческих активностей, поэтому особо менять что-то сложно. В Испании другая ситуация, клубы «Реал» и «Барселона» отдельным пулом продаются. Вопрос в денежной массе. Главная задача в том, как сделать так, чтобы она приросла своими коммерческими активностями. Премьер-лига, как дом. Фундамент — это болельщики на стадионе. А Премьер-лига, которая обосабливает всю лигу, очень уязвима на посещаемости. Полный стадион также влияет на уровень коммерческой активности Премьер-лиги, помимо аудитории, которая сидит перед телевизором.

— Насколько коррупционный скандал в ФИФА влияет на футбол в Украине? Вы как-то это ощущаете?

— То, что происходит на сегодня в ФИФА, я думаю, мы ощутим это в будущем, потому что должно пройти определенное время. Это вещи, которые прямо не влияют с первого дня. Насколько этот коррупционный скандал обоснован или нет, мы можем говорить очень опосредованно. Я не люблю говорить о том, где не знаю конкретики. Могу сказать однозначно, что то, что мы слышим, и то, что есть — возможно, это разные вещи. Возможно, это частично разные вещи. Сложно говорить, но только владея полной информацией, мы можем сделать выводы, действительно ли это так есть или это просто война за престол.

— Какой ваш любимый клуб?

— Мой любимый клуб — любой украинский клуб, который играет на международной арене. Я одинаково болею за любой клуб в Украине, который играет на международной арене, и очень переживаю. Естественно, родившись в Киеве, прожив всю жизнь в Киеве, я считаю, что «Динамо» (Киев) для меня — клуб сердца. Но это абсолютно не мешает мне с таким же огромным желанием, нервами и эмоциями болеть за «Шахтер», как за «Динамо», или за любой другой клуб, когда они играют на международной арене. Более того, моя профессия на сегодня немножко подкорректировала эмоции, я смотрю футбол не эмоциями. Если играет, например, «Динамо» и «Шахтер» внутри, я смотрю с точки зрения бизнеса. Мне всегда хочется, чтобы это был качественный футбол, чтобы он был с интригой, чтобы он интересовал в том числе и международную общественность, чтобы покупали права на такие матчи и т.д. Я не смотрю футбол как болельщик. Судья тоже не смотрит футбол как болельщик. Агент конкретного футболиста не смотрит так футбол, ему интересно не то, как сыграли команды, а то, как сыграл его игрок. Я смотрю на это и пытаюсь увидеть то качество футбола, чтобы можно было его продать.

— В Европе какую команду легко продать?

— Я — большой патриот. Для меня есть любимые клубы. Это зависит от того, есть ли там украинские футболисты. Я никогда не болел за «Севилью». Я всегда болел за «Барселону», мне нравится эта команда, но несколько дней назад я всем сердцем болел за «Севилью». Для меня не существует любимых команд. Для меня №1 — украинский футбол. Я болею за те клубы, в которых играют наши футболисты, и за них конкретно. Я хочу, чтобы они поднимали кубки над головой, я хочу, чтобы они были известными, независимо от того, являются ли они моими клиентами или нет. Кто может себя продать? Эти команды на виду. «Барселона», конечно, может себя продать. Клубы топ-10 любого чемпионата могут себя продать, и делают это успешно. Футбол, естественно, эволюционирует, идет вперед, становится быстрее, интересней, грамотней. Вопрос в подходе болельщиков. Некоторые болеют, видя какую-то определенную красоту футбола. А некоторые болеют, имея какие-то свои убеждения. Любой клуб, родной твоему сердцу, как бы он ни играл, я считаю, нужно его поддерживать и болеть за него. Любые футболисты, которые играют у нас в стране, а потом переезжают за рубеж, я считаю, что за них тоже нужно болеть. Здесь с точки зрения продажи все просто, игра на виду, а с точки зрения боления, естественно, она должна отличаться. Но у каждого свой подход. Я знаю много людей, которые являются болельщиками донецкого «Шахтера», и они болеют за любую команду, которая играет против «Динамо». Так болеют в Европе. Возможно, это правильно. Мы — страна молодая, у нас все еще впереди. Мне кажется, наша сила в единении, это важно. Я очень рад был видеть, когда фанаты объединялись. Думаю, что многие функционеры дружат между собой и болеют за клубы, в которых играют их товарищи. Я думаю, что это правильно.

— Как считаете, чемпионат мира в Украину когда-нибудь приедет?

— Нет. Я уверен в том, что это невозможно, по разным причинам. В ближайшей нашей с Вами жизни это точно невозможно, потому что те глобальные политические аспекты, которые мы наблюдаем в нашей стране, к сожалению, надолго. Даже если они решатся, их последствия будут решаться годами, а может, и десятилетиями. Соответственно, это невозможно в первую очередь с точки зрения политической ситуации. Во-вторых, это невозможно с точки зрения экономической ситуации. Чемпионат мира — все-таки более масштабное действие, чем чемпионат Европы. Чемпионат мира проводится в одной стране. Чемпионат Европы мы и то делили с другой страной. В-третьих, я пока не вижу функционера уровня Григория Михайловича, который может привезти это сюда. Как бы мы с уважением к кому-то ни относились, мы понимаем, что это основная заслуга отдельного человека. В-четвертых, мы недавно проводили чемпионат Европы. С нашим уровнем политической и экономической ситуаций, даже если бы все было нормально, такие турниры для популяризации этого вида спорта дают очень редко. Более того, в глобальном тренде чемпионат мира — это все континенты. По всем причинам это невозможно. Я уже не буду говорить о каких-то коммерческих и экономических причинах, потому что в стране, где платят гривны, не так выгодно проводить соревнования.

— Вы сотрудничали с кем-то из России? Возможно, продолжаете?

— У меня есть партнеры, с которыми мы работали в России. На сегодня не работаем. Не потому, что произошли какие-то конфликты. Очень накаленная ситуация в стране. Дабы не портить отношения, не доказывать свою правоту, мы временно отдаляемся в трудные моменты. Политика разрушения — всегда простая. Политику созидания произвести сложнее. На сегодня мы понимаем, что мало украинских футболистов могут поехать в Россию, мало футболистов из России могут приехать в Украину. Есть исключения, но есть общее мнение, оно сформировано, оно влияет на всю эту ситуацию. Я никого не осуждаю, каждый поступает так, как считает нужным. Чтобы осуждать, нужно знать детали и причины того, почему то или иное действие произошло. В большинстве случаев общественность этого не знает. Судить, когда у тебя нет информации, сложно. По любым политическим убеждениям и просто для морального комфорта связь поддерживаем на уровне общения.

— Футболисты, которые могли в принципе, наверное, продолжить карьеру в России, выбирают страны, как нам казалось раньше, не футбольные — Казахстан, Азербайджан. Виталий Вернидуб говорил, что у него были предложения из России, но все-таки он выбрал «Габалу». Этот рынок сейчас перспективен для украинских футболистов? Вы работаете с восточными клубами?

— С точки зрения финансовых аспектов, он перспективный. Многие агенты пишут стратегический план своего клиента. Для того, чтобы продолжить карьеру в Европе или в более сильном клубе, очевидно, что переходить из чемпионата Украины в чемпионат Казахстана не совсем правильно. Но у каждого есть взаимодействие футболиста и его агента или представителей. У них есть свои цели и задачи. Я не советую, как правило. Есть ситуации, которые не обсуждаются. Но при прочих равных, я считаю, курс должен быть в сторону Запада. Но разные ситуации — разные условия. На какой-то этап чемпионат Казахстана или Азербайджана выгоден. Уровень этих чемпионатов сильно прирастает. Мы видим, что все больше и больше футболистов появляется. Если Виталий Вернидуб не переходит в чемпионат России по политическим убеждениям, а переходит в чемпионат Казахстана, это его выбор, его право. Это абсолютно нормально, это нужно принять.

— У вас есть клиенты, которые играют, возможно, не в топ-чемпионатах Европы, но в Польше, Чехии, Словакии? В Бельгию Болбат уехал...

— Да, очень неплохой вариант. Вы знаете, достаточно сложно иметь клиентов за рубежом, не будучи мобильным. Я на сегодня не очень мобилен в связи с тем, что полностью вся агентская и менеджерская деятельность — это один из моих бизнесов. Трудно на расстоянии поддерживать связь, уделять этому максимум времени. Поддерживать партнерские взаимоотношения, протягивать руку помощи, когда это необходимо, по скайпу, по телефону и т.д., это да. А конкретных клиентов на сегодня там не веду.

— В Украине точно так же?

— В Украине есть определенное количество, с которыми веду все дела, и некоторое количество, которое обращается по запросам: вычитать контракт, помочь в решении, помочь в ситуации, которая сложилась с клубом по выплате заработной платы.

— То есть 24 часа в сутки вы игрока не контролируете?

— Нет.

— А стоит? Некоторые менеджеры говорят, что нужно быть с игроком 24 часа, быть ему как второй отец...

— Быть ему как отец, как друг — да. Быть с ним 24 часа — нет. Мы же не говорим, что работать 24 часа в сутки — это правильно. Ты должен построить работу таким образом, чтобы у тебя было время и на работу, и на отдых. Соответственно, я не думаю, что нужно быть с футболистом 24 часа. Другое дело — нужно максимально его обезопасить от всех возможных рисков, помочь ему во всех его начинаниях, поддержать. Но это не занимает 24 часа времени. Не должно занимать, по крайней мере.

Татьяна ЯЩУК, Дария ОДАРЧЕНКО