Александр АЛИЕВ: «Я был неправ»

— В воскресенье вечером, когда мы получили информа­цию, что «Динамо» и «Локомо­тив» возобновили переговоры по вашему переходу, вы зая­вили, что не в курсе событий, но в понедельник уже подпи­сали в Москве контракт с рос­сийским клубом. Когда же вам сообщили, что трансферный вопрос урегулирован? — спра­шиваю у Алиева.

— На самом деле, я был в курсе, но признаваться в этом не хотел. Наверное, на фарт. Когда вернулся с изра­ильского сбора, Игорь Суркис позвонил и спросил: «Ну что, ты хочешь в „Локомотив“ или нет?»

— Что ответили?

— Просто сказал, что хочу играть в футбол.

— Покидая «Динамо», испы­тываете чувство недосказан­ности?

— Конечно, я понимаю, что в этом клубе не реализовал себя до конца. «Динамо» — мой любимый клуб, и мне не очень хотелось его покидать. Но ситуация сложилась в пользу футбола: игровая пра­ктика — мой пропуск в сбор­ную.

— Признайтесь, тяжело бы­ло ехать на сбор с киевлянами после того, как настроились надеть с нового сезона фут­болку «Локомотива»?

— Я отдавал себе отчет, что с «Динамо» у меня контракт, и я должен добросовестно его выполнять. С Валерием Газа-евым у меня, слава Богу, пре­красные отношения, поэтому никакого дискомфорта не ис­пытывал. Просто работал и ни о чем не думал.

— Как думаете, почему вы заиграли в основе только с приходом Юрия Семина?

— Не знаю. Все прежние тренеры говорили, что у меня проблемы с режимом, и я не могу этого отрицать. А Юрий Палыч оказался единствен­ным, кто мне поверил, и я из­менился. Когда к тебе хорошо относятся, очень хочется оп­равдать такое отношение.

— В бытность игроком дубля и «Динамо-2» часто общались с тренерами первой команды?

— Да, и достаточно часто. Йожеф Сабо и Анатолий Демьяненко всегда говорили: «Играй и доказывай». Я очень старался: играл, забивал, становился лучше, но все равно не попадал в основу.

— Чувствовали несправед­ливость по отношению к себе?

— На резкие высказывания в свой адрес никогда не оби­жаюсь. Какой смысл? Это же уважаемые люди. Пусть гово­рят что хотят.

— Теперь спокойно вспоми­наете о том, как Алексей Михайличенко отправил вас из сборной за то, что заявились на базу в два часа ночи?

— Конечно. Не вижу смыс­ла скрывать: так было на са­мом деле. Я был молодой и легкомысленный. Думал не о футболе, а о гульках. Конеч­но же, признаю, что был не­прав.

— Хотелось бы повернуть время вспять?

— Ни о чем не жалею, по­скольку придерживаюсь де­виза: все что ни делается — к лучшему. Правда, понял, что за все свои ошибки нужно платить.

— Кто вам тогда сообщил, что вы больше не игрок сбор­ной?

— Я пришел на завтрак, а Алексей Александрович по­дозвал меня к себе и сказал: «Ты исключен из команды».

— Просили, чтобы тренер пересмотрел свое решение?

— Да. Но Михайличенко сказал, что он сделал офици­альное заявление в прессе и ничего исправить уже нель­зя.

— Затаили на тренера обиду?

— Сначала, конечно, винил его во всех грехах. Но когда со временем проанализировал ситуацию, понял, что заслу­жил подобное наказание.

— Но сохраняли надежду ко­гда-нибудь вернуться в нацио­нальную команду?

— Честно говоря, думал, что пока Михайличенко глав­ный тренер, мне не играть в сборной. Но когда мы погово­рили по душам, я понял, что все в порядке. Алексей Алек­сандрович спросил, почему я не вышел на этот разговор раньше. Только тогда я пол­ностью и признал свою вину. До этого мне мешала гор­дость.

— Следует вспомнить еще один момент вашей бурной молодости — нарушение дис­циплины в «Динамо» в компа­нии с Артемом Милевским. Игорь Суркис оштрафовал вас, говорят, на сто тысяч долларов и, не выбирая выра­жений, назвал гаденышем. Обижались на президента?

— Нет. Я могу быть только благодарен Игорю Михайло­вичу. Его наказания стали для меня хорошим уроком. Я бы на его месте поступил бы точно так же. С Суркисом у меня остались очень хорошие отношения. Если будет выпадать свободное время, обещаю приезжать на матчи «Динамо». Всегда буду пере­живать за свою команду.

— Что сказал ваш друг Милевский на прощание?

— Выразил сожаление, что я ухожу, но пожелал удачи. Он понимает, что футболист редко сидит всю жизнь на од­ном месте.

— В матче с запорожским «Металлургом» в первом се­зоне Семина в «Динамо» у вас случилась перепалка на поле с Карлосом Корреа после то­го, как вы самостоятельно ре­шили пробивать штрафной. На тот момент вас только под­пускали к основе, но тем не менее вы вели себя откровен­но нагло по отношению к бо­лее опытным коллегам. Тре­нер не делал вам внушений?

— Этот конкретный эпизод я помню слабо, но могу ут­верждать, что Юрий Палыч на каждой установке мне го­ворил, что штрафные должен исполнять именно я. А своего мнения я никогда не стеснял­ся даже перед более опытны­ми коллегами. Если считаю, что могу исполнить «стан­дарт», всегда говорю об этом. Понятно, что если мне ска­жут, что я неправ, то спорить не буду. Слава Богу, в «Дина­мо» дружный коллектив, и никаких разногласий у нас не возникало.

— Чем еще, кроме гола со штрафного с тридцати метров в ворота «Порту», запомнится киевский динамовец Алиев?

— (Улыбается). Такие голы не только я забивал, поэтому вряд ли это можно считать каким-то подвигом. Если бы тогда победу принес гол дру­гого игрока, меня бы героем никто не считал. Хотелось бы, чтобы меня вспоминали в Киеве только по хорошему поводу. Да и не только в фут­больном плане. Не считаю, что по чисто человеческим качествам я так уж плох.

— Для вас существует прин­ципиальная разница между Россией и Украиной?

— Нет.

— На днях вы заявили в прессе, что играли за сборную Украины, но от россий­ского гражданства не отказы­вались. Как это понимать?

— Хочу, чтобы все наконец поняли: у меня один паспорт и я — гражданин Украины. Российского паспорта у меня нет. И точка!

— Как поступите, если пред­ложат принять российское гражданство?

— Я заигран за Украину и хочу играть за сборную этой страны.

— Кстати, как отнеслись к назначению нового тренер­ского штаба национальной ко­манды?

— Юрия Калитвинцева хо­рошо знаю по юниорской сборной. Думаю, инициатива Григория Суркиса назначить этого человека помощником главного тренера — целиком и полностью верная. По поводу Мирона Маркевича судить не берусь. Знаю, что он класс­ный тренер, но как Мирон Богданович сможет совме­щать работу в клубе и сбор­ной, покажет лишь время.

— Как собираетесь про­ститься с прежним клубом?

— Я не собираюсь ни с кем прощаться. Думаю, буду час­то приезжать в Киев и ви­деться с бывшими одноклуб­никами. Возможно, после сборов встретимся с коман­дой и устроим чисто симво­лические проводы — если вы­падет свободное время.

— Кого в «Локомотиве» счи­таете главным конкурентом на место в основе?

— Детально к игрокам не присматривался, но по игре команды в целом могу сде­лать вывод, что конкуренция на каждой позиции будет серьезная. Выбор за Семи­ным.

— На базе «Локо» в Баковке уже побывали?

— Еще нет. Успел только подписать контракт, полу­чить экипировку и собрать вещи для вылета на испан­ский сбор.

— Какие сочетания цветов вам больше нравятся: бело-синие или красно-зеленые?

— Разницы нет. Но призна­юсь, что когда впервые надел футболку «Локомотива», по­чувствовал себя как-то не­привычно.

— Матчи против команды Валерия Карпина будут для вас особенными, учитывая, что вы воспитанник спарта­ковской школы?

— Не могу быть категорич­ным. Учитывая, что мне впервые предстоит играть в чемпионате России, уверен, что особенным будет каждый матч. Жду с нетерпением старта!

— Что-то хотите сказать на­последок?

— Спасибо. Никогда не за­буду «Динамо» и киевских бо­лельщиков.

Галина ЕРЕМЕНКО