Анатолий БЫШОВЕЦ: «Блохин не гений, да и Шевченко вряд ли»

Первая часть интервью >>>

«СЕГОДНЯ ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ УПРАВЛЯЮТ РОССИЙСКИМ ФУТБОЛОМ: РЕШАЮТ ИСХОД КОНКРЕТНЫХ МАТЧЕЙ И СУДЬБУ ЧЕМПИОНСТВА, ОПРЕДЕЛЯЮТ ТЕХ, КТО ВЫЛЕТИТ ИЗ ПРЕМЬЕР-ЛИГИ»

— После триумфа на Олимпиаде в Сеуле вы возглавляли московское «Динамо», сборную Южной Кореи, «Зенит», «Шахтер», «Томь», «Локомотив», в 92-м были главным тренером сборной СССР-СНГ на Евро, а в 97-м руководили сборной уже России. Помню ваше высказывание: «Тренер — это сапер, а команда — мина замедленного действия», и когда после поражения в отборочном матче чемпионата мира-94 от греков руководимая Павлом Садыриным сборная России вдруг написала открытое коллективное письмо советнику Президента России по спорту Шамилю Тарпищеву, эта мина сработала. Футболисты, напомню, требовали заменить Садырина на Бышовца и изменить условия материального вознаграждения...

— Во-первых, произошел коллапс: распался СССР, образовалось СНГ, игроки стали массово уезжать за рубеж, а во-вторых, чиновничий менталитет в России, как, думаю, и в Украине, остался прежним, а у ребят отношение ко всему, что связано с профессией, поменялось. Тогда-то между Федерацией и футболистами возникли большие проблемы и трения. Они, кстати, были и в 90-м году при Лобановском, когда с ребятами на чемпионате мира в Италии не рассчитались. Им выдали там по 100 долларов, хотя уже было принято решение, что команда получает 10 процентов от суммы, выплачиваемой сборным-участницам чемпионата (футболисты наотрез отказались уезжать из Чокко, пока не получат причитающиеся деньги. — прим.рд.).

— В 88-м за серебро чемпионата Европы рассчитались, я знаю, нормально...

— Тогда — да, а в 90-м уже нет, поэтому прецедент был. Естественно, старший тренер (Павел Садырин) занял позицию Федерации футбола СССР и того же Колоскова (ее председателя. — прим.ред.), с чем не согласились игроки. Возникшая ситуация вызвала у них острую реакцию, они требовали к себе другого отношения. Поэтому они потребовали вернуть в сборную меня.

Учтите: команду я практически с нуля создавал — разумеется, вместе с коллегами (в частности, очень помогал Сальков, которому я благодарен). После 90-го года, когда я принял национальную сборную СССР, передо мной стояла задача подготовить ее к чемпионату мира-94 — речь даже не шла о том, чтобы, учитывая начавшуюся смену поколений, попасть на Евро. Заканчивали же карьеру выдающиеся игроки: Бессонов...

— ...Дасаев, Демьяненко...

— ...из подгруппы выходила всего лишь одна команда, а поскольку в нашей была Италия, ни у кого даже в голове не шевелилось, что можно обойти «скуадру адзурру», но мы сделали это: создали сборную, которая сыграла с чемпионами мира и континента, не проиграв им, и сразу стали в Европе четвертыми. Поэтому у ребят была уверенность в том, что на мундиале в 94-м можно будет добиться хорошего результата.

— После Евро-92 Колосков, помню, сказал: «Пока я работаю, Бышовца в национальной сборной больше не будет», тем не менее спустя пять лет вы снова там оказались. Всесильный до недавнего времени Колосков — ваш личный враг?

— Думаю, его можно отнести к числу людей, чьих убеждений я не разделял. Ни с Лобановским, ни с Колосковым я не враждовал, и хотя их решения, принципы противоречили моим взглядам, это были открытые отношения: они мою позицию знали. Я и по сей день здороваюсь с Колосковым, общаюсь, но дело в том, что мое возвращение в сборную России могло состояться и раньше. Когда я привез на чемпионат мира-94 сборную Южной Кореи, мы с ним там встретились. У него было явное намерение меня пригласить, но, к сожалению, возникли проблемы уже немножко иного характера. Многие ведь никак не могут понять, в чем секрет непотопляемости Колоскова.

— В чем же?

— Вовсе не в умении управлять футболом, нет...

— ...а в способности ладить с начальством?

— Конечно. Понимаешь, эта должность позволяет находиться между высоким руководством и тайной властью, которая концентрируется вокруг футбола. Чего ведь греха таить, у нас по-прежнему две напасти...

— ...внизу — власть тьмы...

— ...да, а наверху — тьма власти, и никуда мы от этого не денемся. Сегодня есть люди, которые по-настоящему управляют российским футболом: решают исход конкретных матчей и судьбу чемпионства, определяют тех, кто из Премьер-лиги вылетит. Разумеется, и грязных технологий хватает, а Колоскову приходилось тогда балансировать, и он был для этого идеальной фигурой.

Пойми, конкурентного выбора нет, а уровень руководителей футбола и конъюнктура околофутбольной среды настолько слабы, что большинство гонятся за комфортом и выгодой. Ну а поскольку преследовать знания и умение нельзя, берутся за человека. Сильный — так повелось — ищет всегда справедливость и правду, а сегодня, если ищешь правду — ищешь и работу.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«В нашем футболе понятие цеховой солидарности, порядочности подменено групповщиной, и это совсем не безобидное объединение, а определяющая сила, имеющая связи в „верхах“ и „внизу“, лоббирующая тренеров и футболистов, контролирующая прессу и телевидение, ряд отдельных журналистов и комментаторов, которые делают свою работу не бесплатно, чуть ли не „сидят на зарплатах“. Мне кажется, очень точно об этом явлении сказал Товстоногов (это утверждение имеет отношение и к искусству): „Нет ничего страшнее объединившихся посредственностей, тормозящих все новое, талантливое“. Это мы видим в футболе и в шоу-бизнесе, когда раскручивают очередную бездарность, претендующую на пьедестал, или когда превозносят команду, тренера или игрока, не говоря о том, какой, собственно, ценой они достигли своих успехов».

«Время сейчас трудное — отношения обесценились, стали в основном экономическими, бездуховными. Игроки выбирают тренеров по прихоти, а бывшие друзья с легкостью подталкивают падающих, но я не переживаю: в какой-то момент пришел к тому, что меня не интересует мнение толпы — важна только своя собственная оценка самого себя. Спрашивать с самого себя я умею, и хотя в чем-то, безусловно, слаб, благодарным быть не боюсь. Например, не стесняюсь признать, что благодарен Колоскову за то, что когда-то он пригласил меня в юношескую сборную, дал шанс, и руководителям „Локомотива“, как ни странно, тоже — за то, что у меня была возможность работать. Даже сейчас, находясь без работы, об этом не забываю».

— По поводу грязи в футболе... Вы однажды признались: «Жизнь свою я прожил достойно — ни копейки чужой не взял, а самое главное, ни в одном договорняке не играл и все свои голы забил честно». Вот интересно: раньше договорных игр было много или сейчас их куда больше?

— Обсуждать эту тему мне трудно, но если в бытность мою футболистом они и были, то в терпимых количествах. Можно представить, какой размах это приобрело сегодня, если в Германии судят арбитров, в Италии в результате громкого дела о коррупции и договорных играх «Ювентус» понижают до серии В, «Милан» лишают двух чемпионских званий, а с «Фиорентины», «Лацио» и «Реджины» снимают очки, если президента Португальской футбольной лиги лишают лицензии за махинации и подтасовку результатов. (Он, кстати, выдающаяся личность — я же, как раз когда это случилось, в «Маритиму» работал).

— В то время, когда вы играли, приходили, говорят, в киевскую раздевалку гонцы из других команд и прямо просили: «Ребята, отдайте хотя бы очко, позарез надо — в следующем году мы вам вернем»...

— Такого, конечно, не было, хотя иной раз мы могли сыграть «в поддавки». Помню, в 71-м, когда я был капитаном «Динамо», мы приехали в Тбилиси, и практически в день игры там хоронили прекрасного футболиста Шота Яманидзе.

— Что с ним случилось?

— Погиб в автокатастрофе, и состояние тбилисских одноклубников после прощания с товарищем было понятным. Естественно, когда ребята вернулись с похорон, я встретился с их капитаном. «Понимаешь, — вздохнул он, — случилась трагедия, и мы сегодня играть не готовы, но что люди скажут? Как мы в глаза им посмотрим?». Мы видели: соперник полностью деморализован...

— ...и...

— ...и в память о погибшем товарище этот матч проиграли.

— Тбилисцы должок вернули?

— Нет, конечно, но ситуация такая была. Кто-то, возможно, приведет другие примеры... Вспоминаю еще 66-й год — тогда на третье место в чемпионате Союза претендовали «Спартак» и одна команда...

— ..."Нефтчи" (Баку)...

— ...а мы уже чемпионами стали и, чтобы насолить спартаковцам, старики придумали...

— ...отдать матч бакинцам?

— Да, но должен сказать, что это во всех странах есть. Сегодня «Тоттенхэм» не будет ложиться костьми против «Манчестера» — вполноги отыграет, чтобы «Арсенал» не стал чемпионом.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Договорные матчи, конечно же, были всегда, но до поры до времени отлаженной системы не существовало и все подобные случаи носили эпизодический характер. Сейчас, если ты амбициозен, данная система тебе вредит, мешает добиваться результатов по гамбургскому счету, поскольку вне системы жить и работать невозможно. Тебе сразу же определят свою ячейку, а если откажешься, начнешь всех раздражать, при этом не отрицаю, что как игрок попадал и в замысловатые ситуации. Чувства могу описать лишь одним словом — стыдоба, но ничего не поделаешь, ведь, как правило, это было решение всей команды. Случалось, я и не знал, что матч „ненастоящий“, и мне сообщали об этом уже многие годы спустя. Когда праздновал 60-летие, приехал поздравлять Андрей Биба и что-то вдруг разоткровенничался. В 1966 году, оказывается, одной из команд нужно было в Киеве отдать очки, когда мы уже были чемпионами, а сопернику — редкий случай! — представился шанс попасть в тройку. Я стал вспоминать и пришел даже к тому, что в той игре забил гол, а потом меня довольно странно заменили, еще и с мячом не поздравили. В итоге мы проиграли 1:2, а после матча в каком-то невероятном бешенстве Маслов орал на стариков: „А-а-а, это все ваши дела, как вы могли!“. Кончилось и вовсе скандалом — в раздевалку спустился кто-то из руководителей, и перед ним нужно было держать ответ, как такое произошло. Маслов, однако, совершенно спокойно сказал начальнику, что гораздо хуже было бы пропустить „москалей“ в „призы“, и его ответ практически снял все вопросы...».

«НАСТОЯЩИЙ ЧЕМПИОН ПО СУТИ СВОЕЙ АЛЬТРУИСТ, ОН НЕ ЗА ДЕНЬГИ ИГРАЕТ. ВЫХОДИТ ПОБЕЖДАТЬ И НИ О КАКИХ ПРЕМИЯХ И ГОНОРАРАХ НЕ ДУМАЕТ»

— Йожеф Сабо когда-то мне говорил, что в матче сборной СССР с португальцами на чемпионате мира в Англии защитник Муртаз Хурцилава очень странно себя повел — в безобидной ситуации двумя руками взял мяч в руки, и Сабо даже заподозрил, что там дело нечисто. Могло быть такое?

— Я этого утверждать не могу и даже не хочу комментировать.

— Зайдем тогда с другой стороны. Один выдающийся тренер признался мне: «Если раньше поступали банально — покупали судей, то сегодня особой надобности в этом уже нет. Дают „на лапу“ трем-четырем игрокам моей команды, и я ничего не могу сделать — они играют против меня» — это правда?

— Думаю, да — таким путем идут к чемпионству многие российские команды. Об Украине говорить не могу, поскольку давно там не работал, но в России эта практика есть и сегодня решающий фактор не судьи, а агенты, которые управляют игроками, — те же себе не принадлежат. Плюс существует официальный тотализатор.

— Вокруг футбола большие крутятся деньги?

— Огромные.

— Миллиарды?

— Скорее всего — достаточно посмотреть на бюджеты сильнейших российских команд, киевского «Динамо» или «Шахтера». В том же чемпионате России оборачивается порядка нескольких миллиардов долларов в год. Ну прикинь сегодняшние зарплаты тренеров, игроков — достаточно сказать, что в сборной России Хиддинк получал ежегодно семь миллионов евро.

— Это правда, что по итогам последнего Евро серебряные призеры россияне получили больше премиальных, чем завоевавшие золото испанцы?

— Это действительно так.

— А у вас как у тренера, как у бывшего футболиста матч россиян с голландцами подозрений не вызывал?

— В общем-то, нет, но решение главного арбитра Михела, сначала удалившего Колодина, а потом свое решение отменившего, для меня нонсенс.

— Оно вообще, по-моему, беспрецедентно, а знающие люди уверяли меня, что матч с голландцами был якобы куплен Абрамовичем, и удивлялись, почему он не провернул такую же штуку с испанцами...

— Это, на мой взгляд, малоправдоподобно, но что касается самого чемпионата и выступления на нем сборной России, то, с одной стороны, есть результат, которого никто не ждал...

— ...да и игра была неплохая...

— Два матча, считаю, были достаточно хорошего качества: со шведами и с голландцами. К сожалению, два прискорбных поражения от испанцев с разгромным счетом смазывают всякое удовлетворение от достигнутого, сильно занижают его оценку. Журналисты меня спросили: «Анатолий Федорович, как вы считаете, олимпийская команда, которой вы руководили в Сеуле, или сборная СССР-СНГ 92-го года были сильнее, чем сегодняшняя сборная России?».

— Хороший вопрос!

— И второе. «А сколько нынешних игроков вы в ту команду бы взяли?»

— Еще один хороший вопрос...

— «Вы знаете, — я ответил, — мне трудно сказать, сильнее мои сборные нынешней или нет, но сомневаюсь, чтобы мы могли дважды уступить одной команде с крупным счетом». Я с трудом это себе представляю, потому что первый проигранный матч вызвал бы у игроков такую мотивацию, такую жажду реванша, а проигравший тренер сделал бы такой анализ, что повторный разгром был бы попросту исключен. Кстати, судя по тому, как «Челси» сыграл против «Барселоны», нечто подобное произошло и с Хиддинком, но уже после...

— В «Челси» игроки немножко другие...

— Конечно, и там Хиддинк мог применить совершенно иную тактику, но сказанное касается и игроков. Почему они не встрепенулись, не собрались, ведь любой проигрыш унижает достоинство футболиста? Как можно было выходить на поле, не сделав выводы из поражения, а ведь впереди предстоял финал?

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«С Хиддинком мы только здороваемся при встрече — нам даже не нужно лишних слов, чтобы друг друга понять. Мы — как два мудреца, смотрим друг другу в глаза и прекрасно осознаем, что к чему. Он отлично понимает, что происходит вокруг сборной, и видит, что я это понимаю. Точно так же он в курсе того, что происходило у меня в „Локомотиве“, и когда я с Колосковым встречаюсь, обмениваемся точно такими же взглядами».

— Большие деньги, на ваш взгляд, футбол испортили?

— Не деньги его испортили, а то, какими средствами они получены. Легкость огромных заработков — вот что ребят развращает, а самое страшное, что, сидя на скамейке, они зачастую зарабатывают больше, чем когда играют.

— Когда лет 15 назад киевское «Динамо» играло в Лиге чемпионов с «Баварией», за победу каждому футболисту посулили по 50 тысяч долларов, но деньги, увы, не понадобились. Йожеф Сабо сказал мне потом: «Если бы мне и моим товарищам пообещали по 50 тысяч долларов — да даже по 10, по пять — мы бы соперников не то что разорвали — мы бы их покусали»...

— Очередная глупость...

— ...не покусали бы?..

— ...потому что классный футболист, настоящий чемпион по сути своей альтруист.

— Как интересно...

— Он не за деньги играет, пойми — выходит побеждать и ни о каких премиях и гонорарах не думает.

— И тот же Сабо ложился костьми не за вознаграждение, а потому что не мог по-другому, правда?

— Думаю, да.

«УТРО ЛОБАНОВСКОГО НАЧИНАЛОСЬ С ОБСУЖДЕНИЯ ТОГО, КАКАЯ ТРЕНИРОВКА НАКАНУНЕ БЫЛА В ДОНЕЦКЕ»

— Став главным тренером донецкого «Шахтера», вы волей-неволей вступили в противостояние с Лобановским, который возглавлял в ту пору киевское «Динамо». В чем это выражалось?

— Соперничество ощущалось и на поле, и вне его — скажем, в прессе. Понятно, что мне влиять на какие-то процессы в «Динамо» при всем желании было бы непросто...

— ...да и Валерий Васильевич вряд ли мог как-то поучаствовать в жизни «Шахтера»...

— Думаю, рычаги влияния у него были — через сборную, через контакты с другими людьми. Ему, в частности, постоянно поступала информация о том, что в стане горняков происходило, и интерес к этой теме не ослабевал. Утро его начиналось с обсуждения того, какая тренировка накануне была в Донецке.

— Да вы что?!

— Это действительно так — я знаю точно, поскольку в штабе «Динамо» у меня было много друзей. Так же и в мою бытность в «Зените» происходило — Юра Морозов тоже ему звонил, и они обменивались мнениями, но это, наверное, нормальное явление...

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Интриг хватало — достаточно вспомнить один из показательных «уколов», который должен был скомпрометировать мою работу. Ахметов как-то мне говорит: «Был в Киеве, и Валерий Васильевич сказал мне, что после тестирования в сборной состояние игроков „Шахтера“ от оптимального далеко. Да что там — хуже, чем у других». Я был потрясен: «Мы тоже проводили тестирование, вот результаты. Пожалуйста, попросите в Киеве прислать данные сборной». Мы посмотрели — все игроки «Шахтера» проходили по параметрам для основного состава. «И что же это? — спрашиваю.- Почему результат лучше, чем у „Динамо“?». Ахметов не поленился набрать Лобановского и спросить: как же так? На что тот, не моргнув глазом, объяснил: «Вы меня неправильно поняли. Я имел в виду, что результаты у ваших ребят хуже, чем в прошлом году» — и это была не «невинная шалость».

— Вы пожимали друг другу руку перед матчем и после?

— Мы нормально общались — напряжение нагнетали те, кто его окружал.

— Как вам работалось с Ринатом Ахметовым?

— Это один из президентов, с которым было очень легко и комфортно. Не могу не отметить, во-первых, его отношение к игрокам, понимание ценности и значимости футбола, а во-вторых, моральные качества, порядочность. Для меня первый признак величия человека — это умение держать слово...

— Он никогда обещаний не нарушал?

— Нет, и проблема заключалась лишь в том, что мой приход в Донецк был несвоевремен, потому что никакие коррективы нельзя было внести. Да, завоевали только серебряные медали, потому что матч с «Динамо», определявший судьбу золота, сыграли в Донецке вничью. В тот вечер с Лобановским я не общался — на пресс-конференцию он не пришел. Вместо него Толя Пузач явился, а у нас были прекрасные отношения, и я могу только самые добрые слова сказать и о нем, и обо всех, с кем приходилось играть. Даже тем, с кем не очень приятно было общаться по жизни, отдаю должное: это были великие игроки.

...Он не пришел, но сам результат, мне кажется, как-то нас, может, и примирил. Лобановский не был для меня человеком, которого я не воспринимал как специалиста, как личность — это было явление, с которым ты мог либо смириться, либо...

— Анатолий Федорович, мастерство футболистов с тех пор, когда вы играли, изменилось? Нынешние ребята лучше?

— Они стали профессиональнее, у них изменился менталитет. Игроки понимают: футбольная жизнь, которая может обеспечить материальную независимость, скоротечна.

— Кого из гениальных футболистов — человек пять — вы назовете?

— А их и так можно по пальцам руки перечислить: Пеле, Кройфф, Марадона... Гениальным, наверное, был и Стрельцов, потому что его глубина понимания футбола находилась за гранью пяти чувств.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

"Примером личности с богатейшей внутренней культурой был Эдуард Стрельцов, чье имя мне хочется очистить от предубеждений, которые в болельщиках со стажем, быть может, сидят до сих пор. Общение с ним повлияло на меня и как на человека, и как на игрока. Два года мы прожили практически в одной комнате, и хотя я только начинал свой путь в сборной и разница в возрасте была большой, внимательность, деликатность Стрельцова чувствовались во всем. Утром он предлагал мне идти умываться и бриться первым, потому что собирался в туалете выкурить сигарету и не хотел, чтобы я дышал дымом, — даже такая мелочь свидетельствует о невероятном такте! Никогда не было ощущения, что Стрельцов навязывает свое присутствие: в это не все могли поверить, но у него была весьма тонкая душевная организация (на собраниях он сидел всегда в последнем ряду и говорил, только когда просили, и всегда кратко).

Его судьба трагична и несправедлива. Конечно, не было никакого насилия — в этом не было необходимости. Возраст — 21 год, обстоятельства, несчастный случай... Как Эдик перенес эти семь лет осуждения и какой же нужен характер, чтобы вернуться в футбол, сохранить человечность! Уверен: только внутренняя культура поддерживала его силы. Какой нужен талант, чтобы не растерять игровых качеств, шестое чувство, и уж совсем непонятно, как при его габаритах можно было иметь такую технику и мягкость при работе с мячом. Живо представляю себе его гол в ворота сборной Австрии в Москве после моей передачи с фланга, на опережении — это была мощь, вызывавшая восхищение, какой-то Т-34 в действии. Отсюда и народная любовь...

Закончив играть, мы продолжали поддерживать отношения, изредка встречаться. Как-то торпедовская юношеская команда во главе с ним приехала в Киев. Я встретил Анатольича на вокзале, и мы решили позавтракать у меня дома, в квартире, которую получил благодаря его шефской опеке в 21 год. После, собираясь ехать с детьми на дачу, предложил отвезти его в гостиницу, но у Эдика появилось желание поехать с нами, и надо было видеть, как этот большой человек, словно ребенок, ест с грядки клубнику, а с куста — смородину и малину...

...Нам не хватило его на чемпионате Европы 1968 года, точно так же, как не хватало в 58-м на мировом первенстве. Эдуарда не хватает и сейчас, но это судьба. От сумы и от тюрьмы не застрахован никто, и отсюда — трагедия нашего футбола и человека, которого с такой теплотой вспоминаешь на стадионе имени Стрельцова...«.

— Олег Блохин — гений?

— Я бы так не сказал.

— Андрей Шевченко?

— Вряд ли.

— Кто же из них, по-вашему, лучше?

— Думается, Шевченко, хотя... Все-таки Андрей в «Милане» играл и куда больших результатов достиг, чем Блохин, — я это имею в виду.

— На ваш взгляд, легионеры сегодняшнему украинскому и российскому футболу нужны?

— Несомненно, но их качество должно быть улучшено, а количество ограничено, например, до пяти в каждой команде.

«МИХАЙЛИЧЕНКО — УНИВЕРСАЛЬНАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ, А НЕ ПОСРЕДСТВЕННЫЙ УНИВЕРСАЛ»

— Вы были первым тренером теперь уже экс-наставника национальной сборной Украины Алексея Михайличенко, вели его с детства, ну а сейчас поддерживаете отношения?

— К сожалению, мы не общаемся.

— Почему?

— Потому что есть, очевидно, в его поступках инерция того, что происходило и происходит в киевском «Динамо».

— Он классным, на ваш взгляд, был футболистом?

— Выдающимся — его отличало глубокое понимание футбола и высочайшее исполнительское мастерство, но, мне кажется, Алексею все-таки не удалось себя реализовать до конца. Он был достаточно универсален: мог на высшем уровне сыграть в любой зоне и в любой фазе игры. Сегодня, кстати, это требуется от всех игроков, но в моем понимании Михайличенко — универсальная индивидуальность, а не посредственный универсал.

— Вы хорошо известны как эрудит, театрал, любитель музеев, а игроки «Шахтера» вспоминали, как вы читали им Чехова и настаивали, чтобы они учили английский. Должен ли футбольный тренер, на ваш взгляд, быть интеллектуалом?

— Во-первых, он обязан знать больше, чем подопечные, во-вторых, его внутренний мир должен быть, безусловно, богат (думаю, Македонский не случайно стал лучшим полководцем, ведь учителем у него был Аристотель), и наконец, третье: черпать вдохновение в работе можно только у великих, обогащая себя культурой. Буквально пару недель назад вместе с народным артистом России — нашим земляком из Днепропетровска Александром Степановичем Ворошило я был на концерте Пласидо Доминго и еще раз убедился, что талант — вещь потрясающая...

— ...небесная сфера...

— Получил ни с чем не сравнимое удовольствие, а еще заряд такого энергетического вдохновения, которого, учитывая возраст, не ожидал.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«В „Зените“, помимо разрозненности, меня очень смущал интеллектуальный уровень команды — в частности, жутко был недоволен, когда игроки проводили досуг исключительно за картами. Еще мальчишкой, в 18 лет, сам получил жесткий жизненный урок на эту тему. Мама воспитывала нас одна, зарабатывала небольшие деньги (ну еще получали пособие после смерти отца). Я только-только начинал ощущать от футбола отдачу, и вот дали какую-то премию, и ребята меня завлекли сыграть в карты. Я сел и проиграл все. Обидно было даже не из-за денег — страшно было то, что я их не принес домой, прекрасно понимая, как они нужны семье и как отвратительно я поступил по отношению к маме.

Карты в команде, как и выпивка после игры, считались нормой — это был наш быт, точно так же, как существует артистический мир, театральное закулисье со своими порядками, но тогда мне стало так стыдно, что с тех пор карты ни разу в руки не брал.

Проблема, которую несут карточные игры, заключается не только в этом. Футболисты „режутся“ на деньги и делают это перед матчами. Одни выигрывают, другие проигрывают, все на ненужных эмоциях, а еще одним шоком стало для меня в жизни то, что узнал: два моих товарища играют на одну руку. Еще одно вредное явление, которое никак не способствует укреплению коллектива».

— Телевидение очень часто показывает крупным планом футболистов и тренеров, которые выражают свои эмоции, сбиваясь на ненормативную лексику. Вы никогда, говорят, на крепкие выражения не переходили, за исключением одного эпизода, когда телекамера была установлена рядом со скамейкой запасных и показала, как вы чихвостили игроков и в хвост и в гриву... Что заставило вас нарушить свое правило?

— Бывают ситуации (смеется), когда нужна шоковая терапия.

— И кого вы тогда лечили?

— Иногда человека можно привести в чувство, ударив его по щеке, — он моментально приходит в себя: вот нечто подобное было в Сеуле в полуфинале против сборной Италии. Мы проигрывали...

— ...и кому была адресована ваша тирада?

— Геле Кеташвили, к сожалению.

— Культурный же парень....

— Это не носило ничего личного, просто нужно было что-то сказать, чтобы ребят встряхнуть. Обычно я достаточно спокоен.

— Ваша жена Наталья — бывшая фигуристка, ныне театровед. Когда вы играли и впоследствии были тренером, она на футбол ходила?

— Нет, она этим не увлекается, хотя, конечно, после замужества стала больше футбол понимать и даже ценить. Был как-то случай забавный... Когда, побывав на «Олд Траффорд» на матче «Манчестера» с «Ливерпулем», мы ехали обратно в Эдинбург (я там спортивным директором клуба «Хартс» работал), она мне сказала: «Ты знаешь, у меня такое впечатление, что ты в Москве не на футбол ходишь».

«ЖИЗНЬ СОВСЕМ НЕ ТО, ЧТО МЫ О НЕЙ ДУМАЕМ, — ЭТО БОРЬБА ЧЕЛОВЕКА С ЧЕЛОВЕКОМ»

— Вы еще молодой, можно сказать, человек, в отличной находитесь форме. Подтянутый, ни грамма лишнего на боках, а вот на поле для себя иногда выходите?

— Да, а когда в Португалии в «Маритиму» работал, приходилось даже что-то показывать... Объем работы и интенсивность, конечно, уже не те, но качество не пропало.

— Скорость ушла, а техника осталась?

— Ну да, а в теннисболе (это когда на ограниченном пространстве играешь в теннис ногами футбольным мячом) я и более молодым не уступлю. Могу с кем угодно сразиться — пожалуйста!

— А хорошенько пробить по воротам еще можете?

— Увы, уже нет. Большой футбол, к сожалению, это не к здоровью дорога, а от него. Разорванные голеностопы, три операции на колене — это немало.

— Вы следите сегодня за выступлениями киевского «Динамо»?

— В доступной мне мере, да — и за «Шахтером» тоже. Эти команды мне очень дороги: все-таки в Киеве я играл с уникальными игроками под руководством выдающегося тренера, а в Донецке вспоминаю прежде всего работу с Ахметовым и то, что удалось сделать... Неловко говорить, что кого-то воспитал, что есть, мол, ученики, но кому-то из игроков дал шанс. Вспоминаю Толю Тимощука...

— ...ну да, это же ваш «крестник»...

— Сашу Панова, Пепе и Данни из «Маритиму», Игоря Добровольского и Игоря Колыванова, которые играли в юношеских сборных, того же Михайличенко... Не говорю, что они мои ученики, — этим словом можно назвать лишь тех, кто продолжает твое дело и придерживается аналогичных принципов...

— ...но за деятельностью Михайличенко на посту главного тренера сборной Украины следили?

— А как же! Болезненно реагировал на его неудачи, очень радовался успехам... Что поделаешь: работа тренера благодатная, но и неблагодарная тоже.- Несколько лет назад вы сказали, что после 60-ти как профессионал тренер заканчивается. Вам 63 — вы что же, на своей карьере поставили крест?

— Нет, что ты, я до сих пор уверен, что есть вершины, которые мне не покорились. Во мне еще осталось стремление достичь невозможного, и думаю, что и в 70 оно не иссякнет.

— Часто ли вы достаете альбом с семейными и футбольными фотографиями?

— Практически его не открываю. Теперь внимание больше приковано к внукам, а вообще, живу сегодняшним днем, потому что прошлое ушло, а будущее еще не наступило. Не зря в Библии сказано: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».

— Когда вы последний раз были в Киеве?

— Месяца три назад.

— Сердце осталось там?

— Наверное, сердце все-таки там, где твои близкие. Да, приезжая в Киев, я сразу с поезда еду на кладбище, но дети, жена, внуки в Москве.

— Вас на киевских улицах узнают?

— Да, особенно в районе, где жил. На отношение людей ни в России, ни где-то за рубежом, ни на Родине, в Украине, не жалуюсь. Вспоминаю матч во Львове, где, к сожалению, «Шахтер» сыграл неудачно, — народ стоя меня приветствовал. И в Питере когда бываю, встречают аплодисментами...

— От Львова, в общем, до Томска...

— Стоя, я не утрирую.

— Стоило ради этого жить?

— Ну, конечно! Смущает единственно, что можно сделать и больше, но, к сожалению, много сил уходит на преодоление сопротивления. Жизнь ведь совсем не то, что мы о ней думаем, — это борьба человека с человеком.

— Я вам желаю в ней победить!

— Спасибо!

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Вернусь ли я? Да, несмотря на все те препятствия, о которых уже говорил. Это вопрос времени, и востребованность все равно будет, не сомневаюсь. Я и футбол смотрю постоянно. Смотрю и переживаю за тех, кто все еще его любит».

Дмитрий ГОРДОН