Андрейс ЦЫГАНИКС: «Папа рассказал, что в Украине у меня есть дядя»

Новичок «Шальке» из Гельзенкирхена Андрейс Цыганикс рассказал в интервью FootBoom о своей германской карьере, известном дяде, украинских легионерах выступающих в бундеслиге, а также возможных перспективах продолжения карьеры в Украине.

— Андрей, благодаря кому вы начали заниматься футболом?

— Когда мне было 2-3 года, меня на стадион приводила бабушка. Она стояла на воротах, а я забивал голы. В один прекрасный момент бабушка перестала за мной успевать. Она рассказала об этом отцу и на семейном совете было решено отдать меня в футбольную школу. Правда, изначально никто не знал, где она находится. Через своих знакомых нам удалось разыскать номер телефона тренера — Геннадия Шитика. Он был основателем футбольной школы и занимался с детьми. Меня не хотели принимать, причина — возраст. Тогда мне было четыре года, а набор стартовал с шести. Но тренер изменил свое решение, что, скорее всего, было жестом одолжения моей маме, которая отличается настойчивостью. После первой тренировки Шитик подошел к маме и сказал, что двумя руками за то, чтобы я остался. Так я попал в футбол и отыграл в этой команде на протяжении восьми лет.

— Расскажите о своих родителях. Ваша мама латвийка, а отец — не украинец ли?

— Сложилась очень интересная ситуация. Получается, что у папы нет латвийского гражданства, а у мамы есть. Бабушка по маминой линии родом из Украины (Ивано-Франковская область). У папы родители тоже из Украины, но при этом отец родился в Латвии, хотя гражданства не имеет.

— Чем занимаются ваши родители?

— Мама вырастила троих детей. Она работает на ресепшине в онкологической больнице, папа — водитель, который работает сам на себя. В основном перевозит стройматериалы и другие габаритные грузы.

— Кем доводиться ваш папа украинскому журналисту Игорю Цыганику?

— Они не родные братья, получается, что я его троюродный племянник. Очень была смешная история, когда я об этом узнал. От своих родных мне не приходилось слышать, что в Украине у меня есть дядя. Да, знал, что там живут родственники, в детстве я гостил в Украине. Ранее между ними была какая-то не очень приятная ситуация, поэтому я не получал информации на эту тему.

Когда переходил из «Сконто» в «Байер», то об этом много говорилось. В твиттере какое-то украинское издание выставило новость о том, что племянник Игоря Цыганика переходит в Леверкузен. Мне стало интересно, и папа подтвердил, что в Украине у меня есть дядя. Затем он показал фотографии и, собственно, с этого началось наше знакомство (смеется). Футбол сближает.

— Ваш дядя работает на украинском телевидении. Вы смотрели передачи с его участием?

— Мне рассказывали, что он работает ведущим в передаче «Профутбол», где не боится говорить правду. Мне не доводилось смотреть эту программу, но видел, что он часто выкладывает отрывки из нее в инстаграм. Вот эти материалы я просматривал. Знаю, чем он занимается, возможно, в ближайшее время изучу его деятельность более детально. Думаю, будет интересно.

— Свои первые шаги вы делали в системе рижского «Сконто». Наверняка хотели стать игроком основного состава и приносить пользу родному клубу. Не так ли?

— Сначала я играл восемь лет в футбольной школе Шитика (ШФС). Там был заложен хороший фундамент. Со мной работали прекрасные тренеры (Геннадий Шитик, Юрий и Яна Худяковы). Они сделали замечательную работу, построив великолепную команду. Шесть лет подряд мы были вице-чемпионами Латвии в системе 8 на 8. Но пришло время определяться и двигаться дальше. У ШФС не было первой команды, плюс ко мне стали проявлять интерес другие клубы. Я принял решение перейти в «Сконто», потому что там были перспективы для дальнейшего развития. К тому же этот переход стал для меня новым вызовом. Это сейчас «Сконто» обанкротился, а тогда это был титулованный и перспективный клуб.

В мыслях изначально не было такого, что меня вызовут в первую команду. Сами понимаете, в возрасте 14-15 лет рано было об этом думать. Ведь практически нереально конкурировать в столь юном возрасте с игроками национальной сборной Латвии, которые выступали тогда в «Сконто». Два сезона я отыграл в командах U-17 и U-19. Был у нас тренер Тамаз Пертия, который тренировал дублеров. Некоторое время занимался с ними, и он очень хотел, чтобы я остался. В какой-то момент Пертия принял главную команду «Сконто», поэтому 2-3 недели мне удалось потренироваться с «основой». Это было приятное чувство.

— В 2013 году вас заприметили скауты леверкузенского «Байера» и вы оказались в Германии. Как возник вариант с немецким клубом?

— «Сконто» в Риге организовывает очень хороший и престижный турнир «Riga Cup». Сюда съезжается большое количество команд из таких футбольных стран как Англия, Германия, Италия и т.д. Я играл за команду, где выступали ребята 96-го года рождения, был ее капитаном. Получилось интересное совпадение. На турнир приехал футбольный агент Фолькер Диргард, который хотел просмотреть одного литовского футболиста. У нас была первая игра против итальянского «Дженоа», и как раз после нас играли литовцы. В этой игре мы неплохо сыграли, а мне удалось забить гол (1:1).

Диргард мной заинтересовался и остался на следующую игру против польской «Ягеллонии». Тогда наступил мой звездный час, ведь мне удалось отличиться дублем, да и команда разбила соперника со счетом 4:1. После матча агент подошел к моему папе, но проблема состояла в том, что Диргард говорил только на английском. Кое-как объяснившись, было решено встретиться еще раз. На следующий день Диргард приехал с переводчиком, коим выступил Валдис Иванаускас — лучший в прошлом игрок Литвы, выступавший в свое время в «Гамбурге». С его помощью нам удалось понять друг друга.

Кстати, был у меня еще вариант с «Хоффенхаймом». Ездил к ним на просмотр, но, видимо, что-то не заладилось. Тогда у «Сконто» были проблемы. Они не отпускали просто так игроков, постоянно выдумывали разные предлоги. С Фолькером мы оставались на связи, и он сообщал мне об интересах со стороны других клубов.

Первый раз я поехал на просмотр в «Байер» в декабре. Пробыв три дня в составе команды U-17, я очень понравился тренеру, и он сказал, что хочет со мной работать. Переговорив с агентом, он подтвердил, что «фармацевты» во мне очень заинтересованы. Руководители «Байера» предложили мне пятилетний профессиональный контракт!

— Тогда вам было всего 16 лет. Не страшно было покидать родительское гнездо и ехать в незнакомую чужую страну?

— Конечно же, родители волновались за меня. В феврале представители «Байера» прилетели в Латвию и подписали со мной контракт. В июне я закончил 9 класс и отправился в Германию. Молодой парень, чего мне было переживать в 16 лет? В голове еще творилось непонятно что. Родители говорили, чтобы учил немецкий язык. Еще будучи дома занимался с репетитором, но делал это абы как. Думал, прилечу в Германию и легко его выучу. Там ведь все на нем говорят! Собрав чемоданы, в Риге даже не плакал. Попрощался с родителями, друзьями и уехал. Не было таких мыслей, что уезжаю надолго. Спустя некоторое время стал тосковать за домом.

В Латвии папа постоянно забирал меня с тренировок, и мы часто обсуждали разнообразные житейские темы. То есть, скучал по всем обыденным мелочам. Особенно тяжело было, когда не все получалось в Леверкузене, и я получил травму. В такие моменты начинал «съедать» самого себя. Зато в этот период у меня появилась возможность летать домой, родители чаще наведывались ко мне в Германию. Все равно было сложно, особенно в первый год. Потом, конечно же, все стало на свои места, я стал играть и вернулся к футболу. Так вышло, что первый год в «Байере» практически не играл. Из-за травм провел всего три матча в сезоне. Интересно, что до этого у меня не было повреждений. Я мог легко играть в субботу и воскресенье по 90 минут и чувствовал себя замечательно. Думаю, психология сыграла свою роль.

— Кто помогал в адаптации?

— В системе «Байера» нет спортинтерната. Они сотрудничают с семьями, в которые заселяют молодых игроков. В основном в «Байере» выступают местные футболисты с разных регионов Германии. Допустим, есть игрок с северной части страны и ему, чтобы попасть на тренировку нужно проехать порядка 100 километров. Поэтому клуб предоставляет ему семью, в которой он живет. Точно так же получилось со мной, но условия немнго отличались. Мне подобрали семью, которая понимала, что я иностранец, а не немец с другого региона. Они должны были за короткое время наладить контакт, создать атмосферу доверия и понимания, чтобы я себя чувствовал как дома. Мы жили в большом доме. На первом этаже располагалась кухня с гостиной, на втором этаже жила эта семья, на третьем — жили мы, футболисты. У каждого из нас была своя комната, душ и туалет. В этом доме я прожил больше трех лет.

В Германии мне предоставили преподавателя немецкого языка. С учительницей я занимался четыре часа в день, ежедневно. Начинал все с чистого листа.

— Насколько менталитет немцев отличается от латвийцев?

— Менталитеты абсолютно разные. Все отличается не только в плане финансового дохода. Допустим, немцев, настоящих арийцев, на улицах встречаю очень редко. Тут много турков, немцев смешанных кровей, потому что Германия страна интегрированная. Здесь очень много представителей других наций. Менталитет другой. Пунктуальность, планирование наперед — это немец. Он свою жизнь распланировал и живет, придерживаясь этого графика. Спонтанности у них нет, это то, что мне пришлось наблюдать. В Латвии же все иначе. Еще мы отличаемся честностью. Мы любим, говорить все в лицо, а немцы любят подходить со спины. Они любят пообсуждать, хотя понятное дело, все зависит от воспитания.

— Какие цели ставили перед собой, когда стали игроком «фармацевтов»?

— Когда ехал на просмотр в «Байер», они занимали второе место в бундеслиге, я говорил папе: «Куда я еду? Зачем?». Он меня поддержал, сказал, мол, ничего страшного, поедешь, попробуешь свои силы. Когда контракт был подписан, то мысли у меня были самые позитивные и высокие. Но вы сами понимаете, что у них отношение к немцам совсем другое. Они любят своих, поэтому мне на полторы-две головы нужно было быть выше местных ребят, чтобы на меня обратили внимание тренера главной команды.

Так получилось, что в первый год у меня была травма, второй год ушел на восстановление и третий год уже ничего не решал. Как оказалось, первые два года были решающими. К слову, в последний год я даже был лучшим бомбардиром своей команды. В 25 играх забил 14 голов в юношеском чемпионате, играл и забивал в Юношеской лиге УЕФА. Как оказалось, тренеры последний год особо не смотрят, первые два года были определяющими. Время было утрачено, поэтому сейчас мне нужно идти другой дорогой к звездам.

— Наверняка, в «Байере» вам предложили лучшие финансовые условия, чем были до этого в «Сконто». Переход в именитый клуб, финансовая независимость… не ощущали себя юной звездой? Иными словами, не поймали звездную болезнь?

— Было понимание, что мне еще расти и расти. В то же время осознавал, что не каждому латвийскому парню предоставляется такая возможность, но это совсем не значило, что я — исключительный или звезда. Внимание ощущалось. Обо мне много писали в интернете, не скрою, было радостно и приятно. Понимал, что могу стать примером для других ребят.

Многие думали, что такое невозможно. Как оказалось, все реально. Главное стараться, трудиться и все получится. Но звездной болезни у меня не было, в команде была высокая конкуренция. Может быть, в Латвии на меня бы смотрели и говорили, что я талантливый. А в Германии таких игроков, как я, было предостаточно. В «Байере» было несколько команд разных возрастных категорий и везде было в достатке сильных и талантливых ребят. Постоянно приходилось конкурировать за место в составе.

— Вам знакомо слово «зависть»? Доводилось ли слушать слова завистников, которые обсуждали ваш переход и лично вас?

— Не сталкивался с подобным, но знаю, что есть люди, которые любят это делать. Они всегда будут присутствовать, тем более когда имя на слуху. Ребята, которые со мной играли в Латвии тоже хотели куда-то уехать. Это было для них целью всей жизни. Но получается, что кому-то выпадает такая возможность и он ее использует. Мне повезло и я благодарен судьбе, что так получилось. Когда человек успешен, то у него всегда много завистников. Но стоит упасть с небес на землю, как завистники просыпаются и начинают обсуждать.

— Часто молодые игроки становятся заложниками денег, славы и свободы. Многие перспективные футболисты сбиваются с правильного пути и прогуливают свой талант. Начинаются ночные гулянья, девушки, алкоголь и наркотики. Могут ли деньги помутить рассудок? Доводилось ли вам бороться с самим собой?

— Все мои финансовые доходы и расходы контролируют родители. У них есть доступ к моим банковским счетам. Родные следят, куда я трачу деньги, и чем занимаюсь. Бывало такое, что определенную сумму мне приходилось снимать. Нужно, чтобы деньги были не только у меня на карточке. Деньги должны работать, а не ждать пока их кто-то потратит. Отец уважительно говорил о деньгах, что их нельзя выиграть, а можно только заработать. Он знает им цену, ведь работает с утра и до поздней ночи.

Есть много молодых футболистов, которые неплохо зарабатывают и при этом ходят в казино и ночные клубы. Это можно делать периодически, не на постоянной основе, ведь спуская таким образом, деньги, их невозможно накопить. Считаю, что если ты хорошо выполняешь свою работу на футбольном поле, и тебе это не мешает, то в выходные дни можешь немного расслабиться. Футболист ничем не отличается от других людей. Однако игроки должны понимать, что не работают руками где-то в офисе, они работают всем телом. За счет своих ног они зарабатывают деньги. Организм — это их капитал. Каждый человек — творец своей судьбы.

Когда у меня есть выходной, то накануне вечером могу сходить куда-то отдохнуть. Это может быть ночной клуб, либо просто выехать в город что-то покушать. Потому что знаю, что на следующий день могу выспаться, набраться сил и с понедельника опять приступить к тренировкам. У меня не случалось такого, чтобы я прям терял голову от сумм, которые видел на своем банковском счету. Знаю, что уже сейчас, находясь в молодом возрасте, нужно начинать копить, чтобы потом все было хорошо. Да, могу позволить себе самые дорогие вещи и чувствовать себя круто, но зачем? Для чего выделяться? Все должно быть в меру.

— В Германии многие игроки пьют пиво, и в этом нет ничего необычного. Вы к этому напитку не пристрастились?

— Замечательный напиток (смеется). Я живу недалеко от Кельна, где делают пиво. В этом городе часто проходят различные фесты и праздники пива, где люди напиваются и чувствуют себя замечательно. Мы привыкли видеть немцев скучными и угрюмыми. Это неправда. Сколько я видел счастливых немцев после употребления этого замечательного напитка! Пиво делает их жизнь насыщеннее. У меня футбольное окружение, поэтому много алкоголя в своей жизни я не видел. Имея в своем распоряжении два-три дня отдыха, мы могли пойти с ребятами на карнавал и поплясать. Зайдя в любой бар, можно увидеть множество людей пьющих пиво. Этот напиток для них заходит как сок.

— То есть вы положительно относитесь к пиву?

— Если я скажу положительно, то люди могут подумать, что я его с удовольствием пью (смеется). Пиво — это для меня алкоголь. Мой отец говорил, что пиво можно употреблять перед едой для улучшения аппетита. Однако я таким не занимаюсь. Мой папа — большой эксперт в этом деле (смеется).

— А как на счет молодых игроков «Байера». Ведь в команде большинство немцев…

— Первые два года я вообще не видел ночной жизни. Во-первых, мне это было не интересно. Во-вторых, было некомфортно в плане общения. Ведь не все понимал, о чем говорили. Мой немецкий язык был далеко не совершенен, ощущался дискомфорт. Мне было спокойнее остаться дома и заниматься своими делами.

— Через год после того, как вы попали в «Байер» туда перешел украинец Владлен Юрченко. Вы с ним знакомы?

— Когда Владлен перешел в «Байер», естественно, я придал этому значение. У меня была учительница немецкого языка, а у нее был босс. Решил обратиться к нему за помощью, чтобы он помог выйти на Юрченко. Я ведь тогда играл в команде U-19, а Влад был профессионалом. В моей голове сразу же возникли какие-то статусы, что если он профессионал, то он не человек, а звезда. Этот босс не смог тогда организовать встречу и получилось, что за год наши дороги ни разу не пересеклись. Через какое-то время мы встретились, но я уже не помню, как это произошло. То ли я написал Юрченко в интернете, то ли через этого мужчину.

Оказалось, что Владлен абсолютно спокойный, приземленный, целеустремленный, борющийся за свое место под солнцем человек. В Леверкузене всегда было в достатке известных футболистов, но он никогда не разочаровывался, это видно даже по его голам. Допустим, первый его мяч за «Байер» в Бундеслиге был забит с лету. Все его точные удары — трудовые, рабочие. Знаю, что Юрченко очень много работал, часто оставался после тренировок. В жизни Владлен абсолютно простой парень. Мы даже несколько раз с ним играли в ФИФА.

— После обидной травмы Юрченко выпал из основного состава. Как вы оцениваете будущее Владлена в «Байере»?

— Юрченко приехал в Германию в возрасте 18 лет. Как говорили фанаты, у него все очень хорошо получалось. В команде Владлен играл второго нападающего. В каждой тестовой игре он забивал. Однако тренерский штаб не спешил его ставить в «основу». Возможно, украинец не подходил под игровую схему. На второй год в конце сезона Юрченко очень помог тренеру. В «Байере» было много травмированных игроков, и Владлен оказался в нужное время в нужном месте. Он провел несколько хороших игр и с ним продлили контракт. Читал в интернете, что спортивный директор «Байера» говорил, что сейчас Юрченко нужно выйти с того возраста, когда его считали талантливым и зубами выгрызать место в стартовом составе. Иными словами ему нужна стабильность. Тем более, Чалханоглу ушел в «Милан» и для Владлена на этой позиции все двери открыты. Юрченко ничем не слабее турецкого полузащитника.

Кстати, в какой-то момент Владлен стал придавать значение правильному питанию, именно его пример вдохновил и меня на подобную перестройку.

— Расскажите о здоровом питании. Есть специальный человек, который вам в этом помогает?

— У нас с Владленом разные статусы, я не играю в Бундеслиге, за мной не так следят. Однако любой лишний килограмм будет сказываться на футбольном поле. Исходя из этого, каждый игрок должен следить за собой. Правильное питание представляет собой исключение сладкого, употребление в меньшей мере мучных продуктов.

Действующим футболистам и так тяжело набрать лишний вес, потому что мы много бегаем, занимаемся различными упражнениями, другое дело — жировая прослойка. Для того, чтобы ее убрать, нужно правильно питаться. В первую очередь это плотный завтрак, затем в течение дня несколько раз кушать. Желательно 5-6 раз. Еда должна включать в себя множество углеводов, но желательно не употреблять пищу после семи вечера.

— Из «Байера U-19» к играм за основной состав «фармацевтов» привлекался, если я не ошибаюсь, один только Бенджамин Хенрикс. Принимали ли вы участие в тренировочном процессе первой команды?

— Кроме Хенрикса за основной состав пару раз сыграл полузащитник Марлон Фрай. Да, я привлекался к тренировкам с первой командой. Обычно это было, когда они проводили двухсторонки и футболисты разъезжались в национальные сборные. Тогда в главную команду могли вызвать нескольких игроков из U-19. Впрочем, не было такого, чтобы на меня смотрели и рассчитывали в главной команде. Думаю, что глобальных планов у них относительно меня не было. Привлекался очень редко к тренировкам с «основой», но слышал, что меня упоминали добрым словом.

— Кто из юных игроков выделялся в таких тренировочных матчах?

— Бенджамин Хенрикс является очень большим талантом. У него перспектива была нереальная. Где-то с 11 лет он находится в системе леверкузенского «Байера» и прошел все юношеские и молодежные команды. Бени играл «десятку» под нападающим. У него классные движения, он очень техничен и обладает сумасшедшим дриблингом. Но при всех своих достоинствах он очень мало забивал. У меня, например, было все немного по-другому. Я не обладал такой техникой, как у Хенрикса, но у меня мяч летел в ворота. За три сезона в U-19 Бени в 60 играх забил восемь мячей. А у меня только в одном сезоне было забито 14 голов. Причем играл я не под нападающим, а слева в полузащите. На этой позиции труднее забивать, ведь ты находишься в стороне от ворот.

Спустя некоторое время тренер «Байера» Рогер Шмидт увидел Хенрикса на позиции защитника. Бенжамин изначально плевался и возмущался. Он легко мог играть в любом клубе Бундеслиги на позиции «десятки». Однако так получилось, что Бени проявил себя и закрепился. Сейчас даже вызывается в национальную сборную Германии. Вот так бывает. Сначала возмущался, потом понял, что на этой позиции тоже можно играть и зарабатывать деньги.

— Если бы вам предложили сменить позицию и перейти в линию обороны. Вы би рискнули?

— Мне кажется, что я достаточно образованный футболист. Адаптация на новой позиции вполне могла бы пройти безболезненно. Главное понять, как действовать тактически и все это быстро применить на поле. Думаю, что позицию поменять не проблема. Считаю себя разноплановым игроком. Могу сыграть на любом фланге полузащиты, в центре поля, в нападении. Конечно, я не такой высокий, чтобы играть центрфорварда, но люблю играть впереди, с мячом. Однако футбол развивается, становится универсальным. Думаю, что у меня не возникло бы проблем, если бы тренер поставил левым защитником.

Когда-то мы играли по системе 3-5-2 и я действовал левым оттянутым полузащитником. Получается, что закрывал всю левую бровку и накручивал километраж от своих ворот к чужим. Знал свои слабости и старался их не показывать. Если тренер говорит, что нужно, почему бы и нет? Сыграл бы на любой позиции, мне кажется, только бы не стал в ворота.

— Один сезон вы отыграли в аренде за «Викторию Кельн», которая выступает в Западной региональной лиге. Оцените этот опыт. Он вам пошел на пользу?

— Когда ты переходишь из молодежного во взрослый футбол, в Латвии, к примеру, этого не замечаешь. Там молодые игроки в возрасте 15-16 лет переходят во взрослый футбол. Потихоньку перспективные футболисты крепнут и к 18 годам они не чувствуют этой разницы. В Германии я играл с 18-19 летними парнями, а затем попал в клуб, который боролся за выход в Третью лигу. Там совершенно иной уровень. Отличные поля, хороший тренер, опытные футболисты. Был в команде игрок, который провел в Бундеслиге 90 игр, находились ребята из Второй Бундеслиги. Допустим, в Латвии не очень любят молодых, на тренировках к ним по-другому относятся. А в Германии наоборот, опытные футболисты много подсказывали, учили, хотя мы могли быть прямыми конкурентами за место на поле. Исходя из этого, у меня остались только положительные эмоции.

Однако мне не повезло. В «Викторию Кельн» я перешел на правах аренды и для меня этот сезон должен был стать ключевым. Хотелось проявить себя и привлечь внимание тренерского штаба «Байера». Однако потренировавшись с командой три недели, у меня воспалилось колено. Из-за этого три месяца не мог играть. Сначала врачи не могли поставить диагноз, несколько раз делали магнитный резонанс. Врачи знали, что воспаление, но толком не знали, как его лечить. Не понимали, что именно. Выходило будто бы я говорю, что у меня болит, а все думали, что я притворяюсь. Примерно так это выглядело. Врачи мне говорили, что если они ничего не видят, значит, могу бегать.

Во время реабилитации должен был выполнять программу, которая включала пробежку. Начинал движение — все нормально. Но через 2-3 минуты появлялась острая боль в колене. И так повторялось каждый день. Вышло так, что я не давал этому воспалительному процессу успокоиться. Получал уколы, и со временем все прошло. Но вернувшись в команду, оказалось, что костяк уже сформирован. Если поначалу, когда я приходил, меня ставили на левый фланг полузащиты, то после травмы все изменилось. Незаменимых людей нет. На мое место определили другого игрока, команда шла на втором-третьем месте, и тренер не хотел ничего менять. В зимнее межсезонье, как мне показалось, я неплохо провел товарищеские матчи, но отношение ко мне не изменилось. Я находился в глубоком резерве и в случае травмы какого-то футболиста мог попасть в заявку. Даже на «банке» редко находился, в основном наблюдая за футболом с трибуны. В итоге провел за «Викторию Кельн» всего три игры.

— Тем не менее, вернувшись в «Байер» вы отправились во вторую команду «Шальке». Кто был инициатором вашего перехода?

— Поступило предложение от «Виктории Кельн», там хотели продлить со мной соглашение. По окончанию сезона понимал, что, не играя в «Виктории», в Леверкузене у меня шансов не будет. В итоге пришли с «Байером» к решению расторгнуть контракт по обоюдному согласию. Мне не хотелось возвращаться в Леверкузен и, образно говоря, быть мальчиком на побегушках. Понял, что оставаться в «Байере» не перспективно, это не мой путь.

В феврале позвонил тренер «Шальке» II Онур Чинель. Они играли в четвертой лиге (Региональная лига «Запад»). Коуч спросил как я смотрю на то, чтобы перейти в его команду. Тогда он был помощником главного тренера «Шальке U-19». Наши дороги несколько раз пересекались, когда наши клубы играли друг против друга. Видимо, ему приглянулась моя игра. Вскоре Чинель принял вторую команду «Шальке», в которой дела были совсем плохи. Тогда «Шальке» II боролся за выживание и находился в зоне вылета. В итоге команда понизилась в классе, но у меня особых альтернатив не было. Получилось, что сезон я практически не играл, поэтому не было такого, чтобы другие клубы выстраивались за мной в очередь. Отталкиваясь от этого, и обсудив сложившуюся ситуацию со своим агентом, было решено сделать шаг назад и перейти во вторую команду «Шальке». Сложно, конечно, когда ты ставишь перед собой цель играть в Бундеслиге, но в итоге нужно играть в низшем дивизионе. Мне кажется, что все в моих руках. Главное быть здоровым и настроить себя на хорошую ноту. Возможно, стоит пойти другим путем. Как говорится, сделать один шаг назад, а затем два вперед.

— Вы подписали полноценный контракт с «кнаппенами». На сколько он рассчитан?

— В «Шальке» II сложилась интересная ситуация. Команда опустилась в Оберлигу Вестфален (V дивизион). Руководство клуба поставило задачу выйти в четвертый дивизион. Если мы этого не сделаем, то команду расформируют. То есть у «Шальке» не будет второй команды, как, допустим, ее нет у «Байера», «Лейпцига» и т.д. Потихоньку клубы Бундеслиги убирают вторые команды, потому что не так много ребят приходят из второй команды в первую. Со всеми игроками заключили договоры на один год с правом продления (в случае успешного решения задачи). Выходит, что если мы не повысимся в классе, будет обидно. «Шальке» II — исчезнет.

— В «Шальке» выступает полузащитник сборной Украины Евгений Коноплянка. Что знаете о нем? Уже удалось познакомиться?

— О Коноплянке думал, как и о Владлене Юрченко. Это игрок совершенно другого калибра. Понимаю, что он обычный человек и то, что у него миллионы на счету — ничего не значит. Как говорил дядя Игорь: «Женька, как Женька». Мне не удалось познакомиться с Коноплянкой, потому что сейчас у них проходят тренировочные сборы, и они находятся в разъездах. У нас разные тренировочные лагеря. При первой попавшейся возможности поздороваюсь с Евгением, если не постесняюсь.

— Что вам интересного рассказывал Игорь Цыганик о Коноплянке? Какие давал советы?

— Дядя рассказывал, что в прошлом году ездил в гости к Коноплянке. Скидывал мне пару фотографий, советовал, что можно покушать в Гельзенкирхене, в какой ресторан можно сходить. То есть, дядя почувствовал себя немцем и думает, что знает больше меня (смеется). Я принял его советы, вот только для начала нужно найти свободное время, чтобы посетить те места, о которых он говорил.

— У «Шальке» существует интересная система штрафов. Кроме денежного наказания игрока могут отправить трудиться в клубный магазин обычным продавцом. Не боитесь этого? Насколько вы дисциплинированный футболист?

— Это наказание относится к главной команде. У нас несколько другие каталоги, не такие, как в Бундеслиге, иная система штрафов. Что касается дисциплины, то у меня с этим проблем нет. Я дисциплинированный человек. Правда может быть такое, что договорюсь с физиотерапевтом, но приду немного позже назначенного времени или вообще забуду. Бывает, что вылетает из головы. Такое уже случалось два раза. Хорошо, что наш физиотерапевт очень классный и позитивный человек, который все понимает. Нужно будет его отблагодарить.

— Штрафовали ли вас в «Байере»? Какая в клубе система штрафов?

— В Юношеской команде «Байера» особой организации не было. Даже если кто-то опаздывал на тренировку, то все решал тренер, будет нарушитель платить или нет. Впрочем, для меня было небольшим шоком, когда я перешел в «Викторию Кельн». Зарплаты у нас были не такие высокие, как у игроков бундеслиги, но штрафы были приличные. Когда я дебютировал в команде, то нужно было сразу же «отгрузить» 50 или 100 евро в общую кассу. В клубе существовала касса, которая постоянно пополнялась и в конце сезона, игроки хотели куда-то полететь на отдых. Могли играть на тренировке в «квадрат». Пропустил мяч между ног — отдай 2 евро. То есть, за все такие моменты нужно было платить. Естественно, штрафовали за опоздания на тренировку, на запланированную встречу с физиотерапевтом, когда в душе пописал, по телефону позвонил. За все нарушения платили денежки. Даже когда я перешел из юношеской команды «Байера» в «Викторию Кельн» — нужно было заплатить 100 евро. Ребята, которые пришли из второй бундеслиги должны были раскошелиться на 250 евро. Даже когда на тренировке мы делились на три команды, тренер говорил: «Проигравшие платят по «пятерочке» в «общак». Правда, космических штрафов у нас не было, потому что ребята не так много зарабатывали.

— В каждой команде существуют определенные традиции, когда новичок должен публично спеть песню или станцевать. Кто-то накрывает одноклубникам стол. У вас было подобное?

— Накрывать «поляну», такой традиции нет. К примеру, когда я играл в Леверкузене, то один из молодых игроков из U-19 подписал профессиональный контракт. Чтобы отметить это событие, заказал на всех пиццу. Когда ее привезли, то мы все вместе культурно отпраздновали это событие.

Когда же я перешел в «Викторию Кельн», то в это время команду пополнило 11 новых футболистов. Не думаю, что кто-то проставлялся. Не знаю, как будет с этим дальше в моей карьере… В тренировочном лагере нам нужно было спеть песню. А я очень стесняюсь публичных выступлений, особенно перед игроками, которые старше меня. Впрочем, я осилил себя и спел «Песенку о елочке», ну знаете, там есть слова: «Спи елочка, бай-бай».

— В интернете есть много роликов, где выступающий залезает на стол или становиться на стул и затягивает песню. У вас тоже так было?

— Нет. Вечером мы сидели за столом и кушали. После того, как трапеза закончилась, поднялся тренер и сказал: «Все новые футболисты, просим вас на возвышенность». Получается, что невдалеке от стола была возвышенность, которая чем-то напоминала сцену. Ребята сразу же достали телефоны и начали снимать происходящее. Кто-то исполнял итальянский гимн, в это время мы встали и, положа руку на сердце усердно его слушали. В общем, было смешно. Другой игрок исполнял известный немецкий хит и все дружно ему подпевали. Я же спел небольшой куплет русской песенки о елочке: «Снежком она укутана, смотри не замерзай». Ребята выкрикивали, почему я пою на русском, а не на немецком, свистели, а я продолжал петь не останавливаясь.

— Есть ли перспективы пробиться в главную команду гельзенкирхенцев?

— У меня не было разговора на эту тему с главным тренером. Думаю, что все в моих руках. Если буду показывать достойные результаты, то на меня могут обратить внимание. Не хочу ничего загадывать. Цель и мечты есть. Это самое главное. Для начала нужно попасть в основной состав «Шальке II» и забивать голы. Главная общая цель — выйти в четвертую лигу. Конечно же, у меня есть более высокие стремления, но всему свое время.

— За тот период, что вы выступаете в Германии, интересовались ли вашей персоной другие клубы? Возможно, были конкретные предложения.

— Да, мной интересовался «Вюрцбургер Кикерс» из Третьей лиги. Мне как раз нужно было определяться, куда я буду уходить в аренду. Поговорив с тренером этой команды, он сказал, что слышал обо мне, но не видел, как я играю. На матчах «Байера U-19» присутствовали скауты, и мне удалось отметиться дублем. В следующей игре я снова забил два мяча. Это случилось в поединках против хороших соперников. Что касается, «Вюрцбургер Кикерс», то команда шла на 3-4 месте и боролась за выход во вторую бундеслигу. Тренер этой команды сказал, что в Третьей лиге будет доверять мне место в стартовом составе. Но так получилось, что команда вышла во вторую бундеслигу и стояла задача там закрепиться. Для выполнения этой цели планировалось набрать опытных игроков. Исходя из этого, тренер не смог мне гарантировать место в стартовом составе. Поговорив с агентом, мы решились на переход в «Викторию Кельн».

— Часто с целью наживы агенты уговаривают игрока сделать тот или иной шаг, который не всегда может быть верным. В вашей жизни такое случалось?

— У меня два агента. В жизни всякое бывает, но я не зарабатываю космические суммы. Один из моих менеджеров сотрудничает с Кисслингом, Мустафи. Он обеспеченный человек, который ранее заработал определенный капитал. Он мне сказал, что понимает, что не все сложилось так, как хотелось. У нас доверительные отношения. Мы созваниваемся раз в две недели и общаемся на житейские темы. Он очень позитивный и хороший человек. Знаю, что он плохого не посоветует.

— Вы посещали Украину. Что скажете о нашей стране?

— Помню, лет в десять приезжал в Украину на автобусе к родственникам. Также в 2012 году был в Киеве и Харькове. Получилось так, что мне даже удалось потренироваться с «Металлистом». Супруга моего дяди нашла какого-то харьковского тренера и написала ему. Мне нужно было тренироваться, чтобы поддерживать форму. Тетя спросила у этого специалиста можно ли мне приехать. Он дал добро, и некоторое время я тренировался с командой. Но это не было просмотром. У меня не было таких целей. Просто тренировки. Что касается Украины, то у меня не было возможности рассматривать достопримечательности вашей страны. Все происходило слишком быстро. Моя семья имеет украинские корни. Бабушка говорит почти на украинском языке, то есть в своей речи употребляет много украинских слов. Мое отношение к Украине — положительное.

— В 2015 году вы дебютировали в составе молодежной сборной Латвии. Следующая цель попасть в главную команду страны?

— Ставлю перед собой самые высокие цели. Совершенно верно.

— Слышал, что вы не исключаете принятие немецкого гражданства, но ранее вы категорично отказывались выступать за сборную Германии. Родина не продается?

— Мне нравится Рига, мой город. Скорее всего, не родина, а люди не продаются, которые там живут. Естественно, могу принять немецкое гражданство. Во-первых, я закончил здесь школу. Прожив пять лет в Германии можно получить гражданство этой страны. Это может открыть передо мной новые двери в футбольную жизнь. Но я не рассматриваю это как предательство. Каждый человек старается для себя и делает все возможное для своего успеха. У нас такое общество. Я хорошо ко всем отношусь, но когда дело касается моего будущего, то нужно думать обширнее.

Многое зависит от того, насколько это перспективно. Здорово, что я выступаю за Латвию и помогаю молодежной сборной чего-то достичь. Может быть, это было громкое заявление, что я выступал бы только за сборную Латвии. Если ты играешь за сборную Латвии, то тебя особо никто не знает. Если ты защищаешь цвета сборной Германии, то тебя по-другому воспринимают во всем мире.

— Какой латвийский игрок служит для вас примером?

— Когда я выступал еще в «Сконто», то для меня был примером Александр Цауня. У него была очень сложная карьера — много травм и операций. Он обладал шикарным ударом левой ногой. Когда он стрелял по воротам издали, то я с удовольствием наблюдал за этим.

Очень нравится Марис Верпаковскис, которого знает каждый турок. Выбить сборную Турции и вывести сборную Латвию на чемпионат Европы — дорогого стоит.

— Лучший бомбардир сборной Латвии в истории Марис Верпаковскис поиграл за киевское «Динамо». Если бы вам поступило интересное и выгодное предложение из Украины, рискнули бы?

— Да, почему бы и нет. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Новый вызов, страна, люди. К тому же Украина — что-то родное. Во мне есть украинское. Во-первых, моя фамилия Цыганик. Во-вторых, в Украине живут мои родственники. Если бы вы сказали о какой-нибудь Бразилии, я бы подумал.

— Если бы вас ранее пригласили выступать за сборную Украины, и это благотворно повлияло на вашу карьеру, согласились бы?

— Думаю, что да. Тяжело отвечать на этот вопрос. Тем более к моим словам могут прицепиться журналисты и педалировать эту тему. Скажут, что я больше не латыш, раз занимаюсь такими делами. Но все-таки во мне есть частичка Украины.

Сергей Левченко