Анатолий Крощенко: «Воспитанники подарили часы. Когда узнал, сколько стоят, перестал носить»

Предлагаем вашему вниманию интервью с заслуженным тренером Украины Анатолием Крощенко, который в прошлом году отметил 80-летие. Среди воспитанников этого специалиста — Владислав Ващук, Александр Шовковский, Сергей Федоров... Анатолий Николаевич возглавлял юношескую сборную Украины, с которой выиграл «серебро» ЧЕ-2000, руководил молодежной сборной, стоял во главе футбольной школы «Динамо».

— Анатолий Николаевич, со временем у вас как?

— Я на пенсии. Ни от кого не завишу и говорить могу сколько угодно и все, что думаю.

— Признайтесь, скучаете по прежней работе? В «Динамо», например?

— Всему свое время. Как ни крути, а возраст берет свое. Вот начались проблемы с желудком. Если съем кислое, то организм расстраивается и дня три-четыре нужно определенное питание, чтобы нормализовать и укрепить его. Да и после 70-ти работать утомительно. Работа на руководящей должности, в той же динамовской школе, предусматривала конфликты. Каждую неделю нужно проводить тренерский совет, кого-то ставить на место. Причем не словесно, мат-перемат — это не мой метод, а с фактами и цифрами. Аргументированно.

На пенсию я ушел в 74. Ну, сколько еще тянуть? Стрессы ведь не продлевают жизнь. Я ведь несколько раз просил отпустить меня. Игорь Суркис подписал только третье заявление.

— Отговаривал?

— Нет, просто не подписывал. А убеждал остаться — Резо Чохонелидзе. Но считаю, правильно сделал, что все-таки настоял на своем.

— Вас и сейчас можно увидеть на футбольных матчах или на тренировках детских команд. Да и наше общение проходит на стадионе. Это ведь не случайно?

— Мне интересен футбол, тактические моменты. С футболом связана вся моя жизнь. Это нормально. Если правильно построить тренировочный процесс, грамотно выстроить оборону, подтянуть физику — твоя команда может добиться результата с любым соперником. Кстати, таким образом юношеская сборная заняла второе место на чемпионате Европы.

У меня не было людей, которые бы могли играть на атаку так, как это делают в Европе. Я должен был сделать так, чтобы функционально мои ребята выглядели лучше. В подгруппе у нас в соперниках были Германия, Голландия и Хорватия. И в такой компании мы финишировали первыми. С голландцами сыграли вничью (0:0), а хорватов и немцев обыграли — 2:1 и 1:0. К слову, перед игрой с Германией проводил специальную тренировку: три против трех на все поле. Чтобы были готовы противостоять индивидуально.

— Ого — это ж сколько бегать пришлось ребятам!

— Что ого?! Ого — это для тех, кто не занимался никогда футболом. Это не 45 минут нужно бегать, а три серии по четыре минуты. С паузами. А ведь почему мы заняли в Германии второе место?

— Почему?

— Потому что функционально оказались готовыми. А команду, которая организована и функционально подготовлена, очень сложно обыграть. В игре с сильным соперником, она, скорее всего, не выиграет, но обыграть ее будет чрезвычайно сложно.

Читал, что в «Шахтере», после того как команду принял Паулу Фонсека, тренировки снимают на камеру. В свое время я тоже просил снимать тренировки.

— Для чего?

— Чтобы видеть, кто не успевает, а кто, быть может, теряет позицию. А иногда и в дисциплинарных целях, ели нужно было кого-то поставить на место. Чтобы не на словах это делать, а буквально ткнуть носом. Ты претендуешь на что-то, но смотри, тут не добежал, там — не подстраховал. С видео ведь не поспоришь.

— На тренировках можно смоделировать будущий матч?

— Безусловно. Когда работал во второй команде «Динамо», у нас была неприятная выездная тенденция — а тогда в гостях проводили по три матча кряду. Практически в каждой игре в наши ворота ставили пенальти. Начал думать, как бороться с этим. Предложил ребятам упражнение: четыре защитника против четырех игроков атаки. Одни атакуют, вторые обороняются, но с условием, что в штрафной площади защитникам нельзя делать подкатов, и даже касаться соперника. Только взаимоподстраховка. Если подкатился — пенальти.

Сначала они психологически не были готовыми отбирать мячи без контакта, но мы около месяца упорно отрабатывали это упражнение. Затем последовал выезд: Николаев — Херсон — Одесса. Соперник атакует слева и ждет, когда наш защитник Сергей Баланчук пойдет в контакт. А Серега хоть и рядом, но не ведется на провокацию. Нападающий ждал-ждал контакта — хоть прикосновения — но так и не дождался повода упасть, пока не завел мяч за лицевую линию. «Николаев» мы обыграли со счетом 1:0, в Херсоне была ничья (0:0 или 1:1), а Одессу также обыграли — 1:0. В наши ворота не назначил ни одного пенальти.

— Вы были требовательным тренером?

— Но справедливым (улыбается). Старался быть честным с ребятами и указывать на ошибки. Помню, на турнире в Аргентине юношеская сборная играла первую игру с командой Чили. Пасичниченко делал одну и ту же ошибку, хотя на установке говорили ему, что так играть нельзя. Разбираем игру, показываю один раз, второй, третий. А он мне говорит, Анатолий Николаевич, по всей вероятности, мне не правильно донесли эти моменты, поэтому я так сыграл.

Говорю, Рома, иди сюда. Сажу его в свое кресло: «А теперь разбери момент и объясни Виталику (Комарницкому — авт.), как в этой ситуации нужно играть».

Красноречие пропало, язык проглотил, молчит. Говорю, видишь, как это непросто. Запомни, я не хочу тебе вреда. Завтра мы играем со Штатами, а команда у них приличная. Хочу, чтобы ты этих ошибок больше не делал. А если будешь делать, то сядешь в это кресло, а, что более вероятно — на лавочку, и играть будут другие.

— В той сборной Пасичниченко ведь был капитаном. Это ваше решение?

— Ребята сами выбирали капитана. Считаю, что решать такие вопросы лучше демократично. А рычагов управления командой у меня и без назначения капитана было достаточно. У каждого свои методы, но работу оценивают по итоговому результату. Из динамовского спецкласса, которым я руководил, впоследствии 10 человек выступало в Высшей Лиге. Считаю, неплохо.

— Имена Шовковского, Ващука, Федорова мы знаем. А были такие ребята, которые не раскрылись, несмотря на талант?

— Был такой Игорь Федоров. Он раньше всех начал играть во взрослом футболе, пробился в «основу» «Борисфена». Но судьба обошлась с ним жестоко. Однажды поехал в село и там познакомился с какой-то дивчиной. Это не понравилось местной компании. Полезли к нему выяснять отношения, драться. А Игорь — парень здоровый (примерно как его однофамилец Сережа Федоров, а то и выше), мог за себя постоять. Разбросал их, а кого-то ножом зацепил... Дали три года. Профессиональный футбол на этом закончился. А потенциал был сумасшедший. Бойцюга — очень редкое сочетание скорости и выносливости. Как правило, развито или одно или другое. А Игорь в этом плане был уникум.

— В юношеском возрасте тяжело рассмотреть талант?

— Для этого есть тесты. При мне тестирование проводилось два раза в год. Первый — на ОФП в Конче-Заспе, второй раз — по технике. Приходили родители, как на парад. Манеж был забит. Каждый мог сверить результаты — подтасовка исключалась.

Но для всех родителей их ребенок — самый лучший, самый способный и самый талантливый. Сейчас родители на тренировки привозят детей на машинах. А в то время ребята сами добирались с разных частей города. Некоторые засыпали на уроках, потому что выбивались из сил.

— Многих отсеивали?

— Да. Но некоторых, даже если понимали, что они не самые перспективные, оставляли.

— Почему?

— Для дисциплины. Каждый год шли отчисления, должен был быть запас.

— Выбирая состав на игру, вы полагались исключительно на свое мнение?

— Предлагал ребятам самим написать состав. Но откровенно говорил, что буду учитывать не только спортивные показатели, но и успеваемость в учебе, поведение и посещаемость.

К слову, при мне в школе «Динамо» была внедрена практика, когда тренеры не ведут один возраст постоянно, а занимаются с ребятами определенной возрастной категории. Была преемственность, футболистов передавали друг другу.

— Школа «Аякса» считается образцом, кузницей юных талантов. В чем отличия зарубежных академий и наших?

— У нас чуть другие условия. Наши мальчишки живут вместе в общежитии, а у них — в семьях. Семьи смотрят за воспитанником, клуб выделяет им деньги, они возят его на тренировку, забирают обратно. Ведут обычный образ жизни. Безукоризненные условия.

— Почему нам не удается постоянно выращивать талантливых футболистов, таких как Блохин, Беланов, Шевченко?

— А почему сборную Венгрии все боялись в 50-60-тые года, а затем она ушла в тень? У них были Божек, Пушкаш, Кочиш, Хидегкути, Цибор... Половина той команды выступало в «Реале». А затем эта команда ушла в тень. А вспомните сборную Голландии времен Гуллита, ван Бастена или Кройфа. А сейчас голландцы пролетели мимом чемпионата мира.

— И в чем, на ваш взгляд, секрет?

— В цикличности. Такова природа. Почему шведы играли в финале чемпионата мира, а теперь это посредственная команда?

— Вы хотите сказать, что подготовка и все эти футбольные академии — второстепенно?

— Безусловно, в хороших условиях проще вырастить футболиста. Но, мне посчастливилось играть с Валентином Трояновским. Это футболит от Бога, который вырос на асфальте! Если бы не Трояновский, то неизвестно еще, состоялся бы Лобановский-футболист.

— В юношескую и молодежную сборные вы тоже отбирали игроков на основании тестов?

— Есть визуальное наблюдение, а есть цифры. У меня в сборной первое тестирование было — это три по 800 метров. Или сначала 800 — на максимуме. Если футболист выбегает — отлично. Три по 800 — это уже выносливость, пусть и скоростная. Если вкладывается, значит смело можно в оборону ставить. А если есть стартовая скорость, навыки обводки, то этот игрок способен создать численное преимущество в атаке.

— Футболиста можно научить обводке?

— Можно. Меня, например, научили. Владимир Николаевич Балакин. А еще я был любознательным и подсмотрел у великого футболиста Виктора Трофимовича Фоминых, как корпусом играть. А позже он меня научил, как убегать от защитника. Я играл левого нападающего. Когда стартуешь, нужно слегка бедро защитника придержать. Не держать, а именно придержать. Чтобы у арбитра не было повода дать фол. Оп — и ты уже на полкорпуса впереди и спокойно убегаешь.

Или вот еще один футбольный трюк. Сложно сыграть в мяч головой, если рядом соперник, а то и несколько. Но можно показать, что будешь играть рукой, сделать движение. Твои соперники, понятное дело, окажутся в замешательстве. Он замахивается, бьет по руке и падает на пятую точку. Это эффективно — проверено сотню раз. А сейчас смотрю, только по голове и получают. Хитрее надо быть.

— Вы часто видите бывших учеников?

— Стараемся держать контакт. Кто-то приезжает на тренерские курсы — звонит. Федоров, Ващук, Шовковский — эти не забывают, были на юбилее. Помню, на 60-летие подарили мне часы. В коробочке такой, красиво упакованы. И удобные — одел и забыл, идеально на руке сидят.

— И сейчас носите?

— Нет. Как-то поехал за границу, подходит чудак и спрашивает, а вы продаете часы? Да нет, говорю, это ж подарок. Вернулся в Киев, а мысль о часах крепко засела в голове. Почему он интересовался?.. Нашел адрес одной мастерской, которая специализируется на ремонте швейцарских часов. Пошел к ним. Посмотрели и спрашивают: «Вы продаете? Можем дать за них 3 000 долларов».

— Продали?

— Ну что вы! Это ж подарок, память. Меня интересовала только цена. А когда развернулся, чтобы идти, тот мастер говорит: их настоящая цена — 10 тысяч долларов. Ну, думаю, черти, такой дорогой подарок сделали.

— А где эти часы сейчас?

— Дома хранятся. Как узнал цену, перестал носить. Сейчас время такое, могут с рукой потянуть. У меня другие есть — самые простые. Но время показывают исправно. Это важно, ведь люблю пунктуальность. Ловлю себя на том, что уже не я управляю временем, а процесс управляет мной. Такой же пунктуальности требую от своих детей.

— Сколько их у вас?

— Двое. Сын работает оператором в первой команде «Динамо». Дочь уже тоже взрослая, у нее своя семья.

— Часто приходят в гости?

— Лучше бы не приходили (улыбается). У них всегда проблемы. Хорошо, что жена у меня оптимистка. Она, к слову, из Одессы. Говорит, что это счастье. Потому что мы еще можем помочь детям. И ведь если подойти взвешено к этому, то она права.

— Прочная семья для футболистов — скорее исключение. Почему?

— А вы думаете, у меня не было сложных периодов? Но их героически преодолевала моя супруга. Галина по паспорту, но все ее называют Алла. Доходило до серьезных конфликтов. Но в этом могу винить только себя — грешен. Девчат было много. И все хорошие, красивые. На этой почве всякое случалось. Когда играл во Львове, пользовался многими привилегиями, ко мне там очень хорошо относились... Жена настояла на том, чтобы мы вернулись в Киев. Где я родился и вырос. В Киеве нет того фавора, который был во Львове.

— Йожеф Сабо — почти ваш сверстник, он продолжает трудиться экспертом на телевидении.

— Сабо — режимщик. Сигарету мог взять в рот, но исключительно для форса. Спиртным не злоупотреблял, пил только вино. Он всегда следил за собой. Молодец.

— Ну, вы тоже отлично выглядите. Как форму поддерживаете?

— Обязательно делаю заряду, но последние лет пять обхожусь без гантелей. Они у меня восьмикилограммовые, так и лежат теперь.

— Когда поняли, что гантели уже лишние?

— Я человек с саморегулирующей системой организма. Сделал упражнение и чувствую реакцию. Например, наклоны я делал по 100 раз с гантелей. Обязательно замерял пульс. Как-то смотрю, он участился значительно, сердце кольнуло... Сначала не придал особого значения, но однажды после зарядки нужно было срочно ехать в Киев. А на улице — гроза, дождь... Сел в машину, лобовое стекло буквально заливает, ничего не видно. Но деваться некуда, вопрос срочный, нужно решить. Туда добрался нормально, а на обратном пути стало плохо. Чувствую, что-то давит. Приехал домой, попросил корвалол. Жена тут же настояла, чтобы срочно ехал в больницу, наш сосед как раз отправлялся туда на своей машине.

Я и не сопротивлялся. Сделали кардиограмму, смотрю — у всех серьезные лица. Отправили на другие анализы, УЗИ... Вера Петровна (запомнил имя врача), говорит: «Анатолий Николаевич, мы вас не отпускаем». Полежал дня четыре или пять под капельницей. А потом сорвался, вызвал такси и уехал домой. Но прошло время и опять прихватило.

— Пришлось ложиться на операцию?

— Жена договорилась о консультации в институте сердца. Говорит, у них новая аппаратура — все на уровне. Виктория Васильевна (на женские имена у меня память и сейчас хорошая), изучила анализы, через день-два сделали тонирование сердца. Если образно, то к сердцу подходят два сосуда, пропускная способность одного была уже на уровне 80 процентов, а второго — 40. Нужно было ставить стены, чтобы сердце хорошо питалось. Операция обошлась в 60 тысяч. Все расходы взяло на себя «Динамо». К слову, похожую операцию сделали и Сабо.

— Вы говорили, что водите машину. Любили прокатиться с ветерком?

— Был случай, когда решил проверить себя и машину. В Голландии купил Ford, но не новый, старенький. Обошелся он мне тогда в 3 000 долларов. Сам перегонял. От Ровно до Житомира был небольшой, километров 50, участок хорошей дороги. Ехал ранним утром, трасса пустая, один в машине. Думаю, а почему не посмотреть, на что способна моя малышка? Как реагирует на скорость, как ведет себя управление. Разогнал до 160 километров — ход нормальный. 180 — нормально. Выжимаю 200 и чувствую, как задница начинает сжиматься. Понял — для меня это предел. Сбросил скорость и дал себе слово, больше 140 не ездить.

— Тренерская работа — стрессовая, нервная. А как вы выходили из этого состояния?

— А у меня не было такой необходимости. Алкоголь? Я равнодушен к нему. Расскажу одну историю. Судьба свела меня по работе с одним дружбаном. Проводили сборы под Черниговом, а там места — сказочные. Просто Швейцария. Нас пригласили на рыбалку. А я любил это дело с детства. У нас на Соломенке был ставок, также тягали окуньков из Днепра. Условия располагали и я выпил одну рюмку, вторую... И уснул. Сидя. У меня организм, как и у моей мамы — алкоголь не воспринимает.

— Неужели никогда не злоупотребляли и не нарушали режим?

— После какой-то игры я крепко повздорил со своей женой и назло ей напился. Мне много не надо было — грамм 300 и я уже искал постель, куда бы головку положить. А на следующее утро нужно было ехать в Ташкент. Под городом базировался богатый колхоз, команда от которого выступала в Первой лиге. Жена меня не разбудила... Проснулся я только тогда, когда автобус «Карпат» подъехал к дому (львовян тогда тренировал Николай Дементьев). Пришлось быстро-быстро собираться... Вот рассказываю, но и сейчас неловко за ту ситуацию! Я не мог зайти в автобус. Не знал, что говорить, как себя вести.

Потом сели в самолет, не нахожу себе места и там, жду разговора с тренером. А Дементьев молчит. Проходит ночь — не замечает меня. Думаю, наверное, решил не ставить в состав, поэтому не общается. Не выдержал, наконец сам подхожу: «Николай Тимофеевич, как мне себя вести, как просить прощения?»

— Ну, ты и подлец! Но мы этот разговор отложим на после игры, — и больше ничего говорить не стал.

Понятное дело, я нервничаю еще больше, жду установки. И вдруг неожиданно он называет мою фамилию в составе на матч. Ну что вам сказать, на той игре я по полю гонял, как сраный бык — туда-сюда. «Карпаты» выиграли со счетом 2:1, один из мячей забил я. После игры, когда все успокоилось, уже в гостинице Дементьев зовет к себе.

— Вот видишь, что бывает, когда не знаешь, какое наказание ждет.

— Психолог.

— Да. Только после той игры в первый раз в жизни от нагрузки у меня вылез геморрой. Я даже обратился к доктору. Говорю, не могу сесть, болит в заднице. Он успокоил, ничего страшного. Дал лекарство, сказал, чтобы разводил марганцовку в горячей воде, два-три раза садился в теплую ванну и все пройдет. В конечном итоге так и случилось. Но тот урок я запомнил надолго. А жене сказал — ты меня не нервируй больше, потому что за это я расплачиваюсь своим здоровьем.

Виктор Перегняк, Сергей Сытник