Бывший нападающий киевского «Динамо» и сборной Украины Александр Призетко вспомнил период своей карьеры, связанный со столичным клубом.
Александр Призетко— 6 января могло бы исполнится 80 лет великому тренеру Валерию Лобановскому. Первые три слова, которые вам приходят на ум после того, как вы слышите его фамилию?
— Лобановский — мэтр. В то время он был футбольным богом. Валерий Васильевич имел талант, который заглядывал в будущее. Игра команды под руководством великого тренера опережала современников. На первом месте у Лобановского была железная дисциплина, как на футбольном поле, так и в тренировочном процессе или в быту. Также он выделялся человеческим качествами. Не могу особо рассуждать, потому что плотно с Валерием Васильевичем я не работал. У меня были короткие промежутки сотрудничества с ним, когда меня вызывали в сборную Украины.
— В 1993 году вы перешли в «Динамо» из «Металлиста». Как раз в том году у киевского клуба сменился президент: Безверхого сменил Григорий Суркис. Это происходило при вас?
— Я подписал контракт с Безверхим, затем поехал на сборы со своей новой командой и незадолго до начала чемпионата нам представили нового президента «Динамо». Мы переподписали контракты на имя Григория Михайловича Суркиса.
— На тех же условиях?
— Не могу говорить за всех, но у меня сумма в контракте увеличились. Думаю, что так было у большинства футболистов.
— Правда ли, что игроки «Динамо» голосовали за отставку Безверхого?
— В этом я точно не принимал участия. Голосование проходило без меня. Слышал, что футболисты очень хорошо относились к бывшему президенту, но самих деталей не знаю. Меня никто не посвящал в эти собрания. Да и как я мог голосовать, если меня не было в «Динамо» при Безверхом.
— Помните первые шаги Григория Суркиса? Чем он запомнился?
— Слово он свое держал. Помню, что тогда у нас никаких проблем в «Динамо» не было. В плане финансов, премиальных, выплат зарплат, бытовых вопросов — все было хорошо. Не было никаких недоразумений или проблем. Все что было прописано в контрактах, все четко выполнялось.
Его нельзя отнести к типу президентов, которые каждый день находятся с командой. Не могу сказать, что Суркиса боялись. Понятное дело, что он был значимой фигурой, к которой относились с большим уважением. Между футболистами и Григорием Михайловичем чувствовалось расстояние. Понятное дело, что были игроки, которые общались с ним больше, чем остальные исполнители.
— Как он наказывал проштрафившихся игроков?
— Как и везде, в «Динамо» были штрафные санкции. Все знали, за что могут оштрафовать. Лишиться определенной суммы можно было за нарушение режима, лишние килограмы и т.д. Не думаю, что Григорий Михайлович в это влазил, ведь всем процессом руководил старший тренер. Это была командная кухня.
При мне не было, чтобы кого-то поймали за пьянку. В теперешнее время футболист может посидеть в ресторане и на следующий день вся страна об этом знает. Естественно, в таком случае президент должен принимать определенные меры.
— То есть, футболисты «Динамо» понемногу выпивали, но не попадались...
— (Смеется). Не знаю за всех. Наверное, употребляли. Все ведь нормальные молодые люди. Есть определенное время, когда это не мешает, если выпьешь пару бокалов пива. Плохо, когда футболист выпивает перед игрой или на заезде либо за день до игры. Если игрок после матча выпил два бокала пива, то думаю, что ничего страшного не произойдет.
Хотя тогда у нас была совсем другая психология — советского человека, строителя коммунизма. Алкоголь нельзя было пить. Вообще ничего. Для нас было в диковинку, когда после матчей Лиги чемпионов игроки ПСЖ стояли с бокалом вина и покуривали. Это был шок.
— Это они делали не прячась?
— Не там, где стоят болельщики, но на территории стадиона. Много рассказывали, что игроки западных клубов садились ужинать и выпивали бокал вина. Хотя на следующий день у них должна быть важная игра. В Европе это была норма. Если бы подобное произошло у нас, то на тебя посмотрели бы как на инопланетянина.
— В «Динамо» вас хоть раз штрафовали?
— Было дело (смеется). На выездах мы всегда жили с Витей Леоненко. Однажды в нашей комнате нашли бутылку пива. Автоматически это был штраф. Даже не помню на сколько нас тогда оштрафовали.
Еще могли оштрафовать за нарушение дисциплины. Все-таки в любой команде есть режим, особенно на заездах, когда футболисты много времени проводят на базе. После 23:00 если замечен не в номере — штраф. «Громких» штрафов у меня не было.
— Во время заездов убегали с базы?
— Никогда. В этом не было смысла. Приходилось сидеть там по 2-3 дня, но я ни разу из базы не убегал.
— В то время суммы штрафов в отношении зарплат были большими?
— Суммы штрафов зависели от самих нарушений. Помню, что за килограмм лишнего веса штрафовали на 100 долларов. Для того времени это была приличная цифра. В процентном соотношении — не помню, но люди могли их платить. Футболисты себя в минус не загоняли.
— 100 долларов штрафа это ориентировочно при зарплате в 1000 долларов?
— Да, где-то так. Но на 100 долларов штрафовали за один килограмм, если игрок набрал 5 килограмм лишнего веса, то и штрафные санкции выростали до 500 долларов.
— В Лиге чемпионов вам посчастливилось сыграть с «Баварией», ПСЖ и «Спартаком». Какую сумму премиальных получили за единственную победу в группе над москвичами?
— Мне заплатили 14 тысяч долларов. Это была огромная сумма на то время. На эти деньги я купил трехкомнатную квартиру в центре Харькова.
— Победу над «Спартаком» отмечали в ресторане?
— Ко мне приехали друзья и мы сидели у меня дома. Потом приехал Витя Леоненко и забрал нас к себе домой. Команда не собиралась.
— В «Динамо» была дедовщина?
— Нет. Тогда в «Динамо» и ветеранов, как таковых не было. Ветераном считался Олег Лужный, который на три года был старше меня, Серега Шматоваленко, Серега Ковалец. Они стали ветеранами, может быть даже и не хотя ими становиться. В 1992 году из «Динамо» ушел Анатолий Демьяненко. Вот он был аксакалом, настоящим дедом. У нас не было дедовщины, молодых игроков никто не напрягал.
— Мячи на тренировку не выносили и после занятий не собирали.
— Был обычный график дежурств, где все было расписано. В этом плане проблем не было. Тогда мячи на тренировку выносили администраторы, а дежурные могли им по мелочи помочь.
— Кто был наибольшим авторитетом в «Динамо»?
— Скорее всего, Олег Лужный и Витя Леоненко. Может быть у Леона был чуть-чуть другой авторитет, потому что он был ярким игроком на то время. В плане футбольных дел Виктор был большим авторитетом. То же самое касается и Лужного. Бывало, что Олег так кричал, чтобы ему пас отдали, что если этого не сделаешь, то, казалось, что он готов тебя убить прямо на поле.
Авторитетом обладал Серега Шматоваленко, который поиграл еще в том звездном составе «Динамо».
— Если Лужному несколько раз не отдать пас, то он мог свое недовольство высказать в раздевалке?
— Конечно. Он мог его и на поле высказать.
— О Лужном до сих пор ходят легенды. Он и в то время мог приложить непослушного игрока в ухо?
— При мне рукоприкладства не было. Олег мог высказать, напихать, накричать, но никого не бил. Выходя на поле, Олег становился совершенно другим Лужным. Только игра закончилась — через некоторое время это был совершенно другой человек.
Когда улеглись эмоции, Олег мог обсудить ситуацию с молодым футболистом, который был неправ или допустил ошибку. Хотя на поле он на него накричал. Отойдя, Лужный все объяснял спокойно и нормальными словами. Понятное дело, что эмоции на поле и в раздевалке они разнятся. Можно считать, что Олег был быстроотходчивым.
— Бывало, что на тренировках между игроками происходили недопонимания или ссоры?
— Конечно. В такой команде как «Динамо», где была сумасшедшая конкуренция и ты не будешь грызть землю, драться в футбольном смысле, тебя просто сомнут и не заметят. Бывало, что на тренировках до драк доходило, потому что никто не хотел уступать. Тренера тоже все видят. Если игрок уступит на тренировке. значит это сделает и в официальном поединке. А так выходит, что люди бьются за свое место в основном составе.
— Тренер вмешивался во время разборок между игроками?
— Я играл в «Динамо» при Фоменко и Сабо. Михаил Иванович практически никогда не вмешивался. В свое время он сам был жестким защитником и бойцом. Ясное дело, что если все это затягивалось, то тренер мог дать команду, чтобы разборки прекратились.
Сабо был противником выяснений отношений на поле. Йожеф Йожефович подобное поведение игроков не поощрял. При Сабо было меньше конфликтов на тренировках.
Фоменко культивировал в «Динамо» жесткий футбол и при нем стычек было больше. Сабо делал ставку на техничный футбол и грубые стычки старался искоренить.
— Футболисты могли подраться до крови?
— Нет. Не было такого, чтобы два человека дрались, а вся команда спокойно за этим наблюдала. Если происходила конфликтная ситуация, то она быстро заканчивалась. Толком и подраться не успевали. Как только начинали толкаться, так сразу же подбегали ребята и растягивали драчунов.
— Попав в «Динамо» вы очень сдружились в Виктором Леоненко. Виктор Евгеньевич был главным бунтарем в команде?
— Я бы так не сказал. Сам по себе Леоненко нормальный и веселый парень. Не могу сказать, что он был бунтарем. Не было ситуаций, в которых он кого-то мог подговаривать. У каждого была своя голова и зона ответственности. В быту он был, можно сказать, лидером. За ним тянулись. С Витей можно было в карты поиграть, в бильярд и весело провести время.
— Что вас сблизило в Виктором Леоненко?
— Когда я перешел в «Динамо», то меня поселили в гостиннице «Украина». Там жили Серега Ребров, Паша Шкапенко, Вальдик Мартинкенас, Дима Топчиев, Коля Зуенко. А Витя Леоненко жил недалеко на Бессарабке. Ему там дали квартиру. Получилось, что мы к нему пришли в гости, наши жены переговорили, затем сдружились. Вышло так, что мы начали общаться более тесно после футбола. Стали чаще проводить время вместе. Позже, может, сошлись чертами характера.
— Леоненко повлиял на вас, как на футболиста?
— Не думаю. Ведь в «Динамо» я находился не так долго. В Киев я пришел не зеленым юнцом, а футболистом, которого киевляне два года звали. Может быть тогда я был не состоявшимся игроком, но и не каким-то пацаном. Хотя, что-то у Леоненко перенимал ведь на тренировках мы работали в паре. По футбольным моментам Виктор выделялся.
— На какого футболиста похож Леоненко по игровому стилю?
— Он был нападающим, который мог сам себе создать момент. Виктор мог не ждать передачи. Он не был форвардом штрафной площадки. Леоненко не был завершителем, но мог подхватить мяч в центре поля, обыграть 3-4 человека и создать напряжение у ворот соперника. Если проводить параллели, то по своему стилю игры Леоненко был похож на Андрея Шевченко. Оба могли легко создать себе момент. Не ждали пока им партнеры попадут мячом в голову.
Шева подхватывал мяч в середине поля, и если у него было пространство, то он несся вперед, обыгрывая всех на своем пути, потом забивал или создавал острую ситуацию. Точно так же делал Леон. Единственное, что Леоненко делал это в чемпионате Украины, а Шевченко в итальянской Серии А.
— Кто был самым быстрым игроком в «Динамо»?
— Скорее всего, Леон. Виктор точно не был самым выносливым, но скоростные данные у него были отличными. Забегание на 30 или 50 метров он преодолевал знатно. Можно матч Лиги чемпионов с московским «Спартаком», когда Леоненко «вырвал» расстояние и сравнял счет, перебросив Тяпушкина.
Могу сказать, что на тестировании были быстрее всех Леон и Ребруха. Шевы тогда еще в «Динамо» не было.
— Кто был наибольшим пижоном?
— Одеваться красиво любили все. Во-первых, позволяли возможности, а во-вторых, нужно было держать марку «Динамо» Киев. Пожалуй, на фоне остальных выделялся Паша Шкапенко. Тогда он был холостяком. Когда все ехали за границу, то в первую очередь думали о семье. Паше не было о ком думать и он мог себе многое позволить в плане покупок. Шкапенко чаще всех менял свои наряды.
— Самый главный сердцеед и любимчик девушек?
— (Смеется). В «Динамо» каждый имел свой круг общения. Я жил с холостыми ребятами: Ребрухой и Шкапенко. На то время, Ребров был еще скромным парнем, но Пашу можно точно назвать сердцеедом. Наверное, он покорил многих девушек.
Сергей ЛЕВЧЕНКО
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 5
Загрузка комментариев
