Александр АЛИЕВ: «В какой-то момент Газзаева словно подменили, и я стал для него злейшим врагом»

Лишь с Юрием Семиным у полузащитника установился человеческий контакт, при нем футболист заиграл, как никогда прежде. Вернувшийся вскоре в родной «Локомотив» Юрий Павлович захотел видеть игрока и в новой старой команде. Алиев не возражал...

ВТОРОЙ ПОСЛЕ МЕССИ

— Один в поле воин, Александр?

— На футбольном — нет. В составе команды выходят одиннадцать игроков, и роль каждого важна. По крайней мере, в «Локомотиве» именно так. Выпячивать заслуги кого-то конкретно у нас не принято.

— Отлично! Экзамен на лояльность клубу сдан. Не сомневался, что ответите в этом духе. Но по факту в первой половине сезона именно вы тащили «Локо» со дна.

— Да, мне удалось забить двенадцать голов, однако за это надо благодарить моих партнеров.

— Они зарабатывали штрафные, а вы клали мячи в сетку? Наверняка слышали поговорку, гулявшую прежде среди болельщиков «Спартака»: не знаешь, что делать, пасуй Гаврилову, тот придумает. «Локо» впору заняться апгрейдом: упади у ворот соперника, а Алиев забьет с «точки».

-Журналисты и фанаты могут говорить что угодно, но я прекрасно понимаю: мы и проигрываем вместе, и выигрываем. В одиночку ничего не добиться. Я часть коллектива, командный игрок и всегда стараюсь действовать в интересах общего дела.

— Скромность украшает, это понятно. Но роль лидера ведь вам знакома, Александр. Достаточно вспомнить, как в 2005 году завоевали «Бронзовую бутсу» на юниорском чемпионате мира в Голландии. А лучшим снайпером тогда стал Лео Месси...

— Это, считайте, детство. С тех пор столько воды утекло! Хотя турнир, конечно, стал для меня важным этапом. Жаль, рано сошли с дистанции, могли добиться большего. Костяк сборной Украины составляли ребята 1985 года рождения, которых Павел Яковенко специально подбирал в футбольную академию. Эта команда заняла третье место на чемпионате Европы и попала на мировое первенство. Павел Александрович ушел, его сменил Алексей Михайличенко, с ним мы и поехали в Голландию. Если бы задержались подольше, я мог бы пополнить бомбардирский баланс, стать первым. В четырех матчах забил пять голов, а Месси — семь в семи...

— Лео выделялся на фоне прочих?

— Там было много талантливых ребят. Правда, большинство из них куда-то пропали, не заиграли.

— И вам, Александр, подобная перспективка светила. Вы же после Голландии, скажем так, малость зазвездили...

— Уже много раз пытался объяснить тогдашнее свое состояние: молодой, с деньгами, повело не в ту степь...

— Прежде, значит, бедствовали?

— С чем сравнивать. Что-то, конечно, платили и раньше. Получал зарплату пятьсот долларов, потом положили тысячу, две... Это уже в дубле киевского «Динамо». Когда подпускали в основу, давали премиальные. Но дело не в деньгах. Чтобы загулять, большие суммы необязательны. В какой-то момент я отодвинул футбол на второй план, посчитал, что могу чуть расслабиться. Такие вещи не проходят даром, последствия не замедлили сказаться.

— Вы о конфликте с Михайличенко?

— В том числе. Начинался отборочный цикл молодежного чемпионата Европы и Олимпиады в Пекине, а я без спроса покинул расположение сборной. В первом матче мы уступили дома Чехии, в той игре я еще участвовал, а в Хорватию уже не полетел. Алексей Александрович отчислил меня из команды. Конечно, было неудобно, даже стыдно перед родителями и женой Таней, но сначала не вполне понимал, что произошло. Выгнали — и ладно. Потом посидел, подумал, успокоился и понял, что сам во всем виноват.

— Но после того инцидента вы долго не разговаривали с тренером.

— Не общались с год, не меньше. Я демонстративно не здоровался, проходил мимо. Мешала обида, считал наказание слишком суровым. Хорошо, рядом была супруга: растолковала, что во мне говорит гордыня. Михайличенко уже тренировал первую сборную, я при Семине заиграл в основном составе «Динамо», начал регулярно забивать, но в качестве кандидата в национальную команду не рассматривался.

Потом в чемпионате Украины был двухнедельный перерыв, и Юрий Павлович дал нам шесть выходных. Я решил отдохнуть с семьей на море. Далеко лететь не хотелось, поехали в Одессу. Мне позвонил глава федерации футбола Григорий Суркис и посоветовал напрямую объясниться с Михайличенко. Я связался с Алексеем Александровичем, признал свою неправоту, извинился. Тренер сказал, что хочет видеть меня в сборной и ждет в расположении команды. От Киева до Одессы — 500 км, но мне пришлось проехать на сотню больше: звонок Григория Михайловича застал меня в пути! Я развернулся и отправился обратно. Семья не слишком обрадовалась сорванному отпуску, но работа есть работа. Отбор на чемпионат мира в Африку начинался матчами с Белоруссией и Казахстаном. Я сразу подключился к тренировкам.

Приехав в команду, пошел к Михайличенко. Мы пожали друг другу руки и условились: прошлый инцидент исчерпан и закрыт, больше к нему не возвращаемся. Алексей Александрович — грамотный, умный человек, если сказал, слово держит.

КТО СТАРОЕ ПОМЯНЕТ?

— А с Сабо вы что не поделили?

— Лучше у него спросите. Йожеф Йожефович взял манеру к месту и не к месту говорить, что Алиев — не футболист. Пока были проблемы с дисциплиной, его слова имели какую-то основу, но утверждать сейчас, что я пью и гуляю... Как говорится, пластинка заела, ничего нового выдать не может. Стараюсь не замечать интервью Сабо, ругаться или выяснять отношения не буду. Человек старше меня, у него такое мнение. Имеет право, хотя, конечно, неприятно.

— Но у вас ведь и с Семиным любовь не сразу наладилась. Думаю, видели в Интернете клип, как Юрий Павлович отчитывает вас после матча?

— Да, это было на Суперкубке Украины. Ребята подловили момент, смонтировали ролик, народ посмотрел, позабавился. По-вашему, мне обязательно надо реагировать? Смешно, молодцы. Бесплатный пиар. Если замечать каждый чих, на футбол времени не останется. Вчера тренер ругал, завтра похвалит. Главное — делать правильные выводы из любой ситуации, не повторять ошибок.

— Последний наставник киевского «Динамо» на похвалы в ваш адрес был скуп.

— Газзаев решил, что я не подхожу под его стиль игры. Тренеру, конечно, виднее, но, уже выступая за «Локо», я ездил в Киев, видел, как на моей позиции действует Бертолио... Кажется, так зовут этого аргентинца? Нет, никого не критикую, но... Я очень рад, что нахожусь в «Локомотиве» рядом с Юрием Павловичем, российское первенство сильнее украинского, я расту здесь как футболист, однако осадок есть. Непонятно, почему Газзаев так поступил.

— Пытались поговорить с Валерием Георгиевичем?

— О чем? С ним это невозможно. Он ведь выиграл Кубок УЕФА и чемпионат России. Нос кверху. Ради Бога! Пусть добьется еще больших успехов, но останется человеком. Конечно, я пробовал выяснить, почему перестал попадать в основу. Перед тем отыграл сезон от свистка до свистка, а потом, значит, разучился по мячу бить? Да, получил травму, но я работал, выкладывался на тренировках...

Подходил к тренеру, хотел спросить, почему на мое место ставят футболиста, который играет слабее, но Газзаев молча отворачивался, ничего не отвечал. В его комнату на базе постучишь, а он сразу: «Что ты хочешь?». Наверное, не спокойной ночи пожелать! Раз зашел, значит, есть дело. Разве так должен разговаривать тренер с игроком? Юрий Павлович повторяет: «Если возникли какие-то вопросы или проблемы, не держите в себе, обращайтесь. Попробуем решить».

Мирон Маркевич, бывший тренер сборной Украины, Юрий Калитвинцев, ее нынешний наставник, всегда находят время для общения с футболистами один на один. А вот Газзаев — нет. Такое у него видение отношений в команде. Хотя когда Валерий Георгиевич пришел в «Динамо», мы великолепно с ним ладили, нормально разговаривали, а потом человека словно подменили, и я стал для него злейшим врагом. Причина смены настроения так и осталась для меня загадкой.

— Есть версия?

— Даже думать не хочу! Сегодня я играю в «Локомотиве» и не вижу смысла оглядываться, копаться в прошлом. Было и сплыло. Тренер решил избавиться от футболиста Алиева, и у него получилось. Честно скажу: назло остался бы в «Динамо», если бы не президент клуба Игорь Суркис, принявший живое участие в моей судьбе. Тренировался бы и сидел в запасе, раз Газзаеву так нравится.

С другой стороны, я профессиональный футболист, хочу играть, должен зарабатывать, кормить семью. Игорь Михайлович был против моего ухода из «Динамо», но понимал, что при нынешнем тренере у меня нет перспектив в команде и отъезд в «Локомотив» — единственно возможный выход из тупика. У Газзаева тяжелый характер, у меня — тоже не сахар, однако я готов к компромиссам, если и другая сторона идет навстречу. Прогибаться же под кого-то, стелиться никогда не буду.

— Даже закрытая дверь в раздевалку, как в Лондоне на «Эмирэйтс», не может вас остановить

— Опять та история! Ничего я на стадионе не сломал, как расписали потом в прессе. «Динамо» играло в Лиге чемпионов с «Арсеналом», судья удалил меня за то, что чуть прикоснулся к нему, пытаясь быстрее отодвинуть от мяча. Конечно, я был расстроен, даже зол, не сдержал эмоции и пнул дверь ногой, но на ее поверхности даже следов от шипов не осталось. Все! О чем тут говорить? Давайте вспомним что-нибудь более древнее, например, из времени, когда поступал в школу московского «Спартака» или из хабаровского периода жизни.

ГОЛОД — НЕ ТЕТКА

— Кстати, тема!

— Я из биографии секрета не делаю. До двенадцати лет рос с родителями в Хабаровске, потом они продали квартиру и перебрались в Курск, где живет моя бабушка. Отец у меня по профессии военный, в отставку ушел прапорщиком. Пока служил, параллельно окончил институт физкультуры, получил высшее образование и специальность тренера. Сколько его помню, всегда возился с детскими командами. Не за деньги, а, что называется, в охотку. У него талант к этому. Меня отец натаскивал с малых лет и мечтал, что я стану футболистом. Собственно, поэтому мы и уехали с Дальнего Востока, папа понимал: оттуда гораздо сложнее пробиться наверх.

В Хабаровске я не был шесть лет, а этим летом слетал на неделю вместе с отцом. Прошелся по родным местам, посмотрел, как быстро меняется город, сколько новых дорог и мостов там понастроили. Съездил на Большой аэродром, в район, где жил прежде, встретился с друзьями, связи с которыми не теряю. Заглянул к первым тренерам. У Анатолия Георгиевича Кравченко и Владимира Леонидовича Леонова я когда-то начинал, ездил с ними на турнир на призы «Кожаного мяча» в Иваново. Всегда рад их видеть, в прошлый раз заходил и сейчас тоже. Я человек благодарный, помню добро.

— Но и зло не забываете. В школе московского «Спартака», куда попали в 12 лет, по рассказам, вам пришлось весьма несладко.

— Какое же тут зло? Я сам рвался в «Спартак», можно сказать, мечтал, поскольку с детства болел за эту команду, хотя отец — поклонник киевского «Динамо». Летом 1997-го мы приехали в Москву, и спартаковские тренеры сказали после тестирования, что берут меня на просмотр. Поначалу отец не хотел, чтобы я оставался в интернате, — страшно бросать двенадцатилетнего ребенка одного в чужом и незнакомом городе. Но я умолял со слезами, клятвенно обещал, что со мной ничего плохого не случится, и на следующий же день уехал с командой 1985 года рождения на турнир в Новгород. После возвращения в Москву я был зачислен в спартаковскую школу.

Жили мы вместе с детдомовцами, и это действительно не самое веселое время моей жизни. Случалось и недоедать. Обедом кормили в школе: если заболел или пропустил уроки — все, сидишь голодным до ужина. Местные воспитанники косились в нашу сторону — спортсменам ведь полагалось усиленное питание, а сиротская еда была попроще. Есть хотелось постоянно, покупали в соседнем гастрономе хлеб, лапшу быстрого приготовления, заливали кипятком и забивали ею желудок — лишь бы не урчал. Москвичам в этом смысле жилось проще — они тренировались, ни на что другое не отвлекаясь. Вместе со мной, правда, в других классах, занимались Димка Торбинский, Леха Ребко, Олег Иванов, Александр Самедов...

— Никто из воспитанников, кстати, не прижился в «Спартаке».

— Так сложилось... Словом, год я проучился и, честно говоря, слегка запарился. В первую очередь в бытовом плане. Родителям ничего не рассказывал, чтобы не расстраивать. И тут в Москву приехал Павел Яковенко. Он по разным школам искал ребят в академию киевского «Динамо». Позвал меня. Я ничем не рисковал и согласился. Условия в Конча-Заспе не сравнить с теми, что были в «Спартаке»: комфортабельная база олимпийской сборной Украины, рядом тренируются дубль и основной состав «Динамо»... Поля нормальные, питание отличное, а главное — совсем иное отношение.

Словом, звоню отцу с Украины, говорю: я в Киеве. Он сразу примчался, собственными глазами оценил обстановку и успокоился. Так я оказался в футбольной академии, где под началом Яковенко провел два года. Это он сделал из меня профессионала, открыл дорогу в большой спорт. Не устаю благодарить за это. Когда бываю в Киеве, стараюсь встретиться с Павлом Александровичем или по телефону пообщаться. Недавно вот звонил, поздравлял с тем, что украинская «молодежка» с первого места вышла из группы. Теперь ей предстоят стыковые матчи за выход в финальную часть чемпионата Европы.

— Вам с первой командой попроще: хозяева освобождены от участия в отборочном турнире Евро-2012.

— Проще или сложнее — покажет время. Может сказаться отсутствие соревновательной практики. Все же товарищеские игры не сравнить с официальными. Но мы приложим максимум усилий, чтобы достойно выступить дома и порадовать наших многочисленных болельщиков.

— Чехарда с тренерами не скажется на подготовке?

— Сейчас обязанности главного исполняет Калитвинцев, до недавнего времени с командой работал Маркевич, потом Мирону Богдановичу пришлось оставить пост. Это его выбор, который не могу комментировать, поскольку не посвящен в детали. До Евро почти два года. Времени достаточно.

ДВУГЛАВЫЙ ИЛИ ТРЕЗУБЫЙ

— Вас, к слову, никогда не пытались заманить в российскую сборную?

— Каким образом? Яковенко увозил меня в Киев с условием, что возьму украинское гражданство и буду играть за юниорскую команду. Так что при всем желании не смог бы выступать за Россию.

— Тема вашего двойного гражданства закрыта или история продолжается?

— Да не было ничего! Журналисты подняли шумиху на ровном месте. Русский паспорт мне положен по факту рождения.

— Но это нарушает законы Украины: надо отказываться либо от двуглавого, либо от трезубого...

— Нельзя так формально подходить. Можно было бы о чем-то говорить, если бы я пытался обмануть кого-то для извлечения личной выгоды. Единственная моя корысть — больше играть в футбол и чаще поражать ворота соперников. Идеально — в каждом матче.

— Насколько понимаю, любимая ваша цифра — 8. Восемьдесят восемь мячей, повторив номер на футболке, до конца года наколотить не успеете, но 18 попробовать стоит.

— Я на каждую игру выхожу с желанием поразить ворота соперника. По-другому и быть не может. Пока мой лучший показатель — 14 голов за сезон в составе киевского «Динамо». В «Локо» забил 12, но, как говорится, еще не вечер... Что касается «восьмерки», это, можно сказать, семейная традиция. Когда отец играл в любительской команде, я ему посоветовал взять восьмой номер. В детстве мне доставалась «десятка», а потом уже старался выбирать любимое число. Если оно было занято, ждал, пока освободится. В киевском «Динамо» под «восьмеркой» играл Валик Белькевич. Когда он закончил выступать за клуб, номер перешел ко мне. В «Локо» эту тему не поднимал. Понимаю: пока Глушаков в команде, «восьмерка» за ним. Если, конечно, Дэн сам не захочет обменяться. Но подходить к нему с этим и специально просить я не буду.

— У китайцев, кстати, это число считается счастливым.

— Ну да. Напоминает знак бесконечности. Вечное движение.

— Главное, чтобы вперед и вверх... На футболке — две восьмерки, а в вашем телефонном номере — сразу четыре.

— Ренат Янбаев помог. У него друзья работают в сотовой компании. Я попросил, он сделал, за что очень ему благодарен.

— А почему носите спортивный костюм со словом Italia? Вы поклонник «скуадры адзурры»?

— Скорее, «Дольче и Габбана». Мне нравятся эти дизайнеры, люблю их одежду.

— Не вы один. Многие футболисты предпочитают D&G.

— Шутку слышал: если видишь человека в «Дольче и Габбана», остается выяснить, за какую команду он играет...

— Вы, Александр, теперь «железнодорожник» и даже имели неосторожность пообещать, что в сезоне-2010 «Локо» финиширует третьим. Судя по месту, которое сегодня занимает команда в таблице, задача — из области фантастики. Антинаучной.

— Я говорил, что мы постараемся сделать все для достойного завершения сезона. Да, «Локомотив» попал в сложный переплет, но нам удалось одержать важную победу над ЦСКА и прервать серию без побед. До конца чемпионата еще много важных игр, и у нас есть все шансы, чтобы поправить турнирное положение.

— Прежде вам случалось оказываться в ситуации вроде той, в которую угодил «Локо»?

— Честно говоря, нет. Но это жизнь, все когда-то бывает впервые. Черная полоса заканчивается, как и любая другая. Мы вместе угодили в яму, сообща из нее и выберемся. Важно, что Юрий Семин остается в команде.

— После крупного поражения «Локо» от «Зенита» Виктор Гусев на всю страну попрощался с Юрием Павловичем.

— Это личная проблема комментатора Первого канала. Руководство клуба подтвердило, что по-прежнему доверяет тренеру, а болельщики всегда поддерживали Палыча. Даже после обиднейшего вылета из Лиги Европы от «Лозанны» фанаты были готовы порвать игроков, но в адрес Семина не сказали ни одного грубого слова. Я тогда вышел после матча, попытался поговорить с людьми, объяснить им что-то. Понятно, в такой возбужденной атмосфере содержательного общения не могло получиться, но болельщиков, у которых на душе накипело, надо было выслушать. Кстати, у «Локо» потрясающая поддержка трибун — киевскому «Динамо» подобное не снилось, не в обиду украинцам будет сказано. Во время игры, конечно, не обращаешь внимания на «кричалки» и баннеры, но до матча обязательно смотрю на фанатский сектор. Оттуда идет энергия.

«РОСТОВ», БЕРЕГИСЬ!

— Решение передать капитанскую повязку Лоськову Семин принимал без совета с командой?

— Тренер имеет право и на такой шаг. Тем более это принесло свои плоды.

— Впечатление, что вам не слишком уютно, когда Дмитрий на поле. Поддавливает он вас авторитетом.

— Лоськов — опытный футболист, но я давно уже не робею в присутствии зрелых мастеров. За место в основе киевского «Динамо» мне пришлось биться, когда там играли Белькевич, Хацкевич, Федоров, Гусин, Дмитрулин... Если бы коленки тряслись от страха перед именитыми партнерами, никогда не закрепился бы в команде. Безусловно, надо уважать и одноклубников, и соперников, но дрожать... На поле все равны. Нужно выходить с холодной головой и добросовестно выполнять работу. Иногда, конечно, эмоции зашкаливают, как, например, в матче с «Ростовом». Если в футболе есть принцип Fair Рlay, ему все должны следовать. В том же матче судья при розыгрыше спорного один раз сказал, что мяч остается у «Локо», второй, а ростовчане нагло делали вид, будто их это не касается... Я не сдержался и схлопотал красную карточку. Ничего! Впереди ответный матч в Ростове, покажу хозяевам, как надо играть.

— Звучит угрожающе, Александр!

— Нет, мы мирные люди.

— Но ваш бронепоезд стоит на запасном пути?

— Постараюсь и без тяжелой техники наказать за некорректное поведение. Забитым мячом, конечно.

— И на «Спартак» тоже по старой памяти зуб точите?

— С какой стати? Прошлое давно забыто и уж точно не имеет никакого отношения к нынешней команде Валерия Георгиевича. Мне абсолютно все равно, против кого играть. Хоть с киевским «Динамо» тезки Карпина! Даже не важно, забью ли гол лично я, если итоговый счет окажется в пользу моей команды. Мы ведь с вами уже договорились: один в поле не воин...

А.Ванденко