Владимир МУНТЯН: «Моя основная задача — не мешать Хацкевичу и Гусину»

«Спасибо! Приятно, что вы обо мне помните», — так отреагировал легендарный полузащитник «Динамо» Владимир Мунтян на поздравления корреспондента «Экспресса». Один из самых звездных советских футболистов 1960 — 1970 годов, обладатель Кубка кубков и Суперкубка УЕФА признался, что 65-летний юбилей не праздновал...

— Потому что не круглая дата, — говорит Владимир Федорович. — А, так сказать, промежуточный этап между 60 и 70 годами. Мне с самого утра звонили отовсюду, приветствовали. И я никого не приглашал к столу. Целый день был на работе, в офисе «Динамо». А вечером приехал домой, чтобы отпраздновать с родными.

Когда доживу до 70-ти, тогда и устрою шумную забаву. Знаете, как-то не приходилось праздновать круглые даты. 40 и 50 не отмечал, потому что тогда работал в Африке. С кем там было праздновать? На 60 немножко погуляли, а 55 заставили отпраздновать друзья. (Улыбается).

— Вся семья собралась вас поздравить?

— Увы, это не так просто. Моя дочь Ирина училась в Риме. Вышла там замуж, родила мне двух внучек. Порой удается вырваться из Украины к ним в Италию. А вот сюда Ирина приезжает нечасто. Зато сын Андрей живет в Киеве, подарил мне двух внуков, на которых возлагаю большие надежды. Мечтаю сам отвести их в футбольную школу «Динамо». Возможно, продолжат дело дедушки...

— Вы упомянули об Африке. Как умудрились попасть аж в Мадагаскар?

— Это было еще при Союзе. Тогда всем управляла Москва. Следовало помочь братской стране, вот и делегировали туда немало специалистов из разных сфер. В том числе и футбольных специалистов. Поэтому я три года прожил в Африке. Мы выполняли так называемый «интернацильнальный долг».

Я возглавлял скромный армейский клуб, который к тому времени никогда ничего не выигрывал. И вот на третий год моей работы мы стали чемпионами страны. Это было событие, которое там помнят по сей день.

— Деньги хоть платили?..

— Все шло через Москву. Подозреваю, мадагаскарцы платили немало, но львиную долю моей зарплаты забирала столица. Мне же на руки давали 450 долларов. По сравнению с зарплатой в «Динамо», это были фантастические заработки. (Улыбается).

— Страна вас не шокировала?

— Это когда ехал, то даже не знал куда. А на месте выяснил, что футбол там существует, есть профессиональные игроки, с которыми можно создать команду. Что и сделал.

— А как оказались в не менее экзотической Гвинее?

— Это уже совсем другая история. Туда я отправился в 1995 году, когда возглавлял олимпийскую сборную Украины. Поступило предложение, я обратился в федерацию футбола, и меня отпустили. Тут уж никто меня не принуждал, не делегировал и денег не отбирал. (Улыбается). Думал, поработаю там немножко и вернусь домой, а задержался на долгие четыре года. Конечно, скучал по родным, ведь поехал туда сам, без семьи. Но ничего, это был хороший опыт.

— Помните, сколько вам заплатили за выигрыш Суперкубка УЕФА в 1975-м?

— За эту победу нам дали по 200 рублей. Это была почти месячная зарплата. Хотя по сравнению с европейскими футболистами, мы получали копейки.

Помню забавный эпизод, произошедший, кажется, в 1974 году. Мы в 1/8-й Кубка кубков победили немецкий «Айнтрахт» со счетом 3:2. После игры нам устроили совместный ужин. Сидим напротив. Немцы нас спрашивают: сколько вы получили за эту победу? А нам тогда суточные выдавали — четыре марки в день. Итого получилось 12. Мы и говорим, что 12 марок. А они: «Что 12? 12 000!» Были шокированы!.. Мы поинтересовались, сколько бы они получили, если бы победили нас. Сказали, что по 70 тысяч марок на каждого. (Смеется). Вот такой была разница. Но нас это не угнетало. Мы имели неплохие зарплаты и в родной стране не бедствовали.

— Планируете вернуться на тренерский мостик?

— Да где там. Следует во всем знать меру. Пусть молодые работают, а мы будем им помогать. Ныне я — куратор молодежных команд «Динамо». Посещаю не только все их матчи, но и тренировки. Если нужно, вношу какие-то коррективы. И моя основная задача — не мешать Хацкевичу и Гусину. Наконец, молодые динамовцы сами видели их на футбольном поле, поэтому они для юношей являются бóльшими авторитетами, чем я. (Улыбается).

Максим Качуривский