Анатолий БЫШОВЕЦ: «Между футболистами не было антагонизма или какой-то вражды»

Яшина мучили жестокие боли

— Для начала стоит отметить, — начал Анатолий Федорович, — что сборная СССР 1968 года была первой в европейском рейтинге. Мы выступали одним и тем же составом и в отборочном турнире к Олимпийским играм, и в квалификации чемпионата Европы.

— Кто был главным соперником советской сборной на отборочном этапе? Кого больше опасались — греков или австрийцев?

— У нас вообще была такая группа, в которой многое стало ясно уже после первого матча, когда мы дома обыграли Австрию. Та игра получилась немножко непредсказуемой — мы были сильнее, но допускали отдельные ошибки в обороне, из-за чего создавалось впечатление постоянного равновесия. И все же в целом, забив четыре мяча, мы решили по­ставленную задачу.

— Можно ли утверждать, что три пропущенных мяча Львом Яшиным от Австрии в том поединке фактически поставили крест на его шансах по­ехать в Италию?

— Да, Лев Иванович тогда уже доигрывал в сборной. Но на все это по­влияли проблемы со здоровьем, о чем никто не знал. Перед матчем с Финляндией мы жили в одном номере, и я проснулся ночью, потому что услышал, что Леве плохо. У него было что-то с желудком, но он об этом утром никому не рассказал. Яшин был очень муже­ственным человеком, но эти проблемы сказались на его игре. Когда ты ночью не спишь и тебя мучают жестокие боли — играть очень сложно. Наверняка что-то подобное у него случилось и перед матчем с австрийцами. Те мячи, которые он пропустил, были несвойственны даже для голкиперов более низкого уровня, нежели Лев Иванович. Так что Михаил Якушин принимал решение о судьбе голкипера только исходя из состояния его здоровья.

— Действительно ли в Кремле боялись проиграть фашистам в сердце советского государства, поэтому матч с Грецией был перенесен из Москвы в Тбилиси?

— Подобное не афишировалось, но это было действительно так.

— Матч австрийцев и греков в Вене ознаменовался массовой дракой. У совет­ской сборной не было каких-либо схожих проблем по ходу того турнира?

— Непростая игра была в Греции, так как там в спорт вмешивалась политика, ведь в Афинах тогда правили «черные полковники». После нашей победы над греками в Тбилиси мы ожидали, что нас в Пирее встретят весьма негостеприимно. Да и консульские работники нас стращали всевозможными предостережениями. Игра получилась грубой и жесткой, но мы своего добились, одержав минимальную победу.

Венгры отнеслись к нам пренебрежительно

— В четвертьфинале в соперники СССР досталась Венгрия. Как оценили подобный жребий?

— Здесь стоит напомнить, что венгры являлись чемпионами Олимпийских игр 1964 года, а затем выиграли их и в 1968 году. Венгрия относилась к ведущим командам Европы. Да, против нас в первом матче не играл Флориан Альберт, но и помимо него там была целая группа классных исполнителей. Чего стоят только Варга и Месэй! Может, поэтому и уступили.

— Ответная встреча стала бенефисом Советского Союза: пять мячей — из которых, правда, засчитали лишь три, — вылились в безоговорочную победу.

— После нашего поражения в первом матче был специальный банкет, на котором венгры отнеслись к нам очень пренебрежительно, всячески выказывая собственное превосходство. В итоге было задето наше чувство собственного достоинства. Поэтому нас не нужно было дополнительно настраивать на поединок в Москве! Если это была не лучшая игра сборной СССР, то одна из — точно. 103 тысячи болельщиков в «Лужниках» увидели, как мы владели инициативой абсолютно на каждом участке поля. Мы победили 3:0, а я забил третий мяч, о чем сейчас некоторые журналисты любят умалчивать. Отмечу и то, что Якушин и здесь отметился неоднозначным решением, не поставив на игру Эдуарда Стрельцова.

— Но, как показал матч, он был прав.

— Да, я с Банишевским и Численко составил трио форвардов, что вылилось в итоговую победу.

Пришли в ужас от слов Озерова

— Можно сказать, что отборочный матч Олимпийских игр с Чехословакией по­влиял на полуфинал ЧЕ с Италией?

— Между футболистами не было большого антагонизма или какой-то вражды, но общественность постоянно нагнетала ситуацию. В связи с этим у чехословаков настрой был просто запредельным. Но помимо этого из сборной ушел целый ряд игроков, что вылилось в трагическую ситуацию с Ворониным. Когда Николай Николаевич Озеров рассказал нам об аварии Валерия, мы пришли в ужас...

— В первом матче все же удалось победить, а вот в ответном последовало поражение и потеря сразу трех ведущих футболистов — Численко, Хурцилавы и Аничкина...

— Совершенно верно. Нам пришлось играть без Стрельцова и Воронина, а также отчисленного Сабо. Понятное дело, что Якушин был против сроков проведения ответного поединка, ведь он должен был состояться всего за четыре дня до полуфинала чемпионата Европы с итальянцами. Я уже говорил, что в Греции была очень грубая игра, но матч с чехословаками не идет ни в какое сравнение. Именно из-за попустительства судьи мы потеряли Численко, Аничкина и Хурцилаву.

— А что не так было с судейством?

— Грубость соперника переходила всякие границы. В итоге от нашей команды, являвшейся лучшей в Европе, практически ничего не осталось. Тем не менее должен признать, что Якушин был выдающимся тренером и тактиком. Он умел выстроить подготовку к матчу, учитывая малейшие нюансы. Анализ соперника был подробнейшим.

Может, на монетке было две «фигуры»?

— Нулевая ничья с итальянцами стала результатом катеначчо?

— Я бы сказал, что было три фактора, не позволивших нам реализовать имевшееся преимущество. Во-первых, это кадровые проблемы, во-вторых, в Неаполе тогда стояла ужасная жара, а в-третьих, судейство. Кстати, мне запомнились слова Дино Дзоффа, которого спрашивали о том матче, и он сказал: «Команду-соперницу не помню, но Бышовца помню». Против меня персонально действовал Феррини, и это было поразительно, сколько судья не дал штрафных и пенальти на мне!

— Сейчас в это сложно поверить, но в те годы судьба команд решалась жребием — в случае ничейного результата подбрасывалась монетка, которая и определяла победителя. Как вы узнали, что в финал проходит именно Италия, а не СССР?

— Я за всю свою жизнь никогда не слышал, чтобы на стадионе была такая тишина, что в ушах стоял звон. Мы сидели в раздевалке и ждали нашего капитана Шестернева и Якушина, каким-то образом сумевшего попасть в судейскую комнату. Якушин подсказывал Шестерневу, что тот должен выбрать «фигуру», то есть «орла». Но несмотря на то, что первое слово было за Альбертом, его опередил Факкетти, выкрикнувший: «Фигура!» Она и выпала. Мы, сидя в раздевалке, услышали на трибунах «взрыв» потрясающей силы, и в этот момент увидели Шестернева, на котором не было лица, и Якушина, постоянно твердившего: «Я же тебе говорил...» Мы все поняли...

— Можно ли описать словами то, что вы тогда почувствовали?

— Более трагичной обстановки я не припоминаю... В одночасье все наши усилия пропали даром.

— Верите ли вы в заговор? Бытует мнение, что в год 70-летия Федерации футбола Италии немецкий арбитр Ченчер просто не мог оставить «скуадру адзурру» без финала?

— Мне сложно это комментировать, но судейство я бы назвал предвзятым с учетом того, что творилось в нашем полуфинале и финальной встрече. Что же до монетки, то она никуда не закатывалась, а упала «фигурой» наверх. Но может быть, там с обеих сторон была «фигура», поэтому Факкетти и крикнул так быстро? Но это из области предположений.

Сборной России по силам попасть в полуфинал

— Главная причина поражения в игре за третье место с англичанами — психологический фактор?

— Результат матча с Италией нас просто потряс. Проиграв по жребию, мы оказались очень подавленными. Не забывайте и о силе англичан. В сборной, ставшей двумя годами ранее чемпионом мира, безусловно, выделялся Бобби Чарльтон. Это был гениальный игрок, удивительно сильный по современным меркам. Он выделялся своей универсально­стью и объемом выполняемой работы. Я рад, что у меня остались с ним достаточно хорошие отношения. Ну а наше четвертое место по тем временам — закономерный результат. Хотя о том, что жребий слеп, вспоминаю до сих пор.

— Кто в финальном турнире выделялся больше всех?

— Сборная Югославии с Джаичем в составе. Когда практически все играли по схеме 4-4-2, они действовали с тремя форвардами, и их атака выглядела просто потрясающе. Ну а Джаича я бы по таланту сравнил с Криштиану Роналду из «Реала». Правда, Драган — левша. Югославы были сильнее итальянцев и уступили лишь в переигровке.

— Четвертое место стоило поста главному тренеру Михаилу Якушину, которого «снял» председатель Федерации футбола СССР Валентин Гранаткин. Скоропалительное решение?

— Конечно. Но не забывайте, что у Гранаткина и Якушина практически не было отношений. Я помню, как Якушин сокрушался из-за того, что матчи с чехословаками не были смещены по срокам. После чемпионата Европы 1992 года мы часто созванивались, и он мне сказал как-то: «Вот видишь, и тебя выгнали ни за что, и меня в 1968-м так же». Очень плохо, когда отсутствует единство между тренером и руководством федерации.

— Чего вы ждете от выступления сборной России на чемпионате Европы — 2012?

— У нас очень опытная команда, и будет важно то, насколько тренерам удастся подвести ее к турниру в оптимальном состоянии. Задачу следует ставить более высокую, нежели выход из группы. Надо дойти хотя бы до полуфинала, тем более что это по силам.