Теперь она, цельная, в начале вечера белая, а затем голубая, плывет над человеком, и в то же время стоит на одном месте в своей высоте.
Человеку всё известно, он все знает и понимает. Он знает, что стал жертвой неподъёмных лавров и чрезмерной осторожности и пассивности, которую в народе называли просто – трусостью. Он знает о том, что должен был делать и что не дала ему сделать его слабеющая воля и закоснелость во взглядах на происходящие в футболе процессы. Он твердит, как заклинание фразу про то, что в игре его команды были ошибки и что ШД был явно сильнее, а также нянчит у груди болезненный ком обиды, который периодически даёт о себе знать словами “Так не увольняют”……Но знает он также, что кое с чем он совладать не может. Не может он всё равно совладать с этой странной тягой к голубой мечте в виде заключённой в ромб буквы “Д” на фоне логотипа Лиги Чемпионов. Не может равнодушно слушать отголоски зарождающегося где-то за Олимпийским стадионом гимна……
Лишь только гимн начинает приближаться, лишь только начинает разрастаться и наливаться всеми полутонами и аккордами знакомая мелодия, становится человек ещё более беспокоен, нервничает, теряет аппетит и сон, дожидается, пока мелодия не отзвучит вся, до последней нотки. И когда наступает затишье, ничто не удержит человека от желания пройти сквозь коллонаду к чаше стадиона и прикоснуться к изумрудной траве газона. Под вечер он покидает чашу и идёт в сторону Олимпийского …….
Человек знает, что влечет его к решетке Олимпийского, и в то же время понимает, что бороться ему с собою не приходится. Кроме того, он знает, что за решеткой он неизбежно увидит одно и то же.
Он увидит музей великой команды, в котором, увы, уже никогда не найдётся места его свершениям.
- Динамо! Динамо!.. Эх я, дурак!..
- Боги, боги! - начнет шептать человек, прячась за решеткой и не сводя воспалённых глаз с горящей неоном надписи на фасаде музея.
- Эх я, дурак! Зачем, зачем я не полетел с ними? Чего я испугался, старый осел! Выходным оправдался! Эх, терпи теперь, старый пень!
Так будет продолжаться до тех пор, пока не стукнет электронными курантами башня на Крещатике.
Тут, конечно, сидящий очнется и подхватив чемоданишко пойдёт ловить такси в сторону вокзала.
Лжет он, лжет! О, боги, как он лжет! – бормочет вослед человеку случайный болельщик великого клуба, которому посчастливилось расслышать последние слова странного человека и узнать промелькнувшие бледные черты лица незнакомца.
Не выходной и не перелёт виноваты в увольнении, а простое человеческое трусливое естество. Простая трусость признать, что не ведаешь, что творишь и что не ведаешь, что надобно творить - выдыхает ему с горечью вслед фанат клуба.
Эх тренер, тренер…... Даже себе ты лжешь.
А меж тем, скорый Киев-Москва уже уносит в ночь странного и неряшливого человека… И снится ему один и тот же сон:
Рядом идут рука об руку футбольная легенда клуба – Лобановский и он, тщедушный, неряшливый человек в расхристанном пиджаке и с чемоданом……..Они разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.
- Боги, боги, - говорит человек, обращая уставшее лицо к Лобановскому, - какая пошлая концовка! Но ты мне, пожалуйста, скажи, - тут лицо из усташего превращается в умоляющее, - ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было? Ведь я , всё таки, завоевал кубок УЕФА и пробился в следующий круг Лиги Чемпионов? Скажи мне, о мэтр, ведь я не проиграл честь клуба в чаше Донбасс-Арены ни разу? Не уронил её, эту честь?
- Ну, конечно нет - отвечает добродушно мэтр, - тебе это померещилось.
- И ты можешь поклясться в этом? - заискивающе просит человек в мятом пиджаке?.
- Клянусь, - отвечает мэтр, и глаза его почему-то улыбаются.
- Больше мне ничего не нужно! - сорванным голосом вскрикивает человек в пиджаке и поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес.
- Так, стало быть, этим и кончилось?
- Этим и кончилось,
- Конечно, этим. Все кончилось и все кончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.
Наутро человек просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым. Его исколотая память затихает, и до следующего сентября человека не потревожит никто: ни навязчивая идея отбиться в штрафной с победным результатом…ни издёрганный и нервно курящий в офисе президент клуба…ни маячащая на фоне колоннады бронзовая фигура памятника мэтру…. ни поток претензий болельщиков и фанов команды…..ни сияющая далёким неоном так и не достигнутая слава…….
(По мотивам и при использовании материалов великого произведения безсмертного М.Булгакова “Мастер и Маргарита”
-->-->-->-->
Понтий Пилат, у которого так болела голова, что он может и хотел помочь Команде, но из-за головы не смог :)
Поэт Бездомный, который теперь всю оставшуюся жизнь будет жалеть и искать потерянный смысл...
Палыч, уходить нужно вовремя