Сразу после избрания Петра Порошенко президентом Украины в первом же туре выборов новый глава государства пообещал активизировать антитеррористическую операцию на востоке страны. В течение прошедшей со дня голосования недели бои с применением тяжелой артиллерии и авиации действительно продолжились с новой силой не только в Славянске и Краматорске, но и в пригородах Донецка.
За тем, кто и с кем воюет в Донецкой области, наблюдал специальный корреспондент ИД “Коммерсантъ” Илья Барабанов. Всю прошедшую неделю бои между сторонниками “Донецкой народной республики” и украинской армией шли непосредственно в пригороде Донецка. И та, и другая сторона пытались установить контроль над городским аэропортом, но окончательного успеха никто добиться не смог. От армии по зданию работали истребители и штурмовые вертолеты, высаживался десант. Ополченцы отстреливались из гранатометов и минометов. 29 мая под Славянском был сбит уже третий вертолет украинской армии, в результате чего погибли 14 солдат во главе с начальником управления боевой и специальной подготовки национальной гвардии Украины генерал-майором Сергеем Кульчицким. Смещение линии фронта вплотную к городу-миллионнику привело и к смене тактики местными ополченцами: если раньше они занимали здание областной администрации, а основную массу вооруженных добровольцев перебрасывали в район Славянска под командование министра обороны ДНР Игоря Стрелкова, то в последние дни на улицах Донецка вооруженных людей стало больше. Баррикады начали возводить не только на выездах из города, но и в жилых кварталах. Самый крупный из новых блокпостов — на Киевском проспекте. Отсюда до аэропорта не более трех километров, и жители окрестных домов к строительству баррикад пока относятся спокойно. Кто-то подносит строительные материалы, помогает таскать бетонные блоки. Пенсионерки разморозили старое советское бомбоубежище, провели туда свет и готовились прятаться в случае начала штурма города. В городах, где бои стали привычным делом, отношение местного населения к ополченцам “народной республики” начало при этом быстро меняться в худшую сторону. — Я, конечно, против бандеровцев. У меня мама из Ровно, когда война началась, дядя ушел на фронт и до 1945-го воевал. А в 1946-м пришли лесные братья и убили дядю,— рассказывает пенсионерка из Константиновки.— Поэтому еще в апреле я поддерживала наших ребят, 11 мая ходила на референдум и всех соседей звала на участки, надеялась на Донецкую республику. Только потом пришли автоматчики и поставили блокпост между моим домом и газораспределительной станцией. Мы всем подъездом к ним ходили и просили: “Передвиньтесь хоть на несколько метров, ведь придет национальная гвардия, и на воздух все вместе взлетим”. А они нам отвечают: “Вы с этой станцией — наша лучшая защита от национальной гвардии”. И что-то сомневаться я начинаю в этих защитниках. Судя по появляющимся в интернете видеороликам, таких сомнений все больше и среди жителей Славянска и Краматорска. Горожане стараются прогонять ополченцев, когда они паркуются или пытаются окопаться на их улице. Большинство разбитых в результате артобстрелов домов в этих городах находится как раз по окраинам, рядом с блокпостами, по которым украинская артиллерия попадает далеко не всегда. От НКВД до подвала В Константиновке, Краматорске, Славянске действует комендантский час. После 23:00 на улице лучше не появляться: патрули из поддерживающих республику активистов сначала бьют задержанного, потом спрашивают, куда и зачем он шел. Алкоголь в магазинах запрещено продавать после 20:00. — Какой виски, парни, хотите, чтобы нас потом расстреляли? — отбивается от покупателей продавщица в магазине на автозаправке. В захваченном горисполкоме Константиновки присланный сюда из Славянска офицер связи честно предупреждает: “Если ночью вас задержат, то я, конечно, поспособствую освобождению, главное, чтобы вам зубы к тому моменту не выбили”. В Донецке контроль “народной республики” в этом смысле меньше. Формально городом продолжает руководить “регионал” Александр Лукьянченко, впервые избранный на эту должность еще 12 лет назад. Глава города регулярно отчитывается о том, сколько школ и детских садов продолжает свою работу, но реально обстановку в городе контролирует так же слабо, как и ДНР. Регулярные патрули “республиканцев” можно встретить лишь на улице Артема: несколько человек с оружием прохаживаются от перекрестка Артема и выходящего на здание администрации бульвара Шевченко до площади с памятником Ленину, где сторонники ДНР регулярно проводят “многотысячные митинги”, собирающие от 300 до 2000 человек. Аккурат напротив памятника — принадлежащая Ринату Ахметову гостиница “Донбасс палас”. Несмотря на наметившееся в последнее время противостояние между олигархом и республикой, ее пока не трогают, и здесь устраивает свои брифинги назначенный Киевом губернатор Сергей Тарута. Зато периодически группы активистов, состоящие преимущественно из пенсионеров, порываются спалить гостиницу “Виктория” на проспекте Мира — здесь живет большая часть команды Таруты. В один из дней как раз на патрулируемом активистами отрезке улицы Артема мы с фотографом Петром Шеломовским писали заметку в “Коммерсантъ” об участии высокопоставленного функционера “Правого сектора” Андрея Денисенко в стрельбе в Красноармейске. Двое человек тогда погибли, один получил ранение. Кому-то из соседей послышалось что-то не то, через пять минут у веранды летнего кафе затормозили две машины, из них выскочило несколько автоматчиков: — Кому из вас Дмитрий Ярош не заплатил? Обычно в случае какого-либо недопонимания вопрос решало наличие российского паспорта и аккредитации ДНР, которую журналистам выдают в здании обладминистрации. Но в этот раз обвинения были слишком серьезными: сотрудничество с “Правым сектором”. Бойцы отобрали документы, телефоны, айпад, погрузили нас в машину и доставили в ту же обладминистрацию. Лифты здесь давно сломаны, так что на десятый этаж под конвоем подниматься надо по лестнице. — Руки в карманах не держать. По сторонам не смотреть,— у каждого человека с автоматом свои представления о том, как должен вести себя пленный. На одном из кабинетов на десятом этаже вывеска “НКВД”. — Правосеки? С Ярошем сотрудничаете? — Главный, которому нас передали, задавать вопросы и слушать объяснения не любит. Сначала несколько ударов в корпус, голову и ниже пояса, потом досмотр вещей.— Показывайте свои фотографии и тексты. Решить проблему помогает звонок в московскую редакцию. Убедившись, что перед ними и правда московские журналисты, охранники сразу становятся дружелюбнее: “Не обижайтесь, время такое”. Те, кому везет меньше, оказываются в подвале. Точное количество узников донецких и славянских подвалов остается неизвестным, но называются цифры от 100 до 250 человек. Кадры решают все Спустя пару дней нового знакомого из “НКВД” я встретил на митинге у памятника Ленину. Здесь он уже руководил личной охраной одного из лидеров ДНР Дениса Пушилина. В конце прошлой недели, уже вернувшись в Москву, узнал, что этого человека зовут Константин Кузьмин, и теперь он первый заместитель министра угольной промышленности “Донецкой народной республики”. Видимо, Игорь Стрелков не зря жаловался не недостаток кадров, когда говорил, что по Донецкой области не смог найти и тысячи человек, готовых воевать. Те же кадры, что имеются в распоряжении республики, вполне экзотичны. На выходе из “НКВД” один из бойцов предлагает записать его номер на случай возникновения новых проблем. — Как к вам можно обращаться? — Джокер. Уже в 100 километрах от Донецка рассчитывать на помощь Джокера не приходится, мало что тут значит и имя Пушилина или нового премьера ДНР Александра Бородая. В Славянске не работает и аккредитация ДНР, отдельную бумагу, разрешающую работать, необходимо получать у Игоря Стрелкова. В Горловке всем командует Бес, которого украинские власти идентифицируют как полковника ГРУ Игоря Безлера. В Константиновке — Японец. В Краматорске — прославившийся в интернете благодаря своей бороде и красочной речи казак Александр Можаев, он же Бабай. Его заместитель отзывается на Водолаза. Здесь их власть под вопрос не ставится, и, когда по пути на встречу с Можаевым сотрудник ГАИ пытается остановить машину за пересечение двойной сплошной, водитель просто кричит в окно: “К Бабаю срочно едем”, после чего правоохранитель берет под козырек. Кабинет Бабая находится на пятом этаже Краматорского горисполкома, но давать интервью он идет в зал заседаний. Любовь Можаева к сладкому всем известна, так что на интервью журналисты приезжают с запасом шоколадок. — Движение “Хабад” широко распространилось в крупных городах Украины. Это иудеи, которые из масонской ложи,— делится своими мыслями Бабай, не дожидаясь вопросов и просматривая какие-то бумаги.— Они подготавливали почву под все происходящие события. Ну ничего, мы их все фамилии знаем. Случайно он обращает внимание на фотографа: “Не могу я с конфетой фотографироваться! Одна щека так, другая никак!” — Ситуация после президентских выборов на Украине стабилизируется? — Здесь американское правительство, ЕС, НАТО, и все эти коалиции не хотят мирного урегулирования вопроса. По их, мы все должны быть под ними. Но это они должны быть под нами. — Много ополченцев из России к вам приезжает? — Да к нам с Америки хотят приехать, но их не выпускают. — Правда, что среди ополченцев есть чеченцы? — Есть ребята. Спасибо, что приехали. Но это православная война. Народ со своим народом должен разбираться сам. — Война надолго затянется? — Не думаю, что надолго. Соберем армию и пойдем. За один день можем зачистить все. Задача — до Киева дойти или до Львова. С одной стороны, можем дойти до Киева и вернуть священные места киевской Руси, а бандеры пусть идут во Львов. Но ведь после войны и эти территории отошли к нам. Я слышал, у нас Кенигсберг теперь хотят забрать. Это Калининград? Останется у нас, думаю. Огонь батальон Неверным является представление, будто в Донбассе национальная гвардия Украины воюет с ополчением ДНР. На самом деле количество вооруженных формирований, действующих на территории региона, поддается лишь относительному подсчету. Вполне автономно от бойцов под командованием Игоря Стрелкова под Донецком действует батальон “Восток”, который многие до последнего времени связывали с фигурой Рината Ахметова. В него же попадают многие новобранцы, прибывающие из южных регионов России. До последнего времени символику “Востока” можно было увидеть на блокпосту на выезде из города в сторону Красноармейска, который контролируется украинской армией. 26 мая именно “Восток” понес наибольшие потери во время боев за донецкий аэропорт. Грузовик с бойцами этого объединения попал в засаду недалеко от аэропорта, несколько десятков человек погибли и были ранены. Поддержку украинским военным оказывает батальон “Донбасс”, до недавнего времени удерживавший несколько районов на юго-западе области. Батальоном командует некий Семен Семенченко, про которого достоверно известно лишь то, что зовут его на самом деле Константином и что когда-то он служил в военно-морских войсках Украины. 23 мая “Донбасс” попытался закрепиться в селе Карловка в непосредственной близости от Донецка, но также попал в засаду, после чего было объявлено, что он потерял до половины своих бойцов. Спустя несколько дней командование батальона заявило об 11 погибших, из чего можно сделать вывод, что численность соединения была не столь велика. За несколько дней до боя в Карловке лидер “Правого сектора” Дмитрий Ярош анонсировал создание “Донбасса-2”. А в день трагедии говорил сначала о том, что на помощь “Донбассу” шли активисты “Правого сектора”, потом — батальона “Азов”. Вскоре выяснилось, что на помощь ни шел никто. Автономно от всех действовал батальон “Украина”, собранный кандидатом в президенты депутатом Олегом Ляшко. 23 мая бойцы этого батальона устроили стрельбу в городе Торез на границе с Луганской областью, два активиста ДНР были убиты. А 27 мая Ляшко заявил, что батальон “Украина” вместе с батальоном “Азов” участвовал в операции в Мариуполе, в результате которой пять местных ополченцев были убиты, три взяты в плен. Действия батальона и радикальная риторика принесли Ляшко уверенное третье место на президентских выборах, что мало кем прогнозировалось на старте предвыборной гонки. Самым основательным из действующих в регионе батальонов смотрится “Днепр”, созданный при непосредственном участии днепропетровского губернатора и олигарха Игоря Коломойского. Батальон контролирует все блокпосты на территории этого региона и периодически предпринимает вылазки в Донецкую область. Например, бойцы батальона обеспечивали спокойствие во время президентских выборов в Красноармейске, взяв под охрану здание окружной избирательной комиссии. Действия “Днепра” при этом привели к заочной пикировке двух губернаторов. Пока украинские СМИ восторгаются тем, как Коломойскому удалось удержать порядок во вверенном ему регионе, Сергей Тарута пошутил: “Легко советовать, как вылечить грипп, если у вас температура 36,6”. В окружении донецкого губернатора считают, что главным фактором стабильности для Днепропетровска стало отсутствие границы с Россией. — История “Днепра” показывает, что, даже будучи долларовым миллиардером, нельзя родить ребенка за один месяц, для этого нужно минимум девять,— делится собеседник в окружении Таруты.— Игорь Валерьевич полагал, что он даст миллион долларов и завтра у него будет профессиональная армия, но этого не случилось. На создание армии нужно время. 9 мая в Мариуполе и 11 мая в Красноармейске именно неумелые действия “Днепра” привели к кровопролитию, после чего их попросили: можете обеспечить порядок, замечательно, но воздержитесь от новых силовых акций. Таким образом, уверенно самопровозглашенная республика продолжает контролировать лишь два-три из 18 районов области и частично сам Донецк, уживаясь при этом в столице региона со старой городской властью и недавно назначенной Киевом региональной. Большая же часть Донбасса остается в некотором смысле вольными территориями, где сегодня можно встретить армейский блокпост, над которым будут флаги Украины, завтра — людей в черном из батальона “Днепр”, а послезавтра не встретить никого.Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Загрузка комментариев
