Биография Лионеля Месси (часть 3)

У нее ярко-голубые глаза, тонкие черты лица и стройная фигура.

Она живет в доме номер 510 по проезду Ибаньес; это скромный дом, где она принимает гостя с приветливой улыбкой. Черная собака машет хвостом, рассматривает вошедшего и потом уже оставляет гостиную без присмотра и выходит во двор, который соединяется с двором семьи Месси.

– Наши матери – «утробные сестры», – говорит она.

Сильвия Арельяно забеременела примерно в одно время с Селией.

– Мы составляли компанию друг другу, – объясняет Сильвия. – Мы ходили вместе по магазинам и болтали о том, какими будут наши дети. Я родила первая. Мы дружили.

Она ставит стакан газировки на стол и уходит, предоставляя рассказывать дальше своей старшей дочери, которой 22 года и которая ходила с Лионелем в ясли, детский сад и начальную школу, все время вместе, а также на дни рождения, вечеринки и матчи.

Каким был Лео в детстве?

– Обычно он был застенчивый и очень мало говорил. Он выделялся, только когда играл в мяч. Я помню, что на переменах в школе, когда ребята набирали команды, чтобы играть в футбол, дело всегда заканчивалось спорами, потому что все хотели, чтобы Лео играл у них, ведь он так много забивал. С ним можно было не сомневаться, что победишь. Футбол всегда был его страстью. Он часто пропускал дни рождения, чтобы пойти на матч или тренировку.

А какой он был в школе?

– Мы звали его Пики, потому что он был самый малюсенький из всех. Он не любил математику и языки. Ему хорошо давались физкультура и рисование.

Говорят, вы ему помогали…

– Да, иногда… На экзаменах он садился за мной и, когда был в чем-то не уверен, спрашивал у меня. Когда учителя не смотрели, я передавала ему линейку или ластик с написанными ответами. А после обеда мы всегда вместе делали уроки.

Потом, в средней школе, ваши пути разошлись, и Лео уехал в Барселону…

– Мы все плакали в тот день летом, когда они с семьей улетали в Испанию. Я не могла в это поверить, я теряла лучшего друга. Когда мы потом разговаривали по телефону, всегда очень переживали, и мне казалось, что ему очень трудно было жить там, в Европе. Но когда он вернулся, мы поговорили, и я поняла, что для него это был очень важный опыт, который очень помог ему повзрослеть. Его родным было тяжело, настолько, что Селия и Мария-Соль вернулись. Лео сказал мне, что он смог ужиться, потому что там были ребята его возраста, которые играли в футбол. А для него это было самое главное. Он хотел быть футболистом, и у него получилось.

Синтия встает и возвращается с полной папкой фотографий и газетных вырезок. Вот они вдвоем еще младенцами: Лео с куклой и голубым нагрудничком, позади огромная кукла в наряде невесты, рядом с ним Синтия в подгузниках и с косичками. А вот групповая фотография 1992 года в детском саду, все дети одеты в голубую форму.

Оба они одеты в карнавальные костюмы: он в полицейском шлеме и с наклеенными усами, она в макияже, в огромных очках, в белом платье. И потом множество вырезок: «Новый Марадона», «В ожидании мессии», «С какой он планеты», пока мы не добираемся до заголовков от июля 2005 года, победы в Кубке мира ФИФА среди молодежных команд.

– Я организовала торжественную встречу у нас в округе. Мы обошли весь район и просили денег на конфетти, петарды и краску. Мы написали на земле белыми буквами «Лео, гордость страны», а на его улице растянули баннер с надписью «Добро пожаловать, чемпион!». Он должен был приехать в час ночи, его ждала вся округа, стояла зима, было ужасно холодно, а он не приехал. Некоторым надоело, и они пошли по домам. Мы оставались до пяти утра, когда на улицу повернул белый фургон и просигналил. В этот момент включились все телекамеры. Все завопили, стали бросать петарды, бить в барабаны и кричать: «Лео приехал, Лео приехал». Он был очень усталый. Он не ожидал такого приема, но очень обрадовался.

Еще вырезки, еще снимки Лео и несколько страниц с критикой после матча Аргентина – Германия на чемпионате мира 2006 года, потом фото Лео, сидящего в одиночестве на пляже.

– Говорили, что он импульсивный, что он не вписался в команду. Его разорвали на части. Но это совсем не так. Только тот, кто его знает, может понять, что он чувствует. Лео немного одиночка, когда дела у него идут не очень хорошо, он отстраняется, уходит в себя. Иногда он так вел себя даже со мной. Пытаться выяснить, что творится у него внутри, – это как выжимать сок из камня. Но как бы там ни было, Лео всегда делал так, чтобы я улыбалась.

И он не изменился?

– Нет, для меня он такой же, как всегда, застенчивый и тихий. Он все тот же Лео, с которым мы выросли. Единственная разница – это что раньше, когда приезжал сюда, он брал велосипед и ехал по городу; теперь он берет машину, потому что иначе люди не оставляют его в покое. Ему даже не верится, как все сходят по нему с ума. Те же самые люди из нашего района теперь фотографируют его, девушки дожидаются у двери, чтобы сказать «привет». Мальчишки хотят быть такими, как он. Мне так удивительно смотреть, как толпа кричит в Испании или когда он играет в нашей сборной. Поэтому, когда меня кто-нибудь спрашивает о нем, я предпочитаю промолчать. Не хочу, чтобы думали, будто я распускаю сплетни или пытаюсь привлечь к себе внимание. Нет, для меня Лео – скромный друг всей моей жизни, который до сих пор не понимает, какая слава на него свалилась.

Рауль:

– Меня всегда окружали хорошие аргентинцы, такие как Вальдано, который дал мне дебютировать в мадридском «Реале», или Редондо, или товарищи по команде, с которыми мы делили раздевалку. У меня со всеми прекрасные отношения. Мне хотелось бы как-нибудь съездить в Аргентину, я бы с удовольствием посмотрел там футбол. Мне хочется посмотреть матч «Бока Хуниорс» или «Ривер Плейт».

– Или «Ньюэллс», – негромко добавляет Лионель Месси.

Блоха при всякой возможности подтверждает свою страсть к «красно-черным». До такой степени, что даже во время совместного интервью с бывшим капитаном «Реала» – теперь он играет седьмым номером в клубе «Шальке 04» – он в конце концов упоминает любимую команду. Этого и следовало ожидать, ведь «Ньюэллс» – это семейная любовь. Хорхе, отец Лионеля, играл в команде с 13 лет, пока его не призвали в армию. Полузащитник с отличным глазомером, скорее защитник, чем нападающий, хотя так и не вышел на профессиональный уровень. Родриго поступил в футбольную школу клуба в семь лет, по его же стопам пошел и Матиас.

Лео приходит туда прямо из Грандоли в начале 1994 года. Клубные скауты знают о нем. Они попросили братьев Лео привести его с собой, чтобы выяснить, правда ли он такой необыкновенный. Так и получилось, что самый младший из братьев Месси в конце концов сыграл за клуб восемь игр в восьми разных составах в младших дивизионах в течение почти месяца днями и вечерами. Это интенсивная проверка, и он не разочаровал. Тренеры «Ньюэллс» считают его феноменом и рекомендуют отдать его в футбольную школу «Мальвинас», где воспитываются самые юные игроки. Ему нет еще и семи. Директора клуба сначала должны посоветоваться с родителями, но, учитывая семейную страсть к футболу, с родителями проблем нет.

– Отец пришел ко мне и сказал: «Я собираюсь отдать его в «Ньюэллс», – вспоминает Сальвадор Апарисио, старый тренер школы Грандоли. – Что я мог ему сказать? Отдавай!

Итак, 21 марта 1994 года Лионель Андрес Месси, личный номер 992312, становится членом спортивного клуба «Ньюэллс Олд Бойз».

«Ньюэллс» и «Росарио Сентраль» – два соперничающих клуба, между которыми разделились болельщики Росарио. Спортивный клуб «Росарио Сентраль» был основан 24 декабря 1889 года, тогда он назывался «Центральный аргентинский железнодорожный спортивный клуб». Его основали английские железнодорожные рабочие. Его первым президентом стал Колин Бейн Калдер. Позднее, после слияния компаний Ferrocarril Central Argentino и Buenos Aires Railway в 1903 году, клуб сменил название. Он стал спортивным клубом «Росарио Сентраль». Его цвета: голубой и золотой. Его форму носили превосходные игроки, например Марио Кемпес, Лусиано Фигероа, Хосе Чамот, Кристиан Гонсалес, Роберто Аббондансьери, Роберто Бонано, Сесар Дельгадо, Даниэль Диас, Даниэль Педро Киллер, Хуан Антонио Пицци и Сесар Луис Менотти, и это далеко не все. Два известных болельщика? Эрнесто Че Гевара, который родился в Росарио 14 июня 1928 года и первые годы жизни провел в доме номер 480 по улице Энтре-Риос. В нескольких кварталах оттуда, на площади Сотрудничества, Рикардо Кампани нарисовал мураль[1] в его память. И незабываемый Роберто Фонтанарроса, Эль Негро, один из известнейших аргентинских авторов комиксов, который скончался в 2007 году.

Клуб «Ньюэллс» был основан 3 ноября 1903 года учителями, учениками и выпускниками Аргентинской коммерческой англиканской школы, которую открыл в Росарио в 1884 году уроженец графства Кент Айзек Ньюэлл. По легенде, именно он первым в Латинской Америке ввел кожаный мяч и официальные футбольные правила. Ученики его школы – в том числе его сын Клаудио, промоутер клуба, – стали играть в футбол и создали клуб. Так родилось название «Ньюэллс Олд Бойз» («Старые парни Ньюэлла») в честь отца и школы. Цвета клуба: черный и красный.

Есть кое-что, от чего у их «кузенов» из «Росарио Сентраль» шерсть встает дыбом, – это когда они видят Диего Армандо Марадону в футболке клуба, хотя он и надевал ее только на пять официальных матчей и два товарищеских. Это было в 1993 году, золотой мальчик вернулся из Европы, где начинал в «Барселоне», потом перешел в «Наполи» и, в конце концов, оказался в «Севилье». Кроме Диего, клуб знал и много других блестящих имен от Габриэля Батистуты до Хорхе Вальдано, от Абеля Бальбо до Макси Родригеса, от Серхио Альмирона до Маурисио Почеттино, от Хуана Симона до Роберто Сенсини, от Хорхе Гриффы до Вальтера Самуэля, от Америко Гальего до Таты Мартино. Прозвище? «Прокаженные». Странно, но это правда. Уничижительный эпитет, который в конце концов стал сильным и узнаваемым символом. Это требуется объяснить, и объяснение действительно можно найти на сайте болельщиков «Ньюэллса», который посвящен более чем 100 годам футбольной истории клуба.

«Как рассказали нам деды – и то же самое утверждает легенда, которая ходит в народе, – много лет назад женский благотворительный комитет больницы Карраско решил организовать благотворительный матч в пользу пациентов с «болезнью Хансена», которую в быту называют проказой.

Планировалось, что в матче примут участие две крупнейшие команды Росарио, поэтому комитет обратился за одобрением к дирекции обоих клубов, чтобы матч состоялся. Клуб «Ньюэллс» сразу же принял предложение, а «Сентраль» ответил на него категорическим отказом, и это историческое событие стало первым дурным знаком для «сине-золотых». После этого «Сентраль» в городе стали считать командой негодяев, и это было главным поводом для насмешек со стороны «красно-черных», которые злорадствовали по поводу своих исконных соперников. Болельщики «Сентраля» утверждали, что если «Ньюэллсу» так хочется играть в этом матче, то, наверное, потому, что все они прокаженные, – и именно с того времени игроки и болельщики «Ньюэллса» стали «прокаженными», а «Сентраля» – «подлецами». Хотя за многие годы эта версия стала самой распространенной и, может быть, единственной, следует заметить, что некоторые старожилы Росарио дают другое объяснение тому, что «Ньюэллс» стали называться «прокаженными» еще до основания спортивного клуба в начале XX века, когда это было всего лишь образовательное учреждение. По их версии, дело в том, что в то время в Росарио было не принято ставить между домами высокие стены и люди могли разговаривать с соседями через забор, просто встав на цыпочки или на скамейку. Однако это способствовало распространению проказы, которая опустошала значительную часть страны, и Росарио не был исключением. Для этой болезни, известной еще с библейских времен, характерно то, что заболевших ею, невзирая на лица, помещали в строгий карантин без контакта с кем-либо извне. Может быть, поэтому, проходя мимо школы Айзека Ньюэлла и видя окружавшую ее высокую и, как казалось, неприступную стену, люди часто говорили, что туда, наверное, свезли всех больных проказой. Именно так, по словам стариков, «Ньюэллс Олд Бойз» и стали называться «прокаженными».

Это прозвище будет иметь отношение и к Лионелю, когда росарийская газета La Capital впервые возьмет у него интервью. Но до этого еще шесть лет, еще шесть младших дивизионов и почти 500 голов, прежде чем Месси будет оказана честь появиться в местной прессе.

Поблекшие красно-черные надписи на стенах. На заборе нарисован кулак и подпись «Власть прокаженным» – работа каких-то болельщиков-хулиганов. Над перилами растяжка: «Футбольная школа «Ньюэллс Олд Бойз». Поле в плачевном состоянии, но это не смущает играющих там ребят. Приехали тренеры клуба, чтобы посмотреть на игроков, поэтому они любой ценой должны показать себя. В углу у раздевалок одиноко валяется ржавая кровать. С другой стороны, у проспекта Веры Мухики, еще два поля в таком же заброшенном состоянии. Кто-то замечает, что доход от билетов за два сезона и особенно от продаж многих игроков в иностранные клубы не дошел до школы, где учатся младшие поколения. Это видно сразу. Хотя, по правде сказать, когда Лионель играл здесь свой первый сезон в красно-черной футболке, обстановка не особенно отличалась. Может быть, в то время просто было больше энтузиазма – больше людей, которые упорно работали, и меньше денег уходило в директорские карманы. Но не будем углубляться и поговорим о том годе, который так хорошо начался и закончился поражением 3:0 в матче с «Тиро Суисо». Мальчики проиграли чемпионский титул, но сделали выводы из собственных ошибок, поскольку в следующие четыре сезона они понесли лишь одно поражение, причем от своих же собственных товарищей по тренировкам, команды «Ньюэллс-С». Благодаря своим непрерывным пробежкам команда в итоге получила славное прозвище «Ла Макина дель’87» – «Машина 87-го года». Величайшим источником удовлетворения для Лео стал приз в виде дельфина, выигранный на международном турнире в Лиме, столице Перу, в 1996 году. В турнире приняли участие больше 25 команд из Аргентины, Чили, Эквадора и Колумбии. Но в конце концов триумф одержала команда «Ньюэллс». И маленький Месси, среди прочего, привлек внимание прессы своими трюками с мячом. Во время тренировок и перед матчами он чеканил мяч ради собственного развлечения. Именно это его умение оценили даже директора клуба, да так, что скоро его стали просить развлекать публику во время перерывов в матчах основного состава. Имя Месси объявляли в микрофон, он спускался по трибунам, делая трюки, и потом становился в центре поля, где вытворял с мячом что-то невероятное. Эти выступления в перерывах многие «прокаженные» помнят до сих пор – первое воспоминание о мальчике, который однажды станет Лионелем Месси.

– Он был что-то необыкновенное, – вспоминает Эрнесто Веккио, второй тренер Месси в «Ньюэллс», у себя в автомастерской среди старых американских машин. – Он был умен, он умел быстро бегать, он делал точные пасы, он играл на товарищей, но мог обойти полкоманды противника. Как-то на главном поле в «Мальвинас» вратарь дал ему пас в оборону, и он пробежал все поле, не останавливаясь, и забил фантастический гол. Его вообще не надо было учить. Чему можно научить Марадону или Пеле? Тренер может только поправить кое-какие мелочи.

Как много воспоминаний о тех двух годах, когда Веккио тренировал Лео с девяти до одиннадцати лет. Например, турнир в Балкарсе, где команда «Ньюэллс» 1987 года рождения разбила такие команды, как «Бока», «Индепендьенте» и «Сан-Лоренсо». Лаутаро Формика, защитник «Сан-Лоренсо», утверждает, что они ничего не могли поделать, потому что «мяч так и не вернулся на нашу половину. Я помню, что Родас и Месси вдвоем устроили настоящий ад. Если Месси получал мяч, противники не могли ему помешать. Иногда тем из нас, кто держался сзади, становилось скучно».

Густаво Ариэль Родас по прозвищу Билли, вторая звезда команды, – противоположность Лео. Или, если сказать по-другому, доказательство того, что врожденный талант не гарантирует успеха. Билли, атакующий полузащитник из команды восемьдесят шестых, с невероятными техническими способностями, тоже из Росарио, родился в трущобах. В четырнадцать он запасной в основном составе «Ньюэллс», и у него родился первый ребенок. Еще до шестнадцатого дня рождения он дебютировал в первом дивизионе, и все предрекали ему блестящее будущее. Сейчас ему 22 года, у него двое детей, и о нем никто не помнит.

– Это случается со многими игроками, которые вышли из трущоб, из нищеты, – объясняет Веккио. – Футбол помогает им спастись от нужды, но потом, если он им не подходит, они возвращаются в трущобы, спиваются, становятся наркоманами, приходят в отчаяние. Образование на это тоже влияет в некотороё степени. У Лео и отец, и мать поддерживали его и помогли ему стать тем, кем он стал сегодня. Я очень верю в семейное окружение как в один из факторов успеха футболиста.

У Эрнесто Веккио есть время рассказать еще один случай из жизни, самый занимательный.

– Мы играли с «Торито», клубом из нашего дивизиона. Лео неважно себя чувствовал, и я не хотел заставлять его идти на поле. Я держал его на скамейке. Оставалось всего несколько минут до финального свистка, мы проигрывали 1:0, тогда я подошел к Лео и сказал: «Хочешь поиграть?» Он сказал: «Да». Он размялся, и, когда он уже собрался на поле, я ему заорал: «Выиграй мне матч!» И он выиграл – за пять минут забил два гола и перевернул счет.

Ничего необычного, учитывая, что в чемпионатах, турнирах и товарищеских встречах Блоха забивал по 100 голов за сезон.

В 2000 году десятый дивизион – последний, в котором тринадцатилетний Лео играет с «Машиной» под началом Адриана Кориа. Они выигрывают на поле в Белла Висте, где тренируется основной состав. И тогда же, 3 сентября, всего за две недели до его отъезда в Барселону, La Capital печатает его первое интервью на двойном развороте: «Лионель Андрес Месси, маленький «прокаженный», который не так прост». Статья начинается примерно так: «Он играет в десятом дивизионе, и он плеймейкер в команде. Он не только один из самых многообещающих юниоров клуба, перед ним большое будущее, потому что, несмотря на свой рост, он может обойти одного, второго, прорвать всю оборону и забить гол, но главное, что ему нравится играть с мячом».

И затем град вопросов. Вот некоторые из его ответов:

Кумиры: мой отец и крестный Клаудио.

Любимые игроки: родной брат и двоюродный брат.

Любимая команда: «Ньюэллс».

Хобби: слушать музыку.

Любимый фильм: «Младенец на прогулке».

Возможная профессия: учитель физкультуры.

Планы: закончить среднюю школу.

Цели в жизни: попасть в основной состав.

Самый счастливый момент: когда мы стали чемпионами десятого дивизиона.

Самый печальный момент: когда умерла бабушка.

Мечта: играть в основном составе «Ньюэллс».

Воспоминание: когда бабушка первый раз привела меня играть в футбол.

Скромность: качество, которое человек никогда не должен терять.

Что для тебя значит «Ньюэллс»: все самое лучшее.

Разговор с Адрианом Кориа

Работает телевизор. На столе включенный компьютер.

Адриан Кориа, бывший игрок «Ньюэллс» и бывший тренер маленьких «прокаженных», в отпуске и работает дома. Но ему всегда приятно вспомнить об одном из своих бывших игроков.

Начнем с вашего первого впечатления, когда вы увидели, как он играет.

– В то время много говорили о Леандро Депетрисе, маленьком светловолосом мальчике, который уехал в Милан в 11 лет. Каких только чудес ему не пророчили! А я не соглашался. Я всегда говорил своему другу: Лео будет в десять раз лучше Депетриса. Когда он вырастет, он будет лучше Марадоны – а я большой поклонник Диего.

Почему вы так уверенно предсказывали большое будущее двенадцатилетнему мальчику?

– Глядя на него, ты думал: этот малыш не может играть в футбол. Он карлик, он слишком слабенький, слишком маленький. Но ты сразу же понимал, что он родился другим, что он феномен, что он превратится во что-то грандиозное. Почему? Потому что он был как взрыв, он так владел мячом, что я никогда не видел такого на футбольном поле. Он «Формула-1», «феррари». Он предвосхищал следующий шаг, он делал такие ходы – один на один он мог сделать из тебя фарш. Он полностью властвовал над мячом, который всегда был на земле, приклеенный к его ноге. Он оставлял за собой всех крупных мальчиков, которым не хватало быстроты и координации. Рост у него был метр двадцать. А он затмевал центральных защитников по метр восемьдесят. Он был совсем другой. И у него сильный характер – он был борцом, ему нравилось побеждать. Я никогда не видел, чтобы он мирился с каким-то результатом. Он хотел выигрывать в каждом матче.

На какой позиции он играл?

– За форвардами. Я использовал схему 4-3-1-2; у меня Лионель всегда играл свободно или между форвардами и защитой. Как он во время матча обходил противников одного за другим, любо-дорого было посмотреть. Его хотели убрать с поля, они знали, на что он способен, и пытались его остановить. Он получал тычки со всех сторон. И… ничего. Он никогда не жаловался. Наоборот, казалось, что фолы его только раззадоривают; чем больше на него наседали, тем больше он сопротивлялся. Он шел за мячом и через несколько минут уже был перед воротами. Он в одиночку выигрывал матчи, так что мне даже говорили: «Когда Лео на поле, ты команде не нужен».

Можете назвать гол или матч, который вам особенно запомнился?

– Разные были голы. Матчи? С ним мы побеждали во всех. Он был Гарделем [иными словами, легенда, как знаменитый певец танго Карлос Гардель].

Он прислушивался к советам тренера?

– Да, он уважал тренера и внимательно слушал. Он никогда не говорил «Я сам играю» или «Я лучший». Товарищи по команде его обожали. Правда, он не любил упражнений. Он обожал мяч. Вот почему как-то раз мне пришлось выставить его с тренировки. Я не людоед и не злой сержант, но я всегда ждал, чтобы к делу относились серьезно. Мы делали круг, а он все играл с мячом. Я сделал ему замечание раз, сделал два, но он как будто ничего не замечал. В конце концов, я сказал: «Отдай мяч, переодевайся и иди домой». Через десять минут я увидел, как он стоит с сумкой на плече, вцепившись в ограду, и смотрит на поле. Я расстроился, мне было жалко видеть его таким. «Ты ушел и не попрощался», – крикнул я ему. Он подошел, чтобы сказать «до свидания», и я отправил его назад в раздевалку, чтобы он вернулся на тренировку. Он был застенчивый мальчик с сильным характером, но это был единственный раз, когда мне пришлось сделать ему выговор.

Что вы подумали, когда он уехал в Испанию?

– Что в «Ньюэллс» использовали его, но не сделали достаточных финансовых усилий, не хотели тратить деньги на тринадцатилетнего мальчишку. По-моему, они не понимали, какая ценность у них под самым носом.

А сейчас что вы о нем думаете?

– По-моему, он очень вырос в Европе – в смысле футбола. Но он еще не полностью раскрыл свой потенциал.

Слава, известность, деньги… может это плохо сказаться на игре?

– Я думаю, слава помогла ему вырасти, потому что он умеет пользоваться головой. И он не изменился. Он все тот же скромный мальчик. Мы недавно с ним столкнулись. Мы как раз заканчивали тренировку, а они начинали. Он меня увидел, перестал разминаться. Подошел поздороваться и подарил мне свою футболку. Мои игроки просто не могли поверить, спрашивали меня, нельзя ли им с ним повидаться или не могу ли я попросить у него еще одну футболку. И это только один пример. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я видел его последний раз, но мне он показался все тем же мальчишкой, который тренировался в Белла-Висте.

Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости