"Меня учили ненавидеть Юнайтед"
"Утром накануне игры я чувствовал себя загнанным зверем. Как только я вышел на предматчевую разминку, болельщики Юнайтед сразу же принялись горланить свои кричалки. Они пытались меня задеть – с гостевой трибуны до меня доносилась их любимая песня:
"Стиви Джеррард, Джеррард Упал на свой *** зад И отдал мяч Дембе Ба Стиви Джеррард, Джеррард"
Когда им наскучило петь одно и то же, они переключились на другую избитую песню: "Ты почти выиграл титул, ты почти выиграл титул.
.. теперь ты можешь быть уверен, можешь быть уверен, теперь ты можешь быть уверен, что почти выиграл титул".Злость в загнанном звере росла и росла. Болельщики Юнайтед куражились, в то время как "Энфилд" был тих и спокоен.
В первой половине встречи мы опасались соперника и почти не вступали в столкновения. Для меня это было почти противоестественно. Единоборства и столкновения очень важны в матчах против Юнайтед.
До начала второго тайма оставалось совсем немного времени. Я окинул взором "Энфилд", свое древнее поле битвы, и сделал последние разминочные движения, разогревая корпус и сгорая от нетерпения выйти на поле. Игра возобновилась, и я сразу же вступил в жесткое, но чистое столкновение с Хуаном Матой. Мяч оказался у меня, а сам Мата отлетел куда-то в сторону.
Борьба не прекращалась, и теперь Андер Эррера нёсся на меня что есть силы, чтобы успеть перекрыть пространство передо мной. Но я опередил его и отдал простой пас партнеру, а Эррера уже стелился в подкате. Его правая нога растянулась на газоне и как будто просила наступить на нее. Я не смог сдержаться. Прежде чем я успел подумать, моя левая нога уже опускалась на ногу Эрреры. Я чувствовал, как шипы моих бутс впиваются в его плоть. Это наверняка было очень больно.
Эррера схватился за ногу и скорчился от боли. Я поднял руку над головой, изображая гнев. Я пытался отвлечь внимание от этого эпизода. Я понимал, что сделал глупость. Но я всё-таки профессиональный футболист, поэтому стал показывать на себя, как будто защищаясь: "Что? Я?"
"Да, ты", – говорила в ответ походка Мартина Аткинсона, главного арбитра матча. Мне не понравилась эта его походка. И выражение его лица мне тоже не понравилось. Уэйн Руни стоял поблизости. Он посмотрел на меня и понял, что моя песенка спета. Покинув поле, я спросил самого себя: "Что ты только что сделал? Ты что, долбо*б?".
Мне хватило всего лишь 38 секунд, чтобы схлопотать удаление в матче против Юнайтед. Тридцать восемь гребаных секунд, в течение которых я отметился в каждом эпизоде борьбы, и которые в конечном итоге запомнились лишь злобой и своего рода безумием.
Перед тем матчем я верил, что окажусь в стартовом составе, ведь это было моё последнее дерби. Ранее Брендан Роджерс ясно дал мне понять: "Несмотря на то, что я ограничиваю твое игровое время, тебе важно понимать, что я пытаюсь помочь тебе оставаться в тонусе. Я не могу бросать тебя в каждый поединок, ведь тогда ты не сможешь играть на полную катушку. Иногда я буду давать тебе передышку, и тогда ты будешь возвращаться на поле свежим и готовым".
Дело близилось к моему уходу, и Брендан поведал мне еще одну вещь: "Послушай, я хочу, чтобы ты знал кое-что ещё. Если у нас будет важный матч, решающая игра в чемпионате или финал кубка – то вопросов быть не может: ты будешь моим первым выбором. Ты будешь в составе с капитанской повязкой. Ты оказал мне огромную помощь с тех пор, как я присоединился к этому клубу, поэтому в больших матчах ты будешь играть...".
Мы вылетели из Лиги чемпионов, а чемпионский титул пропал с горизонта давным-давно. Но борьба за четвертую строчку продолжалась, и домашний матч против Манчестер Юнайтед считался ключевой игрой сезона. Я был уверен, что начну его в старте.
В среду я отлично потренировался, чувствовал себя готовым и голодным до игры больше остальных футболистов команды. Вечером я получил сообщение от тренера: "Ты прилежно готовишься к предстоящему матчу, но я хотел бы с тобой поговорить. Ты не мог бы зайти в мой кабинет утром перед тренировкой?".
Я уже был в постели, но ответил мгновенно: "Конечно, без проблем, спасибо". Мое сообщение казалось вполне невинным, но лежа в кровати, я никак не мог избавиться от нахлынувших эмоций. Я перечитал сообщение Брендана ещё раз.
"Я вернусь в стартовый состав в этом матче, – подумал я. – У него в голове Манчестер Юнайтед, домашний и очень важный поединок. Я нужен Брендану". Ещё час я пролежал в полной темноте, переваривая всё в своей голове.
Брендан уже был в своем офисе, когда утром я приехал на тренировку. Увидев меня, он расплылся в улыбке и протянул мне руку. Он откинулся в кресле и спросил меня: "Как ты себя чувствуешь?".
"Хорошо, отлично, – сказал я. – Никаких проблем".
Последовала маленькая пауза, после чего Брендан продолжил: "Послушай, я очень хочу, чтобы ты вернулся в основу. Но в последних матчах ребята отлично справлялись, поэтому я не собираюсь менять стартовый состав".
Я почувствовал, как у меня встал комок в горле. Я посмотрел на Брендана и в доли секунды подумал: "Может, мне наехать на него?". Но я решил иначе, решил поступить правильно. Я предпочел остаться профессионалом и сказал: "Хорошо, без проблем".
"Договорились?" – спросил Брендан. "Договорились, – кивнул я в ответ. – Я уважаю ваше решение".
На этом мы и закончили. Я вышел из его кабинета и начал переодеваться для тренировки, но в голове у меня явно помутнело. Я не мог в это поверить, это выглядело как типичная демонстрация силы. Наши отношения с Бренданом были слишком хороши для подобных эпизодов. Я питал к нему уважение и симпатию: его тренировки были одними из лучших в моей жизни, а его работа с людьми – приятной и благородной.
Я раздумывал, не хочет ли он таким образом показать прессе, что способен на непростые решения. Этот момент выглядел для Брендана подходящим, чтобы продемонстрировать свой авторитет и четко заявить, что эта команда стала его командой.
Сейчас я с уважением отношусь к его решению, хотя до сих пор думаю, что оно было неправильным, поскольку он хотел платить взаимностью всем, кто так или иначе помог ему. Но оно ранило меня, особенно после наших разговоров и того наполненного признанием сообщения, которое в итоге сбило меня с толку. Уверен, что он не хотел наполнить меня ложными надеждами, но в моих глазах его сообщение лишь подтвердило мои мысли о месте в основе.
Меня учили ненавидеть Манчестер Юнайтед. Это вбивалось в наши головы, закаляло наши сердца и определяло нас, как болельщиков Ливерпуля. Ни клубы, ни города никогда не любили друг друга, но враждебность пустила корни ещё глубже. Столько лет Ливерпуль был на пьедестале, но Юнайтед Алекса Фергюсона сумел нас сместить.
С годами, особенно когда я тренировался и играл рядом с парнями вроде Пола Скоулза, Дэвида Бекхэма, Гари Невилла, Рио Фердинанда и Уэйна Руни в сборной Англии, мои чувства несколько сгладились, но так и не исчезли. Я уважал Фергюсона, Роя Кина и Райана Гиггза; я также с неохотой отдавал должное их клубным достижениям. Но мы никогда не давали спуску Юнайтед. Когда они били нас, мы обязательно давали сдачи. Мы шли в ещё более жесткую борьбу, до хруста костей, чтобы показать: это переход на личности.
Больше 26 лет подряд я всегда чувствовал к ним неприязнь. Они были нашим врагом, их футболки были единственными запрещенными в моем доме. Я менялся футболками с огромным количеством игроков из других клубов – и ни с кем из Юнайтед.
Я вспоминаю, как в 2000 году, когда гол Дэнни Мерфи принес нам победу со счетом 1:0, болельщики Юнайтед стучали по нашему автобусу на выезде с "Олд Траффорда" с криками: "Пошли на ***, отбросы, мы поимеем вас в ваших мерсисайдских трущобах".
Мой агент Струан Маршалл рассказывал мне, что при Ферги Манчестер закидывал серьезные удочки, чтобы подписать меня. Гари Невилл как-то заходил ко мне в гости на сборах, чтобы рассказать, как сильно Юнайтед хочет видеть меня в своих цветах. Он признался, что его посылал сэр Алекс.
В 2004 году Фергюсон назвал меня "самым влиятельным игроком в Англии" и заявил, что "любой бы хотел иметь Джеррарда в своей команде". Тринадцать лет спустя в своей автобиографии он заявил, что был одним из немногих, кто никогда не считал меня "топ-топ игроком". Не могу сказать, что я потерял сон из-за этого, но я после всех его хвалебных речей я был слегка ошарашен.
Я по-настоящему уважал Фергюсона, но порой задавался вопросом, сколько бы чемпионских титулов выиграли Скоулз или Кин, играй они за Ливерпуль. Да и я бы отлично чувствовал себя в Манчестере, играя с Кином в центре поля, Дэвидом Бекхэмом справа, Райаном Гиггзом слева и Руудом ван Нистелроем впереди. Не думаю, что у меня были бы какие-то проблемы в такой команде".
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Загрузка комментариев
