Глава четвертая. Часть вторая
Командная работа
Важной частью постройки команды является то, что ветераны клуба должны быть снисходительны к новичкам. Футбол может быть жестоким, и на поле ты не спрячешься. Новички «Юнайтед», в особенности те, кого сразу бросали в бой, не сразу привыкали к нашему стилю игры и выступлению перед 75-тысячной толпой.
Первой игрой Патриса Эвра, великого левого защитника «Юнайтед», было дерби с «Манчестер Сити». Он провел эту игру, будто пребывая в трансе. В том провальном матче мы проиграли со счетом 3:1. В том же сезоне мы купили Неманью Видича из «Спартака».У обоих ушло примерно шесть месяцев, чтобы обосноваться в новом клубе.
Я всегда считал, что надо с особой осторожностью подводить игрока к основе, особенно если он не являлся выпускником нашей академии. Для новичка все в диковинку, и я не имею в виду манчестерскую погоду или левостороннее движение. Под этим я подразумеваю наш стиль игры, а также «тараканов» в головах других членов команды. Юноши, ставшие в «Манчестер Юнайтед» мужчинами, вроде Райана Гиггза, Пола Скоулза, Никки Батта и Дэвида Бэкхема, понимали друг друга без слов, и могли играть с завязанными глазами.
Взаимодействие у этих парней было на инстинктивном уровне, они росли вместе и отлично понимали друг друга. Новые игроки таким, естественно, похвастать не могли, и поэтому я не совершал слишком много трансферов за один сезон. Это похоже на попытку обучить сразу нескольких игроков говорить на английском, да при том на разных диалектах. Так не бывает.
Иногда футболисты мечтают о получении заветного номера. «Семерка», ставшая культовой для «Юнайтед», в различные годы принадлежала таким игрокам, как Джордж Бест, Брайан Робсон и Эрик Кантона. Именно за право выходить под этим номером боролся Дэвид Бекхэм, получивший сначала 24 номер. На тот момент Дэвид провел лишь пару сезонов в основе клуба, и я хотел отдать эту футболку Рою Кину.
Рой не сильно парился по этому поводу, поэтому «семерка» была отдана Бексу. Я быстро осознал, как трепетно Бекхэм, фанат «Юнайтед», относился к этому номеру. Он носил его с особой гордостью. Перед моим последним сезоном этот номер получил Антонио Валенсия, впоследствии осознавший всю тяжесть груза. Он вернул себе прежний номер уже в следующем сезоне.
Примечательно, что опытные игроки достаточно честны, чтобы оценить свой уровень относительно одноклубников. Чаще всего это происходит со зрелыми игроками. 35-летний игрок понимает, что не будет так же быстр, как и первоклассный 20-летний футболист. При этом все члены команды понимали, насколько они далеки от уровня Криштиану Роналду или Эрика Кантона. Когда игрок стареет, он уже не так сильно стремится попасть в основу.
Также мне приходилось следить и за столкновениями характеров. Если люди настолько эгоистичны, что думают только о себе, то ничего не получится, как ты не старайся. Когда кто-то начинает задирать нос, это разрушает всю команду. Энди Коул и Тедди Шерингем недолюбливали друг друга, и не могли сработаться на поле. Однажды они разругались в подтрибунном помещении во время перерыва. Я позвал их обоих к себе в кабинет и сказал, что если увижу такое хотя бы еще один раз, то они оба покинут команду. Все изменилось в один момент, и больше между ними проблем не возникало. Хотя они и не стали лучшими друзьями, профессиональный подход одержал верх. Спустя несколько лет начались перепалки между ван Нистелроем и Роналду. Руд был недоволен тем, что получал мало пасов от Криштиану, и вылил весь свой гнев на молодого игрока.
Когда я назначил Роя Кина капитаном в 1997 году, это вызвало ярость Петера Шмейхеля. Шмейхель восхищался Кином как игроком и, насколько я знаю, отношения у них были вполне сносные. Была задета гордость Петера, и он влетел в мой офис, разъяренный, как цербер. Я не поддался его тираде, и он ушел, хлопнув дверью. После принятия того решения, я еще раз, в личной беседе подчеркнул важность Шмейхеля для всей команды. Очевидно, я выбрал не лучший способ предоставления Рою Кину роли капитана.
Командная работа не заканчивалась после матчей, ее нужно продолжать постоянно. Когда я вернул Рене Меленстена в клуб, после того, как он очень недолго и неудачно поработал менеджером «Брондбю», мой тренерский штаб был этому не очень рад. Рене не стесняется указывать другим на их ошибки, поэтому никто не прыгал от радости при его возвращении. Мы вернули Рене потому, что он великолепно умеет развивать команду, и для клуба его приход был очень важен.
Я использовал всякие уловки, чтобы продемонстрировать игрокам, особенно молодым, преимущества командной работы. В моем кабинете на тренировочном поле в Каррингтоне висела черно-белая фотография из 1930-х. На ней были запечатлены 11 рабочих в Нью-Йорке, обедающих на железной балке, расположенной на высоте около ста метров над землей. У меня волосы дыбом встают от этой фотографии. Те строители спокойно сидели в своих кепках, кто-то даже покуривал сигарету.
Я говорил игрокам, что если кто-то из них попадет в опасность, все товарищи бросятся его спасать. Вот какими были мои слова: «Настоящий командный дух – это когда ты готов доверить кому-то свою жизнь. Никто не добивается успехов без помощи своих одноклубников». Конечно, некоторые совершенно не понимали смысл моих слов. Однажды я спросил игрока: «Что ты можешь сказать об этой фотографии?», а он ответил: «Они все носят кепки».
Мы пытались добиться того, чтобы на всех падали лучи славы. Пресса всегда заостряет внимание на бомбардирах, но можно добиться того, чтобы внимание обращалось и на других. Я брал различных игроков на послематчевые конференции. Можно было подчеркнуть чьи-то качества и достижения в программке матча, на сайте или MUTV.
Почти все хотели засветиться, хотя были и такие игроки, как Скоулз, сторонящиеся камер. Также часто отказывались иностранцы, сомневающиеся в своих знаниях английского. Перед матчем в Испании или Португалии, мы, конечно же, готовили к выступлению португало- или испаноговорящего игрока. Подобная практика была очень полезна, так как расширяла сферу влияния «Юнайтед» по всему миру.
Изучая работу в команде, я встретился с одним странным явлением, которое затрагивает кумовство. Неважно, управляете ли вы семейной компанией, или компанией с большим числом акционеров, лидеры всегда крайне тщательно оценивают работу родных и близких. Некоторые руководители думают, что если они приведут близкого родственника в организацию, то это будет неправильно истолковано, пойдет во вред строительству команды и посеет хаос. Люди будут считать, что фамилия или родство будет иметь более важное значение, чем способности. У этих менеджеров есть твердый принцип: не нанимать друзей и родственников, даже если они хорошие работники. Есть и противоположная категория управленцев – они закрывают глаза на различные упущения своих сыновей или племянников.
Я столкнулся с этой проблемой, когда один из моих сыновей-близнецов, Даррен, хотел играть на профессиональном уровне. О покупке его в «Юнайтед» я даже и не думал, так как это создало бы слишком неловкую ситуацию для нас обоих. Однако, когда Кэти (жена Фергюсона – прим.пер.) и я поехали к Брайану Клафу в «Ноттингем», где все было готово для подписания Даррена, мой помощник, Арчи Нокс начал убеждать меня в том, что нельзя далеко отпускать своего сына. Арчи говорил о том, что неловко все будет выглядеть только в том случае, если Даррен попадет в основу. Я все обсудил с Кэти, и она предложила оставить выбор за сыном. Подойдя к Даррену, я поставил вопрос ребром, и он ответил, что хочет играть за своего старика.
В итоге Даррен дебютировал в первой команде в 1990 году, и в 1993-м отыграл 16 матчей. В тот сезон мы выиграли первое чемпионство. Ему очень не повезло, потому что он получил травму подколенного сухожилия, играя за молодежку сборной Шотландии, и выбыл на пару месяцев. К тому времени как он вернулся, Пол Инс и Брайан Робсон уже оправились от травм. Следующим летом я поступил как настоящий менеджер: подписал 21-летнего Роя Кина для укрепления средней линии поля. Для Даррена это стало трагедией – он потерял место в основе, и подал запрос о трансфере, так как хотел получать регулярную игровую практику.
Я помог ему перейти в «Вулверхэмптон», но у него, бедняги, сменилось четыре тренера за четыре сезона. Когда он был в раздевалке основной команды, нам обоим было тяжеловато. К чести Даррена, он понимал, что в «Юнайтед» я был тренером, а не его отцом. Это я понял, когда пытался выкачать из него информацию об образе жизни и привычках некоторых игроков. Даррен на своих товарищей никогда не стучал, и тщательно все скрывал. Кэти мне так и не простила переход нашего сына в стан «волков». Время от времени она мне говорила: «Ты продал собственного сына!»
Капитаны
Насколько бы упорно я не работал над своими лидерскими качествами, насколько я бы не старался влиять на каждый аспект успеха «Юнайтед» на поле, после стартового свистка все уходило из-под моего контроля. На поле за то, чтобы 11 человек играли как команда, отвечает капитан. И хотя многие люди думают, что это формальная должность, они далеки от истины. Да, какие-то элементы символизма в этой роли есть, хотя бы потому, что капитан – это человек, который всегда первым поднимает трофеи.
Но я всегда искал скорее лидера, чем человека, который будет как вишенка на вершине торта. Это было ключевым решением. Для футбольных тренеров капитан команды является эквивалентом руководителя подразделения или регионального менеджера компании. Он следит за тем, чтобы все шло по плану.
Будучи сильной личностью, я искал те же качества в людях, которых выбирал для передачи моих идей другим. Не знаю, почему, но даже играя за школьную команду, я всегда устраивал разборки с другими футболистами. Мой отец молча наблюдал за этим действом, но однажды отец другого мальчика подошел к моему, и сказал: «Пожалуйста, поговори со своим сыном. Он постоянно наезжает на моего пацана».
У каждого лидера свой характер и манера управления. Думаю, это верно как для генеральных директоров, так и для тренеров и капитанов. Так и было в «Юнайтед» - каждый капитан делал все по-своему. Когда я выбирал капитана, я искал в них четыре ключевых качества. Первое – это желание вести за собой других. Некоторые не горели желанием быть лидерами, хотя и пользовались огромным авторитетом в команде.
Пол Скоулз – идеальный пример. Он был выдающимся игроком, воплощением духа «Юнайтед». Скоулзи спокойно мог бы стать успешным капитаном, но никогда к этому не стремился. Он был немногословен, не выносил свои эмоции на публику, и старался не попадать в центр всеобщего внимания. Но не обманывайтесь: когда Пол что-то «порол», то испытывал сильнейшие душевные муки.
Вторым моментом было то, что я должен был доверять игроку, а в-третьих, это должен был быть игрок, уважаемый другими, и чьи команды выполнялись бы беспрекословно. Не каждый творческий человек рожден быть лидером. Они могут вносить невероятный вклад в работу организации, но не уметь управлять другими людьми. Мой сын Марк, работающий в инвестиционной сфере, говорит, что у них все обстоит точно также – кто-то хорошо умеет вкладывать деньги, но неспособен управлять инвестиционным фондом, так как не обладает лидерскими качествами. Я также хотел получить капитана, готового к любому ходу действий.
Ни один генерал не выиграет войну, если у него в распоряжении нет майоров и полковников, способных при провальном ходе битвы помочь солдатам преодолеть страхи, мобилизовать их и вновь бросить в бой. Это касалось и нашего клуба, хотя мы и сражались не при Ватерлоо, а на стадионах вроде «Энфилда», «Камп Ноу» и «Делле Альпи» (бывший стадион «Ювентуса» - прим.пер.)
Было несколько капитанов других команд, которыми я восхищался, хотя и не знал их так же хорошо, как своих. Алан Ширер из «Ньюкасла», Джон Терри из «Челси» и Тони Адамс из «Арсенала» были теми, кто запомнился мне больше всего. Они были невероятно целеустремленными и сильными личностями, и в результате их команды тоже выглядели лучше. Йохан Кройф был, пожалуй, самым влиятельным капитаном за годы моей карьеры. Футболисты «Аякса» и сборной Голландии, возможно, слушались его больше, чем менеджеров. Кройф не мог по-другому – он всем раздавал указания и всё контролировал.
Когда я пришел в «Абердин», мне не нужно было беспокоиться о выборе капитана. Уилли Миллер был лидером команды как во время моего прихода, так и тогда, когда я покинул команду. Этот факт подчеркивал его способности и уровень физподготовки. Когда я пришел в «Юнайтед», капитаном команды был Робсон, и не было такого игрока, который сравнился бы с ним в решительности, жесткости и способности читать игру. Он был отличным капитаном и соответствовал всем моим требованиям. С моего разрешения он смог вносить какие-то изменения в нашу тактику, а также постоянно высказывал мне свое мнение по каким-то игровым моментам. Я это очень ценил. Робсон был нашим капитаном до тех пор, пока его не замучили травмы, и в 1991 большую часть сезона лидером команды был Стив Брюс. Брюс был твердым, мужественным и всегда оказывался в гуще опасных ситуаций.
Он не только бросался на амбразуру, но и заботился о других, обладал прекрасным чувством юмора. Как Брюс, так и Стив были бесценными лидерами, особенно когда дело касалось помощи молодым игрокам и их родителям в том случае, если они связали свою судьбу с «Юнайтед». Когда колени Брюса дали о себе знать, капитаном стал наш талисман - Эрик Кантона, а затем его место занял Рой Кин. Эрик и Рой были полными противоположностями – один француз, другой ирландец. Эрик был немногословен, но его слова похвалы давали невероятный эффект. После слов Кантона о том, что «Бэкхэм совершил невозможное, и забил лучший гол в моей жизни» (речь о красивейшем голе в ворота «Уимблдона» в начале сезона 1996/97), Дэвид был на седьмом небе от счастья. Рой, напротив, устрашал своих одноклубников, но при этом вел за собой всю команду во время матчей.
Петер Шмейхель стал капитаном, когда Рой Кин травмировался, и был лидером команды в тот день, когда мы обыграли «Баварию» в финале Лиги Чемпионов. Рой остался в тот день в стороне из-за дисквалификации. Хотя и есть множество примеров того, когда голкиперы были капитанами, вроде Касильяса в «Реале», Буффона в «Ювентусе» и Дзоффа в сборной, повязкой тех, кто стоит в воротах, обычно не награждают. Куда чаще она достается игрокам, находящимся в самой гуще событий. Таким образом, чтобы стать капитаном, вратарь должен несколько раз прыгнуть выше своей головы, и Петер, определенно, это сделал. Он не только постоянно подчеркивал свое физическое присутствие в штрафной, но и передавал товарищам по всей длине поля свою уверенность, энергию и настрой.
В перерывах между играми я довольно часто спрашивал мнение своих капитанов о матче, но все они понимали, что окончательное решение всегда будет за мной. Мне также хотелось услышать их слова об игре одноклубников, но наши лидеры всегда держали дистанцию и не сплетничали о своих подопечных. Я помнил об этой границе между футболистами и тренером еще с тех пор, когда сам был игроком, и очень ее уважал. Также я часто спрашивал у ветеранов и капитанов совета о том, как можно побороть противника. В 1996 году, перед финалом Кубка Англии против «Ливерпуля», мы со Шмейхелем и Кантона обсуждали, как будем выключать из игры Стива МакМанамана.
Эрик предложил поставить Роя Кина перед нашей четверкой защитников. Это бы помогло опекать МакМанамана, который бегал за спинами форвардов «Ливерпуля» и был готов нанести неожиданный удар в любой момент. Мы последовали этому дальновидному совету, и МакМанаман оказался «в кармане» у наших защитников. Как итог, игра была довольно скучной и непримечательной, а единственный гол забил сам Эрик. Совет Кантона имел решающее значение.
Меня не волновало то, что до этого додумался Эрик, а не я или кто-то из тренерского штаба. Он просто предложил разумнейший выход из ситуации. Я не гнался за почестями, личной славой и не стремился прослыть всемирным разумом. Мне просто хотелось, чтобы команда победила.
В последнее мое десятилетие за рулем «Юнайтед» все немного поменялось. Сама игра стала другой. Увеличилось число официальных матчей, а также выросло число допустимых замен. Начиная с сезона 1995/96, командам было разрешено совершать до трех замен за матч. Капитан физически не мог играть в каждой игре – таким образом, повязка переходила по кругу, от одного к другому. Из-за этого в различные времена повязку надевали Гиггз, Фердинанд, Эвра и Видич. К закату моей карьеры, когда Вида стал сильно подвержен травмам, капитанами по очереди были он и Эвра.
Трудно найти двух людей, которые бы настолько различались характерами. Вида – суровый и бескомпромиссный, в то время как Патрис полон энтузиазма. Однажды Патрис пришел ко мне и спросил, не переборщил ли он со своей тирадой в раздевалке. Я успокоил его и сказал, что он спас меня от необходимости кричать на игроков. Инстинктивная реакция Эвра была великолепна – она показывала, насколько он беспокоился за игру команды. Думаю, это помогало его одноклубникам выступать лучше. Пэт был прирожденным лидером.
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Загрузка комментариев
