Олег Макаров

Макаров Олег Александрович. Вратарь. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер Украины.

Родился 26 июля 1929 г. в г. Рубцовске Алтайского края. Скончался 8 ноября 1995 г. в г. Киеве.

Воспитанник команд «Локомотив», г. Куйбышев и «Пищевик», г. Одесса.

Выступал за команды "Пищевик" Одесса (1947), "Динамо" Киев (1948 - 1963).

Чемпион СССР 1961 г. Обладатель Кубка СССР 1954 г.

За сборную СССР сыграл 1 матч.

Старший тренер школы "Динамо" Киев (1964). Главный тренер "Динамо-2" Киев (1965). Главный тренер "Локомотива" Винница (1966). Тренер и начальник отдела футбола ЦС ДСО "Авангард" (1967 - 1987). Старший тренер отдела футбола республиканского совета ВДФСО профсоюзов (1988 - 1989).

Награжден орденом «Знак Почета».

ВРАТАРЬ РЕСПУБЛИКИ

Олег Макаров входил в легендарный состав киевского "Динамо", который в 1961 году - впервые в истории команды! - завоевал золотые медали чемпионата СССР. Провел за динамовцев 16 сезонов, поражая своим мастерством и уверенной игрой в воротах. Однако за сборную страны сыграл всего один матч, что, естественно, вызывало недоумение у специалистов и болельщиков. Обладатель первого Кубка Европы Юрий Воинов, сравнивая его со Львом Яшиным, которого Москва превозносила, отмечал, что Олег Макаров был по всем показателям выше. Йожеф Сабо тоже убежден, что Макаров мог дать Яшину фору. А другой наш вратарь, ныне покойный Виктор Банников, считал Олега Макарова вратарем номер один бывшего Советского Союза за все годы.
         Людмила  Валентиновна - та женщина, которая сделала Олега Макарова счастливым после двух его неудачных браков. Она прожила с ним более четверти века. 20 лет была президентом Федерации фигурного катания, сейчас - директор специализированной детско-юношеской школы фигурного катания Киева.

            "ПРИШЕЛ КО МНЕ ЖИТЬ С ОДНОЙ АВОСЬКОЙ, ГДЕ БЫЛО ДВА ВЕТЕРАНСКИХ КУБКА"

— Людмила Валентиновна, как вы сошлись с Олегом Макаровым?

— Можно сказать, случайно. В 69-м году я ехала во Львов на республиканское совещание директоров спортивных школ (была тогда директором школы фигурного катания спортивного общества "Локомотив"). Наш общий знакомый пригласил Олега из соседнего купе попить чаю, поужинать за компанию. Он пришел — высокий, статный, видный мужчина, — улыбнулся мне, я улыбнулась ему. Он тоже ехал на совещание как директор одной из детских спортивных школ.

При поселении в гостиницу мне предоставили не очень удобный номер. Он об этом узнал, подсуетился, побеспокоился, и я получила первоклассное размещение.

 Он к вам приходил туда?

— Нет, нет. Он был очень и очень дипломатичным. Но для всех участников были общие обеды, ужины. Мы о чем-то говорили. Приехав в Киев, обменялись телефонами. Вскоре он мне позвонил, предложил встретиться.

— Вы ждали этого звонка?

— Да, я как женщина почувствовала внимание к себе. Он был тогда женат, но этот брак, как и первый, у него не сложился. Я тоже была замужем, развелась. Два года мы встречались — легально и нелегально. Он сказал, что хочет наладить семейную жизнь со мной, сделал предложение. И в один прекрасный день пришел ко мне в квартиру на Саксаганского, где я жила, с одной авоськой. В ней были два ветеранских кубка и две рубашки, больше ничего.

— Вас это не удивило?

— Он объяснил, что оставил бывшей жене все. Сказал: "Хочешь, бери таким, как есть". Так что мы начали нашу совместную жизнь практически с нуля. В 74-м расписались. Постепенно все налаживалось. Для того чтобы внести взнос на кооператив, на однокомнатную, пришлось продать его любимую зеленую "волгу".

— Наверное, ему жалко было с ней расставаться?

— Он воспринял это очень болезненно. В "жигулях", купленных взамен, ему, как крупному мужчине, было очень неудобно. Но Олег всегда мирился с тем, что есть. Я стала его подталкивать: "Обратись к тем людям в верхах, кто тебя помнит". А он стеснялся просить, был очень скромным.

В те времена в магазинах не было ни мяса, ни колбасы, шпроты и паштеты считались дефицитом. Достать это можно было только на базах. Кто бы ему отказал, если бы зашел с черного хода? Но муж этим никогда не злоупотреблял, шел скрепя сердце только при крайней необходимости, когда я уже на него совсем наседала.

У Владимира Щербицкого как раз в тот год был юбилей. А он, как известно, хорошо относился к футболистам, был к Олегу особенно расположен. И мой муж решил преподнести Владимиру Васильевичу подарок: заказал фарфоровую вазу с его портретом, вручил через помощника. Вскоре ему передали благодарность от Щербицкого и сказали, чтобы он написал заявление о предоставлении ему "волги" вне очереди. Олегу тогда было 55.

— Он был старше вас?

— На 17 лет. Но для меня это совершенно нормально. С мужчинами постарше мне всегда было интереснее.
    
— Как складывалась ваша совместная жизнь?

— У нас были взаимопонимание и любовь. По роду своей деятельности я часто ездила в командировки. Помню, участвовала в Спартакиаде народов СССР, которая проходила в Красноярске. 8 Марта. Мороз градусов под 40. Вдруг ко мне подходят незнакомые люди и от имени Олега вручают прекрасный букет красных тюльпанов. Оказывается, он передал цветы через пилотов самолета.

— Немало футболистов после окончания карьеры спивались, опускались. Ему это не грозило?

 — Когда мы познакомились, у него был кризисный период. Олега все узнавали, приглашали в разные компании выпить по 100 граммов, и опять по 100. Я в такие минуты старалась быть рядом, чтобы в нужный момент увести его от рюмки. Это пару лет длилось. Ну конечно, он не напивался. Ни в коем случае. Просто мог расслабиться. Мне артист Толя Васильев как-то сказал: "Люда, я тебе благодарен за Олега: ты его спасла от этого дела".

— Какой отпечаток наложили на него футбольные годы?

— У него все ноги были разбиты. На каком-то матче сломал палец. Перевязал, запихнул в бутсу и доиграл. Сейчас разве ложатся костьми? Вон Шевченко задели, так он поспешил покинуть поле. У Олега потом возникали проблемы с обувью: пальцы были так деформированы, что нога не влезала в его размер. Ему приходилось туфли или ботинки специально заказывать.

     На всесоюзном уровне Олега Макарова недооценили: ставили не только после Яшина, но и после других вратарей, которые, может быть, ему в подметки не годились. Он переживал?

— Думаю, что в душе у него горький осадок был. Москва тогда была впереди всех. А Киев что для нее? Провинция... По фигурному катанию я знаю, как трудно было нашим спортсменам пробиться в сборную. В других видах спорта то же самое.

Не так давно иду мимо стадиона "Олимпийский". Перед матчем собралась группа болельщиков, разговаривают. И вдруг слышу: "Макаров — единственный был настоящий вратарь. До сих пор такого нету". Я подумала: "Слава Богу, помнят".

— Он сравнивал свое поколение футболистов с нынешним?

— Да, конечно. Считал, что тогда футбол был интереснее. Потому что игра главенствовала, ни о каких благах особо не задумывались. Они были фанатами. А сейчас на первом месте деньги, машина, квартира.

— Во что верил Олег Александрович?

— Он был членом партии и не ходил в церковь, не молился: тогда это запрещалось. Но внутренне, как и всякий нормальный человек, понимал: что-то нами руководит свыше. Рассказывал, что у него во Владимирском соборе был знакомый священник. База у киевских динамовцев тогда находилась на Нивках. И вот когда автобус с футболистами проезжал мимо собора, он всегда смотрел на купола и мысленно просил у Бога, чтобы была удача для команды. В 77-м мы решили крестить нашу дочь Настеньку. Моя сестра привезла священника домой. Олег в это время вышел из дому "по делам"... Потом, когда уже со всем этим свободно стало, мы всей семьей и в церковь ходили, и Пасху святили.

      В  день похорон был сильный мороз, снегопад. Но в момент прощания все стихло, выглянуло солнышко. Это какая-то мистика, что-то, наверное, в этом есть.

С сокращением
Михаил НАЗАРЕНКО. "Бульвар", 27.07.2004