Господи, не образумь их!

Я покупаю бутылку пива, пачку сигарет и иду на любимое в Киеве место. С недавних пор туда сложно пробраться – кому-то пришло в голову построить на киевских холмах очередную высотку, а другому совесть позволила разрешить это сделать. Я все-таки пробираюсь через охрану, сажусь на траву, закуриваю и смотрю на вечерний левый берег.

Я вспоминаю мою любимую работу, которой не стало, когда кому-то пришло в голову, что она мешает нынешней власти, а другому не хватило сил и поддержки отстоять правду. Я вспоминаю, как сам пытался защитить справедливость, но кто-то решил, что он выше справедливости, а другой в мантии сделал это законом. Я вспоминаю, с какой гордостью рассказывал о своей стране друзьям-американцам, пока кому-то не захотелось стать королем и жить в Межигорье, а другие не помогли ему осуществить эту мечту.

Это твоя родина, сынок. Я мог бы плюнуть на все и сбежать. Легко. Но я почему-то остаюсь. Наверное, хочу отомстить. В моем багажнике лежит бита, она ждет своего времени. Осталось только потерпеть еще чуть-чуть. Ждать сложно. Каждый день я стою в пробке, покорно пропуская короля. Слышу от друзей, как давят бизнес их знакомых. Вижу, как люди в борьбе за выживание превращаются в рабов или быдло, лишь бы оказаться на «правильной» стороне.

Но я держусь. Всегда есть кое-что важнее – любимая семья. И раз в неделю – футбол. Эти ни с чем не сравнимые эмоции… Да что рассказывать, вы сами прекрасно их знаете. Мы наркоманы. Мы больны. Мы неизлечимы. Футбол помогал остыть, забыть, отвлечься. На 90 минут все остальное перестает иметь значение. Все, кроме гола. Но с недавних пор футбол, как эта высотка сзади, стал памятником происходящего вокруг. Раньше было смешно. Смешно слушать нытье с угрозами одних и отмазки с убеждениями в святости других. Смешно, потому что правду было видно на футбольном поле. Сейчас уже не смешно. Не смешно, когда 16 взрослых мужиков сами же превратили соревнование в коррупционное болото, и вместо исправления ситуации тыкают пальцем друг на друга в поисках даже не виновного, а крайнего. Не смешно, когда некоторые из них превратили телевизионные передачи в вентиляторы, чтобы говорить не о футболе, а вбрасывать говно, недолетающее обычным образом. Не смешно, потому что на поле уже не видно правды. Я все еще пытаюсь искать ее и просто смотреть футбол, не обращая внимания на эту войну говнюков. Но с каждым разом правды остается все меньше, приходится искать по крупицам.

А главное – не смешно, потому что по уши в этом говне оказались болельщики. Вместо того, чтобы объединиться и привести в чувства «заигравшихся», они слепо верят им и все больше проникаются ненавистью друг к другу. Они хотят не правды, а быть лучше. Они хотят не футбола, а нового повода метнуть камень. Они превратились в сторожевых собак на цепи у своих хозяев. И сейчас, в разгар войны говнюков, они в экстазе, как сторожевая собака счастлива редкому появлению вора.

Как же это похоже на все происходящее в стране… Я не верующий. Но мне больше не к кому было обратиться – я докуривал сигарету и просил «Господи, образумь их!». Просьба, конечно, феерически наивная… Ну тогда пускай они побыстрее перегрызут глотки друг другу, чтобы не мешать оставшимся избавиться и от их «хозяев». Бите моей придется еще долго валяться. Но ничего, ради такого я подожду.