Шота Арвеладзе: «Мог работать в сборной России, но в Грузии меня бы не поняли»

Грузинский главный тренер турецкого «Касымпаша» Шота Арвеладзе рассказал, как на его карьеру повлияла военная агрессия России против его страны.

— Адвокат звал меня помощником в сборную России. Он же знал меня по «Рейнджерс» и АЗ. Голландская школа... Но у нас только-только война закончилась, а через два месяца меня зовут в сборную России! Дик поначалу удивился, сказал: «Ты чего? О такой работе все мечтают!» А потом он поговорил с Сарсанией, и тот объяснил, что, если я соглашусь, в Грузии меня не поймут. Работать в команде — без проблем. Но сборная... Там же гимн, флаг. Я сейчас не болею за сборную России. Не то чтобы я кого-то ненавидел, просто не могу...

Трудно на все это смотреть. У меня много друзей в России. Но где-то там наверху сидят люди, которые видят на сто лет вперед. Это высшая лига, игроки, которые в один момент меняют глобальную ситуацию. К сожалению. Мы никогда ни о чем не просили. Трактат о покровительстве России над Грузией приняли в 1796 году, до этого Россия нам никак не помогала. Но мы же как-то дошли до XVIII века! Стали христианами в 325 году, наша Библия написана на грузинском, все ее читали. Когда развалился Советский Союз, мы, что ли, его развалили? Россия, Украина, Казахстан, Узбекистан — все стали независимыми. Там же не было ничего хорошего в нормальном понимании. Физики-химики делали оружие, а остальные...

Режим есть режим, там нет свободы. Кто не хочет, чтобы все было открыто? А потом Абхазия и Осетия — для нас это как одна и вторая рука. Осетия вообще самая старая грузинская земля. Это наша боль. Когда там не стало двухсот тысяч грузин, нам сказали, что это независимая страна, что нас не должно там быть. То есть ты забрал у меня одну руку — и говоришь: «Давай дружить!» А я отвечаю: «Верни моего сына, а потом сядем и поговорим». По телевизору показывали, что это Грузия начала войну против России, — но как такое возможно? У нас две тысячи солдат на всю страну!.. Я мечтаю приехать в Гагры и Пицунду, но не могу этого сделать. Хотя общаюсь с Ахриком Цвейбой, ребята из Сухуми меня навещают. У грузин есть хорошая черта: мы можем обижаться, кричать, но ненависти у нас нет. Наоборот, все очень жалеют, что так случилось. Когда происходят подобные вещи, правых нет. Может быть, когда-нибудь все станет в сто раз лучше, чем сейчас. Но пока есть боль. Я сам ее чувствую, — заявил Арвеладзе в интервью еженедельнику «Футбол».