Владислав Ващук: «О моментах, меняющих жизнь…»

Экс-защитник киевского «Динамо» и сборной Украины Владислав Ващук решил вспомнить «о моментах, меняющих жизнь».

«Недавно смотрел старый фильм с Джеймсом Белуши. Он там играет такого классического лузера, переживающего из-за того, что не словил бейсбольный мяч в ответственном матче. И в баре ему наливают коктейль, возвращающий все назад. Мяч пойман и судьба идет совсем по-другому. А в конце фильма понимает, что не все судьбоносные моменты нужно менять.

Для меня таких моментов было два.

1993. Я, Саня Шовковский, Серега Федоров и Серега Баланчук идем на разговор с Михаилом Фоменко. Четыре восемнадцатилетних оболтуса, играющих за ФК «Борисфен». Понимаем, что позвали не просто так, но перед тем как заходить — договариваемся, что если кого-то из нас не возьмут, то в дубле «Динамо» играть откажемся. Либо всех, либо никого.

Разговор начинается неожиданно: «Мы посмотрели на тебя, подумали... вобщем, берем тебя в основу. Ты нам нужен».

Сказать, что я ошарашен — значит, ничего не сказать. Ведь вчера «Динамо» выиграло у «Барселоны» 3:1!! Это даже не мечта, это какая-то сверхмечта! А я собираюсь с мыслями и выпаливаю : «У меня — друзья! Мы тут решили, что мы все вместе...»

Ответ был жесткий. Очень жесткий. Из кабинета тренера я вышел игроком основного состава. А Саня, Серега и Серега, конечно же, согласились играть в дубле. Каждый в отдельности. Детство кончилось. И начался — Футбол.

2002. Ноябрь. Четыре месяца после травмы — разрыв крестообразной связки. Кто знает, тот поймет — о чем я. Два месяца на костылях, потом полгода минимум восстановление. Лобановского уже нет. Тяжело болеет мама. Рак. Ежедневно уходят сумасшедшие суммы, рак — страшная болезнь.

Месяц пытаюсь попасть к Игорю Михайловичу Суркису, ведь контракт заканчивается, а подписывать его продление никто не хочет. Звоню ежедневно в отдел кадров, а в ответ — нет, Влад, ничего...

Наконец пробился к Суркису. Иду с тайной надеждой попросить об увеличении зарплаты — я же игрок сборной, капитан команды, иностранцы получают в пять раз больше, чем я... Ответ был неожиданный и очень жестокий.

«Контракт?! Какой, на ##й, контракт?! Кому ты, на ##й нужен, инвалид?! Пошел вон отсюда!»

Как вышел из кабинета — не помню. Что дальше делать — не понимаю. В «Динамо» я не нужен, а пробоваться в других клубах с травмой — нереально. В больнице — мама. И каждый божий день нужны лекарства. Друзьям в Киеве рассказать сразу не смог — от обиды и отчаяния сводило скулы. Я отдавал клубу, все что мог. А когда травмировался — выкинули как собаку с перебитой лапой.

С Егором Титовым мы познакомились через Парфенова. Разобщались, нашли общий язык. И в разговоре с ним на вопрос — ну что там, как нога, скоро на поле — выдал все. И про инвалида, и про контракт и про маму в больнице. Егор помолчал и сказал : «Давай я попробую у себя в клубе поговорить. Может, заберут тебя...»

Набрал он меня в тот же день вечером. Сказал, что меня ждут. Червиченко я со старта сказал : «У меня — травма. Врачи говорят — нужно еще полгода». Тот не смутился и ответил : «Ты нам — нужен. Восстанавливайся. Будем ждать».

Через полчаса в кабинете появились юристы команды, объяснили, что мне нужно отослать уведомление в мою команду по почте и только после этого подписывать контракт со «Спартаком». Приехал домой, все отправил и стал собирать вещи в Москву. За неделю мне никто не позвонил и я искренне радовался, что нашел работу, хоть и в другом клубе, но все же...

Реакция Суркиса была неожиданной и резкой. Где-то через неделю (почта тогда работала медленно), раздался звонок. Сдавленным голосом секретарша сказала: «Влад, к Игорю Михалойвичу... срочно...»

Игорь Михайлович встретил меня с улыбкой. Сказал : «Ну все, пошумели и хватит, иди контракт подписывай». И предложил зарплату. Точно такую же, как в «Спартаке». В футбольном мире секреты держатся недолго. Я собрался с мыслями... и отказал.

Вы не понимаете, чего мне тогда это стоило! Привычка подчиняться сидела уже на генетическом уровне, пересилить себя тогда было очень тяжело. Крик стоял такой, что слышно было на всех этажах. Но я уже четко понимал — я уже дал слово и должен за него отвечать. Решение я не изменил. И ушел. Открыв тем самым себе двери в ад. Который мне предстояло пережить», — написал Ващук в социальной сети.