Полузащитник «Днепра» Сергей Кравченко — о Кварцяном, Рамосе, Михайленко и договорных матчах, а также о том, чем не устраивал Газзаева в «Динамо».
— Сергей, сейчас идет отпуск. В связи с тем, что сейчас происходит с «Днепром», можете расслабиться и отвлечься от работы?
— Не сказал бы, что сильно волнуюсь. Тем более, что я на эту ситуацию никак повлиять не могу. Возраст уже не тот, чтобы лишний раз волноваться. Воспринимаю ситуацию сдержанно. К тому же отпуск в моем понимании никогда не был чем-то чрезвычайным. По крайней мере, никогда не жил в нетерпении, когда закончится чемпионат и будет возможность отдохнуть. Люблю футбол, а потому паузы в выступлениях воспринимаю спокойно. Относительно нынешней ситуации, то не сомневаюсь, что к лету команда будет существовать. Дай Бог, чтобы она существовала всегда.
— Перед отпуском был какой-то разговор с владельцем клуба?
— Не секрет, что Игорь Валерьевич ни с кем особо не общается. Он держит связь с Андреем Русолом и Андреем Стеценко. Нас заверили, что запланированы три сбора в Испании и Турции. То есть, подготовка будет качественной, очевидно, будут хорошие спарринг-партнеры.
С Коломойским виделся лишь дважды. Сначала встретились на базе, в тот момент, когда впервые продавали в «Шахтер» Евгения Селезнева и покупали Боатенга. Я выходил из тренажерного зала. А Игорь Валерьевич спускался по лестнице. Поздоровался, спросил, как дела. Второй раз виделись на вечере после финала Лиги Европы. Там, правда, лично не общались.
— Такого контакта как Селезнев, чтобы звонить Коломойскому напрямую, у вас нет?
— Думаю, Женя немного преувеличивает. Сомневаюсь, что он звонит постоянно. Может, пару раз дозвонился. В конце концов, мне такой контакт и не нужен. Мое дело — играть в футбол.
— У клуба есть перед вами долги?
— Не вдаваясь в детали, скажу, что особой задолженности нет. Точнее, перед молодыми игроками долгов у клуба нет вообще. Более опытным игрокам всего заработанного еще не заплатили. Но это детали, наша внутренняя кухня.
— Но не секрет, что игроки и тренеры, с которыми еще два-три года назад работали в частности вы, сейчас судятся с «Днепром».
— Перед теми, кто остался в команде, за тот период рассчитались полностью. Некоторые старые долги вроде существуют перед Русланом Ротанем и Андерсоном Пико.
— С каким настроением летом возвращались, понимая, что команда уже, мягко говоря, не та?
— После «Волыни» возвращался с большим удовольствием. «Днепр» считаю своей родной командой, клубом, за который сыграл дольше. Здесь себя чувствую дома. Конечно, другие варианты рассматривал, но сумму от того, что они не подошли, не испытывал. Учтите также, что после того, как в родном для меня Донецке началась война, живу исключительно в Днепре. Да, по сравнению с прошлым сезоном почти полностью изменился состав, существенно сократился бюджет, упал уровень зарплат. Но в нынешней ситуации жаловаться было бы грех.
— Особенно когда возвращаешься из «Волыни» Кварцяного?
— Виталий Владимирович, конечно, человек специфический. Не буду этого отрицать. Но отмечу, что меня как игрока опытного Кварцяный особо не трогал. Мне работалось нормально. Год в Луцке вспоминаю исключительно с положительными эмоциями. У меня была постоянная игровая практика, тренер мне доверял. Да, отдельных вещей не понимал или не приветствовал. Но он такой человек и я рад, что получил этот опыт. У Виталия Владимировича свое видение на построение тренировочного процесса, тактики на игру, у меня — свое. Но я только игрок. Этот человек сделал для нашего футбола немало. Уверен, что без Кварцяного футбола в Луцке не было.
Виталий Владимирович любит футбол фантастически. Он живет игрой по 24 часа в сутки. Конечно, когда Кварцяный заводится, ему под руку лучше не попадаться. Другое дело, когда общаешься в спокойной обстановке. Тогда это — взвешенный, образованный, очень начитанный человек, с глубоким пониманием футбола. Признаюсь, что пока не поработал с Кварцяным, тоже верил в определенные стереотипы. Теперь понимаю, что ошибался. Кварцяный видит футболистов, умеет заметить хорошие черты в игре. Это во время матчей эмоции, бывает, Виталия Владимировича поглощают и он, с моей точки зрения, иногда принимает неправильные решения.
— Владислав Ващук в своих воспоминаниях отмечал, что Кварцяный любит выгонять футболистов из команды, а затем, успокоившись, менять мнение.
— Со мной такого не было. Возможно, если бы выгонял, я бы тоже сорвался. Отдельных ребят на эмоциях Виталий Владимирович при мне выгонял. Скажем, Редвана Мемешева. Тот огорчался, говорил, мол, все, с меня хватит. Звонил Редвану, говорил, чтобы успокоился. «Два-три дня пройдет и все нормализуется», — объяснял. Несколько острых ситуаций удалось уладить и весной.
— То есть, к вам Кварцяный немного прислушивался?
— Иногда. Не стал бы переоценивать, потому что если бы Виталий Владимирович считал, что прав на сто процентов, он бы меня не слушал. В последние полгода, когда были проблемы с деньгами, Кварцяный брал во внимание мнение опытных футболистов. Хотя не скажу, что я сильно в это влезал. Просто бывали случаи, когда тренер интересовался моим мнением. Скажем, во время сбора в Индии. Потом было еще несколько случаев, после которых Кварцяный даже сказал: «Что-то я стал слишком мягким, начал к футболистам прислушиваться». Вообще, Виталий Владимирович бывает добрым. Особенно когда есть результат. Тогда вообще все хорошо. Свирепствовать тренер начинает после поражений.
— Кварцяный щедрый на премиальные?
— Когда в команде был я, он за финансовую сторону не отвечал. Это раньше он был одновременно и президентом, и тренером. Могу сказать, что бонусов в «Волыни» не было. В конце концов, в последние три года, пожалуй, все наши клубы играют без бонусов. Исключения если и есть, то две-три команды, наверное. Могу сказать, что не заметил, чтобы Кварцяный завидовал футболистам, мол, они много зарабатывают и искал оснований для штрафов, чтобы какие-то деньги забрать. Это не такой человек.
— Сейчас рядом с вами выступают ребята, некоторые из которых в прошлом сезоне не попадали в состав дубля.
— Находить общий язык нам не так трудно, как может показаться. Надо учесть, что эта молодежь хорошо обучена. Люди пришли не с улицы, у них хорошее футбольное образование. Большинство из них работали с Дмитрием Михайленко пять лет. С требованиями они были ознакомлены. Конечно, сравнивать нынешнюю команду с той, которая была год или два назад, невозможно. Тогда за нас выступали Никола Калинич, Джулиано, Евгений Коноплянка, люди, которые сейчас на виду в топ-чемпионатах. По сравнению с этими игроками молодым мастерства не хватает. Но у этих ребят большой потенциал. Тем более, что Михайленко выстроил интересный тренировочный процесс.
— Кажется, с таким молодым тренером вы работаете впервые в карьере. До этого были Виктор Носов, Николай Павлов, Юрий Семин, Валерий Газзаев, Хуанде Рамос, Мирон Маркевич, Виталий Кварцяный. Одни аксакалы.
— Как-то даже не задумывался над возрастом Дмитрия Станиславовича. Молодой или нет, но тренировочный процесс и требования, которые ставятся перед командой и перед каждым игроком отдельно взятым соответствуют уровню топ-клубов. Говорю об этом с полной ответственностью, имея за спиной опыт работы со многими тренерами. Другое дело, что команда реализовать полностью всего того, что от нее требуется, не может. Пока не может, потому что со временем эта работа должна принести плоды.
— Правы те, кто говорит, что Михайленко является едва ли не слепым последователем идей Рамоса?
— Смешно это слышать. Самое удивительное, что подобные вещи звучат из уст уважаемых специалистов, которые сами поиграли или потренировали на высоком уровне. Люди, которые знают Михайленко лично, советуют ему отбросить конспекты и работать самостоятельно. Но не пойму, в чем же заключается слепое копирование Рамоса? Во-первых, у Михайленко есть свой взгляд на футбол. Да, от Рамоса он взял немало, особенно в контексте тренировочного процесса. Считаю, что это не просто не стыдно, а очень правильно. Так как у кого же еще учиться, если не у человека, который выиграл два Кубка УЕФА, работал с «Реалом» и «Тоттенхэмом»? Михайленко почерпнул много полезного и дополнил этот багаж своим видением.
Если окунуться совсем глубоко, нынешний «Днепр» играет вовсе не по тактике Рамоса. Во-первых, у нас совсем другая расстановка. Мы играем 1 — 4 — 1 — 4 — 1, тогда как при испанском тренере мы всегда действовали по схеме 1 — 4 — 4 — 2 или 1 — 4 — 2 — 3 — 1, с двумя ярко выраженными опорными хавами. Во-вторых, Рамос требовал постоянного прессинга и, выражаясь по-модному, вертикальной игры. Хуанде не позволял отдавать мяч вратарю, долго разыгрывать мяч сзади, чтобы свести риск к минимуму. При Михайленко мы долго контролируем мяч, тщательно готовим комбинации. В чем же здесь сходство? Как профессиональные люди позволяют себе настолько поверхностные суждения? Впрочем, каждый имеет право на свое мнение. Конечно, выбирая тактику, Михайленко отталкивается в том числе и от того, какие футболисты есть у него под рукой. Дмитрий мог бы объяснить свое видение более основательно. Я могу заверить, что никого он не копирует.
— Согласны с теми, кто говорил, что молодые футболисты после удачного старта в Премьер-лиге поймали звездочку?
— Да. Возможно, отдельным ребятам голова закружилась. Но мне трудно поставить на их место себя. Хотя бы потому, что в высшей лиге начинал выступать не в 18-19, в 22 с уже сложившейся психикой и адекватным пониманием реальности. Кроме того, дебютировал я не столь ярко, как, скажем, Денис Баланюк. Возможно, в этом случае я тоже немного расслабился бы. В конце концов, многое зависит от характера. Видимо, эти ступеньки становления должен пройти каждый игрок. Когда вчера о тебе не знал никто, а через неделю-две ты уже на устах у всей страны и получаешь вызов в национальную сборную, то, конечно, начинаешь летать в небесах.
Понятно, что приглашение в сборную в этой ситуации было даже больше, чем аванс. В национальную команду должны вызывать только сильнейших игроков страны. Ведь есть люди, которые мечтают об этом приглашение всю жизнь. В нашем же случае мечта воплотилась после двух или трех проведенных матчей. Для таких молодых ребят уже возможность потренироваться рядом с такими футболистами и под руководством таких тренеров должна быть большой честью. Но ситуацию нужно правильно воспринимать.
Впрочем, не стал бы в спаде результатов «Днепра» винить только молодежь. Мы — одна команда. Ошибки делал каждый из нас. Конечно, молодым и еще не очень сыгранным командам не хватает стабильности. Ничего особенного не произошло даже с учетом того, что мы не могли выиграть восемь поединков подряд. Похожие проблемы испытывали и другие команды, например, «Черноморец», «Карпаты». Львовяне были в ситуации подобной нашей, им тоже запретили вести трансферную деятельность. Но были в обойме Игорь Худобяк, Олег Голодюк, Андрей Гитченко, Павел Ксенз, а команда выигрывала очень редко. На мой взгляд, у «Днепра» период спада на этом фоне вышел далеко не столь болезненным. С учетом шести снятых очков мы занимали бы восьмое место. Зона вылета далеко.
— На правах старожилов ставили на место молодежь, когда та начинала зазнаваться?
— Нет. Эти времена уже позади. Хотя иногда такие мысли были. Это раньше были люди, которые могли за подобные вещи и по голове дать. Не знаю, правильно это или нет, но часто доходило быстрее. Мы с Ротанем и Чеберячко подсказывали, максимум — покрикивали. Не более. Да и не сказал бы, что наша молодежь совсем неконтролируемая. Ребята слушают. Другое дело, что хотелось бы, чтобы то, что требуется, улавливалось быстрее. Но чудес не бывает. Слишком стремительно развивается карьера. Думаю, положительно на ребятах должен отразиться этот отпуск. Они немного успокоятся, переосмыслят пройденное.
— Вы уже сказали, что в большой футбол попали поздно. Однако с отцом, который был легендой «Шахтера», другого выбора, чем стать футболистом, пожалуй, не было...
— Почему же? Папа не заставлял меня заниматься футболом, говорил, что я должен выбрать свой путь сам. Случаи, когда родители хотят больше, чтобы ребенок стал футболистом, чем он сам, конечно, бывают. Но не в моем случае. Это путь в никуда. Я влюбился в футбол, возможно, едва родившись. Папа наоборот меня сдерживал, загонял домой, когда на улице было темно, или когда играл профессионально, или на выходных бегал с ребятами с мячом во дворе. «Можешь получить травму, тебе надо отдохнуть» — объяснял отец. Но меня это не останавливало.
Хотя, конечно, гены свою роль тоже сыграли. Когда варишься в этой среде, постоянно получаешь профессиональные советы, то и прогрессируешь стремительнее. Папа меня при случае отвозил на тренировку, наблюдал за тем, как я работаю, направлял. Получал советы после каждой тренировки. Об играх говорить не приходится.
— Видели вживую, как папа играл за «Шахтер»?
— Нет. Эпизодически помню время, когда отец выступал в Словакии, но целостной картины о том, каким отец был футболист, воспроизвести не успел. По рассказам знаю, что отец хорошо играл головой, был умным, хитрым, не обладал необычайной скоростью, физическими данными, поэтому брал свое за счет интеллекта. К сожалению, не сохранилось даже видео с поединками с участием папы. Фотографий немного есть. Один или два альбома — когда был маленький, всегда любил их листать. Сотни раз пересматривал. Немного, конечно. Это у меня коллекция игровых снимков насчитывает уже тысячи две.
— Видевшие в игре отца, а затем работал с вами в дубле «Шахтера», сравнивали или сопоставляли вас?
— Вряд ли. Или я об этом не задумывался. Для меня отец был авторитетом. Признаюсь, что до того как начать профессиональную карьеру, слушал папу даже больше, чем тренеров. Думаю, учитывая тот уровень, на котором играл отец, это нормально. Советы отца были особенно полезными тогда, когда было трудно. Детская психика хрупкая. Доброе слово или совет иногда стоят немало. Папа всегда повторял, что все в моих ногах и голове. По сравнению с ровесниками был маленьким и худой. В принципе, я и сейчас габаритам не отличаюсь, но в школьные годы это было особенно заметно. Конечно, меня это смущало. Когда тебе 16-17, а против тебя играют ребята в два раза мощнее, то шансов переиграть их немного. "Не волнуйся, еще вырастешь и окрепнешь. Сейчас самое важное — мозги и техника «— говорил папа и меня это обнадеживало. Время доказало правоту отца. Рядом со мной выступали более звездные для того возраста футболисты. Но на серьезном уровне заиграли единицы.
Возможно, если бы не ожидал своего шанса в «Шахтере», где пробиться труднее, чем в командах немного ниже уровнем, то проявил бы себя раньше. Но выступления за «Шахтер-2» тоже были большим опытом. Когда Николай Федоренко только взял меня в эту команду, в первой лиге ограничений по привлечению игроков основы не было. Поэтому в отдельных поединках на поле появлялось девять футболистов основного состава (в том числе легионеры Ндиайе, Окоронкво, Агахова) и два молодых. Гордился, что попал в число этих двух. И это было хорошее основание для дальнейшего роста. С моей точки зрения, выступая в первой лиге наряду с опытными футболистами, получаешь пользы гораздо больше, чем от матчей нынешнего молодежного первенства. Считаю, что нам стоило бы вернуть практику выступлений вторых-третьих команд элитного дивизиона в низших лигах. В Испании или Германии, чьи чемпионаты считаю лучшими в Европе, такой принцип действует и поныне. О нас и говорить нечего. У нас полумолодежными составами играет большинство команд Премьер-лиги. Уровень первенства дублеров соответственно еще ниже.
— Плюс добавились букмекеры.
— Конторы — это вообще зло. Не понимаю молодежь, которая еще не научилась нормально по мячу бить, а уже влезает в такую грязь. Заработаешь ты 500 долларов, но найдут или поймают — закончишь карьеру. И вообще, какое может быть уважение к таким людям? К счастью, я с такими явлениями лично не сталкивался. И никто мне сыграть в контору не предлагал. Не сомневаюсь, что отказался бы. Точнее, если бы получил звонок такого характера, то ответил бы популярно. объяснил, что к чему. Насколько мне известно, опытных игроков до сих игрищ не привлекают. Звонят молодым. Тех, кто раз согласился, потом шантажируют и соответственно побуждают играть нечестно еще. Такие вещи не завершатся до тех пор, пока участников не начнут сажать. Разговоров в прессе о том, что кого-то поймали, а кого-то подозревают, недостаточно. Изменится что-то, когда реальные тюремные сроки получат как те, кто играл, так и те, кто «заказывает музыку».
— За время ваших выступлений в «Шахтере-2» в основной команде «горняков» сменилось четыре тренера — Бернд Шустер, Валерий Яремченко, Виктор Прокопенко, Мирча Луческу. Кто-то из них обращал на вас внимание?
— Несколько раз играли двусторонки и соответственно тренеры могли меня видеть. Позже рассказывали, что предлагали мне попробовать в первой команде Яремченко. Но Валерий Иванович тогда бы ответил: «Вы видели его антропометрию? Как я его с такими ростом и весом поставлю в высшей лиге?»
— У Яремченко Геннадий Зубов с ростом 162 сантиметра много лет выступал.
— Дело не в росте, а в мощи, в скоростных данных. Вспоминаю себя в 19 и понимаю, что Валерий Иванович был прав. Я не был тогда готов выступать в высшей лиге. За первую команду «Шахтера» сыграл только один матч. Неофициальный, на Мемориале Лобановского в 2003-м. Это когда звездный час Кости Ярошенко был. Он тогда «Динамо» даже один из голов забил. Позже, когда донетчан возглавил Луческу, сыграл несколько двусторонок в то время, когда разъезжались сборники. Но постоянно с первой командой «Шахтера» я не тренировался никогда. Действительно окреп я только когда попал в Полтаву. Это у нас, видимо, семейное, потому что отец тоже «оброс мышцами» довольно поздно, кажется, в 21 год. Отдельные же футболисты готовы для взрослого футбола уже в 16.
— Да между «Шахтером» и «Ворсклой» было еще немало приключений.
— Когда у меня завершился контракт с «горняками», полгода вообще был без команды. Надеялся устроиться где-то в Европе. Еще когда выступал на детском уровне, ездил на просмотр в «Наполи», «Овьедо» и «Шальке». Трудно там прижиться. Вроде моя игра итальянцам и испанцам понравилась, но говорили, что поскольку я не из Евросоюза, сложно решить вопрос с документами. Но что значит «понравился»? Если бы мной заинтересовались слишком сильно, то эти формальности уладили бы. С «Шальке» же потренировался один день и сказали, чтобы ожидал звонка. С тех пор номера не менял. Жду звонка поныне (улыбается).
— Может, Коноплянка поспособствует?
— Ага, скажет: «Не забыли о Кравченко?» (Смеется).
— Кто предлагал вам эти зарубежные варианты?
— В Неаполе я дважды в год — зимой и летом — жил по месяцу в итальянской семье. Когда ездили на море, то играли в футбол. Там меня заметил бывший футболист «Наполи» Паскуале Касале. Чем-то ему понравился. Мне тогда 16 или 17 было. «Давай, попробуем», — говорит. Даже разговоры о «Ювентусе» тогда возникали. А для меня это было что-то невероятное. Как-никак, за туринцев тогда Зинедин Зидан играл. В Касале были соответствующие связи, но в итоге попробовали меня в «Наполи». Сыграл один матч за команду U-17. Пришел в раздевалку, меня представили: «Мальчик из Украины». Так люди решили, что раз из Украины, то итальянский не понимаю. Но это была ошибка. Итальянский я уже знал довольно хорошо. Слышу, шутят между собой: «Говорят, ему 17, но выглядит, что больше 14-ти нет».
В «Овьедо» ездил, когда там выступал Виктор Онопко. Папа через него договорился привезти меня на просмотр во вторую команду. С «Шальке» помог Владимир Лютый. Он за кирхенцив ранее выступал.
... Также после завершения контракта с «Шахтером» пытался зацепиться за команду второй Бундеслиги «Карлсруэ». Ездил на смотрины, немного там тренировался, тоже вроде понравился. К тому времени мне уже исполнился 21, мог оставаться. Впрочем, был конец января и в клубе мне сказали, что заявить меня не успевают. Понимаю, что это отговорки, потому что если бы сильно захотели, то все бы успели. По крайней мере, предварительный контракт подписать могли.
В конце концов, агент пообещал мне, что летом найдет команду точно. Следующие полгода поддерживал форму, выступая в чемпионате Донецкой области по «Славхлеб» из Славянска. Как ни странно, но это был очень полезный период. Мы играли очень часто. Кроме матчей «на область», команда выступала в первенстве коллективов физкультуры. Фактически, играли каждые три дня. Я выделялся, был лидером, забивал, отдавал. Но наступило лето, а о немецких вариантах — ни слуху, ни духу. Одно время просился у тренера Сергея Ященко тренироваться с донецким «Металлургом-2». В итоге едва в команде не остался. Во время одной из двусторонок понравился тренеру основы Виталию Шевченко. Тот не знал, что я в клубе не на контракте и уже хотел брать на летние сборы.
Но вскоре Шевченко убрали. На его место пришел Александр Севидов, а я снова тренировался со второй командой. Рядом тогда тренировался опытный Зотов. Поддерживал форму. Было приятно, что я ему понравился. «Буду говорить, чтобы тебя приняли в первую команду, — говорил Александр. — Ты свой, донецкий. Зачем будешь куда-то ехать?»" Я бы с удовольствием «, — ответил. Тем более, что в «Металлурге» тогда были хорошие условия для работы. Но видно, тренерскому штабу я не подходил. Оставаться в дубле в 21 год смысла не было.
— Это после того судьба занесла вас в азербайджанский «Карабах»?
— Да. Было несколько вариантов с командами первой украинской лиги, но ехать туда не хотелось. И вот в этот момент мой друг Денис Соколовский, сын легендарного футболиста «Шахтера» Михаила Соколовского, позвал в Азербайджан. Денис уже выступал там сам. «Приезжай, полгода поиграешь, пока ничего нет, а дальше будет видно», — говорит. Колебался, но согласился. И не жалею. Тренировались, жили и играли мы в Баку. Азербайджанская столица уже тогда была супергородом, а сейчас, когда мы ездили туда два года назад вместе с «Днепром», вообще стало впечатляюще. Играл там почти без замен, забил парочку голов.
Даже были разговоры о смене гражданства и выступлениях за сборную Азербайджана. Отказался, сказав, что хочу сыграть за сборную Украины. Тогда с меня посмеялись, мол, как же ты из «Карабаха» туда попадешь? Но мечта сбылась. Азербайджанские друзья даже рассказывали, что когда Алексей Михайличенко меня вызвал и выставил в товарищеском матче против голландцев, в клубе гордились, что бывший игрок «Карабаха» сыграл за сборную Украины.
— Вам после успешного сезона-2005 предлагали остаться в Азербайджане и в дальнейшем?
— Было очень привлекательное с финансовой точки зрения предложение. В «Карабахе» же получал мало — 600 долларов зарплата и 5000 подъемных за полгода выступлений. Но учитывая, что я был никем, радовался самой возможности постоянно играть. После того, как себя хорошо проявил, мог зарабатывать значительно больше. Приглашали в «Хазар-Ленкорань», который в следующем году завоевал чемпионское звание. Также мной интересовался клуб «Баки».
И к счастью в это время Валерий Гошкодеря, Царство ему Небесное, посоветовал меня тренеру «Ворсклы» Виктору Носову, которого с нами тоже, к сожалению, уже нет. Валерий Анатольевич знал меня и до того, но заметил снова, когда я по старой привычке играл за команду друга на зимнем первенстве Донецка. Гошкодеря отметил, что после Азербайджана я окреп. Затем был звонок Носову и просмотр в Полтаве. Виктору Васильевичу я понравился и решил остаться даже несмотря на то, что заработок мне предложили втрое меньше, чем в «Хазаре». Тоже послушал отца, который мне говорил: «Не гонись за деньгами, а играй в футбол. Деньги тебя догонят сами».
Роль Носова и Гошкодери в том, что я состоялся как футболист, огромна. Доверие Виктора Васильевича на первых порах оказалось определяющим. Понимал это и тогда, а сейчас могу констатировать, что особенно в первых матчах я выглядел не очень ярко, ничем по сравнению с другими не выделялся. Это был новый уровень, адаптация давалась тяжело. Да еще и март, тяжелые поля. Но где-то после матчей трех постепенно начал набираться уверенности в собственных силах, получать кайф от того, что выступаю в высшей лиге. То, к чему стремился с детства, наконец, стало реальностью. Чувствовал, что добавляю от игры к игре.
— Сергей, «Ворскла». В какой вы начинали играть весной 2006-го, была пестрой, на первый взгляд, сочетанием албанцев, балканцев и молодых украинцев.
— Носов тогда собрал коллектив из людей, сильных даже не столько игровыми, сколько человеческими качествами. У нас была хорошая компания, все ребята простые. Того из новичков, кто не вписывался в коллектив по человеческим чертам, быстро убирали. До прихода Николая Павлова «Ворскла» в основном боролась за выживание, но на плаву осталась именно благодаря тому, что был сплоченный коллектив. Это уже Николай Петрович объединил собранную Виктором Васильевичем молодежь одной целью и привел полтавчан к победе в Кубке Украины.
— Это уже было без вас.
— Полсезона-2008/2009 я все же в «Ворскле» провел. То есть, какой-то вклад в тот успех тоже сделал. Когда переходил в «Динамо», мы шли третьими-четвертыми. Победили «Шахтер», сыграли вничью с киевлянами. Тогда находились на таком подъеме, что едва завершали один матч, как сразу ждали следующего. Не испытывали ни усталости, ни комплексов ни перед одним из соперников.
— В сборную Алексей Михайличенко впервые вызвал вас еще в статусе игрока «Ворсклы».
— Радовался, что этот вызов еще и совпал с матчами против очень серьезных соперников — голландцев и шведов, которые через две недели должны были стартовать на Евро-2008. Кто-то говорит, мол, с более слабыми соперниками легче, потому что сильные отвозят и не будет никакого удовольствия. У меня всегда было другое мнение. Получал большое удовольствие от матча против голландцев на «Де Кюйпе» в Роттердаме. Вышел на 20 минут и счастью не было предела. Другое дело, что сыграли мы там не лучшим образом.
После этой встречи наши звезды Шевченко, Воронин, Тимощук разъехались по отпускам и против шведов Михайличенко выставил обновленный состав. Это было невероятно, но я был в основе. Тогда, пожалуй, провел один из лучших матчей в карьере. У нас все получалось, получали от игры большое удовольствие и победили скандинавов со Златаном Ибрагимовичем, Ларссоном и Фредриком Люнгбергом в составе 1:0. Эмоции были фантастические. В память о том матче осталась футболка Ларссона. А вот после игры с голландцами не поменялся ни с кем. Тогда мне очень Рафаэль ван дер Варт нравился. Хотел иметь его футболку, но не сориентировался. Теперь бы, конечно, попросил помощи Воронина и тот благодаря связям по Бундеслиге помог. А сам сначала ван дер Варта не заметил, потом постеснялся подойти. Поэтому оставил на память ту футболку, в которой дебютировал в составе сборной.
— Сейчас у вас большая коллекция футболок?
— Да. Вообще, никогда не пытаюсь поменяться майкой, во что бы то ни стало. Меняюсь только тогда, когда играю сам. Когда же отсижу в резерве, то не чувствую особых эмоций. Поэтому и футболка кого-то из соперников не будет памятной.
— Ваш переход в «Динамо» многие специалисты считают ошибкой. Вы об этом шаге никогда не жалели?
— Нет. Конечно, можно предположить, что остался бы в «Ворскле», а затем получил бы другое предложение и в другом месте проявил бы себя ярче. Но это догадки. К чему стремиться футболисту в Украине, если не к попаданию в «Динамо» или «Шахтер»? Хотя, признаюсь, в детстве и юности о киевлянах или горняках не мечтал никогда. Хотел попасть в «Реал» или «Барселону». Свято верил, что это возможно. Это сейчас осознаю, что для того, чтобы играть в таких командах, надо быть топ-футболистом. К сожалению, до такого уровня не дорос. Поэтому был рад, что на меня обратили внимание динамовцы. «Ворскла» — хорошо, но надо двигаться дальше. Был бы первым парнем на деревне. Но часто бывает, что игрок, засидевшись на одном месте в команде с не слишком высокими амбициями, останавливается в своем росте. Тогда уже не позовет никто.
Доволен, что попробовал себя в «Динамо». Лучше так, чем не решиться, а потом рассказывать, что меня звали, а я побоялся. Я увидел свой уровень. Да, расстроился, что не заиграл, однако хорошо, что был там. Не в обиду «Ворскле», но это другой уровень. В командах такого рода чувствуешь спокойнее, нет особого психологического давления. Если футболиста зовет такой клуб как «Динамо», это показатель, он чего-то стоит. Не буду спорить — в Киеве карьера у меня не сложилась. Но, возможно, не будь я в «Динамо», не попал бы позже в «Днепр». Хотя днепряне тоже звали еще тогда, когда было приглашение от киевлян. Выбрал «Динамо», понимая, что это бренд, возможность играть в Лиге чемпионов. Думал, что в случае, если не получится в Киеве, в «Днепр» вернуться еще смогу.
— Вас звал лично Юрий Семин?
— Да. Лично звонил и Юрий Павлович, и Игорь Суркис. Это тоже сыграло свою роль в принятии решения. В «Динамо» тогда украинцам доверяли. Собственно, все сборы тогда провел в основе. Выставил меня Семин в составе и в матчах 1/16 финала Кубка УЕФА против «Валенсии». Правда, потом поправились Александр Алиев, Милош Нинкович, у которого были проблемы с паховыми кольцами, и мне пришлось подвинуться. Так или иначе, при Юрии Павловиче играл постоянно. Жаловаться было грех.
— Это Валерий Газзаев на вас, кажется, уже не рассчитывал.
— Тоже сначала вроде играл, но потом Валерий Георгиевич сделал ставку на других, скажем, на Дениса Гармаша. Время показало, что тренер был прав, потому что Гармаш с тех пор постоянно играет в основе «Динамо», является игроком сборной. Себя мне упрекнуть трудно, потому что всегда работаю с максимальной отдачей. Трудно сказать, что что-то сделал не так. Если быть до конца откровенным, видимо, не тянул по уровню. Хотя, не исключено, чувствовал бы большее доверие, то заиграл бы. И не хочу искать оправданий. Рад, что попал в «Днепр».
— Согласны с теми, кто называет «Динамо» и «Шахтер» кладбищем украинских звезд?
— Так же можно «Реал» и «Барселону» назвать «кладбищем испанских звезд». Понятно, что эти клубы берут лучших. Но учитывать нужно и то, что туда стремятся попасть все, но не все могут сыграть. К слову, из «Динамо» меня никто не выгонял. Газзаев сказал, чтобы оставался — для конкуренции, для количества. Но меня это не устраивало. Я хотел играть. Хорошо, что сразу появился вариант с «Днепром».
— Туда Владимир Бессонов приглашал?
— Лично. Владимиру Васильевичу благодарен за то, что окончательно нашел мне на поле ту позицию, которая мне подходит больше всего. Это опорный или даже нижний опорный хав. Анализирую и прихожу к мысли, что в «Динамо» я, возможно, именно поэтому и не заиграл, выполняя немного другие функции. Играть в опорной зоне — это мое. Да, мне не хватает фактурности, отбираю прежде всего за счет хитрости и умения читать игру, а не за счет мощи или физической силы. Но именно в этом амплуа способен приносить команде больше пользы. Это заметил Бессонов и потом на этой позиции меня использовал Рамос. Интересно, что в одном из спаррингов в роли опорного полузащитника меня попробовал и Газзаев. Получилось неплохо. После матча Валерий Георгиевич начал засыпать комплиментами (он иногда это любил), говорит, мол, ты Пирло. Но больше в «Динамо» я опорным не был.
Мне легче играть лицом, а не спиной к воротам. Люблю быть больше с мячом, играть в позиционный футбол. Играя под нападающим, надо быть резким, быстрым, хорошо играть корпусом, спиной к воротам. Мне эти компоненты даются не слишком хорошо. Хотя в Полтаве на этой позиции и выступал. Многие считают, что именно в «Ворскле» я выглядел наиболее сильно. Не согласен. В Полтаве играл ярче с той точки зрения, что постоянно был на поле, достаточно забивал. Но самую сильную игру, с моей точки зрения, начал демонстрировать в «Днепре». Наибольшего прогресса достиг за тренерства Рамоса. В конце концов, не только я, а команда в целом и каждый отдельно взятый футболист. Даже Ротань, который до этого уже играл за сборную и «Динамо». Вообще, не могу назвать ни одного игрока, который бы при Рамосе сдал. Прогрессировали даже те, кто не попадал в основу. Перейдя в другую команду, они однако добавляли. Сказался прекрасный тренировочный процесс, правильные требования.
— В противовес могу назвать таких людей как Боатенг или Инкум.
— Возможно, но и им, думаю, работать с таким тренером было полезно. Эти футболисты же виноваты, что карьера в них пошла на спад. Допустим, они не хотели играть в «Днепре». Но и после того они не заиграли нигде. Хотя что Боатенг, что Инкум — игроки очень сильны.
— Почему при Рамосе «Днепр» на протяжении трех лет не мог подняться выше третьего места?
— Люди прочитают то, что сейчас скажу, и снова будут говорить, что днепряне постоянно ноют на тему судейства. Впрочем, это одна из ключевых причин того, почему мы не могли бороться с «Шахтером», «Динамо» и «Металлистом». Не знаю, стоит ли об этом говорить, но мы, игроки, на эмоциях даже хотели собирать деньги на судей. Дело в том, что у Коломойского есть принцип: с судьями не работать, играть честно. Но другие играли нечестно. Мы понимали, что при таких условиях не выиграем ничего. Это реалии нашей страны. Впрочем, Игорю Валерьевичу купленные победы были неинтересны.
У того же «Металлиста» при Ярославском была очень сильная команда. Но Красников и Маркевич обижались на меня, когда говорил, что с Харьковом тяжело тягаться. Футбольные люди все хорошо понимают. Достаточно проанализировать интервью футболистов за последние лет 15. Найдите хотя бы одно высказывание о том, что с «Днепром» невозможно играть, потому что судьи нас задавили? Вот это мое самолюбие тешит. Я сам никогда в таких вещах не участвовал и рад, что клуб, которому посвятил большую часть карьеры, всегда оставался чистым. Было бы стыдно, если бы моя команда побеждала благодаря тому, что ее кто-то тянет. Знаю, что наши соперники «Днепр» именно за это и уважают, что мы играем честно. Впрочем, есть уважение, но нет результата.
— Как на эти вещи реагировал Рамос, человек в украинском футболе ноый?
— Через полгода или год он понял, что бороться с «Шахтером» и «Динамо» нереально. Можно пытаться, построить боеспособную команду, но реальных шансов получить чемпионство нет. Уверен, если бы нам не только помогали, а хотя бы не мешали, «Днепр» завоевал бы титул. Особенно в сезоне 2013/2014, когда мы опережали донетчан на семь очков.
Кроме того, выделил бы и другую деталь. Известно, что структуры Коломойского были причастны к финансированию «Кривбасса», «Арсенала», «Карпат», «Волыни». Если бы все они нам «случайно» проигрывали, то сколько бы очков у «Днепра» гарантированно было на финише? Но почти с каждым из этих соперников мы постоянно теряли зачетные пункты. «Карпаты» в том же сезоне 2013/2014, когда «Днепр» еще имел шансы на чемпионство, победили нас на нашем же поле 1:4. Все удивлялись, спрашивали, мол, у вас там все больные, что не могли договориться? Но Коломойскому важны его принципы.
— С чемпионатом Украины вроде разобрались. Но почему «Днепр» Рамоса не мог пройти дальше 1/16-й в Лиге Европы?
— Хочу, чтобы меня правильно поняли. Проблема не только в судьях. Не хочу сказать, что мы однозначно сильнее, скажем, за «Металлист», который всегда был выше нас. Мы тоже ошибались. Но при равных условиях шансы быть выше мы бы имели. В Европе же до сих пор, скажем, вспоминаю матч 1/16-й Лиги Европы против «Базеля» в 2013-м. На выезде играли на заснеженном газоне, имели большое преимущество, но уступили 0:2. Второй матч — тоже ужасное поле, отыграться не смогли. Это не оправдание. Вылетели — виноваты. Мы тяжело пережили то поражение. Команда тогда была хорошая и очень жаль, что проиграли так рано. Через год с «Тоттенхэмом» было еще обиднее. Дома выиграли 1:0, вели 1:0 на выезде. Затем — удаление Зозули и получаем 1:3. Счет совсем не по игре.
— Немотивированные удаления были присущи Роману еще с динамовских времен. А когда Зозуля три года назад оставил сборную в меньшинстве в Подгорице, вы даже в нападении сыграли.
— Спасибо Роману, потому что если бы его не выгнали, то меня, возможно, не выпустили бы (улыбается). Вышел вместо Гармаша при счете 1:0 и играл впереди. Выиграли 4:0. Памятный матч, безусловно. Относительно удалений Зозули, то он, конечно, иногда страдает из-за своей вспыльчивости. Но это не из-за недисциплинированности, а потому, что он очень волнуется за команду, борется до конца.
После игры с «Тоттенхэмом» у меня с Романом даже небольшой конфликт был. Меня тогда спросили, заслуженное ли удаление. Ответил, что думаю: «Да». Сильно или слабо Роман соперника ударил, но это удаление. Зозуля услышал и возмутился: «Крава, какое удаление?!» Это была моя мысль. Конечно, Роман тогда подвел команду. Впрочем, такие вещи с каждым случаются. Зозулю ценю за то, что он никогда не играет на себя, всегда приносит команде пользу. Меня не удивляет, что Шевченко сейчас вызывает Романа в сборную даже при условии, что за «Бетис» он не играет. Такого футболиста мечтает иметь в обойме каждый тренер.
— В «Днепре» последних лет вообще ярко выраженных индивидуалистов вроде и не было.
— Селя любит забивать. Хотя он в последнее время и говорит, что голы для него не важны, но мы ему не верим (смеется). Это прирожденный бомбардир, его статистика красноречива. Но Женя — не командный игрок. Мы шутим, что для него лучше, чтобы команда проиграла 3:4, но он забил трижды, чем победа 3:0 и без его голов. Поэтому не раз было: выиграем, а Селезнев в раздевалке сидит расстроенный. «Ты почему? Мы же победили» — говорим. «Да все в порядке». Однако мы же видим, что он грустный.
— Коноплянка другой?
— У Жеки психология другая. Он спокойно на все реагирует. Хотя это только внешне может показаться, что Коноплянка — пофигист, не волнуется, когда что-то не получается. Волнуется. Но это и хорошо. Потому что есть такие, которые сыграют неудачно и не тревожатся. Евгений пытается скрыть волнение, но те, кто его хорошо знает, видят, что после неудачных матчей он нервничает.
— На ваш взгляд, почему «Днепру» Маркевича удалось то, что не удалось «Днепру» Рамоса?
— Пусть Мирон Богданович на меня не обижается, но команда, которая вышла в финал Лиги Европы в 2015-м, минимум на 50 процентов была командой Рамоса. Основания для этого результата создал испанец.
— Вы при Маркевичи постоянно играли осенью, но выпали из обоймы весной. Травма?
— Вроде бы и травма, но на самом деле не травма. Нет, повреждение действительно было. Полгода до того играл с болью. Однако выходил на поле тогда и мог бы играть и дальше. Однако стал не нужен. И это решение тренера. Мне не то чтобы обидно, но немного не понятно. Летом 2014-го Маркевич после прихода в «Днепр» сначала сказал, что я ему не нужен. Но потом случилась эпопея с переходом в «Рубин» Ротаня. Мирон Богданович меня вернул и осенью я играл больше, чем в последний год при Рамосе. В Лиге Европы сыграл во всех шести матчах (пять — в составе, в одном вышел на замену). В чемпионате тоже провел процентов 70-80 матчей. Причем выглядел, с моей точки зрения, неплохо. Но пришла зима и отношение ко мне изменилось. Знаю, что на мою позицию хотели приобрести другого футболиста, однако получилось некрасиво. Меня поставили перед фактом: не едешь на третьи сборы.
— Маркевич еще в конце осени говорил о том, что собирается избавиться от балласта.
— В том и дело, что когда он об этом говорил, то я балластом еще не считался. Балластом стал зимой. Впрочем, ни о чем не жалею, ведь тогда чувствовал дикую боль, играл на уколах. Меня звал Кварцяный. Но отказался. Сделал операцию, лечился три месяца и в «Волыни» оказался лишь летом.
— С Маркевичем после того разговаривали?
— Обиды не держу. Виделись недавно, на награждении лучших игроков 2016 года. Поздоровались, немного пообщались. Он тренер, это его решение. Единственное — можно было подойти и объяснить, чем это решение аргументировано.
— Сергей, как коренного донетчанина вас с Донецком сейчас что-то объединяет?
— Там остались бабушка по папиной линии и тетя с дядей. Также вынужден был оставить там квартиру. Родители с семьей брата живут в Киеве. Папа работает в «Шахтере» детским селекционером. А о Донецке у нас остались только приятные воспоминания. Это родной, любимый город и всегда таким останется. Но как ни прискорбно говорить, никогда уже, наверное, Донецк не будет таким, каким был до 2014 года. Конечно, в глубине души я еще надеюсь когда-то туда вернуться. Жаль, что политики все это закрутили. Им мало денег, а десятки тысяч людей остались без крыши над головой. Но самое страшное — это большое количество погибших.
Вспоминаю довоенный Донецк. Это было идеальный для жизни город. Компактно, красиво, центр вообще сказочный. Чистота, порядок, идеальные дороги, было куда сходить. Я, например, очень любил при случае посещать матчи хоккейного «Донбасса», когда тот выступал в Континентальной хоккейной лиге. Приезжал домой на пару дней и отдыхал душой. Да, у меня есть, где жить и в Днепре, и в Киеве. Но нигде себя не чувствую так, как в Донецке. Но мне грех жаловаться. Труднее тем, кто не имеет возможности выехать в другой город. Есть люди, которые потеряли все. Вот это настоящее горе. Поэтому больше всего мечтаю, чтобы был мир. Уверен, что обо всем можно договориться и решить. Война — это деньги. Так было всегда.
Я слаб в политике, но понимаю, что людей столкнули искусственно. Уже после того, как все это началось, посещал Львов, Ужгород, провел год в Луцке, но никаких проблем из-за русского языка или из-за того, что я из Донецка, не было. Люди там переходили в общении со мной на русский, чтобы продемонстрировать, что относятся ко мне хорошо. Но там раздается одна пропаганда, у нас — другая. Людям вправляют мозги и разъединяют.
Собственно, сейчас, приехав в Киев в отпуск, встречался со многими друзьями, которые вынуждены были переехать в столицу. Было бы лучше, если бы это общение происходило в Донецке. Так, как еще четыре года назад. Но я верю, что все наладится и Украины будет целостной, неделимой и сильной...
Іван Вербицький
Потом роман напишет!!