Максим Шацких: «Главное в современном футболе — мозги»

Один из тренеров киевского «Динамо» Максим Шацких еще до отлета команды на сбор в Испанию дал интервью FootballHub.

— Не могу сказать, что у нас чемпионат ровный. Но с каждым месяцем он выравнивается. И уже не так-то просто обыгрывать команды. Идет конкуренция.

— Вы считаете, что проблема не в уровне нападающих, а в равенстве команд, конкуренция выросла?

— Скорее всего — да. Нападающие тоже есть у каждой команды, неплохие. Но выравниваются общекомандные действия. Любой игрок, находящийся на поле, может реализовать момент. Нападающие — часть стратегии и тактики команды на игру.

Игровая схема сейчас в футболе такая, что уже не важно, вингер ты, инсайд, полузащитник, нападающий. Это атакующая линия, которая всегда участвует в атаке. Любой игрок может забить мяч в каждой игре. Нападающий здесь уже как игрок штрафной, который должен реализовывать моменты. Просто сейчас форварды такие пошли, что за их счет себя реализовывает вся атакующая группа. Он может незаметно выполнять какое-то действие, которое в итоге на 99% полезнее, чем то, которое выполнил человек, забивший мяч: нападающий или освобождает зону, или отвлекает на себя внимание защитников. А это далеко немаловажно.

— Чего не хватает Беседину?

— Ему нужно почувствовать жажду голов. Он мало забивает — понятно, что на это все обращают внимание, нападающий должен забивать. Но, повторюсь, сама линия атаки важна. Как они его снабжают мячом, как он открывается, как использует свой потенциал. А у него он огромный. Мало забивает — понятно, но то, что он делает для своих партнеров — это дорогого стоит. Беседин должен вернуть это чувство гола. Тогда, я думаю, у него все пойдет, и он будет все делать автоматически.

— А Супряге?

— Супряга молодой парень. Посмотрите, сколько ему лет. Это единицы из тысячи в таком возрасте приходят в большой клуб и начинают демонстрировать что-то неимоверное. Но потенциал огромный, очень. Работы непочатый край, он сам это понимает. Все время общаемся. Только время... Если он правильно им распорядится сначала в игровом процессе, а потом на поле, то быстро начнет показывать то, чего от него ждут.

У него огромная скорость. Он должен научиться ее использовать. Мы над этим работаем. Каждый день показываем и рассказываем, как он это должен делать. Не будем забывать о возрастных данных. Он еще молод, от этого никуда не денешься. Конечно, природу очень тяжело обогнать. У него все впереди. Думаю, он будет лучше и крепче. И скоро вы увидите совершенно иного Супрягу.

— У него как-то интересно вышло: играл во второй лиге за «Днепр». Затем — юношеское Евро. Дебютировал за «Динамо» с «Чорноморцем». И сразу провел полный матч против «Аякса». Это был аванс?

— Почему нет? Если у нас есть ярко выраженный форвард, зачем оставлять его на лавке запасных, даже если он еще не готов морально и психологически? Куча есть случаев, когда молодого парня ставили, и он с первой игры пошел-пошел. Решили посмотреть, причем с такой командой, как «Аякс». Почему нет? Не получилось — ничего страшного. Но опять же, можно ли рассчитывать сразу на чудо в таком матче?.. Если ты здравомыслящий человек, то понимаешь это. Если вчера он играл во второй лиге, а тут «Аякс» и Лига чемпионов... Он старался, то, что мог сделать — он делал. Голы еще придут.

— Давление, которое на него идет, мешает?

— Я думаю, что нет никакого давления. Он неглупый парень. Мы тоже общались на эту тему, что он должен адекватно реагировать на то, что о нем пишут. Должен анализировать. То, что для него важно и полезно — откладывать, а что нет — пропускать мимо ушей.

Если говорить о Русине, он всегда в нашей обойме. Играл матчи, когда форвардов у нас не было — почти всегда выходил. У него есть чутье, трудолюбие, он старается. Он работает на максимуме. У него есть чутье в рамках штрафной площади, откуда почти все мячи забиваются. Для того, чтобы заиграть — нужно время. Тренировочный процесс, игры — потом это все скажется. Сказать, что сейчас он первый нападающий «Динамо» Киев? Думаю, он сам понимает, что еще нет.

— Потеря Мораеса для «Динамо» это...

— Это такая тема... Хороший нападающий, хороший футболист. Принял такое решение.

— Ваше отношение к нему изменилось?

— Не хочу вообще об этом говорить. Он нормальный взрослый парень, у него семья, дети. Он думает об этом, считаю, что это правильно. Правильно или неправильно он поступил — пусть будет на его совести. Как нападающий он мне нравился.

— В этом сезоне во многих матчах Вербич играл на позиции нападающего. Это вынужденная мера или его осознанно использовали как скрытую девятку?

— Он играл в нападении, когда мы его покупали. Он несколько матчей провел в Копенгагене в качестве форварда, мы за ним наблюдали. Потом с ним разговаривали. С этим вообще проблем не было. На мой взгляд, ему там немножко комфортнее даже, чем на кромке. На кромке больше пространства, чем в центре. Здесь постоянно находятся защитники. Он достаточно много голов забил. Это большой плюс и нам, и ему, что он может перекрыть несколько позиций. Это дорогого стоит.

— Он довольно хорошо играет головой, идет в обводку, он мог бы стать крутым нападающим?

— Может быть. Ну, как сказать, крутым? Мирового уровня или еще что-то. Я думаю, что он продемонстрировал, как за короткий период забил достаточно мячей. И головой, и ногами. Видно, что у него жажда гола. В каждой игре выходит и хочет забить. Иногда, конечно, заигрывается, переигрывает, но видно его желание. Потенциал там колоссальный.

— Современному «Динамо» не хватает таких форвардов, как Бангура или Милевский?

— Сказать, что Артем был бы форвардом... Я всегда считал, что он атакующий игрок, но действует из глубины, ему это нравится. Чистого форварда ему было тяжелее играть, так как он не обладал скоростью, а нынешней футбол показывает, что если нападающий не обладает скоростными качествами, то ему тяжело. Он был именно командным игроком. Мне всегда нравилось играть с ним в паре. Никогда не жадничал. Он был злой по-спортивному. Агрессивный по-футбольному. Потенциал огромный. Он мог бы еще многое показать. Но, я думаю, что его позиция 10-ка, под нападающим.

— А Бангура?

— Бангура — неплохой нападающий. Мне нравилось, что он работал двумя ногами. Скорости ему хватало, чтобы отрываться от защитников. Забивал достаточно часто, а это самое главное для форварда. Хватает или не хватает — вспоминать сейчас можно разные поколения. Маємо те, що маємо...

Пока не будет государственной программы, чтобы в каждом дворе была спортивная площадка и дети шли играть в футбол, волейбол, а потом уже сами для себя решали, во что играть, в какой вид спорта идти — пока этого не будет, тяжело будет академиям черпать таланты. А все стоящие таланты — на улице. Их нужно там искать и собирать.

— Идеальный форвард?

— Если я слукавлю, то меня не поймут мои коллеги. Я всегда считал, что Месси — это идеал. Человек в одиночку может решить исход матча, вместе с тем он очень даже командный игрок. Спасти игру, вытащить поединок. Не берем Зидана, он не нападающий. Хотя и Месси тоже не чистый форвард. Он — свободный художник. Но как он работает с мячом! Нельзя сказать, что он несется. Он с места срывается. Команды знают его наизусть, но не знают, что с ним делать.

— А если брать чистого форварда?

— Может быть Ибрагимович, но опять же, сказать, что он форвард... Может быть, когда был помоложе, он играл ярко выраженного форварда. А потом уже начал из глубины играть, произвольно. Шевченко брать: так Сергей Ребров был больше выдвинут вперед, а Шевченко играл под ним. В «Милане» тоже играл форварда. Но там был Индзаги, а Андрей больше десяткой был. Много можно назвать фамилий. Много сильных нападающих было. А сейчас тяжело кого-то выбрать из форвардов, который сильно в глаза бросался бы, был идеальным. Хотя на самом деле идеальных нападающих не бывает...

— Что главное в современном футболе?

— Мозги.

— Если нет интеллекта, не заиграет?

— Тяжело ему будет. Футболист должен в первую очередь думать. Если он правильно думает, то ему легко будет играться. В любой команде, с любыми партнерами. А если думает неправильно, не в том направлении, то ему будет тяжело, каким бы талантливым он не был.

— Правильно думать — вы имеете ввиду на поле или за его пределами?

— И на поле, и за полем. Он не может думать по-разному на поле и за полем. Он может быть более эмоционален на поле или за полем. А мозги, то, как быстро он работает с мячом и как быстро принимает решения, правильные решения, сейчас это дорогого стоит.

— Вы часто работаете с нападающими «Динамо»?

— Каждый день.

— Но все равно времени не хватает?

— Когда мы входим в режим нон-стоп, как я его называю, через 2 на 3, через 3 на 4, то тяжело: команда отыграла, нужно восстановиться. Тем более у нас же нет 5 нападающих. 1-2 играют, с тремя работаем. К сожалению, травма была то у первого, то у второго. А те форварды, которые были — задействованы в играх. Если давать какую-то еще дополнительную работу, по себе знаю, ничего хорошего в этом не будет. Поэтому работаем больше над тактикой и психологией.

— Вы пересматриваете эпизоды, когда, например, нападающие не реализовывают моменты?

— Все время показываем.

— Говорите, как нужно было действовать?

— Я просто спрашиваю. Я хочу знать, чем он думает и как он думает. И никогда нет проблем. Вот он, когда видит картинку, отвечает, как он должен был сыграть. Но в игре ты все время находишься в цейтноте и у тебя доли секунды, чтобы принять правильное решение. Поэтому я и говорю, что главное — это мозги. Перед тем, как сделать какое-то действие, он должен увидеть картинку целиком. Как дальше, после того, как он сделает какое-то открывание, какое пойдет развитие, и где он потом должен оказаться. Если он так будет думать, то это будет нападающий будущего.

— На тренировках вы проводите какую-то симуляцию эпизодов, которые могут возникнуть в игре?

— Конечно. Все упражнения индивидуальные — они на 99 % приближены к игровым ситуациям. А выдумывать что-то такое, что в игре может случится раз из 50 случаев — нет смысла. Отрабатываем именно те моменты, которые мы хотим видеть.

— Как вам работается с Хацкевичем и Лужным?

— Прекрасно.

— Часто спорите?

— Ну, чтобы прям доходило до пены изо рта — нет, криков нет. Стараемся думать одинаково. Собираемся, советуемся. Каждый высказывает свою точку зрения. А Александр Николаевич уже принимает решение, так как он главный тренер. Но глобальных споров у нас нет. Мы каждый день работаем вместе и видим картину изнутри. И видим, кто как работает. Мы же не разными глазами смотрим на тренировки. Видим, кто лучше, кто хуже, кто пока не набрал. Как правило у нас мысли совпадают.

— Вы втроем очень разные. Если взять эмоции. Вы очень спокойны. Александр Николаевич 50 на 50, а Олег Романович эмоциональный человек...

— Вам кажется, что я спокойный. Этого может просто не видно по картинке. У меня внутри происходит ТАКОЕ... Не может сидеть весь тренерский штаб и, образно говоря, выбегать и кричать, подсказывать. Хотя иногда очень хочется. Бывает, что не понимаешь, как в том или ином эпизоде можно было ошибиться. Это футбол, от этого никуда не денешься. Все ошибаются. И будут ошибаться. То, что Олег Романович иногда прикрикивает — он человек такой. Всегда таким был, как защитник играл так. Он не поменялся, стал тренером, но не поменялся. Иногда это на пользу, иногда не очень.

— До первой команды вы работали с U-19. Можете сравнить этот период с периодом работы с основой?

— Немножко другое. Практически не было конкуренции и все решалось задолго до конца чемпионата. Всех превосходили. Там эмоции даже если и происходили, то очень редко. Разве что в раздевалке, когда ребят нужно было встряхнуть. И дать понять, какая бы команда не была, слабее или намного слабее, никого не интересует. Вы играете за «Динамо» Киев. Должны показывать уровень свой, уровень команды. Вот это иногда происходило.

Юноши год назад только закончили школу. Мышление: он же не может так мыслить, как я думаю сейчас. Естественно, не может. Генетика не позволяет. В этом и работа заключается. Донести до него правильно. Кто-то понимает слухом, кто-то картинкой, кто-то словом. Человек так устроен. Нельзя всем показать картинку, и все поймут. Нужно работать индивидуально. На беседу вызывать, показывать, рассказывать. Все воспринимают по-разному.

— Когда вы работали в «Динамо U-19», играли с «Аяксом» в Юношеской лиге УЕФА. Против вас играл Маттейс Де Лигт, который через полгода выступал в финале Лиги Европы за первую команду «Аякса». В Украине тяжело представить, чтоб футболист в 17 лет играл в основе такого гранда в финале еврокубка.

— Ментальность такая.

— То есть, это уникальный случай?

— Почему уникальный? Есть примеры. Тот же португалец Ренату Санчеш, который в 16-17 лет уже играл. Хотя, говорят, что ему больше лет. Но это уже другой вопрос. Генетика такая. Так сложилось, что в 16-17 лет он уже готов играть во взрослый футбол. Мозги будут направлять его, куда бежать, что делать. Он уже готовый футболист, который может играть в любой большой команде и не должен выпадать. Тот же Клюйверт тогда против нас играл за U-19...

— У нас просто некоторые игроки дебютируют в чемпионате Украины в 21-22 года...

— Бывает. Но мы же редко доходим до финалов таких больших турниров. Может быть и там у нас появлялись бы 16-17 летние. И играли бы в финале Лиги Европы и Лиги чемпионов. У нас есть такие. Есть молодежь. Но мы туда не доходим.

— У вас есть мечта возглавить когда-нибудь киевское «Динамо»?

— Каждый о чем-то мечтает. Я, честно говоря, даже не думал об этом. Я сейчас работаю в тренерском штабе. Помогаю, а как дальше сложится...

— Но вы ведь хотели бы поработать самостоятельно, попробовать себя в роли главного тренера?

— Это да. Естественно. Попробовать свои силы. Это абсолютно нормальное желание.

— Вы готовы к тому, что придется тренировать какую-то более слабую команду или коллектив из низшей лиги?

— А почему нет? Ты все равно пробуешь. Много нюансов. Где команда играет, какие задачи, какие возможности. Много вопросов организационных. Думаю, каждый, кто посвящает себя тренерской деятельности, мечтает поработать главным тренером. Но всему свое время.

— Вы больше волновались, когда были игроком или уже как тренер?

— Я бы не сказал, что сейчас я меньше волнуюсь. Выходишь на стадион, болельщики наши начинают реветь, и у меня внутри происходит..УХ. Ну, как и на поле происходило. Но там легче, движение мяча пошло — и ты успокаиваешься. А тут сидишь и не можешь ничем помочь. Ты вроде хочешь помочь, но не можешь. Намного сложнее, когда с лавки смотришь.

— Во время товарищеских матчей тоже волнуетесь?

— Конечно. Не имеет значения, товарищеский матч или официальная игра. И если футболисты это поймут, что ты готовишь себя не к этой игре, а к большим матчам, ты должен полностью отдавать себя. А потом заходишь в раздевалку, садишься и говоришь: «Я все, больше не могу». Вот тогда ты будешь расти.

— Очень большое влияние на жизнь оказывают сейчас социальные сети. По вашему мнению, на футболистов они сильно влияют?

— Да. И всегда прошу журналистов, чтобы они поменьше писали. Нынешней молодежи сейчас действительно тяжело справляться с этими эмоциями. Они читают, смотрят картинки. Сейчас другое поколение. То, что они сейчас слушают и смотрят, мы этого раньше не делали. Время меняется, технологии движутся вперед, это не плохо. Но тяжело с этим бороться.

— Сложнее мотивировать их, достучаться?

— Достучаться. Мотивации хватает. Написали о нем хорошо, он взлетел непонятно куда. Или написали плохо — и он потух. Вот с этим им тяжело бороться. А человек-флегма не обратит на это внимание, ему легко в жизни будет. Поменьше бы пресса писала, хотя им надо писать. Это их работа. Но у меня есть одна просьба: если футболист сыграл 1-2 хороших матча, не стоит писать, что он — наше будущее. Тяжело им с этим справиться.

— В «Динамо» существует какой-то запрет на использование телефона?

— Нет. Проблем нет. Единственное, когда мы в ресторане или просто едим, все обязаны быть без телефонов: и тренеры, доктора — абсолютно все. Это сделано для того, чтобы все общались между собой, а не сидели в гаджетах и что-то там писали. К тому же это для пищеварения не хорошо.

— Вы тоже имеете свои странички в соцсетях?

— Я только в Фейсбуке. В основном читаю новости. Не более того. Захожу минут на 10-15. Если есть какие-то интересные новости. Смотрю фотографии друзей. Я исключительно из-за новостей захожу, но не только спортивных.

— За футболистами стоит следить, контролировать, на кого они подписаны, кого лайкают?

— Опять же — мозги. Человек должен думать. Я не могу ему запретить лайкать какого-то человека или какую-то группу, которая мне не нравится. Это его выбор, его мышление. Это простое действие — нажать кнопку. Но перед этим он должен подумать. Для чего ты это делаешь? Если нравится — вопросов нет.

— Какой вы тренер? Суровый или мягкий?

— Я думаю, все должно быть в меру. Как говорили: есть плетка, а есть пряник. Тренер должен чувствовать, когда вынужден включить немного жесткости, а когда наоборот, отпустить. Может, в перерыве поговорить, обозначить какие-то моменты. А они уже сами вместе соберутся и решат, что от них требуется. Не всегда, если плохо играем, крик помогает. Не всегда и не всем. С другой стороны, когда нужно покричать, не всегда помогает спокойствие. Я думаю, что тренер должен это чувствовать, в каком моменте что делать.

— Руслан Ротань говорил, что он с тех пор, как стал тренировать, по ночам плохо спит, очень тщательно готовится к соперникам. Вы тоже?

— По-другому никак. Сейчас уже просто так никого не обыграешь. К каждому сопернику нужно готовиться. Но нужно держать баланс и не перегружать команду информацией. Много информации тоже не хорошо. Нужно сделать акцент на том, где мы будем продавливать.

— Вы больше внимания обращаете на статистику и цифры или на то, что видите визуально?

— На все. И визуально, и статистика. Статистика — это цифры, которые дают. Конечно, там бывают погрешности, но видна общая картина. А визуальная картинка намного лучше, потому что если где-то у команды есть слабое место, то оно проявляется ни в одном или двух эпизодах, а систематически. И команда, которая действует против этой команды, находит это слабое место и 80% времени начинает оттуда продавливать.

— Что вы взяли тренерского от Лобановского?

— Многое. Со всеми тренерами, с которыми работал, по чуть-чуть что-то откладывал. Валерий Васильевич — глубокий психолог. Он находил такие моменты. Я вообще самокритичен был к себе. Всегда чувствовал, когда плохо сыграл, когда не очень. Я себя угнетал, ждал, чтобы пришла следующая игра, чтобы показать, что это была ошибка. И приходя на теорию, я понимал, что сейчас будет немного...

А он делал так: по статистике подводил обзор игры, а в итоге по игре я получался чуть ли не лучшим. И я эмоционально и психологически взлетал и поднимался. Он понимал и знал каждого человека и футболиста, когда нужно чуть-чуть прикрикнуть, а когда возвысить его, чтобы он не сломался, а наоборот выросли крылья — и он полетел.

— Вы считаете, что его идеи до сих пор актуальны или возможно уже исчерпали себя?

— Почему? Все актуально. Понятно, что всему свое время. Но даже те упражнения, которые мы делали тогда, мы их и сейчас иногда применяем. Все актуально. Футбол движется в другом направлении. Но самоотдача, желание, борьба — это никуда не делось. И это все было и раньше.

— Лобановский в последних интервью говорил, что в футболе наступит время, когда каждый игрок сможет сыграть на любой позиции.

— Универсализм. Я думаю, это будет, но не сейчас. Сейчас мы радуемся, если у нас 1 футболист может перекрыть хотя бы 2 позиции, это уже большая радость. А если 3-4 — вообще идеальный футболист. К этому все движется.

— Футбол еще не эволюционировал до такого уровня?

— Сейчас при отборе мяча крайне сложно увидеть нашего центрального защитника в чужой штрафной при атаке. Не стандартное положение, а при атаке. Может из 10 игр он там 1 раз окажется. Это очень редко. А раньше требовалось, кто успевает по темпу — взаимозаменяемость. Тот побежал, а эти остались. И центральный защитник, передний защитник оказывался впереди, в штрафной, и даже мог забить гол. Сейчас это очень сложно. Только в крайних случаях, когда у тебя есть высокий центральный защитник, когда нужно спасать матч, тренер отправляет его туда, чтобы он попытался наверху сбрасывать мячи.

— У вас есть какое-то ваше тренерское кредо или идеология?

— Какой я люблю футбол? Атакующий. И Александр Николаевич тоже проповедует больше играть в атаку, чем обороняться. Играть первым номером. Пока ты атакуешь, пока у тебя мяч, твои ворота находятся в спокойствии. Это очень важно. А если большую часть времени ты обороняешься, то рано или поздно пропустишь.

— Когда вы с Хацкевичем только пришли в первую команду, вы пытались играть в 2 нападающих. Но сейчас никто так не играет.

— Исходя из того, что у нас есть. Образно, было бы у нас 2 нападающих, тогда мы можем поставить акцент и играть 4-4-2. Все время. Но когда у тебя их всего 2 — тяжело их выставлять двоих с первых минут. Ведь по ходу игры всякое может случится. Мы уже по ходу игры можем поменять. Потому что у нас тактика не одна. Но это уже исходя из того, как складывается игра. Много нюансов. Кто-то плохо вошел в игру, кто-то плохо спал, но потом уже на поле ты это замечаешь.

— Но ведь все равно в Европе почти никто сейчас не играет в 2 форварда. Это редкость.

— Отнюдь. Есть такие команды, которые играют 4-4-2, просто их мало. Намного меньше, чем те, которые играют 4-2-3-1 или 4-3-3. 4-1-4-1 — отличная схема. Но важно, кто у тебя в наличии и по какой схеме играет твой соперник. Они играют только в защитный футбол или атакующий, кто у них есть.

— Вас раздражают все эти разговоры среди болельщиков, журналистов о динамовских сердцах?

— То, что их сейчас нет?

— Говорят, что вы, Хацкевич и Лужный — экс-игроки «Динамо» и поэтому тренируете команду...

— Не знаю, никогда не читал такого. То, что у нас динамовские сердца — это точно. Я уверен на 1000%... То, что мы сейчас работаем из-за этого — не могу сказать, наверное, надо спросить у руководства.

— Максим Шацких-футболист и Максим Шацких-тренер — это разные люди?

— Нет. Я не поменялся ни как человек, ни как личность, и поступки мои не поменялись. Какой был, такой и остаюсь. Честный, открытый, правильный. Всегда пытаюсь даже в негативном искать позитив, потому что он там есть.

— Но вы уже как-то по себе чувствуете, что вы уже не футболист, а тренер?

— Да.

— Вам удалось, как говорят, возможно, это штамп — убить в себе футболиста?

— У меня не было этого барьера. Я с футболом закончил и быстро перешел на тренерскую деятельность. Не ощутил этого застоя, перехода какого-то, «убийства». Не было такого. Я стараюсь подсказывать футболистам то, что я вижу, как я считаю должно быть в этом эпизоде, в этом моменте. Не более того.

— Но какие-то отличия все же есть?

— Больше стал переживать и волноваться. Седина начинает появляться. Все оно внутри. Сейчас я понимаю тренеров. Тяжело сидеть на лавке. Все это переваривать, держать в себе. Каждый эпизод обсуждать, почему так сыграл, вроде же все так просто было. Потом успокаиваешься. Если бы нападающие забивали все моменты, которые у них есть — были бы такие цифры...

— Как вообще справляетесь со стрессом, с критикой?

— Я когда играл спокойно к этому относился. Критики хватало. Скрывать нечего. Тяжело было. Она реально мешает. Пытался как-то абстрагироваться. Реальную критику, ту, которая реальная, а не ерунду какую-то, а реальные люди, которые разбираются в футболе, или разбираются в тех или иных тонкостях, приятно почитать. И я всегда адекватно к этому относился. Настоящий фанат, который приходит поддержать команду, никогда не будет оскорблять футболистов, тренеров, никого. Он пришел поболеть за свою любимую команду и будет до конца ее поддерживать. Как бы не было плохо или хорошо. Нет такой команды, которая всегда все выигрывает. Нет таких, которые не проигрывают.

— Возможно, вы что-то хотели бы сказать этим критикам?

— Нет, сейчас я ничего не хочу говорить. Время все покажет. Пусть пишут и рассказывают. Это же все равно не настоящие болельщики, критики или специалисты. Специалисты тоже разные бывают. Кто-то относится к «Динамо» хорошо, кто-то не очень. Кто-то любит ту команду, кто-то другую. Работа журналистов — писать. Пускай пишут, но не нужно оскорблять людей.

Никита Дмитрулин