Владимир Доронин: «Арсенал-Киев» меня кинул»

Полузащитник «Арсенала-Киев» Владимир Доронин рассказал о том, какое участие принял клуб в его лечении после травмы.

Владимир Доронин

— В сентябре я травмировался. После чего клуб, с которым у меня контракт, показал, как у нас относятся к футболистам и «выполняются» соглашения. Получается, что в наших клубах контракт по сути ничего не стоит. Не понимаю, зачем держать клубы, уродовать футболистов? Какими бы ни были зарплаты, важно другое: почему парни выходят работать каждый день, и за это ничего не получают? Как к участию в чемпионате допускают клубы, у которых ничего нет? Как они проходят аттестацию?

Вот я сейчас оказался в такой ситуации, и что мне делать? Получил травму, и все, пошел вон, ты не нужен? Для меня это необъяснимо. А если у меня вообще нет финансовой возможности для лечения? Что мне, оставаться калекой на всю жизнь, не восстанавливаться?

— Расскажи подробнее что произошло...

— Я сыграл с «Динамо» 30 сентября, начал испытывать боль, на следующий день уже не мог тренироваться. На две недели взял паузу. Болел надколенник, после МРТ сказали, что нужна операция. В конце концов выяснилось, что связка, которая была «сделана» (в феврале 2017 Владимир порвал крестообразные связки — ред.), опять порвалась.

Понимал, что в «Арсенале» пахнет жаренным, будут разрывать контракт. Позвонил Вячеславу Викторовичу Грозному, приехал, поговорил с ним, чтобы поступили по-человечески: какую-то часть выплатили и разорвали контракт.

— Не верил, что клуб оплатит операцию?

— Конечно, нет. Приехал, поговорил с Грозным и потом с Москаленко. Гендиректор сказал, что за 2-2,5 месяца выделят определенную сумму, чтобы мне хотя бы можно было сделать операцию в Украине (за границей дорого), и я смог бы восстанавливаться.

В итоге, ждали зарплату — сказали, что ее выдадут. Помню, это уже было окончание сборов, на тот момент нам не платили три месяца. Как-то сказали, что в 6 часов вечера будет собрание, приезжайте в гостиницу в Счастливое.

Приехали, никого не было вообще. Просто с парнями сами посидели. Поднялись наверх, там был Москаленко: сказал, что ждем президента. Ждали-ждали до полпервого ночи, Москаленко говорит: «Можете здесь оставаться, брать номера в отеле, завтра будут деньги».

С Серегой Грынем поехали домой. Вернулись в 10 утра. Москаленко говорит, что скоро будет Пирич, надо подождать, к четырем привезут зарплату. Ждал, думал, по-любому дадут 2 зарплаты, как обещали.

В итоге дождались Пирича. Он пришел, даже не раздевался, куда-то спешил, сказал: «Вот деньги. Москаленко раздаст».

— Обрадовались?

— Да, думали, дадут по 2 зарплаты. А получилось иначе: кому полная зарплата, кому половина. Я получил ползарплаты. Договорились, что мне часть суммы выделят на операцию. Москаленко предложил разорвать контракт, написать гарантийное письмо — все парни так делали. Говорю ему: «Смысл мне разрывать контракт? Вы мне дадите сумму, как договаривались, и я разорву. Мне делать операцию, а так у меня есть контракт». Он сказал: «Разве я тебя кину?». Ну, что-то в таком роде. Контракт я не расторг.

В итоге декабрь заканчивается, начинается январь. Ждал президента Пирича, писал ему — он мне отвечал, звонил, говорил, что все будет.

Потом пишу ему, что надо уже делать операцию, назначена дата. Он сказал: «Понимаю. Не могу тебе лично дать деньги, никому лично не даю». Я позвонил Москаленко, спросил, почему парням дали 1 или 2 зарплаты, а я не получил тех денег, которых мне обещали.

История длилась долго, Москаленко то брал, то не брал трубку. Отвечал, что, мол, ему уже надоело: «Что ты мне звонишь? Я занят. Ты не видишь, что я занят? Я знаю, что тебе нужны деньги. Разбирайся с президентом». Так они друг на друга ссылались, в итоге Пирич сказал, что сумма будет. 18 февраля была операция.

— До 2 тысяч долларов, плюс костыли, медикаменты и восстановление. На последнее, может, и больше понадобится, чем на операцию, точно не знаю.

Скинул Пиричу видео, что я сделал операцию, за нее нужно заплатить. Он сказал подождать день-два. Через трое суток меня выписывали из больницы, надо было счет закрыть. Написал Ивице, он ответил: «Будут деньги, подожди еще». В итоге выпросил 1 тысячу евро.

Пишу дальше: «Когда будут остальные? Мне надо закрыть счет за операцию, надо уже на восстановление». Ответ: «Деньги будут, подожди». Но сколько ждать?

Так оно и тянется. В последний раз я звонил Москаленко со своего номера, он вообще трубку не брал. Позвонил с номера жены, говорю: «Викторович, это Доронин. С моего не берете, решил с номера жены позвонить». Он — раз, и скинул. На этом все и закончилось.

Не понимаю, как так не по-человечески может быть. Разговариваешь с человеком, тебе в глаза говорят: да-да, будет завтра-послезавтра.

Сколько людей так надурили, не знаю. Контракты разорвали, гарантийные письма написали, руки пожали, и все: хоть полмиллиона напишут в гарантийном, что хочешь, то и делай.

— В профсоюз ходил?

— Скинул юристу контракт, жду. Сказал, будет разбираться.

— Как легионеры переживали отсутствие зарплаты?

— Говорили: все, нечем платить за апартаменты, собираюсь и уезжаю. Некоторым на квартиру давали.

У меня тоже такая ситуация была. Да и не у меня одного. Месяц-второй-третий, спрашиваю: «Викторович, когда будет зарплата?» Он: «Да в понедельник будет, все нормально». «Понимаете, мне надо за квартиру платить?» «Понимаю, обращайся к президенту».

Когда я приходил в «Арсенал», Гринь сказал: «Не иди сюда». Москаленко же сказал, что проблем с финансами не будет, все будет нормально. Почему сейчас новые ребята приходят? Какие-то деньги им дают же.

— Как считаешь, клуб просто финансово не тянет обязательства, которые взял на себя?

— Не знаю, может быть.

— Что тебя больше всего удивило в «Арсенале»?

— Именно этот постоянный обман с деньгами, и все. Никто ничего не может сделать, мне не повезло в этой ситуации. А так многие разорвали контракты, взяли гарантийные письма, что возможно когда-то получат деньги, и уехали.

— А что это за гарантийные письма?

— В них зафиксированы суммы долга клуба перед игроком. Но Москаленко туда готов вписывать любые цифры. Наверняка понимает, что эти деньги никто отдавать не будет.

Богдан Грыщук