«Демьяненко не хотел играть — отвез его в казарму». Тайны легендарного селекционера, который искал звезд для «Динамо»

Интервью с 84-летним Анатолием Сучковым, который на протяжении четырех десятилетий снабжал киевское «Динамо» талантливыми футболистами. Протасов, Литовченко, Рац, Демьяненко, Балтача и множество других легенд оказались в Киеве именно с подачи Сучкова.

Анатолий Сучков

«Сабо жаловался: «Сучков забирает у нас самых лучших»

— Анатолий Андреевич, это правда, что благодаря вам в штат футбольных команд СССР была введена должность тренера-селекционера?

— Да, до 1979 года такой должности в советских командах не было. Но в один прекрасный день Валерий Васильевич меня вызвал и сказал, мол, с тобой хочет поговорить председатель Федерации футбола СССР Еремин. И смеется. Я поинтересовался у Лобановского причиной его смеха. Валерий Васильевич развел руками: «На тебя пожаловались».

— Кто же «постарался»?

— Один уважаемый тренер, который на тот момент работал наставником «Днепра» (в 1979 году «Днепр» тренировал Йожеф Сабо, по итогам сезона команда вылетела из Высшей лиги чемпионата СССР — ред.). Когда его спросили, почему он не смог обеспечить результат, кивнул на меня: «Сучков приезжает и забирает у нас самых лучших игроков». Тогда из Днепропетровска в Киев перешел молодой мальчик, который в «Динамо» так и не заиграл. Подчеркну, что разговор шел не о Анатолии Демьяненко или Михаиле Михайлове.

— Разговор с Ереминым была жесткий?

— Он был нефутбольном человеком. В отличие от своего заместителя Вячеслава Соловьева. Я прекрасно знал Вячеслава Дмитриевича, который в свое время тренировал киевское «Динамо». Лев Яшин тогда был начальником сборных команд СССР. Вчетвером и разбирались.

Еремин спросил: «Почему ты воруешь игроков в другие команды?» Я отрицательно покачал головой: «Никого я не ворую, просто выполняю поручение своего руководства». Прямо указать на Лобановского не мог, ведь официально работал старшим тренером украинского совета «Динамо». Еремин спросил фамилию моего непосредственного руководителя. Я назвал — он сразу позвонил ему в Киев. Там мою легитимность подтвердили.

Соловьев: «Ну, надо же с тренерами разговаривать, чтобы они были в курсе дела». Я объяснил, что с тренерами общаюсь — сначала иду к игроку, если футболист дает свое согласие на переход, довожу до сведения тренера команды. А иногда сразу иду к тренеру, а затем — к игроку.

— Что ответили ваши судьи?

— Перевели разговор на ситуации, когда я привозил в «Динамо» футболистов из других республик. В том числе и из России. Акцентировали, что такие переходы должны согласовывать с Москвой. Ответ им вряд ли понравился: «Я работаю в украинском «Динамо», где мне платят зарплату. Поэтому никакой логики в согласованиях с Федерацией футбола СССР не вижу. В Киеве мне поручаются определенные задачи,которые я решаю». На том и разошлись. Но после этой беседы со следующего сезона в штатах советских футбольных команд мастеров была введена новая должность — тренер-селекционер.

— Ваши функции узаконили, но стиль работы не изменился?

— Я продолжал искать таланты. Были заданы определенные параметры поиска. Лобановский и Базилевич после своего прихода в «Динамо» ввели в команде ряд нововведений. Смоделировали качественно новый тренировочный процесс и создали модель команды и футболистов, которые подходили под требования «Динамо». Кстати говоря, основные принципы модели футболиста до сих пор не потеряли своей актуальности. В «Динамо» сразу улучшилась командная игра, пришли громкие победы.

— И какой была модель футболиста, отвечавшего требованиям «Динамо»?

— Во-первых, антропометрические данные — не ниже 176 сантиметров. Его скорость и технико-тактические действия также должны были соответствовать определенной шкале. Конечно, случались исключения из правил — Заваров, Яремчук и Ребров своей уникальностью компенсировали не самые выдающиеся габариты. Однако Лозинский, Буряк, Хлус, Бессонов, Балтача, Кузнецов, Яковенко, Шматоваленко, Беланов отвечали всему спектру предлагаемых требований.

Отбор проходил среди 18-20-летних футболистов, которых потом готовили именно под манеру игры команды. Программы подготовки в «дубле» и основном составе практически не отличались — была лишь небольшая поправка на возраст.

Эпопея Юрчишина

— Во времена Союза «Динамо» собирало игроков преимущественно из Украины. Перехватить молодые таланты из других республик было гораздо труднее?

— Во-первых, такая задача не ставилась. Зачем? Нам хватало талантов и в Украине — молодежные сборные СССР на 60 процентов были укомплектованы украинцами. Прецеденты случались. В 1976 году забрали Прохорова из «Спартака». Александр именно от нас в Москву поехал. Родился в Бресте, к нам пришел из запорожского Металлурга. В 1970-71 годах сыграл за «Динамо» 18 матчей. Поехал в «Спартак». Когда вернулся в Киев, «красно-белые» такой скандал подняли, что вскоре Прохорову пришлось возвращаться в «Спартак».

— Правда, что с Эдгаром Гессом вы договорились, но потом украинское партийное руководство аннулировало переход?

— Да, «наверху» считали, что футболист с такой фамилией не может выступать за киевское «Динамо». Возможно, внимательно его биографию изучили. У Гесса дед под Одессой в немецкой деревне жил. Когда село вермахт занял, деда включили в немецкую часть. Воевал не на той стороне. В «Спартаке» на эти нюансы биографии внимания не обратили, и Гесс вместо Киева поехал в Москву.

— Украинское МВД в союзные времена немало помогло «Динамо»?

— Конечно. Когда они забирали в армию молодых футболистов, нам сразу же об этом сообщали. С Канчельскисом и Онопко интересная ситуация получилась. Их призвали, нам об этом сразу доложили. Мы Андрея с Витей просмотрели, решили, что подходят. За полтора года Канчельскис уже потихоньку влился в команду, начал играть, а Онопко никак не мог пробиться в состав. Он и агитировал Андрея переехать в Донецк. В «Шахтере» им пообещали место в основном составе, нормальную зарплату. Поэтому, как только срок срочной службы подошел к концу, они поехали в Донецк.

— Московские команды часто перехватывали игроков?

— Случалось. Помню историю со Степаном Юрчишиным, который в 1979 году в составе «Карпат» забил 42 мяча в 42 матчах первой лиги и даже успел за сборную СССР несколько раз сыграть. Приехал к нему еще летом 1977-го, договорились обо всем. Юрчишин написал заявление.

Выступал он тогда за львовский СКА. Я его спрашиваю: «Из ЦСКА на тебя не выходили?». Он отрицательно качает головой. «После моего приезда ситуация изменится — завтра к тебе придут люди из «Карпат», а послезавтра — из ЦСКА». И как в воду глядел.

Через две недели приехал в Москву посмотреть игру «Торпедо» — в круг моих обязанностей входил еще и просмотр будущего соперника «Динамо». «Торпедо» встречалось с ЦСКА. Смотрю, Юрчишин уже за «армейцев» в стартовом составе выходит. Меня это открытие не смутило — у нас с Степой все равно была договоренность, что после окончания срочной службы заберем его в «Динамо».

— Почему же тогда Юрчишин вернулся из ЦСКА не в Киев, а во Львов?

— Его родители и брат с семьей жили в деревне — за полсотни километров от Львова. Отец работал во Львове и каждый день мотался из села в город. «Карпаты» сделали Юрчишину королевское предложение — дали во Львове квартиры ему, родителям и семье брата. Как он мог от такого отказаться? Отыграл там два года, получил травму. Сделали ему операцию. Помню, приехал за ним — снова в «Динамо» забирать. Но он в той игре еще раз травму получил. В итоге в «Динамо» только в 1981 году попал. Но после двух серьезных операций был уже другим футболистом. В Киеве не заиграл. Через год уехал в «Карпаты».

— А кто из украинских игроков отказался от перехода в «Динамо»? Были такие?

— Владимир Лютый отказался ехать из «Днепра». Игорь Беланов сначала решительно отказывался — ему тогда 18 лет было. Сказал, что ему еще рано. Забрали Игоря через шесть лет. Заварова наши предложения также почему-то не вдохновили — он предпочитал из «Зари» в ростовский СКА перебраться — вслед за Сергеем Андреевым. В «Динамо» только через три года попал. И Андреев также отказался, а потом уже из Ростова просился к нам. Я ему ответил: «Как я могу тебя оттуда забрать, если ты офицер?!»

«Юран загулял — оказался в армии»

— Почему Юрий Никифоров в Киеве не остался? К тому времени он уже дебютировал за «Динамо» в еврокубках, был заметен его потенциал…

— Это у него надо спросить. Когда мы узнали, что Юру хотят в ЦСКА забрать, — уже и персональный наряд оформили, сразу перешли в контратаку. Оформили Никифорова в украинские войска правительственной связи. И забрали в «Динамо». Но как только срок службы у Юры закончился, он сразу же вернулся в Одессу. Уже оттуда через два года его в «Спартак» пригласили.

— Демьяненко, чтобы он стал более покладистым, пришлось в военную часть отправлять?

— Сначала он согласился, но потом в «Днепре» его отговорили от перехода. Пришлось принимать меры. Он проходил военную службу в Днепропетровске. Мы его в столичную часть перевели. Объяснил ему: «Ты уже, Толик, здесь, в Киеве. Если откажешься ехать с командой на сборы, пойдешь служить в военную часть».

Он не поверил. Я его в казарму и повез. Командир части, увидев Демьяненко, удивился. Спросил: «В чем проштрафился?». «Не хочет за «Динамо» играть», — отвечаю. Забрали Толика через 20 дней, он после этого просто рвался на поле.

— Юрана отправили в казарму за нарушения спортивного режима?

— Сергея хотели забрать в ЦСКА. На него уже был выписан персональный наряд. Я сразу же полетел за ним в Луганск. Договорился, чтобы его быстро с военного учета сняли — в связи с изменением места проживания, переездом в Киев. А с тренером «Зари» — что до конца сезона Юран будет еще выступать в Луганске.

Если не ошибаюсь, на последние матчи «Зари» он уже из Киева ездил. Мы его на воинский учет долго не ставили — потому что на следующий день мог приехать наряд из ЦСКА. Поставили только после того, как от нашего МВД получили зеленый свет.

А в военную часть Сергей попал из-за загула на 8 марта. Я просил за него у Лобановского. Мол, Васильевичу, ну как можно таких нападающих в часть отправлять?! Через месяц Юрана вернули в команду.

— Когда футболисты не соглашались переходить в «Динамо», к каким ухищрениям вы прибегали?

— Бессонов никак не хотел из Харькова уезжать. Я прибыл к нему домой, пообщался с его отцом. Отец тоже уперся: «Мы — харьковчане, пусть Вова за «Металлист» играет». Тут его старшая сестра приходит. Спрашивает, в чем дело. Я объяснил ситуацию. Вижу, что она реагирует нормально.

В конце разговора попросил, чтобы провела меня. А там уже рассказал, какие у Бессонова перспективы в «Динамо»: сразу решается вопрос с армией и институтом, если заиграет в Киеве — будет все. Причем акцент делался исключительно на то, что выпадает уникальный шанс попробовать себя в «Динамо». Через несколько дней Вова приехал в Киев.

— Литовченко также сначала отказал «Динамо»?

— Гена вообще в 18 лет написал заявление на прием в московское «Динамо». Затем писал второе заявление, чтобы первое признали недействительным. Мы также хотели его тогда забрать. Но «Днепр» достойно держал оборону. Литовченко жил в Днепродзержинске — в 3-комнатной квартире с родителями, сестрой и ее мужем. «Днепр» выделил сразу две квартиры в Днепропетровске — родителям и персонально ему.

Гена мне так и сказал: «Ну как я после такого могу уйти из «Днепра»? Не имею морального права». И, кстати, на тот момент правильно сделал — в составе «Днепра» стал чемпионом СССР и был признан лучшим футболистом страны. Только в 25 лет вместе с Протасовым к нам приехал — при переходе с ними разговаривал уже непосредственно Лобановский.

Максима Розенко