Во второй части беседы с самым успешным украинском легионере в соккере — о том, как Дима Коваленко оказался в США и состоялся в футболе.
— Вы в 15 лет оказались в США, хотя еще за пару лет до того такое казалось бы невозможным. Как это случилось?
— Киевское «Динамо» в мировом футболе — это марка. В этом плане мне повезло быть воспитанником такого клуба — я занимался сначала у Павла Неверова и Павла Васильева, потом попал к легендарному Владимиру Онищенко. Когда он принял взрослую команду, наш год начал тренировать Виктор Кондратов.
Когда из СССР стало возможно ездить на международные турниры, все юношеские команды киевлян были нарасхват. Приглашения шли на самые разные состязания по всему миру. Наша команда, 1977 г.р. под руководством Виктора Кондратова, тоже поездила немало — Италия, Германия... Кое-что у меня получалось — на международных турнирах становился лучшим игроком и бомбардиром. В 1990 году мы участвовали в юношеском турнире в итальянском Агрополи.
Нашими соперниками тогда были тоже и сверстники из США. Они остались под впечатлением от выступления динамовцев и позвали нас к себе в Рочестер. Причем, в штат Нью-Йорк мы прибыли не просто поиграть — несколько недель мы жили в реальных семьях, могли посмотреть, как по-настоящему живут американцы. Нас баловали, всюду возили, все показывали.
В итоге они решили пригласить нескольких из нас остаться в Америке — получить здесь образование, играть в соккер. Это были я, Юра Лавриненко, Леша Король, Виктор Литовка, Сергей Чередниченко, Анатолий Кушниров, Андрей Бабак, Петр Слободян-младший (сын известного форварда «Динамо»). Поначалу мы предложение остаться отвергли и рассказали нашему тренеру (у него могли бы быть проблемы, если бы советские подростки «в самоволку» остались в США). Но через год, в январе 1992 года, нас все же забрали на учебу.
— И какие впечатления были у вас, подростков из СССР, от настоящей капиталистической жизни?
— Меня выбрала семья психиатра Джима Мейера — его сын тоже играл в футбол в Агрополи, отец-врач ездил с командой и нас всех видел. Поначалу вроде все хорошо, но те восемь месяцев, которые я там провел, запомнились мне на всю жизнь. Отношение ко мне было очень плохое: никуда меня не отпускали, я косил у них траву по 10 часов в день. Почему так? Даже и не знаю. Вроде как у них у самих были сын и дочь. Да и образование у человека специальное.
Возможно, их бесило, что я, иностранец, успеваю и учиться, и заниматься футболом. На меня кричали, морально давили, и лишь когда приехала мама, я покинул эту семью. Прямо ночью мы уехали и больше не возвращались. Но знаете, что? Я и этот опыт принял и пережил. И даже благодарен им, ведь все-таки они забрали меня в США, я здесь остался и состоялся. А прошлое — тоже было для меня уроком.
Я переселился к тренеру Теду Херши, этот человек меня поддержал, он был как бы мой американский папа — стал моим опекуном после Мейера. Было тяжело: я тогда не знал английского, ходил на уроки вольным слушателем, затем уже начал учиться со всеми. Сперва ходил, улыбался, но ничего не мог сказать — затем поймал себя на мысли, что с каждым днем понимаю английский все лучше. У меня выхода не было: в Аркадии учился только один иностранец — я, потому, чтобы что-то понимать, вынужден был учить язык.
Все это успевал совмещать с занятиями футболом, даже на стройке зарабатывал себе какие-то карманные деньги.
— Не во вред соккеру?
— Нет, конечно. Я играл за команду нашего колледжа Аркадия — и три сезона становился лучшим бомбардиром. В 1993 году был признан лучшим футболистом школьных команд штата Нью-Йорк. Причем, в ту пору я играл в нападении, под нападающим — это позже меня переквалифицировали пониже на поле.
— В Америке спортсмену открыта дорога в высшее учебное заведение.
— Да. За первенством колледжей следят тренеры университетских команд. Поэтому у меня был выбор — у меня было 150 offer’ов, звали университеты Гарварда, Йеля, Принстона, Индианы, Вирджинии, Баффало и Норриджа. Выбрал Университет Индианы, потому что знал, что там сильная команда и что там будут моги друзья и земляки — Юра Лавриненко и Леша Король. Не прогадал! Hoosiers (так называют жителей штата Индиана и такое название было у университетской команды) при мне из призеров чемпионата США не выходили!
Помню, в 1997 году дошли до финала, я забил, но команда ограничилась «серебром». Как это тогда заводило! В 1998 году наша команда выиграла чемпионат США среди студентов, меня признали лучшим игроком года в университетском футболе Америки. Финал — это воспоминание на всю жизнь! Играем против знаменитого университета Стэнфорда, побеждаем 3:1, а все три гола Hoosiers — наши! Kovalenko, Lavrinenko & Korol’!
Сейчас вспоминаю — так приятно! Передаю привет ребятам, по моему мнению, им просто не повезло. Они тоже заслуживали того, чтобы заиграть в МЛС — и по уровню своему были бы на первых ролях. Динамовская школа!
— Вы были в одном из первых сезонов Project 40 и уже после нескольких курсов университета стали профессиональным игроком. Рисковали?
— Ну, Project 40 как раз гарантировал мне высшее образование (сейчас немного жалею, что не воспользовался этой возможностью). А на драфте я высоко котировался, так что знал, что буду в МЛС. Вообще, по праву выбора меня хотел забирать «Даллас Берн» (в этой команде позже окажется Леша Король — и они не смогут его раскрыть, хотя парень талантлив был). Но я заартачился, хотя отговаривали все — менеджеры, агент. Лига начала переговоры, и мне разрешили перейти, куда я хотел — в «Чикаго Файр». Это была отличная команда на то время. Чемпион и обладатель Кубка США (выиграли Кубок МЛС и Открытый кубок США имени Ламара Ханта).
— Были довольны тем, что увидели в Чикаго?
— Да вообще супер! У Боба Брэдли играли вице-чемпион Европы чех Кубик, трио польских сборников — Новак, Косецки, Подброжны. Люди с опытом бундеслиги, ла лиги, лиги 1 Франции. Армас, Вольфф, Разов, Виналда, Боканегра, Бизли за сборную США играли. Позже сам Христо Стоичков прибыл!
— А еще — Джесси Марш, нынешний главный тренер «Ред Булл Зальцбурга», покоривший Лигу чемпионов своими мотивационными спичами. Парень уже тогда выдавал тактического «гика»?
— Отличный парень! Играл у нас полузащитником, позже успешно работал в «Нью-Йорк Ред Булл». Но никогда бы не думал, что он станет тренером. Рад за него, он покажет в Европе, что люди из МЛС тоже кое-что смыслят в соккере!
— А вот вы, если верить прессе тех лет, могли бы в «Чикаго Файр» и не остаться...
— Почему???
— Тогда писали, что вы сцепились с главным тренером, и если бы за вас не вступился ветеран «Файр» Фрэнк Клопас, кто знает, чем бы все закончилось...
— Ха-ха-ха, нет!.. Это рабочий момент был! Боб Брэдли меня очень постепенно в состав вводил, я все время спрашивал: «Почему вы меня не ставите? Я же лучший!» Вспылил, но в футболе разное бывает. Я ему благодарен — другой тренер бы этого не стерпел бы, а он видел что-то во мне, не избавился от меня и в итоге помог заиграть.
Скажу, что в первые годы в МЛС я пережил настоящую перестройку. Я ведь в студенческом футболе много забивал, подавал надежды как бомбардир. А в «Чикаго Файр» была хорошая связка Новак-Косецки плюс местные ребята, куда меня ставить?
А тренеры видели, что я физически сильный, всегда подготовлен, подвижный, умею использовать пространство. Вот меня и начали пробовать под нападающими, на фланге, а в итоге на позиции опорного полузащитника на второй год закрепили. Я мог пойти вперед, вернуться. В итоге при схеме 3-5-2 я играл в связке с Крисом Армасом, а Петя Новак был выше — как плеймейкер. Наше трио очень высоко, кстати, оценивали.
Сейчас вспоминаю эту команду с огромным удовольствием. С Чикаго Файр свой первый чемпионский перстень и показывал там самую результативную игру в карьере.
— Вы провели 12 сезонов в МЛС. А была реальная возможность заиграть в Европе?
— Да, и не раз. Но сказывалось несколько причин: я принадлежал МЛС, так что меня надо было выкупать, у меня был украинский паспорт, подпадавший под лимит, а временами просто не везло. Пример: по совету Христо Стоичкова, знающего нас по «Чикаго Файр», меня и нападающего Джоша Вольффа приезжал просматривать его одноклубник по Барсе Виктор Муньос, в ту пору возглавлявший «Вильярреал». 2001 год, команда как раз поднималась. Тренер был заинтересован, звал на просмотр. Но потом в дело вмешались деньги. И на этом все затихло.
Так у меня сорвалось еще несколько вариантов, даже уж не знаю, сколько там за меня Лига требовала. Лишь в начале 2002 года дошло до конкретики.
— Причем, сразу бундеслига...
— Я был молод и полон сил. Летел домой к родителям, даже бутс не брал. А тут звонят: «Лети в Испанию, просмотр». Прошел с «Санкт-Паули» сборы, уже после двух спаррингов мне говорят: «Мы тебя подписываем»! Контракт был — полгода аренды с правом подписания полноценного договора на еще два года. Сумма отступных — больше 1 млн. дойчмарок (узнал, когда подписывал контракт — это была большая сумма, тогда в «Санкт-Паули» самый дорогой игрок тысяч 300 стоил). Так МЛС отдала меня в аренду в «Санкт-Паули».
— И как вам бундеслига?
— Начинали мы здорово: обыграли 3:1 «Вольфсбург», затем — 2:1 «Баварию» (я поучаствовал в первом голе в ворота команды Оттмара Хитцфельда). Невероятные ощущения — соперничать с такими игроками, как Эффенберг, Харгривз или Шолль. Это был праздник футбола! Несмотря на все передряги.
— Какие?
— В США я играл правого или атакующего полузащитника. В «Санкт-Паули» главный тренер Диттмар Демут поставил меня правым защитником. Не скажу, что протестовал — всякую работу нужно выполнять, пахал, доказывал. Но на позициях, где я лучше всего себя проявлял, шанса не получил.
Затем поехали играть с «Шальке» — Анди Меллер, Марк Вилмотс, в лидерах на то время. Получили 0:4. Атмосфера в команде напрягалась, и случился инцидент. На тренировке лидер команды Томас Меггле въехал в меня прямой ногой. Сейчас понимаю, что мне бы держать себя в руках — но тогда вспылил, потому что парень не впервые мне «вставлял». Словом, мы подрались так конкретно — с ним и гендиректором клуба. Все думают, что я уехал из «Санкт-Паули» потому, что не подошел, а на самом деле — только из-за этого инцидента. Жалею об этом каждый день. Если бы сдержался — не сомневаюсь, что играл бы в бундеслиге. У меня получалось.
Быть может, в других обстоятельствах другой клуб разобрался бы в ситуации и разрядил ее. Но «Санкт-Паули» шел на вылет, потому в итоге уже в марте, после трех неплохих месяцев, я покинул команду. В бундеслиге успел сыграть пять матчей. Опыта — на всю жизнь.
— Ну еще бы: в команде, которая славится своими неистовыми фанами на всю Европу...
— Да, я такого никогда не видел в своей жизни! Они-то клуб маленький, самый небольшой бюджет, все говорили — им в бундеслиге не место. Но когда мы выходили на поле, нас просто гнали вперед! Вот буквально так! Невероятная атмосфера, мощная акустика. Болельщики, казалось, готовы были не полтора часа кричать, а весь день! Мы когда обыграли «Баварию», там такое творилось — словами не передать!
— Как они вас приняли?
— Сначала они думали, что я американец, и принимали не очень хорошо. Но когда узнали, что я из Украины, отношение сразу пошло по-другому. Это потом я узнал, что у них левая идеология, все дела...
Да и сам город — это что-то. Гамбург — портовой, суровый, северный. Квартал красных фонарей, исторический центр. И невероятные совершенно фаны, которые клуб «Санкт-Паули» делают особенным. Было жаль с ними прощаться. Понимал, что это шанс, которого больше может не быть.
— Вы в те годы были среди лучших игроков МЛС. А была ли у вас возможность вернуться в Украину?
— Были звонки от людей из «Шахтера». В «Днепре» даже тренировался, но принадлежал МЛС, так что за меня надо было платить — я так понимаю, это было тогда для клуба проблемой. А уже когда летом 2005 года появилась возможность поиграть в Украине, рассматривал два варианта — «Черноморец» и «Металлург». Выбрал Запорожье и пожалел.
— Почему?
— Если честно, выбрал из-за денег — в Запорожье больше пообещали. Оказалось, я ошибся — надо было идти к Альтману, а не Грозному. В «Металлурге» вроде как на меня рассчитывали как на атакующего полузащитника, но в итоге шанса мне даже и не дали. Я очень старался, за дубль забил «Шахтеру», «Металлисту» — но за первую команду меня все равно не выпускали. Лишь под завершение чемпионата, в самом конце матча, выпустили на замену против Черноморца. Подписав, просто в игнор меня отправили.
Почему? Никто не объяснял. Знаете, как у нас в футболе работают. Надо заносить, чтобы играть. Понимаете, о чем я говорю, да? А я ведь из США, не в теме этих дел, и считал ненормальным такое делать. Так что просто потерял время и упустил шанс показать себя на родине.
Но ничего, зато «Металлург» мне подарил такого друга, как Сережа Шищенко. Познакомился со многими отличными ребятами — тем же Сашей Алиевым. Украинская лига тогда была очень в порядке, я хотел играть на родине, мечтал попасть в сборную Украины. Это был бы шанс проявить себя накануне чемпионата мира. Однако что я мог здесь поделать? Ничего.
— У вас были очень мощные сезоны в Америке. Брюс Арена даже рассматривал вас кандидатом в сборную США. А хоть раз был интерес с национальной команды Украины?
— Был интерес Брюса Арены, это правда, но у меня тогда не было паспорта США. Да и мечтой моей была сборная родной страны. Где-то в 2003 году звонил Баль, встречались с Блохиным. Я все время переживал за сборную во время отбора к чемпионату мира, ради этого откладывал вопрос с американским гражданством и вернулся в Украину, чтобы поиграть здесь на виду у тренеров. Но увы...
— Возвращаться в США после Европы было не скучно?
— С одной стороны, да — я отдавал себе отчет, что состоялся в МЛС и нуждался в новом вызове. С другой стороны — нет, ты спортсмен и должен выполнять поставленные задачи. После Германии я вернулся в «Чикаго Файр» — там было много травмированных, очень нужна была помощь. Но я застал другую команду — менеджмент сократил бюджет, стали прозрачно намекать лидерам, что хорошо бы сократить заработок или уйти.
Поймите мою ситуацию, я один из ведущих игроков клуба, мне надо реализовать себя в лучшие годы! Я сказал — нет. В итоге «Чикаго Файр» и «Ди-Си Юнайтед» провели trade, меня обменяли на 18-летнего Джастина Маппа, игрока юношеской сборной США и право выбора на драфте. Туда же отправили Стоичкова.
— Столица после Чикаго — ваши впечатления?
— Кстати, в США нет такого, как в Украине, где Киев — это центр всего. Ну, да — Вашингтон столица. Там большая деловая жизнь — пробки, перекрывают улицы, город очень busy. Но Чикаго — мегаполис побольше, как по мне, там лучше и комфортнее жить. Я привязался к этому городу и в итоге, кстати, туда вернулся.
«Ди-Си Юнайтед» ранее с Брюсом Ареной были на высоте, в 90-х трижды становились чемпионами, но на тот момент команду возглавлял Рей Хадсон и результаты были посредственные. Мы очень старались, я тогда был среди лучших бомбардиров команды, но результаты были не очень.
В итоге команду принял поляк Новак. Мы с Петром еще в Чикаго вместе играли. И пошло дело! В итоге мы стали чемпионами США, в Белом доме нашу команду награждал именными перстнями лично президент Джордж Буш. Вспоминаю этот коллектив наравне с Файр, как лучший в карьере для меня. За нас играло много известных ребят — Христо Стоичков, боливийцы Хайме Морено и Марко Этчеверри (настоящие легенды МЛС), капитан сборной Новой Зеландии Райян Нелсен (он позже не один год играл в АПЛ).
— Второе возвращение, после Украины, было еще более горьким. Как возобновляли боевой тонус?
— Я вообще должен был возвращаться в Чикаго, но когда позвонил Арена и предложил переехать в Нью-Йорк, для меня это был главный аргумент. Брюс знает меня с малых лет, когда он возглавлял команду Виргинского университета и звал к себе. Он помог мне с грин-картой и гражданством, дал лучший контракт в карьере. Если Брюс меня звал, для меня это уже был большой плюс в пользу такого варианта. Уже потом подтвердил мнение, что был прав — «Нью-Йорк Ред Буллз» — это часть огромной империи, очень серьезный клуб. Очень хорошие условия, в том числе — финансовые.
— Вы застали само начало футбольного проекта «Ред Булл», ведь играли за их нью-йоркскую команду. А сейчас «Ред Булл» — это Нью-Йорк, Лейпциг, Зальцбург, Бразилия, Гана, причем, команды — в футболе, хоккее, гонках. Почему тогда отважились пойти в новый проект и каким его застали?
— Это был действительно растущий проект — уже после меня они построили отличный стадион, пригласили таких игроков, как Маркес, Жуниньо, Селадес, Анри. Конечно, когда такая корпорация заходит в чемпионат, это очень круто. Мне остается жалеть, что недолго пробыл в этом клубе. Или что поздно туда попал...
— Почему?
— Арена покинул «Ред Буллз», пришел новый главный тренер со своим видением игры и состава. В итоге я перешел в «Реал Солт-Лейк-Сити». И вот тут сыграл свою роль контраст после Нью-Йорка. Не скажу, что штат Юта плохой или его жители плохие, но после мегаполиса было трудновато. Плюс, не было яркой спортивной составляющей. Словом, в какой-то момент я понял, что несчастлив. Я все время болел.
Хотя оставалось еще два года контракта, я твердо решил, что одного гола в «Реал Солт-Лейк» мне достаточно. А тут как раз тренер, с которым у меня сложилось замечательное взаимопонимание, принял новую команду. Именно по приглашению Арены я и оказался в «Лос-Анджелес Гэлекси». Просто убежал из Юты.
— В последние годы вы проводили за «Гелэкси» далеко не полные сезоны...
— Скажу честно: годика два мог бы еще спокойно отыграть, если бы не травмы.
— Склонны винить в этом поля, где иной раз либо жесткая синтетика, либо «огород» после американского футбола?
— Сейчас-то дела обстоят получше — много новейших стадионов, в том числе — чисто под соккер. Не бывает уже такого, чтобы играть с разметкой после американского футбола. Но я застал и синтетику раннего поколения, твердую, как бетон. Это — да. Плюс МЛС — это турнир полноконтактный. С игроками, способными обострить и сделать разницу, не церемонятся. Зная, что я немало забиваю и отдаю, били меня по ногам часто. Это было. В итоге сказалось уже после 30-ти, когда на опыте мог бы как раз поиграть в удовольствие еще годика 3-4.
Но и без того «Гелэкси» — это великолепные воспоминания. Бекхэм, Робби Кин, Донован. Солнечный город. Команда наша регулярно была среди лидеров, в 2009 году чуть не завоевали чемпионство, но мой третий перстень сорвался в серии послематчевых пенальти как раз против «Реал Солт-Лейк». Жаль, я из-за травмы не мог толком помочь команде в финале. Кстати, мне приглашали пролонгировать контракт, но уже беспокоило здоровье, а сумму предлагали небольшую, потому что я уже не так много играл из-за травм. Так что решил заканчивать карьеру футболиста, но не с футболом в принципе.
Артур ВАЛЕРКО