Караваев-старший: «Чтобы я, отец игрока киевского «Динамо» и сборной Украины брал у оккупантов паек?»

62-летний отец защитника киевского «Динамо» и сборной Украины Александр Караваев-старший, который со своей семьей находился в Херсоне с первого до последнего дня российской оккупации, рассказал, как складывалась его жизнь и жизнь его родных в этот период.

— Александр, вся Украина очень эмоционально радовалась освобождению города. Каково было восприятие этого события у жителей Херсона, которые многие месяцы находились под оккупацией?

— Мы верили в ВСУ, но не ожидали, что освобождение будет таким ярким и быстрым. Как праздновали? Сели с мужиками, выпили по рюмке за наше освобождение. Украинские военные к нам тоже заходили, душевно пообщались.

Впрочем, сейчас в Херсоне очень непростая ситуация — нет ни света, ни отопления, ни воды. Есть газ, так что немного проще домам, где стоят газовые плиты. У нас 10-этажный дом, и плиты электрические. Кому-то приходится готовить еду во дворах на костре. В нашем доме осталось где-то 15 процентов жителей. Большинство пожилых.

Но город живет, люди привыкают ко всему. Власти обещают подать электричество на следующей неделе. Тянут из Николаева. Сегодня беседовал с муниципальными службами, процесс пошел. Появилась связь, люди стали общаться между собой. Волонтеры привезли генераторы, у нас теперь есть возможность заряжать телефоны. Час назад звонил по телефону Саша, спрашивал, чем помочь. Интернета у нас пока нет.

— Давайте вернемся к событиям 24 февраля. Многих удивило, что вы с семьей не эвакуировались. Сын не предлагал свою помощь в этом вопросе?

— Конечно, предлагал. Но в то время жена старшего сына Романа была на седьмом месяце беременности. Не хотела ехать. Потом родилась внучка Соломия. В то время можно было выезжать через оккупированный россиянами Крым. Ни я, ни моя семья этого делать не желали.

— Не боялись, что к вам придет оккупационная власть и предложит сотрудничество?

— В мае российская полиция приходила в наш дом в Херсоне. Но не за мной. Взломали квартиры двух наших военнослужащих. Их с семьями уже в Херсоне не было. Одного из молодых ребят за проукраинское высказывание забрали в подвал. Кто-то его сдал. Продержали там три недели, подровняли нос. Но отпустили. Спустя неделю он выехал из Херсона.

Мысли, что могут прийти к мне, возникали. Особенно, когда в украинской прессе написали, что родители Караваева остались в оккупации. По-моему, эта новость не была уместной — забрасываю камень в адрес ваших коллег. Я лишний раз старался не ездить по городу, чтобы не попадать на блокпосты, где проверяли документы.

— При этом вы отказались даже поставить российскую карточку в свой мобильный.

— Некоторые из знакомых мне говорили: «Саша, чего не поставишь на телефоне русский номер, не возьмешь продовольственный паек от россиян, за это тебя никто не накажет». У меня другое мышление. Чтобы я, отец игрока киевского «Динамо» и сборной Украины брал у оккупантов паек и менял украинский номер телефона на русский? Такого позора мне не нужно. Я сам себя после этого перестал бы уважать. Я поставил VPN, с сыном мы были на связи.

— Для многих херсонцев ваше поведение было примером. А кто был примером для вас?

— Не примером, но настоящими героями для меня были несколько десятков наших ребят, погибших в первые дни войны, защищая Херсон. В Бузковом парке погибли несколько десятков украинских воинов. Это жуткая история для всех херсонцев. Вечная слава нашим ребятам! И большой позор тем, кто отвечал за защиту нашего города и не смог это организовать.

— Во время оккупации россияне очень желали перевести систему финансовых расчетов с гривен на рубли. Им это удалось?

— Нет. Помню, как у нас на базаре кто-то попытался рассчитываться рублями. Наши херсонские продавщицы ответили: «Иди ты на х*р со своими рублями! С нами рассчитывайся гривнами!». Как-то у банкомата кто-то из коллаборантов начал рассказывать очереди, мол, зачем вы снимаете гривны. Так вся очередь дружески послала его вслед за русским кораблем.

Знаете, как российские полицейские во время оккупации патрулировали город? Их участок — четырехугольник по километру в каждую сторону. Так они перед поворотом очень-очень медленно ехали, затем набирали скорость 120 км в час, перед следующим поворотом снова очень-очень медленно. Несмотря на свои военные ресурсы, боялись засад от местного сопротивления. Даже коллаборанты, которые сначала были за Россию, в августе, когда ВСУ перехватили инициативу, снова заговорили по-другому, чуть ли не в украинских патриотов превратились.

— С коллаборантами разберется СБУ. А какие у вас планы?

— Никуда из Херсона не поеду. Ждем, когда проведут энергетику в город, будем налаживать жизнь здесь. И продолжаем верить в ВСУ, ведь ребятам еще нужно освободить остальную часть наших оккупированных территорий.

Максим Розенко