Николай Павлов: «Я отказался от должности главного тренера «Динамо» (20 июня 2024 г.)

Украина
Чемпионат Украины
Кубок Украины
Турнир дублёров

Еврокубки
Лига чемпионов
Лига Европы
Лига конференций

Сборные
Евро-2024
Евро-2020
Лига наций
ЧМ-2018
Товарищеские матчи

Европа
Чемпионат Англии
Чемпионат Испании
Чемпионат Италии
Чемпионат Германии
Чемпионат Франции

Сегодня исполняется 70 лет заслуженному тренеру Украины Николаю Павлову — уникальному тренеру, футболисту и футбольному функционеру. Почему уникальному? «УФ» объясняет прямой речью от юбиляра.

Николай Павлов

— Николай Петрович, как ваши дела, как настроение, как здоровье?

— У меня все хорошо. На здоровье не жалуюсь. Готовлюсь к юбилею. Как ни как, 70 лет.

— Вы же говорили, что после 2014 года дни рождения не празднуете?

— Не праздную, но маршрут себе готовлю. Поеду или в Полтаву, или в Днепр. А, может, по очереди заеду в оба города. Там у меня друзья. Буду с ними отмечать свой юбилей. Раньше, на день освобождения Мариуполя, я постоянно ездил туда, но после того, как началась полномасштабная война, уже в этот город поехать не могу. Поэтому теперь мой маршрут — Полтава и Днепр.

— А дома у вас все в порядке ?

— Да. Моя семья — жена Валентина Васильевна, две дочери, двое внуков. Кстати, старшая дочь Яна — ваша коллега, заслуженный журналист Украины. Она сейчас находится в Лондоне с младшим внуком. За границей они с начала войны. Сначала были в Прибалтике, а потом перебрались в Англию. Жили в Манчестере, а сейчас в Лондоне. Младший внук Гриша ходит в школу, учит английский и занимается футболом. Второй внук Ваня — вместе с папой в Украине. Живут рядом со мной. В этом году закончил 10-й класс. Впереди — выпускной класс. Играет он за юношескую команду «Левый Берег».

Младшая дочь Валентина уже почти 20 лет работает в отеле Хилтон в Киеве. Она не замужем — живет одна.

— Как сейчас выглядит ваш обычный день?

— Спать ложусь рано — в 22:30 я уже в постели. А встаю, как только рассветает — в пять-пять-пять тридцать уже на ногах. У меня две породы голубей — киевские и николаевские. Всего пар 50. Есть три аквариума с рыбками. Поскольку живу я на берегу озера, то есть у меня питомник, где я развожу рыбу, в основном, карасей и карпов. Бывают килограммов на 5. Также есть щука. В этом году друзья подогнали мне редкую рыбу класса осетровых, которая не везде приживается. Посмотрим, что из этого получится. Так что каждый четверг у меня рыбный день, как в бывшем СССР. Ловим рыбу и едим (улыбается).

— Сами ловите ?

— У меня есть кому ловить рыбу (улыбается). Сам я себя не отношу к заядлым рыбакам.

— Вы счастливый человек ?

— Очень счастливый. У меня замечательная жена. Через три года будет 50 лет, как мы вместе. Взрослые дети, внуки есть. Что еще нужно для счастья?

— А вы читаете, что сейчас о вас пишут?

— Безусловно. Я в курсе всех событий, о которых говорят и пишут в прессе. У меня есть айпад. Утром, когда встаю, выпиваю чашку кофе и обязательно смотрю новости. Сейчас лента новостей постоянно меняется, поэтому просматриваю ее вечером и днем.

— Какие последние самые нелепые слухи вы о себе слышали ?

— Бессмысленные? Никаких. Ведь я не делал никаких глупых поступков, чтобы обо мне писали какие-то нелепые вещи. Когда закончил тренировать, некоторое время что-то писали, что меня вроде бы, кто-то куда-то приглашает. Но я быстро сделал официальное заявление, что окончательно закончил тренерскую деятельность. Через несколько месяцев прекратились все эти разговоры.

— А вас куда-то после 2015 года пригла шали?

— Приглашали. Но кто и куда, я не буду говорить. Это актуально сейчас писать о молодых действующих тренерах, которых постоянно то туда, то сюда приглашают. Меня тренировать уже давно никто никуда не приглашает.

— А вы скучаете по тренерской работе ?

— Не скучаю вообще. Считаю, что мне надо было заканчивать тренировать лет на пять раньше. Слишком много энергии у меня отбирал футбол.

— Что вы сейчас чаще всего вспоминаете из футбольной жизни ?

— Прежде всего, своих коллег, с кем довелось поработать. А еще — футболистов, которых воспитал, которые при мне раскрылись. Некоторые из них сейчас уже работает тренером, а кто-то еще продолжает играть.

— Это же ваши слова: «1983 год в игровой и 2009-й — в тренерской карьере были для меня лучшими»?

— Мои. Потому что в эти годы были получены титулы. 1983 год — чемпионские медали, 2009 — Кубок Украины.

— Давайте поговорим о тех командах, с которыми вы как игрок и главный тренер достигли наивысших успехов.

— С удовольствием.

— Знаете, фамилию футболиста Павлова я впервые услышал в 1976 году. Правда, то, что я услышал из новостей спорта, меня как болельщика «Днепра» не порадовало. Догадываетесь, почему?

— В 1976 году я был в Куйбышеве — играл за «Крылья Советов», и попал в одну неприятную историю…

— Нет, дело не в этом. Вы забили свой первый гол в высшей союзной лиге. Помните кому?

— Помню — «Днепру». Гол забил, как оказалось потом, своему будущему тренеру — Леониду Колтуну. Это действительно был мой дебютный гол в высшей лиге. Помню, что в том матче я играл на позиции левого полузащитника. Был одним из самых молодых игроков в команде.

И вот во втором тайме назначают пенальти в ворота «Днепра». У нас в команде ребята опытные, но все расступились. А я подошел и пробил. Видимо, в ходе игры почувствовал в себе уверенность. Правда, Колтун парировал мой удар, однако я вторым выстрелом переправил мяч в ворота.

Мой гол был единственным в том матче, именно он и принес нам победу. Вот такая история(в отчете о том матче речь о пенальти не идет: написано, что гол был забит в ходе быстрой атаки — авт.)

— «Крылья Советов» середины 70-х прошлого столетия привлекал к себе внимание тем, что в воротах команды стоял Блохин, а в защите играл Старухин. Над этим явлением болельщики шутили: привыкли, что люди с такими фамилиями в других клубах много забивают.

—(Смеется.) Ну, другой Олег Блохин, которой играл в киевском «Динамо», действительно в то время был звездой — много забивал. А вот с Виталием Старухиным — игроком «Шахтера», я впервые встретился на поле в 1976 году, и до этого я о нем особо ничего не слышал(хотя Старухин в период с 1973-1976 годы, провел в высшей лиге 92 игры и забил 30 мячей — авт.) Если не ошибаюсь, грозным бомбардиром Старухин стал чуть позже(в 1979-м стал лучшим бомбардиром чемпионата СССР с 26 голами — авт.).

— Путь ваш в «Днепр» прошел еще через две команды .

— Три года я сыграл в Куйбышеве(современная Самара — авт.) за «Крылья Советов» — 43 матча, 1 гол. Но в 1977 году Крылья распрощались с высшей лигой. А еще у меня там возникли неприятности — три футболиста, и я в том числе, подрались с милиционерами, и нас дисквалифицировали навсегда. Оставаться в Куйбышеве я уже не хотел, тем более, что в Минск меня позвал Эдуард Малофеев.

— Малофеев знал вас, еще когда вы играли в Бресте?

— Да. Уже перед моим уходом из Бреста Малофеев возглавил Минск. Для него, как главного тренера, это была первая команда. Он меня запомнил и порекомендовал в 1976-м году в минское «Динамо», но я побоялся туда идти. Не был уверен, что буду играть в основном составе — и все об этом будут знать. Поэтому поехал в Куйбышев. Там команда провинциальная, думал я, если не заиграю, то кто там об этом будет помнить.

— Как вас заявили за минское «Динамо», когда у вас была, как вы говорите, пожизненная дисквалификация?

— Тогда начальник минчан Леонид Гарай и главный тренер Эдуард Малофеев обратились к легендарному герою партизанского движения Беларуси Левенцову, а также к руководителю республики Машерову(Петр Миронович Машеров — первый секретарь Центрального комитета компартии Беларуси — авт.) за помощью. И они помогли снять с меня эту дисквалификацию.

— Машеров был первым секретарем ЦК Беларуси. Для тех, кто не в курсе, скажите, какой это был уровень?

— Уровень нынешнего президента страны. Меня заявили буквально перед первой календарной игрой — в Луганске. В «Динамо» играли, в основном, белорусы. Поставили в основной состав. Играл под девятым номером. За три года выступлений в минском «Динамо» я пропустил одну, может, две игры из-за травмы, еще несколько из-за предупреждения. Однажды у меня было удаление, в матче против ЦСКА.

— Потом минскую прописку вы сменили на одесскую ?

— Врачи настаивали сменить климат жене.

— Но перед Одессой вы ездили в «Днепр». Расскажите подробнее о той истории?

— Перед тем, как я попал в «Черноморец», я ездил в «Днепр» на переговоры. В аэропорту меня встретил администратор команды Роман Андреевич Канафоцкий, и повез на встречу к начальнику команды Геннадию Афанасьевичу Жиздыку. Поговорили. Спрашиваю у него: «А где же главный тренер?». Хотел у него спросить, насколько он на меня рассчитывает. А Жиздик мне говорит: «А зачем он тебе? Все условия я тебе расскажу — буду сам их решать». А потом еще руку подал мне левую.

— Вас это оби дело?

— Конечно. Я ведь тогда не знал, что правую руку Жиздик потерял во время Великой отечественной войны. Да и с главным тренером даже не встретился, что оставило сомнение, нужен ли я «Днепру».

— Тогда возник вариант с «Черноморцем»?

— Я вернулся в Минск. Был выходной и мне позвонил Матвей Леонтьевич Черкасский, который работал помощником Никиты Павловича Симоняна, когда тот еще был главным тренером «Черноморца», но уже собирался покинуть команду. Сказал мне, что Сергей Иосифович Шапошников принимает команду и хочет, чтобы я играл у него.

Я ему отвечаю, что был уже в Днепропетровске(современный Днепр — авт.), что мне там предложили условия. А он на это мне: «Коля, Брежнев скоро умрет и закончится «Днепр». В Одессе тебе дадут такую квартиру, которую ты в «Днепре» сможешь поменять на целый подъезд« (улыбается). Раньше квартиры не продавали, а меняли. И он меня вот этими еврейскими шутками развеселил.

— О чем договорились ?

— Что я еду в Одессу. Взял билет и улетел. Прямо в аэропорту меня встретил Шапошников вместе со своей женой. Как потом оказалось, они так спланировали, что он переговорит со мной, а потом вместе с женой улетит домой в Москву, а меня повезут в Одессу, и там все покажут. Мне пришлось заночевать в Одессе, ведь когда собрался обратно, возникла задержка самолета, из-за погодных условий.

Вечером мы хорошо посидели в отеле. Они мне наобещали много чего, но не более того, что мне предлагал Жиздик. В «Днепре» условия были даже лучше. Но из-за того, что меня в Одессе так хорошо встретили, я решил принять предложение «Черноморца».

— Но прошло пару месяцев и Шапошников покинул «Черноморец» .

— Он провел с командой подготовительный период. А буквально за неделю до начала чемпионата покинул Одессу. Ему не понравилось отношение к футболу местных руководителей. То, что ему пообещали, не сделали. Что-то из личных его условий. Исполнять обязанности главного тренера назначили Виктора Прокопенко, а потом он стал главным тренером одесситов. Договорился с Виктором Евгеньевичем, что до конца сезона я доиграю, а потом уйду.

— Прокопенко к тому времени было 37 лет, и это для него была первая серьезная работа. Как вам работалось с ним?

— У меня с ним были замечательные отношения. Он был молодой — все время шутил. Помню, как постоянно говорил: «Жизнь человеку дается один раз и хотя бы немножко надо прожить в Одессе» (улыбается). А вообще, у меня ни с одним тренером, у которого я работал, не было плохих отношений. Я — человек трудолюбивый. Всегда выполнял тренерские требования. Поэтому с тренерами имел полный контакт.

— А почему вы не захотели остаться в Одессе и поработать у Прокопенко ?

— Дело в том, что минское «Динамо» из которого я ушел, в 1982 году стало чемпионом. Я там был игроком основного состава. А в «Черноморце» с Прокопенко мы боролись, чтобы сохранить прописку в высший лиге(в итоге смогли, заняли 10 место — авт.) Я просто не смог смириться с этим.

Расскажу историю: когда я пришел в «Черноморец», то мне сразу хотели дать «Волгу» ГАЗ-24. Я ее не взял. Спросил: «Если я сейчас возьму эту «Волгу», а потом захочу уйти, вы меня отпустите?». Мне сказали: «Конечно, нет». Тогда я попросил другую машину — дали «Жигули». «Волги» в Союзе нам давали, чтобы мы их продали и заработали на этом дополнительные деньги.

— В «Днепр» вы сами попросились?

— Самому неудобно было звонить, поэтому я через легендарного вратаря киевского «Динамо» Олега Александровича Макарова, который хорошо знал Емца и Жиздика, решил выйти на них. Олег Макаров хорошо знал моего брата, который работал на кладбище и познакомился с ним, когда тот хоронил свою маму. Брат мой был болельщиком, они подружились с Макаровым. Потом и меня с ним познакомил.

Я помог ему с путевкой в санаторий, это уже когда я в «Днепре» играл. Раньше трудно было попасть в санаторий, а у нас у футболистов такая возможность была. Южмаш давал такие путевки. Я договорился, купил путевку для его семьи, сделал ему подарок.

— Макаров звонил Емцу и Жиздыку, встречался ли с ними?

— Звонил. Я попросил его узнать, входит ли еще такой футболист, как Павлов, в сферу их кадровых интересов. Что я хотел бы приехать, поговорить с ними, объяснить причину своего отказа «Днепру» в первый раз.

— И какой была реакция Емца и Жиздика, на вашу просьбу?

— Сказали: «Если очень хочешь, то сам бери и приезжай». Они отдыхали с женами в Гурзуфе. И я в свой выходной поехал к ним. Встретились в гостинице. На этот раз с Жиздиком был и Емец.

Извинился. Объяснил причину своего отказа в первый раз. Они сказали следующее: «Все, что мы обещали тебе год назад, мы выполним, но не сразу, а только тогда, когда ты этого заслужишь». А сперва же они обещали дать и машину, и квартиру…

— И когда вы заслужили квартиру, машину?

— Трехкомнатную квартиру дали сразу, потому что у меня жена была беременна вторым ребенком. А за машину разговора не было. Получилось так, что с первых игр на сборах, а потом и в чемпионате, я начал играть в основе. Меня Жиздик вызывает и говорит: «Коля, считаю, что машину ты уже заслужил. Получишь ее в течение недели».

— Обещание выполнили?

— Нет. Проходит неделя, десять дней — тишина. О машине мне никто ничего не говорит. И тут я набрался смелости, для храбрости выпил шампанского и поехал на загородную базу. А у нас как раз пошла победная серия. Сидим с ребятами. Все — в спортивной форме, один я в костюме с галстуком.

Заходят Жиздик и Емец, смотрят и говорят мне в шутку: «Коля, а ты чего так вырядился?» Отвечаю: «Хочу с вами поговорить». После общего собрания команда ушла, а я остался с ними двумя. Говорю: «Вы мне обещали в течение недели дать машину. А я такой человек, если мне пообещали и не выполнили обещание, то после этого отношение к делу у меня будет совсем другое».

Жиздик мне говорит: «Четыре дня подождешь?» Я в ответ: «Скажите честно, если надо полгода подождать, то я подожду. Буду убиваться на поле, у вас ко мне никогда не будет никаких вопросов». «Никаких полгода — четыре дня» — сказал Жиздик, и мы на этом разошлись. А уже на следующий день мне позвонили и сказали, чтобы я ехал забирать машину. Дали «Волгу ГАЗ-24» — светло-серого цвета. До этого в Минске у меня зеленая «Волга» была.

— Жилищные условия вам улучшили ?

— Уже в конце чемпионата 1983 года, когда мы направлялись к завоеванию чемпионских наград, Жиздик сказал, что дают мне квартиру лучше, чем та, которая у меня есть — в центре города на Ленинградской(сейчас название этой улицы Князя Ярослава Мудрого — авт.).

Я жил в одном подъезде с Чередником, Дилаем, кажется Кузнецовым и Валерием Николаевичем Шамардиным. Мы вместе квартиры получали.

— Алексей Чередник рассказывал, что когда вы заселились, то всю ночь из ваших окон звучала песня «Миллион, миллион алых роз» .

— Беременная жена уехала рожать ребенка в другой город. Ну, я же должен был как-то творчески отдыхать (улыбается).

— Вы были поклонником творчества Аллы Пугачевой ?

— Дело в том, что на тот момент у меня была только одна эта пластинка. Вот почему я ее все время крутил.

— А как вас в «Днепре» принял коллектив? С кем вы дружили?

— Встретили меня замечательно. Сначала дружил с Владимиром Устиновым, потом с Валерием Зуевым. С местными ребятами: Лысенко, Кутузовым, Бобриковым. С одноклубниками у меня не было никаких проблем.

Расскажу историю моего переезда в «Днепр». Мы с командой поехали на сборы, а вещи мои еще были в Одессе. Родители жены их собрали и отправили машиной в Днепропетровск. Так получилось, что я должен был куда-то ехать, поэтому не успевал встретить эту машину. Попросил ребят, человек пять: Дилая, Устинова, Бобрикова, чтобы встретили. Пообещал, когда приеду рассчитаюсь с ними — накрою поляну. А квартиру дали мне на восьмом этаже. Лифт, то работает, то не работает — новый дом. Машину ребята встретили и таскали эти вещи наверх. А у меня жена в Куйбышеве работала на книжном складе. Сама много читала и меня подсадила на книги. Поэтому у меня была замечательная библиотека — подписка.

— И вы всю эту библиотеку возили за собой из города в город?

— Конечно. Книги были в ящиках. Ящики очень тяжелые. Когда футболисты их таскали, то все думали: «Что же там у него такое тяжелое?» И вдруг один из ящиков развалился, а из него посыпались эти книжки. Мы потом сидели с ребятами и они рассказывали, какая у них была реакция, как они матерились, когда увидели, что таскают. Потом какое-то время они меня называли «читатель-писатель».

— Какую литературу вы предпо читали?

— Первая книга, которую мне предложила прочитать жена, была «Маленькая хозяйка большого дома» Джека Лондона. А потом пошло-поехало. Любил читать разные мелодрамы, чтобы с хорошим концом и о любви.

— По традиции советских времен перед чемпионатом СССР футболисты брали на себя социалистические обязательства. Это правда, что команда «Днепр» в 1983 году на соцсоревнования вызвала ташкентский «Пахтакор»?

— Что-то такое было, но деталей я уже не помню. Помню, что после года в «Днепре» Жиздик мне предложил вступить в Коммунистическую партию Советского Союза. Я об этом не думал. А там нужны рекомендации, характеристики, все остальное. Но все это я получил и вступил в ряды членов КПСС. В конце сезона, когда отсутствовали на поле Александр Погорелов и Владимир Устимчик, выходил с капитанской повязкой.

— А как вам в советское время дали положительные характеристики после того, что произошло в «Крылья Советов», когда вы подрались с милиционерами? После такого поступка, путь в КПСС был закрыт навсегда?

— Когда меня принимали в Партию, никто даже не вспомнил о том случае.

— Какой из матчей 1983 года был для вас особенным ?

— Они все для меня особенные. Я их все помню. Отыграл без замен 33 матча, кроме одного — чемпионского со «Спартаком», потому что у меня был перебор карточек. Играл в защите, опорного полузащитника. Забил три мяча. Два с пенальти — «Арарату» и «Зениту». Один из игры — ЦСКА. Команде, с которой работал Шапошников, приглашавший меня в Одессу.

— Вы московскому ЦСКА забили гол ударом с 30 метров. Помните его?

— Помню, был угловой. Мы разыграли его, и мне отбросили мяч. Помню, что мяч хорошо лег мне на ногу, и я запустил его в девятку. После игры Шапошников сказал мне: «Только мне ты мог с такого расстояния забить»

— А как вы стали в «Днепре» пенальтистом? Там же было кому бить?

— Помню, играем мы с «Зенитом» в Ленинграде — уступаем 1:2. До окончания матча несколько минут, и тут зарабатываем пенальти. А Емец к игрокам, которые не забили пенальти, относился очень негативно. Я с капитанской повязкой, беру в руки мяч и спрашиваю: «Кто будет бить?». Когда счет 0:0 или 1:0, то желающих пробить много, а тут никто не хочет бить.

Фамилии не буду называть, но все, кто мог хорошо выполнить такой удар, отказались. А нам после этого ехать играть в Ташкент, где жара 50 градусов(в Ташкенте выиграли 1:0 при температуре 37 градусов — авт.). Поэтому я решился на удар. Пробил тот пенальти, и упал. Видимо, очень сильно разволновался, но забил и мы получили ничью.

— Чем ближе «Днепр» был к первому своемучемпионству, тем сильнее в прессе нагнеталась ситуация вокруг команды. На игроков это давило психологически?

— Конечно. Особенно перед игрой в Одессе: все эти заслуженные мастера спорта как начали раздавать интервью, в которых уверяли, что «Черноморец» сдаст нам матч! А «Черноморец» игру не сдал — выиграл у нас. Возможно, руководство «Днепра» и пыталось договориться с одесситами, но не получилось. Я точно этого не знаю, потому что был только футболистом.

— Правда, что игра в Кутаиси была договорной, но все закончилось скандалом?

— В Кутаиси мы должны были сыграть вничью. И эта ничья в большей степени устраивала хозяев, которые боролись за то, чтобы не вылететь. А мы занимали второе место. До 89 минуты была ничья 2:2, пока Погорелов не ударил метров с 40 и попал в девятку. Договор был на ничью, а игровое время закончилось. Оставалось всего несколько секунд. Они разыграли в центре мяч и пошли в последнюю атаку. Я в штрафной площадке сбил их игрока, который получил травму, и его вывели с поля. Назначили пенальти. Игрок «Торпедо» бьет, но Краковский берет этот одиннадцатиметровый. Ох, что творилось на трибунах!

Зашли мы в раздевалку и просидели там часа три-четыре. Не могли уехать со стадиона. Я многих ребят из кутаисского «Торпедо» знал, еще когда играл за «Крылья Советов». Они говорили: «Павлов пусть выходит из раздевалки, мы за него замолвим слово». Я сбил игрока и заработал для них пенальти. А Краковский — не знаю, как он все это выдержал и пережил. Потом мы с одним футболистом того «Торпедо» учились в Высшей школе тренеров, так он с грузинским акцентом все время говорил: «Павлов — честный и порядочный парень».

— Наконец чемпионская игра против «Спартака», которую вы пропускали и узнали об этом задолго до ее начала…

— В конце октября мы принимали московское «Динамо». Это была предпоследняя игра в чемпионате. И на установке Емец сказал: «Сегодня последнюю игру проводит капитан команды Николай Павлов». А потом меня попросил, чтобы я постарался сыграть на максимуме. Я спросил его: «Почему последняя? Еще игра со «Спартаком». И Емец объяснил, что у меня уже есть одна желтая карточка, а в игре с «Динамо» я получу вторую, после которой автоматически буду дисквалифицирован на следующий матч. Так оно и произошло.

— Так вы нарушали правила на Газзаеве или нет ?

— Да нет. Газзаев — провокатор, я играл с ним аккуратно, но судья, видимо, был замотивирован(Виктор Абгольц из Алма-Аты — авт.).

— Как вы пережили матч со «Спартаком», находясь не на поле, а на скамейке, рядом с тренерами и запасными? Помню, что на вас был не спортивный костюм, а модный кожаный плащ. Верили в победу и готовились к фотографированию?

— В победу я поверил, когда Олег Таран забил «Спартаку» третий гол. Все время перед игрой я жил на базе. Емец и Жиздик сказали, чтобы я домой не ехал, а был рядом с партнерами. Находясь на скамейке, я так психовал, что меня то и дело останавливали то Колтун, то Жучков, то Азаренков.

— Самый сложный момент той игры ?

— Это когда «Спартак» сравнял счет. Мы вели 2:0, а тут на тебе — 2:2. Еще один пропущенный мяч — и чемпионами становились они.

— Четвертый гол «Спартаку» Лысенко забил, реализовав одиннадцатиметровый. Если бы вы были на поле, то вы бы его били?

— Не знаю. Не помню, чтобы Емец перед игрой назначал пенальтиста. Кстати, я этого также никогда не делал, когда работал тренером. Пенальти — это лотерея. Кто лучше себя чувствует физически и психологически, тот и бьет.

— «Днепр» стал чемпионом и на следующий год играл в Кубке европейских чемпионов, где дошел до четвертьфинала. Не жалеете, что так и не приняли участия в тех матчах?

— Ну, конечно, жалею. Я же в сборной травмировался. Сначала операцию не делал, лечился, но впоследствии сделали четыре под общим наркозом. После этого я уже не смог вернуться на поле. Пришлось вешать бутсы на гвоздь.

— Но вы еще поиграли в чемпионате, даже бронзовые награды в 1984 году завоевали .

— В 1984 году я провел 17 игр(домашняя с «Нефтчи» была семнадцатая — авт.). Многие из них играл на уколах. В последней, в Ташкенте, окончательно понял, что для меня это все. Поэтому в тех пяти играх, которые оставалось нам сыграть в чемпионате, я уже не участвовал.

Летом мы командой вместе с семьями были в Евпатории, когда играла сборная и был перерыв. Меня это колено так достало, что я сказал Жиздику и Емцу: «Больше никаких операций, я заканчиваю». А они мне говорят: «Будешь с нами в команде до конца. Может, будем посылать тебя просматривать каких-то футболистов. А дальше поступишь в Высшую школу тренеров». А я им на это: «Какой из меня тренер?» Я вообще не думал об этом. На что Жиздик сказал: «Если не ты, то кто?». До сих пор помню эти его слова. Это они сделали меня тренером. Я не хотел тренером быть — сто процентов.

— Это правда, что когда вы закончили играть, они вам дали еще одну «Волгу»?

— Да. Сказали: «Мы тебе даем вторую «Волгу», чтобы ты знал, что такой человек, как ты, нужен команде».

— Вам предлагали принять команду второй лиги ?

— Да. Речь шла о Днепродзержинске, или Павлограде. Но я отказался и решил пойти в Высшую школу тренеров. Емец и Жиздик пообещали мне помочь поступить.

— Это правда, что в Высшей школе тренеров вы занимались вместе со звездами советского хоккея — чемпионами мира и Олимпийских игр?

— Там набор шел на отделение футбола и хоккея. Из других видов спорта там никого не было.

— Вы лично были знакомы с Мальцевым, Якушевым, Петровым?

— Мы дружили с Анатолием Байдачным. Вместе играли в минском «Динамо», а потом вместе учились в ВШТ — жили в одной комнате в общежитии. И вот появились там Александр Мальцев и Владимир Петров. А для меня в те времена Харламов — это был кумир. А тут рядом человек, который с ним вместе играл. Как-то я купил маленькую книгу, в которой был рассказ о Харламове. Говорю Петрову: «Можете мне ее подписать?». Он взял и написал мне: «Коли от Петрова, который играл с ним в одном звене». У меня эта книга где-то есть.

Мальцев, как игрок, мне также очень нравился. А Байдачный — динамовец, я его попросил: «Слушай, познакомь меня с Мальцевым». Он мне пообещал, но все время как-то не получалось. То занятия у нас, то еще что-то. Байдачный как-то поехал в Минск и задержался там. В общежитии не ночевал. А утром стук в дверь. Спрашиваю: «Кто там?». Слышу голос Байдачного: «Открывай, я Мальцева тебе привел». Открываю. Заходят они вдвоем «подшофе». Знакомит он меня с Мальцевым и говорит: «Одевайся, пошли».

А тогда же шла борьба с алкоголизмом, которую вел Горбачев. Приходим мы втроем в магазин, а там огромные очереди. Мальцева все узнают. Говорят: «Саша, мы сейчас все организуем!». Мы дали деньги и нам через черный вход вынесли все, что нужно. Байдачный ловит такси, хотя до общежития метров 500-700. Мы садимся и едем.

— Что дальше ?

— А дальше еще веселее. Едем. Байдачный впереди, а я с Мальцевым на заднем сиденье. Они подвыпившие, а я еще трезвый. Водитель постоянно поглядывает в зеркало заднего вида. Вижу, Мальцева он узнал, а я рядом сижу и мне так приятно! И тут Байдачный говорит водителю: «Ты хоть знаешь, кого везешь?» Водитель отвечает: «Конечно, знаю». У Байдачного лицо покраснело, доволен, что его узнали. И тут водитель возьми и скажи: «Кто же Александра Мальцева не знает?».

Тут Байдачного жаба задавила и он начал доказывать водителю, что у нас в хоккей играет всего четыре команды, что многие команды не имеют льда. А футбол — спорт номер один. Байдачный как-никак также звездой был — вице-чемпион Европы 1972 года. В финале Кубка Кубков за московское «Динамо» играл. Потом водитель спрашивает его: «А ваша как фамилия?». Говорит: «Байдачный». Тут и его водитель узнал.

— И часто вы вместе с хоккеистами так отдыхали ?

— Расскажу еще одну историю, как я с ними в ресторане побывал. Они все москвичи, и жили дома. Но иногда приходили к нам в общежитие. Как-то пришли втроем: Мальцев, Якушев и еще один известный хоккеист из Химика. За сборную играл(возможно, Игорь Ларионов, или кто-то из братьев Голиковых, хотя к тому времени они уже за московские клубы играли — авт.) Сидим, выпиваем и Якушев в шутку говорит: «Не представляю, как пьяницы могут быть лучшими хоккеистами в мире?». Вот так мы сидели — шутили.

Как всегда, нам не хватило. Поехали в город. Мальцев был на машине, за рулем — немного выпивший. Возле стадиона «Динамо» — какой-то ресторан. Там еще цыгане были. Рестораны в Москве в те времена были забиты людьми. Когда мы зашли, нам сразу нашли свободный стол. Накрыли. Шампанское, закуска — всего полно. А у меня с собой 10-15 рублей. Думаю: «Что делать, как рассчитываться?». Я не привык к тому, чтобы за меня платили. Зря волновался, потому что никаких денег с нас никто не взял.

— Окончив ВШТ, в «Днепр» вы не вернулись. Почему?

— Отношение к «Днепру» у меня было тогда не очень хорошее. Сняли Владимира Емца. Он мне рассказывал, как плохо с ним обошлись, как футболисты ходили снимать его. Жиздик потом еще говорил: «Если бы в команде был Павлов, то ничего бы у них не получилось. Он бы этого не допустил». Главным тренером был уже Кучеревский.

— Ваша первая тренерская работа, команда первой лиги — «Колос» (Никополь). Как возник такой вариант?

— Жиздик хотел вернуть меня в «Днепр». Когда было распределение на стажировку, то он говорил, чтобы я приезжал к ним. Помню приехал, а у меня на душе этот осадок, что они так с Емцем поступили. А потом кто-то наговорил Жиздику глупости, что я, мол, распространяю слухи, что их, Кучеревского и Жиздика, хотят снять с работы. И об этом мне Жиздик сказал, хотя потом все-таки пригласил в команду, но я отказался.

Когда Жиздик спросил о причине моего отказа, сказал ему: «Из-за тех слухов, которым вы поверили». Жиздик извинился, сказал, что разобрался во всем. Но я сказал, что не хочу ехать в «Днепр». Попросил, если можно, поехать в Никополь, поработать самостоятельно. А в Никополе тяжелые времена: ни денег, ни славы. Жиздик мне сказал, что команда там идет на вылет. Думаю, ну что же, поэтому прослежу вместе с ней. Так оно и произошло, команда вылетела из первой лиги. Месяца за два до конца чемпионата у меня еще нога так сильно разболелась. Думаю, команде я уже ничем не помогу. Сделал операцию в Днепропетровске. Потом полтора месяца восстанавливался. А дальше меня пригласили в Симферополь в «Таврию». Поехал туда я на костылях.

— Это правда, что в «Колосе» бывшие партнеры по «Днепру» вас подвели — вроде бы продали какую-то игру?

— Правда. Это была игра с Запорожьем. После этого я продолжал работать. Но от тех ребят, с которыми я еще играл в «Днепре», и они меня подвели, отказался. Сказал руководству: «Или я, или они». Они думали, что я с ними заодно. Мне сказали: «Футболисты пусть уходят, а вы продолжайте работать».

— Как вы снова оказались в «Днепре»?

— Все, чтобы я вернулся в «Днепр», сделал Александр Мельников. Я же с Кучеревским до этого не работал, и он меня не знал. Мельников порекомендовал Мефодьевичу взять меня в команду, когда в клубе начались ссоры У Кучеревского были натянутые отношения с Масловым и Колтуном из-за того, что они что-то там не поделили. Те стали к нему в оппозицию.

Вот тогда Мельников убедил Мефодьевича взять меня к себе. Сказал, что знает меня очень хорошо. Он еще при Жиздике работал в «Днепре», когда я был футболистом. Видел, кто я такой. Потом наблюдал за мной, как я работал в «Таврии». Мы с Мельниковым все время поддерживали отношения.

— Кучеревскому выбирали помощника ?

— Именно так. Когда ушел Леонид Колтун, начали выбирать второго тренера. Мельников предложил меня. Другим кандидатом был Николай Федоренко. Собирались провести сборы команды, на которых решить этот вопрос. Мне позвонил Кучеревский и сказал, чтобы я не волновался, что все за меня. На что я ему сказал: «Евгений Мефодьевич, я еще понимаю, когда выбирают главного тренера. А когда главному тренеру выбирают помощника, то я в этом участвовать не буду». Пошел бы в команду, если бы Кучеревский лично меня пригласил, а не по конкурсу. Поэтому отказался и поехал в Херсон, куда меня звал Байдачный.

— Но через несколько месяцев вы таки поехали в «Днепр»?

— После тех выборов-перевыборов проходит январь, февраль и в начале марта мне позвонил Кучеревский и попросил приехать. Говорит: «Приезжай, я хочу, чтобы ты мне помог». Они уже там не знали, что делать внутри коллектива. На то время в Днепропетровске жила моя семья. У меня уже двое маленьких детей. И жене тяжело было одной справлялась, поэтому она со слезами на глазах уговорила меня вернуться. 8 марта я уже был в «Днепре». Так я начал помогать Кучеревскому.

— Работая в Крыму вы нашли там такого игрока, как Юрий Максимов. Расскажите как это было?

— Уже покойный Анатолий Заяев ездил на все игры в Севастополь и меня с собой брал. В Крыму проходил чемпионат вооруженных сил. Заяев мне говорит: «Поехали посмотрим на Валерий Погорелова», который играл за СКЧФ — Спортивный клуб Черноморского флота. Мы поехали. Смотрим игру, а там еще играет и Максимов, мне он сразу понравился. После игры говорю Заяеву: «Давай возьмем двоих». Так мы их забрали в «Таврию». Анатолий Николаевич договорился, чтобы их из армии отпустили.

— Когда вы ушли из «Таврии», то Максимов пошел за вами в Херсон?

— Сезон он доиграл в «Таврии». А потом пришел к Заяеву, принес форму и сдал ее. Сказал, что его в команду приглашал Павлов, поэтому здесь он уже играть не хочет. Собрал вещи и уехал в Херсон. А я оказался в «Днепре». Однако продолжал за Максимовым следить. В конце сезона предложил Кучеревскому собрать по области всех талантливых ребят, как в свое время в «Днепре» практиковали Емец и Жиздик, и провести контрольную игру. Туда я пригласил и Максимова, чтобы на него посмотрели и обратили внимание. Когда Кучеревский из команды ушел, я сразу Максимова забрал к себе.

— Забрали бесплатно, или надо было какие-то деньги за него платить?

— Когда он из «Таврии» ушел, то ему некоторое время не позволяли играть в Херсоне. Не заявляли, потому что «Таврия» была против, Заяев хотел его вернуть. Делами «Таврии» занимался первый секретарь обкома партии Леонид Иванович Грач. У меня с ним были прекрасные отношения. Я поехал к нему на прием в Симферополь. Мы поговорили с ним, я ему объяснил причину.

Он сразу набрал Заяева и сказал ему, чтобы не препятствовал мне не только с Максимовым, но с любым другим игроком, которого я захочу взять. Но я забрал только одного Юру. С тех пор Максимов постоянно был со мной, или я с ним.

— Чем Максимов привлек ваше внимание, когда вы его впервые увидели?

— А он с левой ноги, хоть сам правша, с одного фланга на другой отдал передачу метров на 50-60. И мяч прилетел прямо в ногу партнеру. Сыграл так, как сейчас Ракицкий. Вот этим он мне сразу понравился. Вообще, Максимов был тягучим игроком, но когда я взял его в Херсон, и он там играл, то, действуя на позиции центрального полузащитника, забил за сезон больше двух десятков мячей.

— Ваша дебютная, как для тренера игра, была против «Геолога» из Тюмени, за который только начинал играть Виктор Леоненко. Вы тогда знали что-нибудь об этом игроке?

— Помню лишь то, что мы тогда обыграли «Геолог» — 2:0. Леоненко не запомнил. Он не был тогда еще тем игроком, которым потом стал(в 17 играх ноль забитых мячей — авт.).

— Когда вы узнали, что Кучеревский собирается поехать на работу в Тунис?

— Он имел связи за рубежом. Ему постоянно оттуда звонили. Как-то он сказал мне, что едет работать за границу. Предложил мне ехать вместе с ним. Кучеревский ехал в Тунис, но гарантий, что он подпишет там контракт не было. Поэтому мы договорились, что как только он поставит свою подпись, то мне сразу сообщит. Он уехал, сообщений долго не было.

Потом его жена — Тамара Васильевна — сказала мне, что получила письмо, в котором Кучеревский сообщал, что подписал там контракт, и хотел бы, чтобы я приехал туда тренировать молодежный клуб. Я ей сказал, что до конца сезона исполняю обязанности главного тренера «Днепра». Если у меня будут плохие дела, то с удовольствием к нему приеду, но сейчас команду не покину.

— Первый сезон в «Днепре» для вас, как главного тренера, начался не очень удачно.

— Мы поехали в Луцк и проиграли «Волыни» Мирона Маркевича, затем в Тернополе уступили «Ниве» Леонида Колтуна. Но я видел перспективу и верил, что «Днепр» вот-вот заиграет. Даже когда в Донецке на Кубок «Шахтер» обыграл нас 6:0.

После того поражения всю ночь писал письмо Леониду Даниловичу Кучме, президенту футбольного клуба «Днепр» и генеральному директору Южного машиностроительного завода. Написал о причинах наших неудач, об ошибках предшественников. Высказал предложения по устранению тех ошибок. Ведь только в таком случае я мог отвечать за результат. А на следующий день меня вызвали к Кучме. Думал, сейчас он меня будет увольнять.

— Но он вас не уволил.

— Леонид Данилович сказал мне: «Принимай команду». На что я ему ответил: «Не могу». А дальше объяснил, что пока в Тунисе не решится вопрос у Кучеревского, я не буду принимать команду. А Кучма мне говорит: «Ну, так мы сейчас назначим другого тренера». Я говорю: «Назначайте, я не могу возглавить команду, пока Кучеревский там не подпишет контракт». И тут Кучма говорит мне «Кучеревского в команде уже не будет, поэтому я хотел бы, чтобы ты занял его место».

— Кучма представил вас как нового главного тренера команде за несколько дней до отъезда на матч в Киев с «Динамо»?

— Точно не помню, наверное, перед игрой в Киеве. Он приехал к нам и представил футболистам меня уже как главного тренера команды, хотя я еще был исполняющим обязанности. А с «Динамо» мы сыграли в Киеве вничью 2:2. Причем, дважды вели в счете.

— Николай Петрович, когда вы стали главным тренером «Днепра», вас можно было увидеть не только на тренировках команды, а и во многих приемных и кабинетах. Это нормально?

— Поэтому я и закончил в 60 лет тренировать. Я никогда не работал просто тренером. Работал по всем направлениям. Продуктами занимался через нашего спонсора «Дебют-Фидав», машинами, квартирами и тому подобным. У меня должны были быть разнообразные рычаги по управлению игроками.

— Вы назвали одного из спонсоров «Днепра» тех времен — «Дебют-Фидва». Какой была роль этой фирмы в финансировании команды?

— Первые полгода эта фирма полностью финансировала «Днепр.» И зарплату игрокам платила, и продукты поставляла. Накупила нам несколько комплектов формы. Обула нас и одела. Ведь наш главный спонсор «Южмаш» нам вообще ни копейки не платил. Давали только самолет, а я искал деньги, чтобы его заправить.

Руслан Яковлевич Евдокименко — начальник днепровской железной дороги — был очень страстным болельщиком «Днепра». Он помог команде с несколькими квартирами.

— Работая в Крыму вы нашли там такого игрока, как Юрий Максимов. Расскажите как это было?

— Когда вы ушли из «Таврии», то Максимов пошел за вами в Херсон?

— Забрали бесплатно, или надо было какие-то деньги за него платить?

— Чем Максимов привлек ваше внимание, когда вы его впервые увидели?

— Когда вы узнали, что Кучеревский собирается поехать на работу в Тунис?

— Первый сезон в «Днепре» для вас, как главного тренера, начался не очень удачно.

— Но он вас не уволил.

— А Иван Иванович Куличенко — первый заместитель городского головы — помогал с квартирами игрокам?

— Да. Он давал квартиры на футбольную команду. Футболисты сами выбирали себе дома, почти все же были местными. Мы проводили собрание и с квартирами у нас все было прозрачно, по закону. Мы только не стояли в очереди на жилье. По-моему, 18 квартир Куличенко нам дал. За счет этих квартир мы улучшили жилищные условия в целом для 25-30 человек. Например, у кого была однокомнатная квартира, тот переселялся в двухкомнатную, а освободившуюся занимал кто-то из молодых семейных ребят.

— Правда, что когда вы вернулись в «Днепр», вам дали квартиру в одном доме с Валерием Пустовойтенко?

— На Ворошилова, 4(сейчас эта улица носит название Сергея Ефремова — авт.), мы жили в одном подъезде. У меня квартира на втором этаже была, а у Пустовойтенко — на пятом. Павел Иванович Лазаренко рядом жил. Он этот дом построил и давал в нем квартиры всем своим подчиненным. Просто так в этом доме получить квартиру было невозможно.

У Лазаренко был секретарь Иван Григорьевич Кириленко — болельщик «Днепра». Куличенко посоветовал мне с ним познакомиться. Через него я потом познакомился и с Лазаренко. Павел Иванович помог команде с машинами. Штук десять «Жигулей» он дал нам по себестоимости. Я нашел бизнесменов, которые выкупили эти машины. Две-три машины отдал им, остальные — игрокам. Сначала оформляли им как служебные. Ну, а если они себя хорошо вели, то потом переоформляли эти машины уже на них.

Помню свадьбу Алексея Сасько, царство ему небесное. На свадьбу Лазаренко не смог прийти, то прислал ящик водки(в начале 90-х водка была дефицитным товаром и достать ее было непросто — авт.) Видимо, его друзья занимались производством этой водки. Приезжаем, а на столе стоит ящик водки от Павла Ивановича Лазаренко. Вообще Лазаренко много нам помогал. Все, что я просил у него, выполнил.

— Историю появления пивной торговой марки «Хольстен» на клубном автобусе «Днепра» расскажете?

— В Днепропетровске был представитель этой фирмы, который организовал нам поездку в Германию. Мы туда ездили автобусом и эта фирма все нам оплачивала. Дистрибьюторы «Хольстена» хотели подписать с «Днепром» контракт на 3-4 года. Они должны были взять на себя обязательства об обмене футболистами, еще что-то.

Я имел право на подпись документов, потому что был вице-президентом клуба. Но пообещал им только то, что на автобусе мы напишем «Хольстен» — с целью рекламы их марки. В свою очередь, они должны были дать нам своего фирменного пива. Так мы привезли из Германии полавтобуса этого пива. Оно у нас на базе хранилось.

Помню, что у нас не было людей, чтобы стричь поля. Заплатить им было просто нечем. Так я сказал своим помощникам: «Кто косит поле, тому ящик заграничного пива». Вот такой был дополнительный заработок — пиво (улыбается).

— Это же вы рабочим стадиона говорили, что за полем они должны ухаживать, как за собой?

— Я полседьмого по кругу за трибунами объезжал поле стадиона «Метеор». Когда засеивали поле травой, то надо было следить, чтобы вороны и другие птицы не выклевывали семена. И я платил дополнительные премии от клуба работникам стадиона, чтобы они гоняли этих ворон. У кого-то было воздушное ружье, говорил: «Заплачу вам за него, чтобы стреляли в воздух и пугали птиц». Вот так они у меня караулили на поле.

— Еще у «Днепра» при вас банки были в спонсорах?

— Председатель Правления «Днепросервисбанка» Александр Петрович Ганусовский также очень много нам помог. В этом банке мы открыли фонд главного тренера «Днепра». Я распоряжался этими деньгами. Всем игрокам в банке открыли счета. Выдали на руки сберкнижки, куда ежемесячно поступали деньги, премии. Я подписывал распоряжения с указанием сумм — кому какая. Такие же сберкнижки мы открыли женам Жиздика и Емца. К тому времени они остались без своих мужей, и я, пока работал в «Днепре», переводил им деньги для оплаты коммунальных услуг.

— Ганусовский рассказывал, что вы обратились к нему за помощью, когда игрокам нечем было платить зарплату. Нужно было 2 миллиона рублей, и он помог.

— Могу это подтвердить. Потом, когда у Александра Петровича возникли неприятности, уже не помню, как все было, все, что было у меня на счетах в этом банке, я потерял. А там были большие вклады, на которые начислялись большие проценты — 300-400 в месяц(было на депозит и по 1200 в месяц — авт.). Этими деньгами я, как президент фонда, оплачивал все потребности команды.

В этот фонд поступали деньги от разных людей. Помню, если узнаю, что кто-то из директоров завода в городе болельщик, покупаю костюмы «Днепра», еду на завод и дарю им, а они потом переводят деньги на мой фонд.

— Это правда, что «Днепросервисбанк» пяти футболистам национальной сборной Украины — Дирявке, Похлебаеву, Полунину, Беженару и Коновалову — платил зарплату, которая раз в десять превышала ту, которую получали другие игроки команды?

— Не в десять, но действительно те ребята, которые вызывались в национальную сборную, получали дополнительные деньги. Ведь я в то время уже помогал в сборной Олегу Базилевичу. Конечно, был заинтересован в том, чтобы сборники получали больше денег.

— Если мы уже заговорили о сборной, расскажете, как вам там работалось? Это ведь вы в 1994-м возили команду на две игры в Южную Корею?

— Перед той поездкой мы проиграли в Киеве матч отбора к чемпионату Европы сборной Литве — 0:2. После поражения руководители ФФУ Виктор Банников и Евгений Котельников сказали: «Базилевич в Южную Корею не едет — остается в Киеве». Из «Днепра» в национальной команде было семь человек плюс врач и массажист. Я не мог не ехать. Тем более, что контракт с корейцами был подписан и оплачен, документы готовы.

Я сказал руководству: «Если Базилевич не будет работать в сборной, то я по приезду тоже уйду». В ФФУ мне ответили: «Надо ехать! Международный контракт, если сборная Украины не прибудет — скандал». Я дал согласие повезти сборную, но попросил чтобы со мной поехал Владимир Мунтян, который работал с молодежной сборной.

Прилетели мы в Корею и я Котельникову, который был руководителем нашей делегации, говорю: «Евгений Петрович, я хочу, чтобы к этим двум играм команду готовил Мунтян». Хотел, чтобы он проводил установки, занимался тренировочным процессом. Потому что Мунтян в перспективе мог заменить Базилевича, если тот уйдет. Я на роль главного тренера сборной не претендовал, о чем сразу сказал. У меня был клуб, перед которым имел обязательства. Поэтому я со стороны только помогал Мунтяну, который руководил той сборной.

— О самом путешествии туда, об играх что расскажете?

— Южная Корея — очень хорошая страна. Нас хорошо принимали. Подарков много было. А вот летели мы туда очень долго. Ну и две игры, которые мы должны были провести со сборной этой страны, мы проиграли(1:0 и 2:0 — авт.).

— Давайте вернемся к «Днепру» и первым нашим независимым чемпионатам. Вы рисковали, когда решили сделать ставку исключительно на молодежь?

— Конечно, рисковал. Подобных экспериментов в моей тренерской практике до этого не было. Но наша молодежь быстро росла, словно грибы после дождя.

— Их звездный час наступил в 1993 году. В чем была главная причина, что ваш «детский сад» не стал тогда чемпионом Украины?

— Ну, если рассматривать спортивную составляющую, то чемпионами мы не стали потому, что в перерыве между первым и вторым кругом поменяли регламент чемпионата. И мы не стали первыми по разнице забитых и пропущенных мячей.

— Меняй регламент или не меняй, вы все равно были сильнее любого, об этом даже игроки «Динамо» рассказывали. Почему в заключительных играх чемпионата вы теряли много необязательных очков?

— Да какие там у нас были шансы? Клуб абсолютно был не готов к Лиге чемпионов. Мы бы не смогли принять Лигу у себя. Нам надо было бы куда-то ехать даже на домашние матчи, оформлять кучу соответствующих документов. Поэтому я не способствовал этому, но и не препятствовал тому, что происходило с регламентом.

— А если бы клуб был готов ?

— Ну, если бы был готов, то я бы не занимался всей той деятельностью, а только тренировал.

— А как насчет амбиций? Ведь вы стали чемпионом с «Днепром» как игрок, могли стать чемпионом с «Днепром» и как тренер. В «Днепре» такого человека никогда не было.

— Это да. Но что об этом сожалеть — это уже история.

— Вы говорили, что никогда бы не ушли из «Днепра», если бы не плачевная финансовая ситуация .

— Сто процентов не ушел бы. Уже после моего ухода «Днепр» получил деньги от Игоря Бакая, который начал финансировать клуб. Скажу, что в «Днепре» тогда условия были не хуже, чем у киевского «Динамо».

— Вас обвиняли, что вы забрали вместе с собой пятерку ведущих игроков «Днепра». Проясните ситуацию?

— Они не уходили со мной. Их приглашали в киевское «Динамо» по рекомендации Йожефа Йожефовича Сабо. А всеми вопросами их перехода занимался Григорий Михайлович Суркис, который только начинал выполнять свои обязанности как президент ФК «Динамо» (Киев).

— К чему я веду. Помню, как в «Днепре» один журналист спросил у вас, можете ли вы предположить, что через несколько месяцев из команды уйдут пять ведущих игроков. И вы ответили, что отпустите тогда, когда их пригласят в «Милан», «Барселону» или «Аякс». Однако они оказались в «Динамо»…

— А киевское «Динамо» потом взяло и «Барселону» обыграло (улыбается).

— Правда, что Михайленко хотел приобрести «Айнтрахт»? Вроде и самолет из Германии за ним уже прилетал?

— По Михайленко разговоры были, но без конкретики. В клуб никаких запросов и документов не поступало. Коновалова и Похлебаева звал в московский ЦСКА Геннадий Костылев. Максимов уже подписал контракт с московским «Динамо». Михайленко мог уехать в московский «Локомотив» и в перспективе играть за сборную России. Кучеревский занимался этим вопросом. У Беженара тоже было приглашение из Москвы, а еще в Турцию его звали. За ним турки следили еще со времен Союза, когда он за юношеские сборные играл.

— Областную федерацию Днепропетровской области тогда возглавлял Сергей Тигипко, который предлагал вас пожизненно дисквалифицировать .

— Они подавали документы на мою пожизненную дисквалификацию, но при этом не имели никаких аргументов. Я же не украл футболистов. Они имели контракты, которые закончились. Новые оформлялись в Федерации футбола, которая дала добро на их переход. Какие ко мне вопросы?

— После выхода из «Днепра», вы впервые на стадион «Метеор» приехали уже как наставник «Таврии». Вы должны были сыграть с «Днепром», помните как вас встретили болельщики?

— Меня всегда болельщики в «Днепре» встречали очень хорошо. Только в первый год, когда состоялся мой переход в «Динамо», то Григорий Михайлович Суркис порекомендовал мне не ехать в «Днепр». Почему-то боялись, что могут быть какие-то провокации. Это была первая игра «Днепра» и «Динамо», после моего громкого перехода. Я был начальником команды «Динамо» и не поехал. Но в последующие мои приезды в «Днепр» меня всегда очень тепло принимали болельщики, особенно когда «Ворскла» играла на «Днепр-Арене» финал с «Шахтером». Думаю, все слышали, как они поддерживали «Ворсклу» в том матче.

— Возможно, вас так тепло встречали потому, что в «Днепре» после своего ухода вы ни разу не победили местную команду?

— А я никогда не ставил целью обязательно победить в «Днепре». Я вам больше скажу, когда «Днепр» мог вылететь из высшей лиги, но оставался, то мои команды два года подряд им «помогали».

— Отдавали «Днепру» очки?

— Называйте это как хотите, но так уже получалось. В Мариуполе они даже за центр поля не могли перейти. Пенальти наши защитники заработали, и мы так пропустили мяч(это сезон-1998/1999, «Днепр» победил 1:0 — авт.).

— Помочь «Днепру» вас лично Иван Куличенко просил, который ездил на игру в Мариуполь?

— Иван Иванович точно не принимал в этом участия, потому что он слишком порядочный человек, чтобы этими вещами заниматься. Такими вопросами занимались, видимо, другие люди. Знаю точно — «Днепр» оставался в высшей лиге.

— Что расскажете о финале Кубка Украины на «Днепр-Арене»?

— Да я по этому поводу отдельное большое интервью давал (улыбается).

Вот недавно из Полтавы мне прислали ролик, где у меня берут интервью, и на вопрос: «Как вы будете отмечать победу?» я отвечаю: «У меня в «Днепре» есть два друга — мэр и Фируз Ибрагимов(когда Павлов работал тренером в «Днепре», при футбольном клубе открыли коммерческий центр, в котором работал Ибрагимов — авт.), они меня ждут в одном месте». Я поехал туда и с ними вместе праздновал эту победу в Кубке. Затем едва утром я оттуда уехал, потому что мне надо было на день рождения Ивана Балана возвращаться в Полтаву.

— За десять дней до финала «Шахтер» выиграл Кубок УЕФА. Для них тот сезон, можно сказать, был уже завершенным. Это было «Ворскле» на руку?

— В том финале нам повезло. Я не стану этого отрицать. Но в футболе, как известно, без везения не бывает.

— Вы же до этого «Шахтеру» в Днепропетровске никогда не проигрывали как игрок и тренер. Когда узнали, что финал состоится в этом городе, чувствовали, что снова не проиграете?

— Когда узнал, что финал будет в Днепре, у меня появилось предчувствие, которое меня не подвело. Знаете, у меня бывает такое: закрадется что-то такое и потом всегда сбывается.

— Что расскажете о «Ворскле» тех времен, о том, как вам там работалось?

— Полтава, прежде всего, это люди. Тренерский штаб, который у меня в «Ворскле» сформировался, был лучшим в моей тренерской карьере. Это — Иван Балан, Сергей Дирявка, Андрей Тарахтий и Анатолий Момот — местный парень, который работал до меня исполняющим обязанности главного тренера. Затем к нам добавился Дмитрий Есин. Они со мной в полном составе потом перешли в Ильичевец. К тому же, в Полтаве были замечательные руководители: Олег Мейданович Бабаев и Константин Валентинович Жеваго. Последний ездил с нами на игры. Он был молод и не обременен какими-то своими бизнесовыми делами, из-за которых сейчас не может появиться в Украине. Жеваго был тогда с нами, с командой.

— Одно из самых крупных поражений — 0:7 на «Днепр-Арене » — помните?

— Конечно. Проиграли команде Хуанде Рамоса. Это была последняя наша игра чемпионата, после которой у нас все разбежались. Половина наших ребят не поехала на ту игру. Та поездка в «Днепр» была для нас как туристическое путешествие.

— Подводя итог вашей тренерской работы, можно заметить такой факт. Если брать независимую Украину то вы, как главный тренер, начинали на стадионе «Метеор», на этом же стадионе состоялась последняя ваша игра.

— На «Метеоре» мы тогда выиграли у донецкого «Олимпика» — 4:1. Все домашние игры проводили в Днепре. Люди тогда не ходили на стадион. У нас не было никаких задач, контракты у ребят заканчивались. Мы понимали, что команда уже никому не нужна. В итоге мы покинули Премьер-лигу.

— Тот матч запомнился дебютным голом в Премьер-лиге 16-летнего Николая Шапаренко. Что расскажете о совсем юном Николае?

— Шапаренко забил тот мяч головой. У нас опытных футболистов уже не было. Я взял в первую команду «Ильичевца» его и 17-ти летнего Никиту Кравченко. Был перерыв в чемпионате на матчи сборной. Когда есть пауза в две недели, я обычно проводил тестирование. В начале десятидневного цикла и в конце. В это время по определенным параметрам можно было видеть разницу, кто и как за две недели прибавил. Так вот у Шапаренко, когда он только пришел к нам, был очень низкий показатель этого теста. Через десять дней у него был такой взлет, что он мог на поле выполнять огромный объем работы. Я видел, что у этого юного игрока есть потенциал.

— Вы работали с огромным количеством футболистов. Были ли среди них любимцы, о ком хотелось сказать: с ним мне работалось интереснее всего?

— Старался не показывать, но любимчики у меня были всегда — в каждой команде.

— Фамилии назовете ?

— В «Днепре» — Дирявка и Полунин. С ними, кстати, продолжаю поддерживать отношения до сих пор. В «Мариуполе» — Молокуцко и Рыкун, которого все считали пьяницей и выбросили из «Днепра». Думали, что он потерян для футбола. В Полтаве — Закарлюка и Чеснаков, который в 20 лет отыграл весь финал. Безус, которого мы открыли с Олегом Бабаевым. Он у него в Кременчуге играл. Мы его взяли в «Ворсклу» и потом довели до сборной.

— Вы работали с игроками, которые зарабатывали огромные деньги. Что нужно для того, чтобы найти общий язык с футболистами-миллионерами?

— Я, наверное, единственный тренер в Украине, который знал все контракты футболистов, с которыми работал. Я их все подписывал вместе с ними — договаривался. А уже потом ставили подпись президенты клубов, после того, как я с ними поговорил. Так было во всех командах, где я был главным тренером, а не исполнял обязанности, как в киевском «Динамо». Поэтому проблем в этом плане у меня ни с кем из игроков не было.

— Управлять командой без крика можно ?

— Нет. Кнут и пряник должен быть всегда. Под пряником я понимаю — разговаривать с ними тихо и спокойно, а под кнутом — прессовать на полную.

— Вам приходилось сажать лидера команды на скамейку запасных ?

— Если он не выполнял каких-то моих указаний, он мгновенно садился на скамейку. Любого спросите, в этом плане я никогда никому спуску не давал.

— Обычно за что вы штрафовали игроков ?

— Пьянка, казино, пьяный за рулем поехал в город.

— За ваши тренерские годы — самый большой штраф за нарушение режима футболистом ?

— 25 тысяч долларов, фамилию игрока называть не буду.

— Ваше самое сложное решение за время работы тренером ?

— Наверное, это когда я отказался баллотироваться на должность главного тренера киевского «Динамо». После того, как мы стали чемпионами, я мог выдвигаться и, скорее всего, стал бы главным тренером, но сказал, что я к этому еще не готов.

Не знаю до конца, прав я был тогда или нет. Но, зная, что где-то еще продолжает работать Валерий Васильевич Лобановский, который в перспективе может вернуться, я сказал Григорию Суркису, что на эту должность претендовать не буду. Так оно потом и произошло. Лобановский вернулся и возглавил «Динамо».

С Григорием Михайловичем и Игорем Михайловичем Суркисами у меня до сих пор теплые отношения. А с Валерием Васильевичем мы до последних дней его жизни всегда очень плотно общались. Даже на сборы в Ялту вместе с командами ездили.

— Если бы у вас в руках сейчас оказалась энциклопедия украинского футбола, в которой была бы ваша фамилия, что бы вы хотели о себе прочитать?

— Отдал футболу всего себя. Но и футбол мне дал очень много — близких друзей, родных, материальные блага. Вот почти десять лет прошло, как я не работаю, при этом не испытываю никаких трудностей в жизни. Это все мне дал футбол. А чем горжусь?

Для меня главная команда — это сборная Украины. Женя Гресь, мой многолетний помощник и статистик, подсчитал, что 19 игроков из клубов, которые я возглавлял, при мне дебютировали в национальной сборной. На момент, когда я заканчивал карьеру, это был абсолютный рекорд — больше Луческу, Лобановского и всех остальных. Сейчас, кажется, это достижение тоже не превзойдено.

— Но ведь вы полностью не отошли от футбола. Сейчас вас можно увидеть на всех домашних играх команды «Левый Берег».

— Я — почетный президент этого клуба. Николай Николаевич Лавренко — президент. По итогам этого сезона он вручил мне бронзовую медаль, завоеванную командой в Первой лиге. Такого уровня медаль у меня первая, ведь я работал только в Премьер-лиге (улыбается).

После окончания сезона у нас был банкет. Мы очень хорошо провели время, поблагодарили ребят за то, что они сделали большое дело — заняли призовое место. К сожалению в Премьер-лигу не попали. Но у них все впереди.

— Какая цель у команды «Левый Берег»?

— Построив такую инфраструктуру, создав условия — это же не просто так? Думаю, чисто спортивным путем нужно еще немного подождать, чтобы команда вышла в Премьер-лигу. Если бы включили какие-то рычаги, наверное, мы уже были бы там. Но президент нашего клуба играет честно. Он пытается донести футболистам команды, чтобы и они относились к делу честно. За это футбол им обязательно когда-то отблагодарит. Мы надеемся на это.

— Где вы видите «Левый Берег» через два-три года?

— Точно в Премьер-лиге.

Александр Петров