Экс-защитник киевского «Динамо» Олег Кузнецов рассказал, чего он ожидает от ответного матча своей бывшей команды с шотландским «Рейнджерс» в 3-м квалификационном раунде Лиги чемпионов, который состоится сегодня в Глазго, и вспомнил свои выступления за соперника «бело-синих».
Олег Кузнецов— Олег Владимирович, что прогнозируете от ответного матча между «Динамо» и «Рейнджерс»?
— Перед первой игрой я говорил, что «Динамо» пройдет «Рейнджерс». И все к этому шло, просто не удалось удержать счет, который устроит динамовцев. Сейчас у обеих команд шанс на проход 50/50.
Класс футболистов «Динамо» индивидуально и командно намного выше «Рейнджерс». В матчах с «Партизаном» мы увидели, как классно «Динамо» держит мяч внизу, раскатывая на контратаках. Что-то сверхъестественное в исполнении «Рейнджерс» мы точно не увидим в Глазго. Удивить «Динамо» они не смогут.
— Вы раньше играли на «Хэмпден Парк», знаете, что там ожидает нынешнее поколение киевлян. Сможет ли «Динамо» психологически выдержать давление этого стадиона?
— В команде собраны опытные игроки, поэтому фактор шотландских болельщиков не очень повлияет на команду.
— Кто из игроков вам больше всего понравился в первом матче. На кого стоит надеяться в Глазго?
— Я бы хотел отметить среднюю линию. Шапаренко, Буяльский, Пихаленок неплохо выглядели. Тот же Ярмоленко также. Мы видели, как Брагарь и Волошин добавили свежести. Кто кого переиграет в центре поля, тот и выигрывает матч.
— «Рейнджерс» в первом матче пытался играть в свой футбол, но свалился на навесы, что позволило спастись. На своем поле шотландцы могут понестись?
— Я думаю, что будет закрытая игра. «Рейнджерс» — очень сыроваты сейчас. По большому счету, команда только вкатывается в сезон, сыграли только два тура в чемпионате («Динамо» лишь одну игру провело, — прим. ред.). Каждая из команд попытается поймать соперника на ошибке.
— Не было звонка от представителей «Рейнджерс» с приглашением посетить игру?
— За последние 20−25 лет никаких контактов с «Рейнджерс» у меня не было. Я знаю, что Алексей Александрович Михайличенко собирается посетить матч, потому что он с семьей в Лондоне и ему легче добираться в Глазго. Если бы пригласили, то я бы посетил матч.
В «Динамо» мы смотрели кассеты с играми соперников. «Рейнджерс» теории вообще не делали»
— Давайте поговорим о ваших приключениях в Шотландии. Вы стали игроком «Рейнджерс» в 1990 году. Железный занавес рухнул не только политически, но и для игроков вашего поколения шанс заявить о себе в Европе.
— Все правильно, но история закрутилась на два года раньше, когда «Динамо» вылетело от «Рейнджерс» в Кубке европейских чемпионов. На Евро-88 они уже приезжали за мной смотреть. Инициатива шла от легендарного Грэма Сунесса. Очень долго «Рейнджерс» меня вели.
Для меня стало неожиданностью, что мне разрешили уехать раньше, чем этого заслуживали старшие товарищи по команде. Когда я туда попал, собралась сумасшедшая команда. Там играли 4 английских сборника, 5−6 человек представляли Шотландию. Куда ни плюнь — везде звезды были. «Рейнджерс» был на голову выше остальных.
— В чем проявлялась доминация «Рейнджерс» на стыке 80-х-90-х?
— 44 игры в чемпионате, а к Новому году разрыв получался такой, что «Рейнджерс» трудно было достать. В то время «Селтик» был хуже, игры были проходными.
— А были другие предложения у вас на руках?
— Так получилось, что после чемпионата Европы все начали потихоньку уезжать. Решающим фактором был разговор с Лобановским, который мне сказал: "«Рейнджерс» тобой интересуется. Плюс и для «Динамо» [средства за трансфер] будут хорошим подспорьем и ты не пожалеешь". И Валерий Васильевич был прав.
— Как проходили переговоры с «Рейнджерс» с участием «Совинтерспорта»?«
— К тому времени я уже подписывал пятилетний контракт. По срокам это было что-то сумасшедшее. Точно знаю, что "Динамо» за меня получило деньги в клуб, а мне сделали хорошие условия. Потом я уже узнавал у Заварова и Балтачи, что они с месячной зарплаты отдавали деньги Совинтерспорту. Меня, к счастью, это не коснулось.
— Вам ставили палки в колеса?
— Никаких препятствий не было. По тем временам «Динамо» могло всех игроков той команды продать и нехило заработать, но Лобановский хотел, чтобы этот процесс шел постепенно. Сперва уехали Заваров и Балтача, потом Михайличенко, потом я, Протасов, Литовченко. Жаль, что Бессонов и Демьяненко, не смогли трудоустроиться в топовых командах, потому что им было уже за 30, по своему классу они этого заслуживали. Лобановский не мог отпустить всех 14 игроков обоймы, иначе «Динамо» могло просесть, поэтому отпускали по одному — по два.
— Что удивило в Шотландии в футбольном плане?
— В «Рейнджерс» не проводились теории, тогда как в «Динамо» мы смотрели кассеты с играми соперников. В Шотландии это не практиковалось. Не было базы. Тренировались на «Айброксе». На тренировках в «дир-дыр» играли, восстановительных мероприятий не было.
Я приехал в то время, когда можно было делать только две замены. 13 человек можно было заявить — один вратарь и две замены. А в команде значилось 25 человек! Так что у тебя не было права на ошибку, если ты хотел претендовать на место в основе «Рейнджерс». Если где-то ошибся, мог целый сезон просидеть на скамейке. Благодаря настрою и желанию футболисты не хотели терять возможность играть и получать за это деньги.
— Были в «Рейнджерс» премиальные игрокам, которые выходили с первых минут?
— Нет. Перед каждым сезоном chairman, менеджер, капитан или старожилы команды между собой на берегу договаривались, что за каждую победу выплачивалась определенная сумма. Каких-то сумасшедших премиальных не было.
— Как справлялись с языковым барьером?
— Большая проблема была — общаться с местными игроками. Даже англичане их слабо понимали из-за жесткого акцента. Мне повезло, что в команде работал физиотерапевт австралиец, который доступно объяснял простыми, нормальными предложениями. Клуб предоставил переводчика и я мог всегда обратиться к нему.
— Учить язык было трудно? Это же сейчас есть чаты, соцсети, онлайн-курсы. В ваше время — разве что словари, кассеты с заочными уроками и живое общение...
— У меня была база со школьных времен, которая помогала мне на начальном этапе. Также были такие аудио-курсы Илоны Давыдовой, которые я слушал по дороге на тренировку. Добираться туда было час. Мы хорошо с соседями общались. Дочь моя (известная актриса Катя Кузнецова, — прим. ред.) с трех лет погрузилась в среду и классно освоила английский. Через год в садике мы не понимали, что она с шотландским акцентом говорила, как местная.
«Двое украинцев порвали «Селтик» в 94-м»
— Шотландские болельщики совершенно невероятны. Какую историю фанатской преданности вспоминаете из своих времен в «Рейнджерс»?
— Может показаться, что это байка, но так было на самом деле. Мы играли the Old Firm Derby против «Селтика». Выиграли 4:2. Михайличенко два забил, а я забил свой единственный гол за «Рейнджерс». Двое украинцев порвали «Селтик» (улыбается).
После игры в газете написали, что владелец ресторана индийской кухни, у которого накануне родился сын, при свидетелях обещал дать имя ребенку, кто забьет четвертый гол «Селтику». Казалось бы, хорошая выдумка.
Но несколько лет назад мне присылали фото того шотландского Oleg’а. Ему сейчас 30 лет. Это реальный парень, имя которого определил футбол.
— В «Рейнджерс» вы, помимо Сунесса, успели поработать с Уолтером Смитом. После Лобановского контраст был сильным?
— Лобановский перед игрой полчаса рассказывал нам, как играть против соперника. В Глазго ты в 12 часов должен был приехать на стадион пообедать, а там уже висит состав, перед разминкой мотивационный спич — и вперед. После матча лучший игрок встречается в ложе со спонсорами. Вручали пивную кружку, приглашали сфотографироваться, пропустить бокал шампанского. Это была обязательная программа.
— За пределами поля часто собирались с командой?
— Могли собраться, когда у кого-то день рождения или по случаю рождения ребенка. Никто не курил, спиртного не употреблял. Только пиво. Люди знали, что если ты дашь себе какую-то поблажку, можешь на следующую игру не выйти.
— В «Рейнджерс» у вас была первая серьезная травма. Если я не ошибаюсь, это была игра против «Сент-Джонстона», когда вы пересекались с Балтачей в Шотландии.
— Я порвал кресты и вылетел на 8 месяцев. В «Динамо» я избежал серьезных травм, поэтому для меня это был непростой период. Впоследствии я понял, что надо было по-другому восстанавливаться, дать себе время и не форсировать события. А когда вернулся, колено часто уже подводило.
Для защитника важно быть резким, идти в борьбу, а после такой травмы я психологически долго приходил в себя. Боишься даже подсознательно, идя в борьбу, что это может повториться.
— Вас прооперировали в Штатах. В Европе к тому времени спортивная медицина так далеко не шагнула?
— В Европе травма крестообразной связки колена ставила крест на твоей карьере. Я улетел в Лос-Анджелес. В то время очень многие баскетболисты НБА страдали от этой травмы. По большому счету, если бы не травма, возможно, я бы переучил себя играть в линию.
— Лаудрупа и Гаскойна вы могли не застать, а Гейтли и Маккойст не просили вас привезти сало или красной икры?
— Они были закрытыми ребятами. Ни с кем такой дружбы не было, чтобы семьями в гости ходили.
— Вы на себе в полной мере прочувствовали атмосферу Old Firm Derby. С чем у вас ассоциируются противостояния «Селтика» и «Рейнджерс»?
— Едва ли не на первой игре за «Рейнджерс» жена пришла на игру в зеленом, и ей объяснили, что в цветах «Селтика» не стоит появляться на «Айкброкс». Есть районы в Глазго, куда нельзя заходить болельщикам одной из команд. Но у нас были соседи, которые поддерживали Селтик, и мы прекрасно ладили. Для каждого фаната главное — матч в 3 часа дня, что собраться с друзьями, покричать, покричать, до и после игры выпить, а в воскресенье — служба в церкви.
— Вы были свидетелем, когда Смит и его помощник на тренировку после Рождества принесли футболистам 6 бутылок шампанского?
— Это было после Рождества. Понятно, что после посиделок всей командой с семьями ты на следующий день не свежачок (улыбается). Перед началом тренировки нас накрутили, что мы нарушили режим и будем много бегать. Подумал про себя: «Наверное, побежим тест Купера». Первый круг идем пешком в недоумении. И вдруг главный тренер и помощник выносят ведро с шампанским и под каждый круг в стаканчик наливали шампанское. Мы так прошли 8 кругов (улыбается).
— Вы упомянули, что подписывали контракт с «Рейнджерс» на 5 лет, но ушли годом раньше.
— Смит дал понять, что на меня не особо рассчитывают, когда травмы участились, и они готовы отдать меня в аренду. Андрей Михайлович Баль поспособствовал моему переходу в «Маккаби» (Хайфа). Команда хотела принять участие в Лиге чемпионов. Так получилось, что последний год контракта в «Рейнджерс» я провел в «Маккаби».
Александр Карпенко
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 5
Загрузка комментариев
