Бывший главный тренер женской команды «Динамо» Владимир Пятенко, который сейчас работает с девушками «Металлиста 1925», рассказал белорусской Трибуне о войне в Украине.
Владимир Пятенко— А в каком состоянии сейчас футбольная инфраструктура в Харькове?
— Прилетало на поля, на стадионы города, более того, были прилеты недалеко от клубного офиса, вылетали окна. Но даже в таких условиях руководство делало все, чтобы в той же академии дети занимались на качественных полях, в хороших условиях. Инфраструктура клуба, по большому счету, цела, но я помню, что в Харькове было несколько случаев, когда ракеты прилетали буквально на площадки, где играли дети, или рядом. Ребята гоняют мяч, а недалеко взрывается ракета. Ужас, конечно.
— Насколько легко в военной Украине сконцентрироваться на своей работе, на футболе?
— Человек, как говорится, ко всему привыкает, но к войне привыкнуть все равно нельзя, это объективно. Тем не менее и я, и девчонки пытаемся сконцентрироваться на футболе, на спортивной составляющей. Очень благодарны нашим вооруженным силам за то, что они дают нам возможность в принципе заниматься своим любимым делом, играть.
— Как часто приходится прерывать работу из-за воздушных тревог?
— Не скажу, часто ли, но такое бывает. Стараемся быстро закончить тренировку и пойти в укрытие. Как-то был случай. Я находился в сборной, а занятия в клубе проводили мои помощники. Команда спокойно тренировалась, и буквально над головами у коллектива начали летать ракеты. Их сбивала ПВО, и вот тогда, понятно, ни о каком продолжении тренировки речи не могло быть. Все бросились в укрытие. У нас же команда базируется под Киевом, а было это в день, когда русские обстреляли детскую больницу «Охмадет». Ракеты летали над головами, причем буквально сразу после того, как объявили тревогу. Все попрятались, тренировка после не возобновилась.
В психологическом плане, конечно, всем было, мягко говоря, некомфортно, люди напуганы. Плюс, понимаете, наша команда из Харькова, но там нам играть и тренироваться нельзя. Однако у людей из коллектива в этом, по факту, прифронтовом городе живут родные. Люди переживают. Но работать все равно надо — так что даже в таких условиях пытаемся сконцентрироваться на футболе.
— Как сегодня в большинстве своем украинцы реагируют на воздушную тревогу?
— Тут каждый решает сам — идти в бомбоубежище или нет. Когда проходят матчи, конечно, уйти в укрытие — это правило, которое выполняется обязательно. Сейчас, кстати, кое-где начали разрешать присутствие зрителей на трибунах. Считаю, это хорошо — мы же играем для болельщиков. Но главное соблюдать меры безопасности. Если стадион не имеет бомбоубежища, тогда, конечно, зрителей не стоит пускать. Да и вообще каждый человек сам должен оценивать риски, когда идет на стадион. В любом случае я не против, чтобы болельщики приходили. В непростое время футбол создает какой-то позитив.
— Ваше отношение к обстрелам сейчас иное, нежели в начале войны?
— Первое время, конечно, было намного страшнее, и в подвалы спускались быстро и пережидали там. В начале войны две недели пришлось жить в подвале. Сейчас тоже страшно, к такому привыкнуть невозможно, но я в бомбоубежища не спускаюсь, просто придерживаюсь правила двух стен. Если иду по улице и звучит сирена, то пытаюсь найти хоть какое-то укрытие, более безопасное место.
— Недалеко от вас когда-нибудь взрывалась ракета или падал шахед?
— Так, чтобы совсем рядом, такого не было, но видел в небе, как летали шахеды, как сбивали ракеты. Помню, мы как-то со сборной выезжали из Дома футбола в Киеве, и ракета летела в буквальном смысле над головой. Ночью из окна можно наблюдать, как ПВО работает. Когда-то думал, что такое можно увидеть лишь в кино, а тут все рядом, на Родине. Жутко.
— Вас могут отправить на фронт?
— Могут. Когда устраивался на работу тренером «Металлиста 1925», встал на учет в военкомат. Сейчас обновил данные. Как это происходит? Приходишь в военкомат, проходишь медкомиссию, становишься на учет, вносят твои новые данные (место жительства в первую очередь). Получаешь новый военный билет. До 18 июля нужно было обновить данные. Девушки делали точно так же.
— Александр Алиев говорит, что его сильно злит количество «ухилянтов», которые появились в последнее время в Украине. А что вы думаете по поводу тех, кто пытается в том числе уехать из страны, чтобы не воевать?
— Кого-то судить точно не буду и призываю не грести всех под одну гребенку. Мы же не знаем, почему, как вы говорите, «ухилянт» пытается уехать из страны, почему он не хочет идти на фронт. Возможно, у него действительно веские причины. И если о них знать, то станут понятны и мотивы человека.
Вот у меня был друг, к сожалению, его уже нет в живых. Он рассказывал, что на передовую приходит много ребят (и сами, и по призыву) с настроением, что «вы тут без нас ничего не смогли, а сейчас мы все решим, поможем». А когда проходит первый бой, человек просто ломается. Так что все индивидуально, не все готовы к войне, к выстрелам. Или в конкретной семье отец или брат погиб на войне — и его родные не хотят идти на фронт. «Ухилянт» ли такой человек? В какой-то степени да, но его можно понять. Я бы огульно не критиковал всех, кто пытается не идти на фронт.
— Вы еще тренируете женскую сборную Украины. После начала войны отношение девушек к сборной, к вызовам как-то поменялось?
— И до войны для всех было честью защищать цвета сборной Украины. Я возглавил команду уже после начала войны, но вижу, что девчонки приезжают в команду с огромной мотивацией и ответственностью. Они понимают, что свою работу, особенно сейчас, плохо делать нельзя, чтобы не было стыдно ни перед собой, ни перед теми, кто воюет, кто дает возможность нам заниматься спортом, играть в футбол. Каждый на своем месте должен (именно должен) делать свою работу хорошо, отдаваться на 100 процентов. Да, мы можем проиграть, но и поражение может быть такое, за которое не будет стыдно ни перед кем.
Да и каждое спортивное событие в Украине или связанное с украинцами, украинскими командами должно приносить позитив, особенно сейчас, когда идет война. Посмотрите, сколько на Олимпиаде было позитива, сколько медалей наши ребята завоевали. Это такой же позитив, как успехи ВСУ.
— Как вы считаете, насколько война ударила по спорту Украины, сказалось ли она на наборе детей в спортивные школы?
— Безусловно, война сказалась на спорте, на всех составляющих. Ведь какие-то спортсмены погибли на фронте, кто-то уехал из страны, то есть мы потеряли атлетов. Но даже несмотря на войну, президент и руководители страны приняли решение, что и в нынешних условиях нельзя останавливать спортивную жизнь в стране. Почему? Чтобы не потерять молодое поколение, которое после нашей победы будет представлять страну на международных аренах. Если бы не было спорта в Украине, поверьте, уехало бы в десять раз больше людей. А так многие дети, подростки, да и взрослые продолжают свое дело в спорте, чтобы представлять Родину. И колледжи, школы, спортивные академии, как я вижу, делают все, чтобы воспитанники занимались в более-менее хороших и, главное, безопасных условиях. Это дорогого стоит. Никто не заинтересован в том, чтобы потерять молодое поколение спортсменов. Если мы сегодня это забросим, то через пять лет ничего хорошего в стране не будет. Да банально не будет нового поколения атлетов.
— Ваш самый страшный день за время войны.
— Самое страшное — это не конкретно какой-то день, а моменты, когда хоронишь знакомых, друзей, близких. К сожалению, было такое. В подобных ситуациях у меня просто злость на все, что творится. Из-за прихоти какого-то придурка (хотя это мягкое слово) гибнут мирные жители, дети.
— С вашими родными все в порядке?
— Да. А погибали очень хорошие знакомые, друзья. Люди гибли на фронте. Много ли? Понимаете, даже один случай — это уже много. Вроде, идет война, смерти неизбежны, и ты это осознаешь. Но когда гибнет друг или знакомый, все равно все переворачивается. Все, что больше нуля, это уже много.
— Боитесь получить очередную трагическую новость о своем знакомом?
— Конечно. Только дураки не боятся таких новостей, не боятся смерти. Прекрасно осознаю, что в любой день мне могут сообщить, что погиб тот и тот. Более того, когда мои знакомые на отдыхе, не на «передке», и мы с ними созваниваемся, есть понимание, что даже в этот момент может прилететь — и человека не станет за секунду.
— О чем говорят с вами те, кто на передовой, что они спрашивают, что их интересует?
— Буквально обо всем: как и чем живет страна, люди и так далее. Знаете, мне иногда самому стыдно и неудобно пойти в кафе, понимая, что парни сражаются на фронте. Говорю с ними об этом, так они отвечают, что воюют как раз для того, чтобы мирное население Украины чувствовало себя спокойно, чтобы жило обычной жизнью и было уверено, что защищено. Поэтому я понимаю, что по крайней мере свою работу я должен выполнять на 100 процентов, чтобы мне не было стыдно перед теми, кто дает мне возможность эту работу выполнять. Это моя отплата тем, кто воюет и защищает нас.
Представляете, что творится на фронте, где каждый день война, где обстрелы, гибели? Иногда слышу, что тяжело играть матчи по пять-шесть часов, когда они прерываются из-за воздушных тревог. Отвечаю на это: «Как только вы подумали, что вам сейчас тяжело, задумайтесь, каково парням на фронте. И каким бы долгим матч ни был, жаловаться не стоит. Тяжело и страшно — на фронте».
— По-вашему, у украинцев меньше патриотизма не стало?
— Не думаю. А сейчас, когда наши войска пошли в курском направлении, это только добавляет позитива. Понятно, что все устали — и обычные жители, и те, кто на фронте — от этого никуда не денешься. Но патриотизма, особенно когда приходят такие хорошие новости, меньше не становится. Победы окрыляют, значит, мы делаем что-то правильно.
— Как думаете, к чему могут привести события в Курской области?
— Я не эксперт. Мне бы хотелось, чтобы в том числе эти события побыстрее привели к окончанию войны, к тому, чтобы Украина вернулась к границам 1991 года. Верю, что все, что мы делаем, приближает страну к окончанию войны, к нашей победе.
— Некоторые опросы показывают, что больше трети украинцев готовы отдать оккупированные территории, если это приведет к окончанию войны.
— Мы не знаем, чем люди мотивировали свое решение, свой ответ. Вот, например, женщина, которая потеряла на войне сына. Что она ответит? Конечно, чтобы уже все закончилось, пусть даже без определенных территорий. Ну а кто-то хочет, чтобы Украина шла до конца, до границ 1991 года. Каждый выбирает для себя, что ему важно, и каждый имеет право на свое мнение.
— Как вас изменила война?
— На какие-то вещи, которые казались важными перед войной, смотрю совсем другими глазами. На эти бытовые или жизненные мелочи просто не обращаю внимания. Кто-то что-то сказал — и ладно. Понимаю, что самое главное — это жизнь.
— Что волнует обычного украинца помимо войны?
— Все мое окружение переживает за тех, кто на фронте. Люди погружены в эту тему. Меня же спасают только футбол и родные, семья. Во время игр, тренировок переключаюсь, как-то забываю о войне. Но потом снова читаю, смотрю, анализирую. Не знаю, как можно жить и не думать о том, что происходит в стране.
— В начале войны вы, описывая свое отношение к беларусам, говорили, что не разделяете людей по национальности и гражданству. Для вас есть нормальный человек и ненормальный.
— Со временем мнение не поменялось. Повторюсь, как я должен относиться к беларусу, который против войны? И понятно, что я буду думать о тех, кто поддерживает власть Беларуси и то, что с территории страны летели ракеты в Украину.
— Многие беларусы поддерживали вас после начала войны?
— Хватает. Но я общаюсь только с теми, кто выехал за границу, естественно, они меня понимают и поддерживают.
Вообще, больше чем уверен, что адекватность не касается национальности. Тут нужно говорить об уме, понимании ситуации. В Украине тоже есть люди, которые сдают данные русским, наводят артиллерию на разные объекты. Это предатели. И хоть они украинцы, как к ним относиться?
Верю и вижу, что и среди русских хватает адекватных людей, которые понимают реальность, выступают против войны. Тот же футбольный блогер Евгений Савин, как понимаю, уехал из России как раз из-за того, что против войны. Россиянин, но адекватный. Так что, повторюсь, я не разделяю людей по национальности, мне важнее адекватность.
— Если бы знакомый из Беларуси попросил описать, что такое война, что бы вы ему сказали?
— Это страшно. Там теряются жизни, а потерять жизнь — это самое страшное.
— Как, по-вашему, изменился уровень жизни украинцев?
— Даже никогда не задумывался над этим вопросом. Но вижу, что где-то открываются новые бизнесы, где-то есть проблемы, причем довольно серьезные. Но если экономика ляжет, это будет на руку врагу. Я благодарен предпринимателям, которые в условиях войны рискуют и что-то делают. Вклад в экономику страны — это в том числе помощь нашей армии.
— Как бы вы описали сегодняшнее настроение украинцев?
— Когда приходят хорошие новости с фронта, то, конечно, позитив, воодушевление. Когда новости плохие, то, естественно, и настроение у народа падает. В общем, многое зависит от новостей с фронта. По крайней мере у меня.
— В победу Украины верите?
— Безусловно. Но вот предположить, когда эта победа придет, очень тяжело. Хотелось бы, чтобы завтра, но это нереально. Все слишком затянулось. Тем не менее я продолжаю верить.
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Комментариев пока нет. Стань первым!