Иван Шарий вспомнил, как ударил судью из Москвы

В чемпионате Украины удаление с поля стало настолько привычным явлением, что без него не обходится ни один тур. Случается и такое, что несколько изъятий бывает в одном матче — и этот факт сейчас никого не удивляет. И тем труднее нынешнему поколению поклонников футбола поверить в то, что до перехода украинского футбола на самостоятельные рельсы красные карточки были не просто огромной редкостью, а настоящим чрезвычайным событием.

Бывало, что в 70−80-е годы за весь чемпионат изъятий было в среднем 6−7, не больше. Это уже в начале 90-х их количество стало значительно возрастать. И что интересно: такой суровый вердикт рефери, как красная карточка, приводил к серьезным наказаниям футболистов. В зависимости от характера нарушения кого-то из футболистов дисквалифицировали на 2−3 матча, а кого-то на 5 и больше.

Но однажды случился случай, когда дисквалификация «потянула» аж на 10 игр. Произошло это с известным нападающим Иваном Шарием, который был любимцем болельщиков не только родной Полтавы, но и Запорожья, Одессы, Винницы и Кременчуга.

На самом старте сезона-1985, когда Шарий защищал цвета одесского «Черноморца», его команда принимала в домашнем матче киевское «Динамо». В ходе первого тайма после быстрого гола Александра Заварова «моряки» уступали 0:1, однако в одной из атак их полузащитник Виктор Пасулько оказался в штрафной гостей и, находясь в окружении нескольких соперников, ударом взлета поразил ворота. Однако после некоторой паузы московским арбитром Кириллом Дорониным гол был отменен. В этот момент на замерзшем поле спортивной арены забурлили страсти, в эпицентре которых оказался Иван Шарий.

— Да-да, было такое, — улыбаясь, вспоминает тот эпизод в рассказе для Sport.ua нападающий «Черноморца». — Наша команда забила мяч и судья его засчитал. Но это было сначала. В тот момент, когда динамовцы пошли разводить мяч из центра, один из его ассистентов что-то ему сказал или просигнализировал — и гол Доронин безосновательно отменил.

— Он вроде бы увидел у одессита игру рукой.

— Вы ведь понимаете, он — главный арбитр, вот и вынес решение на основании того, что придумал боковой судья. Никакой игры рукой в ​​том эпизоде ​​и в помине не было! Непонятно: у кого она могла быть? В Посольке? Да нет, у него она никак не могла быть. Все это лишь вымысел ассистента Доронина. Даже не припомню, как его фамилия.

— Что было дальше?

— Я подбежал к арбитру, немного его толкнул — и он упал на пятую точку. Сам Доронин по фактуре маленький, щупленький. Причем, толкнул совсем не сильно, едва коснувшись его груди. Но этого оказалось достаточно, ведь было скользко — вот он и оказался на замерзшей почве. А поднявшись, показал мне красную карточку.

— Как на это отреагировал старший тренер «Черноморца» Виктор Прокопенко?

— А как он мог отреагировать… Конечно, ничего хорошего в моем изъятии не было. Но красная карточка стоила мне длительной дисквалификации. Все ребята из команды тогда меня не осуждали, ведь они не дураки — все, что происходило в той игре, прекрасно видели и понимали.

— Когда узнали вердикт членов Спортивно-технической комиссии?

— Через несколько недель в Москве, куда меня с этой целью вызвали. «Черноморец» как раз там должен был играть очередной календарный матч с «Динамо», вот я и полетел вместе с командой. Мы поселились в гостинице «Россия», где и состоялось заседание СТК. Не в стенах Федерации футбола СССР или в Спорткомитете, как должно быть, а именно в гостинице. Там на каждом этаже в холле были буфеты. Вот в одном из них и сдвинули столы, организовав это заседание. Среди членов СТК были исключительно ветераны Великой Отечественной войны, а из заслуженных футбольных специалистов не было никого. И вот эти коммунисты с увешанными на груди медалями постановили: 10 матчей дисквалификации. Хорошо, что в тюрьму там не посадили. Но 10 игр — вы меня извините, но это уже слишком много. Ну, пусть три матча. Или до пяти — три полных и два условно. Бывает, что за копняк по ягодицам или за удар кулаком судьи дают по пять матчей дисквалификации.

— А потом в буфете был банкет?

— Пожалуй, да (смеется). Вынесли мне приговор — вот и праздновали эту победу.

— Как эта длительная дисквалификация повлияла на вашу карьеру?

— Для меня это был удар. Только после семи туров дисквалификации мне разрешили играть за дубль. За резервистов я отыграл три матча, после чего уже мог снова выходить на футбольное поле. Что и говорить, решение СТК перебило мне большую часть сезона, оставив неприятный осадок. Было обидно.

— С Дорониным потом на футбольных полях не пересекались?

— Слава Богу, нет. Потому что не очень приятная встреча могла быть. Чтобы потом эти коммунисты-медалисты еще 20 матчей дисквалификации не дали.

Андрей Писаренко