Заслуженный тренер Украины Мирон Маркевич вспомнил сезон-2014/15, когда он вывел «Днепр» в финал Лиги Европы.
Мирон Маркевич. Фото — fckarpaty.org.ua— Во-первых, хотел бы поблагодарить Хуанде Рамоса — он оставил после себя хорошую команду. Моей основной задачей было продолжить все это. Конечно, добавил что-то свое. И, в принципе, получилось. Все знают, какие были матчи между «Металлистом» и «Днепром», поэтому я хорошо знал команду: она была колючая, злющая, со многими хорошими футболистами. В этом плане мне повезло.
— «Днепр» стал вашим следующим местом работы после «Металлиста». Ненависть между болельщиками, страшные зарубы на поле, ваша фраза о «Днепр-Арене» как о «консервной банке»... Как на этом фоне вы решились на приход в «Днепр»?
— Предыдущий чемпионат я лишь наполовину провел с «Металлистом». Революция Достоинства, события в Харькове и в клубе — и я решил уйти. До конца сезона не работал, но следил за чемпионатом, за командами и где-то обращал внимание на «Днепр», потому что было ощущение: меня могут пригласить.
Так оно и произошло. Рамос ушел — и через пару дней мне позвонили. Тогда смотрел чемпионат, и хотелось, чтобы «Днепр» стал чемпионом. Но что годом ранее, когда мы с «Металлистом» почти должны были выиграть чемпионат, что с «Днепром» произошло то же самое — почему-то так сделали, что никто из них не стал чемпионом. Но это наш чемпионат (улыбается): почему-то — и все понимают, почему.
Да, было непросто, но совпало так, что болельщики как раз объявили перемирие, объединились фаны «Днепра», «Металлиста», «Карпат», «Динамо», Шахтера, всех команд. Многие из них пошли воевать, многие воюют до сих пор. Фанатский топор был зарыт, скажем так.
— Перед началом сезона вы столкнулись с кадровыми трудностями: ушел Джулиано, едва не ушел Ротань...
— Это была проблема. Мы должны были стартовать в Лиге чемпионов, а ведущие футболисты ушли. Правда, Ротань потом вернулся, хотя и после Лиги чемпионов. Позже еще и Стринич ушел, немного травмы нас задели. В матчах Лиги чемпионов не смогли мы выставить оптимальный состав, еще и определенные долги были уже.
Я так понял, что Ротань вернулся из-за обещания, что всем все вернут... Словом, мимо Лиги чемпионов мы пролетели и начали, как говорится, с нуля. Поначалу было очень тяжело, но по ходу сезона команда нашла себя.
— Буквально за две недели до домашнего матча с «Копенгагеном» был сбит малазийский «Боинг», из-за чего УЕФА запретил играть в Днепре...
-...И пришлось играть в Киеве при пустом стадионе, немного зрителей пришло. Понятно, что в «Днепре» было бы иначе. Для команды это и дополнительные переезды были, и пока мы привыкли к стадиону, прошло время. Если бы играл полный состав, который был при Рамосе, плюс играли бы в Днепре, шансов было бы больше против «Копенгагена».
— Вашу фразу о привыкании к стадиону болельщики могут расценить, как отговорку. Объясните, насколько действительно на игроков влияет незнакомая атмосфера, окружение?
— Это действительно очень важно. Тем более, что «Днепр-Арена» — чисто футбольный стадион, трибуны рядом, а болельщики в Днепре всегда отличались горячей поддержкой. Это все играет свою роль. В Киеве же все по-другому: трибуны далеко от поля, на 70 тысяч мест приходило немного людей.
Вот в полуфинале с «Наполи» при той атмосфере ноги сами несли, игрокам не надо было ничего говорить. А, например, на домашней игре с «Карабахом» было больше азербайджанских болельщиков, чем украинцев (по официальным данным, посещаемость домашних матчей «Днепра» в том сезоне была следующей: «Копенгаген» — 23410, «Гайдук» — 10320, «Интер» — 25200, «Карабах» — 3120, «Сент-Этьенн» — 2579, «Олимпиакос» — 5837, «Аякс» — 10581, «Брюгге» — 16234, «Наполи» — 62344, — прим. ред.)
— Перевод Матоса слева дал больше возможностей играть на противоположном фланге юному Лучкевичу?
— Лучкевичу было всего 19 лет. Подкупала в нем способность работать на максимуме все 90 минут. Возможно, ему где-то не хватало техники, но он нам очень серьезно помог в четвертьфинале и, особенно, в полуфинале. Честно говоря, думал, что у него все очень хорошо пойдет дальше.
— Ожидали более яркой карьеры Лучкевича?
— Он ушел в Бельгию, где не было доверия тренера. А когда такое случается, игрок начинает несколько нервничать. Наверное, это и отразилось. Вообще, считаю, что для каждого футболиста важно найти своего тренера, который доверял бы.
— С Лучкевичем связано и то, что, как вы признавались, после финала не дает покоя.
— Да, я действительно должен был бы его выпустить в финале хотя бы на замену. Выбирал между ним и Безусом. Рома как раз перед финалом забил «Шахтеру», и я сделал выбор в его пользу. Не скажу, что это была ошибка — так сложилось. Тогда разрешалось только три замены — сейчас было бы проще.
«В Амстердам запретили лететь врачи»
— Известно, что первый весенний раунд украинским клубам дается очень трудно. Проход «Олимпиакоса» стал мощным толчком?
— Надо начать с того, что на зимних сборах мы проигрывали едва ли не всем. Но я сознательно шел на тот шаг: мы дали серьезные нагрузки, готовились. «Олимпиакос» — серьезная команда, и я понимал, что сразу после сборов будет очень трудно в плане самой игры, поэтому самоотдача и физическая готовность должны быть на максимуме. Где-то мы угадали, потому что победили 2:0 в первом матче в Киеве, сыграли 2:2 на выезде — и пошло.
Был очень важный матч для нас в психологическом плане, и я рад, что футболисты это также понимали. Мы перебегали «Олимпиакос» в обоих матчах. А потом уже пришел высокий уровень мастерства. Я видел, что команда прибавляет, и мы смотрели вперед с оптимизмом.
— Запомнилось, как после домашней победы 1:0 над «Аяксом» вы эмоционально упрекнули журналистов, сидевших на пресс-конференции слишком мрачными, несмотря на положительный результат.
— Вот еще один фактор нейтрального поля. Корреспондентов из самого «Днепра» было очень мало. Пришлось что-то говорить, и мне удалось их несколько расшевелить. (Улыбается).
— В Амстердам вы не полетели из-за проблем со здоровьем?
— Да, у меня был гипертонический криз — обычная вещь, к сожалению, для тренеров. Если бы игра была дома, я бы ее не пропустил, а так врачи запретили летать. «Подремонтировали» меня немного. За делами в команде я следил, дал стартовый состав, а потом уже хорошо сработали помощники. сделали правильные замены в дополнительное время, и мы достигли нужного результата.
— Судьбу противостояния с «Брюгге» решил единственный гол Евгения Шахова. Он стал настоящим джокером: выходил на замену и забивал победные мячи «Гайдуку», «Брюгге».
— Я начал ему доверять, потому что знал его, еще когда работал в «Металлисте». Он всегда нравился мне как игрок. Светлая голова. Старался давать ему больше времени, и несколько игр он для нас вытащил. Ну а тот гол «Брюгге» — вообще фантастический! Его можно постоянно крутить. Поэтому рад, что я его поддержал, а он — меня.
— Кстати, часто просматриваете записи матчей, обзоры?
— Да, довольно часто. Внук мне много показывает. Он играет в футбол, все знает. Чаще всего показывает мне полуфинал с «Наполи» под дождем. Да и болельщики часто присылают мне фрагменты игр и пресс-конференций со времен «Днепра» и «Металлиста». С радостью все это просматриваю, ведь есть, что вспомнить.
— В чем была уникальность Коноплянки?
— Он был очень легким. Когда еще в 2010 году я принял сборную, Владимир Бессонов, который тренировал «Днепр», рекомендовал обратить внимание на Коноплянку. Он тогда в клубе больше на замену выходил, но я сразу вызвал его в сборную, и он в одном матче заработал пенальти, в другом забил. Евгений умел и подыграть, и забить.
Считаю, что он один из лучших футболистов, которые играли под моим руководством за все время работы в «Металлисте» и «Днепре». Я очень просил Курченко купить его, когда продали Тайсона в «Шахтер». Попросил полученные деньги отдать за Коноплянку, но понял, что сказал что-то не то (улыбается) — даже речи о том не могло быть.
— Вы тоже считаете, что Коноплянка мог достичь большего?
— Конечно. Может, если бы его продали в «Ливерпуль», он достиг бы серьезных высот. С другой стороны, тогда может бы и «Днепр» в финале не играл. К сожалению, после «Днепра»... Еще раз говорю, для каждого футболиста важно доверие тренера. Считаю, ему не дали полностью раскрыться как в «Севилье», так и в «Шальке».
«Селезнева нужно было гонять»
— В вашем распоряжении были Селезнев и Калинич. Как решали, когда кого выпускать?
— Оба были классными нападающими. Плюс был Зозуля, которого я должен был переводить в полузащиту, потому что держать такого игрока в запасе было бы неправильно. С Аяксом поставили его правым хавом — гол забил и вообще всю игру сделал. Селезнева нужно было тренировать. Он, будем откровенны, не всегда дружил с режимом, поэтому я его, как говорится, гонял. А Калинич начал хорошо играть, и недаром его потом «Фиорентина» купила, играл в «Милане», «Атлетико», «Роме».
Когда на одно место претендуют два игрока, тренеру всегда надо задумываться. Похоже было у меня и в «Металлисте», где Гомес нервничал, когда не играл, Марлос не всегда играл, Бланко.
— Голы Селезнева в ворота «Наполи» стали решающими и даже знаковыми для истории.
— Можно сказать, что я выдержал его в запасе, и в Неаполе он вышел на замену и забил. Кстати, все думали, что и в ответном матче в основном составе будет играть Калинич. Но я доверил место Селезневу, и он это доверие оправдал.
— Как вы пришли к такому решению: увидели состояние игроков на тренировках или это было предчувствие?
— Я всегда очень внимательно слежу за футболистами в день игры: как они завтракают, как проводят утреннюю разминку, кто бодрый, кто слабый, кто в каком настроении. Прислушивался также к врачам — не жаловался ли кто-то из игроков на что-то. Так было и в тот раз. И фамилию Селезнева я назвал в последний момент.
— В чем, на ваш взгляд, феномен Евгения Чеберячко? Его, кажется, недооценивали как болельщики, так и специалисты. А он играл постоянно и у Рамоса, и у вас.
— Признаюсь, я сам поначалу отнесся к нему не очень оптимистично, не очень ему доверял. А потом поставил — и он играл постоянно. Он ничем абсолютно не выделялся. Но у него была невероятная цепкость — абсолютно не давал сыграть соперникам. Против него нападающим было очень трудно, он очень хорошо читал игру, имел неплохую передачу.
Что он, что Дуглас были спокойными на поле, и в защите это чувствовалось.
Плюс хорошо чувствовал себя Бойко, которому я также очень благодарен. В полуфиналах, особенно, в Неаполе он нас серьезно выручил.
— Бойко тогда действительно поймал настоящий кураж.
— Считаю, это был его лучший год. Но тоже, потом ушел в «Бешикташ», где не сложилось с тренером. Я знаю, что в «Днепре» он был одним из лучших.
«Забывали о финансах — и просто играли»
— Нельзя не поговорить отдельно о Руслане Ротане, который был настоящим лидером команды.
— Ротань вообще мне очень помог! Поддержал меня, хотя я пришел из лагеря извечного врага. Он держал единство в команде, поэтому мне не нужно даже было слишком касаться этих вопросов. Я искренне рад, что у него сейчас получается все в тренерской деятельности. Повторюсь, он мне тогда очень помог и на поле, и вне его.
— Вам приходилось его просить уладить какие-то внутренние вопросы или поговорить с кем-то из игроков?
— Нет, такой необходимости не было. Он сам чувствовал все. И за два года у меня вообще не было конфликтов в команде.
— Наверное, известные финансовые проблемы одним из последствий имели то, что команда сплотилась?
— О! Это основное! Почти год мы играли без денег, но команда выходила и билась. Дважды подряд мы выигрывали бронзовые награды. Особенно в этом плане запомнился 2016 год. Пацаны выходили и говорили: все будет хорошо. Забывали о тех финансах и просто играли. Я очень благодарен команде, что вытащили тот сезон.
Думаю, мои самые ценные медали — первая бронза с «Металлистом» и вот эта, вторая с «Днепром». Тем более, что эту днепровскую медаль мне вручили болельщики. Было очень приятно.
— У вас были попытки откровенно поговорить с Игорем Коломойским о ситуации в клубе, его планах?
— Мы пытались. И я со своей стороны, и футболисты, знаю, ему звонили. Но, думаю, он уже тогда принял для себя решение, что не будет этим заниматься. Уже был момент в 2016 году, когда мы согласились, чтобы нам отдали половину долга, ведь понимали, что команды может просто не быть. Согласны были все: и украинцы, и легионеры. Но и это не прошло.
— После победы над «Наполи» одним из самых ярких кадров на видео стали ваша радостная эмоция, но она длилась лишь пару секунд. Вы подняли руки вверх, а затем резко вернулись к спокойному виду. Сознательно не давали воли эмоциям?
— Да, я это делал специально, чтобы футболисты увидели: мы сделали большое дело, но это уже стало историей, и нужно думать наперед. Тем более, у нас были еще матчи с «Динамо», «Шахтером», а самое главное — финал. Поэтому я сразу сам себе сказал — все, надо браться дальше к работе. Такого принципа придерживался на протяжении всей тренерской карьеры. Что-то выиграли, но оно уже прошло, надо идти дальше.
— Но футболистов, наверное, было трудно удержать от празднований? Были ли на том фоне шансы через несколько дней сыграть удачно с «Динамо» (0:1)?
— Да, было трудно, но с «Динамо» мы играли довольно неплохо. Игра была «фифти-фифти», могли и выиграть. Немного не дотянули. Мы уже больше начали думать о полуфинале Кубка Украины с «Шахтером». Играли его во Львове, выигрывали весь матч, но в конце нам поставили пенальти (арбитр Анатолий Абдула то ли купился на артистическое падение Гладкого, то ли усмотрел игру рукой Лучкевича, что произошло во время одного эпизода, и потом эксперты указывали на ошибочность решения, — прим. ред.) Ну как всегда, я уже ничему не удивлялся (улыбается).
— Тогда в «Днепре» целый ряд способных молодых игроков появился. Какую видели в них перспективу?
— Действительно было много талантливой молодежи. Был нападающий Баланюк — к сожалению, где-то он потерялся. Кочергин тогда начинал, сейчас играет на хорошем уровне в чемпионате Польши. Довбик уже был с нами. Близниченко по мастерству был тогда одним из лучших в Украине, мог быть очень классным игроком, но, к сожалению, лень скорее его родилась.
— Многие считают, что «Наполи» было сильнее «Севильи». Согласны?
— Где-то могу согласиться. Не намного, но все же классных футболистов в «Наполи» хватало: Мертенс, Игуаин, Гамшик, многие другие. Альбиоль до сих пор играет за «Вильяреал», и, кстати, мой внук учится вместе с его сыном. Когда был в Испании, забирал внука из школы, а он как раз за сыном приехал — и узнал меня. Вспомнили те матчи. Альбиоль признался, что они долго не могли прийти в себя после поражения.
— «Днепр» уже имел богатый опыт матчей против серьезных соперников, но не чувствовалось ли давления от самого статуса финального матча? Может, это и повлекло ошибки?
— Я бы не сказал. Все решали нюансы, эпизоды. Я не видел, как мы можем пропустить, уже предполагал ничью. Надо было просто выбить мяч, а получилась свеча над штрафной площадкой (вздыхает). Хотя Матос в целом хорошо играл. Все решила ошибка в простой ситуации.
— Форвард «Севильи» Карлос Бакка, который два гола забил, хорошим мастером был?
— Конечно, он был ведущим игроком в «Севилье» тогда. И в чемпионате Испании много забил, потом в Милане играл. И был у них игрок, которого я хотел — Банега. Зимой после первого круга уже была договоренность о его переходе в «Днепр». Там тренер уже с ним измучился, и футболист мог уходить бесплатно. А мне он был нужен, уже должен был ехать, но здесь не одобрили зарплату, которую он просил. В финале он очень много сделал, чтобы «Севилья» победила.
— Матч в Варшаве — самый главный в вашей жизни?
— В финале играть очень приятно, и я желаю всем тренерам почувствовать ту атмосферу. Это по-настоящему завораживает. Много матчей было — я насчитал за всю свою карьеру больше 1100. (Улыбается). Это вместе с еврокубками, чемпионатом Украины и еще с чемпионатом Союза, где провел около 400 матчей.
Знаете, для тренера главной является каждая следующая игра, но финал действительно не забудешь. Эмоции чрезвычайно зашкаливали. И я хотел бы поблагодарить всех, с кем мы прошли тот путь. Игрокам, тренерам, персоналу, работникам клуба, болельщикам, отдельно Евгению Красникову, который всегда меня поддерживал и помогал. Это было незабываемо.
Вадим Тахтерин
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
