камп ноу

Но все равно: легко взять Барселону у них не вышло. Сопротивление они жесткое встретили, многие вышли на баррикады. Сколько народу тогда погибло, сколько было в плену расстреляно, до сих пор точно неизвестно, но никак не меньше трех тысяч человек: большинство из них на Монтжуике похоронены, там, где сейчас Олимпийский стадион.

И, конечно, помня о том, кто такой был Саньоль и откуда он взялся, Франко, как только вошел в город, крепко ударил по футбольному клубу. У нас в Каталонии был такой крупный писатель, Мануэль Васкес Монтальбан. Он в прошлом году умер, а в свое время отсидел три года за участие в антифранкистской организации. Так вот, Мануэль подробно этот период исследовал, написал целую книгу про «Барсу». И в этой книге привел документы о том, что в списке барселонских организаций, которые Франко собирался полностью запретить, сразу после коммунистов, сепаратистов и анархистов четвертым по счету шел как раз футбольный клуб.

Ну, правда, насовсем они его все-таки не запретили. Хотя главный офис «Барселоны» взорвали, вице-президента, заместителя Саньоля, расстреляли, а на всех сотрудников завели дела по обвинению в государственной измене.

И мало еще того, лишили каталонский язык статуса государственного (это – в самой-то Каталонии!), приказали переделать официальное название: с каталонского Football Club Barcelona на испанское Club de Football de Barcelona. И вдобавок ко всему убрали с клубной эмблемы каталонский флаг.

Новым президентом поставили, естественно, своего человека. Был такой Энрико Пинейро, во время войны служил в подразделении с характерным названием «антимарксистский дивизион». От Франко он зависел полностью, во всем ему подчинялся, но на болельщиков, понятно, влиять никак не мог.

И вот с тех пор до самой смерти Франко, стадион «Барселоны» (тогда еще это был Les Corts, Camp Nou появился только в 57-м) был таким островком свободы, что ли. Здесь можно было не боятся, говорить о политике, говорить, все, что хочешь, причем – на родном языке. То есть футбол для Барселоны в те годы был таким совершенно осознанным протестом, такой формой сопротивления, пусть и не вооруженного, способом противопоставления себя диктатуре. Мануэль Монтальбан, я про него уже вспоминал, про ту «Барселону» написал, что она – «уникальное оружие народа, лишенного государственности». И, кстати, считается, что вот этот знаменитый лозунг – «Каталония – не Испания» – впервые появился именно на Les Corts. И именно в те годы...

- Понятно, за что Барселона не любила Франко. Но каким образом эта неприязнь перенеслась на «Реал»?

А это же все звенья одной цепи. Франко как всякий диктатор стремился к централизации, хотел сосредоточить в своих руках всю власть, все функции. Он, конечно, собирался максимально контролировать и все, что происходило в испанском футболе. Ему в связи с этим нужен был некий суперклуб, который был бы олицетворением, визитной карточкой всего испанского футбола. И Франко в качестве такого клуба выбрал «Реал».

Есть факты: он принял очень много решений, которые играли на руку Мадриду и сильно били по «Барселоне», его главной сопернице. Ну, например, по прямому его распоряжению радио, газеты, а потом, когда появилось, и телевидение уделяли обзорам и трансляциям матчей «Реала» гораздо больше места и времени, чем барселонским.

- И все?

– Да нет, конечно. Далеко не все. Вы слышали что-нибудь про чамартинский скандал? Это от слова «Чамартин», так старый стадион «Реала» назывался. Так вот, это было в 43-м году. «Реал» и «Барса» играли друг с другом в Кубке Генералиссимуса. Вернее это тогда он назывался Кубком Генералиссимуса, то есть, собственно, кубком Франко, а теперь-то он называется Кубком Короля, но – не суть.

Итак, первая игра в Барселоне. Абсолютное преимущество хозяев. Счет – 3:0. Ответная – в Мадриде, как раз на «Чамартине». Двадцать минут до начала игры. Вдруг в раздевалку «Барселоны» заходит не кто-нибудь, а шеф государственной службы безопасности. И говорит футболистам, что подумайте, парни, хорошенько, стоит ли этот матч выигрывать, мало ли что, я, конечно, не угрожаю, но, если вы доброго совета не послушаете, то может ведь и так случится, что у всех у вас эта игра последней в карьере станет.

И что вы думаете, как они после такого напутствия сыграли? 1:11. Крупнее поражения с тех пор у «Барселоны» не случалось.

А как они Ди Стефано у «Барсы» отняли?!

- Но ведь Ди Стефано за «Реал» играл...

Вот именно, а должен был – за «Барсу». В 1953 году она его купила у «Ривер Плейт», который владел правами. Контракт подписан был, все вроде в порядке. Альфредо приехал в Барселону, уже тренировался здесь, всем рассказывал, как он мечтает играть за «Барсу». Вдруг, как гром среди ясного неба – известие: Ди Стефано подписан «Реалом», они, оказывается, договорились с «Мильонариасом», где он был в аренде. А дальше, несмотря на то, что по всем международным правилам, он принадлежит «Барселоне», испанская Федерация футбола, контролируемая, само собой, Франко, признает сделку «Барсы» недействительной и объявляет, что играть Ди Стефано будет за «Реал».

В музее мадридского «Реала». Скульптурная композиция «Альфредо Ди Стефано подписывает личный контракт». За столом в кресле – дон Сантьяго Бернабеу де Йесте, легендарный президент «Реала», правивший им на протяжение 35 лет с 1943 по 1978 годы. На стене импровизированного кабинета надпись: «Альфредо Ди Стефано, лучший игрок в истории». Весьма, согласитесь, решительное заявление. Как будто и не жили на свете ни Пеле, ни Марадона, ни Кройф, ни много кто еще.

Ну, правда, сразу этого не произошло, потому что вмешалась УЕФА и это решение заблокировала. Федерация тогда приняла другое: пусть, дескать, Альфредо играет и за тех, и за других. Два первых года за «Реал», потом – за «Барсу». Но тут уж «Барселона» сама от него отступилась. Потому, что ему к тому времени было уже 27 лет, и кто тогда мог сказать, что он из себя будет представлять через два года?

- То есть конфликты по поводу игроков между «Реалом»и «Барселоной» случались и до истории с Фигу?

– Они постоянно случались. Только я бы сказал, что это были не конфликты между клубами, а конфликты именно между болельщиками и футболистами, которые переходили из одного клуба в другой. Вам что-нибудь говорит такое имя – Рикардо Замора? Ну, конечно, это был супервратарь, может быть, вообще лучший из лучших. И вот он в начале 20-х годов ушел из «Барсы» в «Эспаньол», а транзитом оттуда – в «Реал».

19-летний Рикардо Замора Мартинес (на первом плане) был первым вратарем испанской сборной в год ее международного дебюта на Олимпиаде-20 в Антверпене, где «красная фурия» заняла второе место.

А в 33-м году, много лет спустя, Федерация решила провести в Барселоне один из товарищеских матчей сборной Испании. После чего получила от местных болельщиков письмо о том, что если ворота этой команды будет защищать Замора (а кто же еще?), то не сносить ему головы. В общем, пришлось ту игру переносить в другой город.

Потом уже, когда сам Рикардо с футболом закончил, он пытался пристроить в «Барсу» своего сына, очень способного парня, тоже вратаря. Но ему ответили, что какой бы он ни был чудесный, а лучше пусть играет в другом месте, ему же самому спокойнее будет: уж слишком хорошо болельщики его отца помнят.

Или вот другой случай, тоже из давних. В 32-м году в Мадрид из «Барсы» перешел Хосеп Самитьер Вильялта, совершенно выдающийся нападающий, один из самых забивных, на все времена. Так он спустя 11 лет вернулся, уже после войны, по улицам в слезах ходил, перед людьми на колени падал, умолял, чтобы простили его. Ну, и простили; и он так до самой смерти в «Барсе» и проработал, и даже один чемпионат выиграл в качестве тренера.

Потом, уже не так давно, были случаи. Шустер уходил, Рональдо, Лаудруп. Их, конечно, тоже не любили, но по отношению к ним такого ожесточения не было. Потому, что Роналдо в «Барсе» проиграл всего год, и в «Реале» после этого не сразу оказался, а только через пять лет, уже после «Интера». Лаудруп, может быть, и вообще не уходил бы, но там были обстоятельства – лимит на легионеров, и свой Гвардьола, который вполне мог на его месте играть, и в итоге играл. Шустер – у того был отвратительный характер, он со всеми переругался, с Линекером даже подрался, и Венейблс, тогдашний тренер, прямо заявил, во всеуслышание, что в команде его не будет…

Нет, Фигу, конечно, на их фоне – это совершенно особенная история. Это сложно словами передать, как его здесь даже не любили – боготворили. Он ведь был первый иностранец – капитан, первый в истории. И когда в 2000-м Перес пообещал, что если его изберут президентом «Реала», то он купит Фигу, здесь такой переполох начался! Собрали специальную пресс-конференцию, спрашивают Луиша: «Неужели уйдешь?». И он – я это очень хорошо помню – отвечает: «Да как же я уйду? Как я после этого вам в глаза смотреть буду?!».

А буквально на следующий же день он улетел в Мадрид и подписал контракт с «Реалом». Больше того, стало известно, что предварительная договоренность у него с Пересом была и до этого. То есть он клялся, что не уйдет, а сам уже точно знал, что его уход – вопрос решенный. И ведь все – только из-за денег. Там ему предложили на полтора миллиона в год больше, чем в «Барсе».

Это, конечно, был взрыв...

- А вы лично были на «Камп Ноу», когда Фигу впервые вышел на его поле в футболке «Реала»?

– Да, и это было одно из самых сильных впечатлений в моей жизни. Я, честно говоря, не понимаю, как он все это выдержал. Чего только ему с трибун не кричали, каких только баннеров не вывешивали, что только в него не бросали – монеты, зажигалки, бутылки, мобильные телефоны! Лаудруп, помню, в аналогичной ситуации попросил замену, хотя на него давление было в разы слабее.

Это было в первом сезоне, который Фигу сыграл за «Реал». А потом был еще сезон-2002/03. Когда все это повторилось. И когда произошел знаменитый случай – с трибуны «Камп Ноу» в него запустили свиной головой. А Стоичков еще сказал, что если ты ведешь себя как свинья, так нечего и удивляться, что в тебя такое летит.

А в другой игре, на Евро, с греками, знаменитый Джимми Джамп (он наш, барселонский) выскочил на поле и бросил в лицо Фигу каталонский флаг.

Сам он, помню, все жаловался. Говорил, что нельзя же так. Что футбол – это всего лишь игра, и не стоит принимать все так близко к сердцу. Но это он ошибался. Это, может быть, где-то еще к футболу относятся таким образом. А здесь, в Барселоне, все очень серьезно. Вы поймите, я не одобряю вот этих всех оскорблений, плевков, метания свиных голов. Но чувства болельщиков понять можно. Тем более, что вот вам еще такой факт: Фигу, когда уже ушел из «Реала» и оказался в «Интере», итальянским журналистам говорил, что теперь только и понял, что такое солидный клуб. «Реал» это, дескать, что? Так, цирк какой-то... А? Ведь тоже – штришок к портрету…