«Аякс» и «Фейеноорд», являются самыми доморощенными командами голландского футбола. У первых в основе – 46% собственных воспитанников, у вторых – аж 55%.
О том, как это воспитание поставлено в De Toekomst, знаменитой Академии амстердамского клуба, рассказали директор по развитию Эдди ван Шайк и старший скаут Роналд де Йонг.
- Академия «Аякса» традиционно считается одной из лучших в мире. Как вы полагаете, что позволяет вам добиваться тех результатов в подготовке молодых футболистов, каких вы добиваетесь? Что вы делаете не так, как другие? Или что другие делают не так?
Эдди ван Шайк: Я хотел бы для начала привести некоторые цифры, которые свидетельствуют о том, что результаты, о которых вы говорите, действительно присутствуют. Например, такую: у нас в прошлом сезоне в главной команде доля собственных воспитанников составляла 46,2%, а годом ранее, в сезоне-2012/13, их было больше половины – 55%.
В Голландии по этому показателю мы идем практически вровень с «Фейеноордом», а из команд, играющих в Лиге чемпионов, уступаем только «Барселоне», при том, что в прошлом году мы были самой молодой командой этого турнира – средний возраст наших игроков составлял 23,2 года. Кроме того, мы на данный момент среди футбольных клубов Европы являемся лидерами по количеству воспитанников, выступающих в высших профессиональных лигах – всего их в прошлом году насчитывалось 69 человек: 12 в самом «Аяксе», 31 – в Голландии, и еще 26 – в других европейских странах. А вообще профессионалами из тех игроков, кто в нашей Академии добрался до команды U17, становятся 86% – это абсолютно лучший результат не только в Европе, но и в мире.
Что касается того, почему у нас дела обстоят так, а у кого-то иначе… Я в принципе не готов обсуждать качество работы других Академий, но если вас интересуют какие-то моменты, в которых мы с другими не во всем совпадаем, то они, конечно, есть.
Мы делаем большую ставку на индивидуальную работу с каждым из игроков, занимающихся в наших детско-юношеских командах. Мы не идем по классическому пути, когда команда – это один тренер, один помощник и 16-18 футболистов. Мы сейчас максимально приблизились к модели противоположной – один игрок, один основной тренер, и еще несколько, в общей сложности около десятка, тренеров-специалистов.
Тренеры, работающие с игроками группы атаки, защитниками, вратарями – это понятно. Но помимо этого еще – тренеры по физической, по беговой подготовке, тренеры, под руководством которых отрабатываются удары, пасы, дриблинг, тренеры по гимнастике, по дзюдо – эти элементы подготовки мы вводим в программу для работы над улучшением координации, для того, чтобы игроки учились правильно, не подвергая себя опасности получить травму, падать и быстро вставать.
Потом, если говорить об отношении к нагрузкам, к их интенсивности. У нас команды в Академии делятся на три возрастные категории – от 8 до 12 лет, от 13 до 16 и от 17 до 19. И вот в первой группе, с совсем еще маленькими детьми, мы можем проводить очень интенсивные, хотя и исключительно игровые, направленные на совершенствование навыков работы с мячом тренировки, протяженностью до 2 часов – ну, вы знаете, как долго маленькие дети могут бегать, двигаться, практически не уставая.
Что касается следующей группы – от 13 до 16 лет, то я знаю, что многие наши коллеги в других Академиях в этом возрасте физические нагрузки наращивают. Вроде бы все правильно – ребенок стал старше, значит нагружать его можно больше. Однако мы в своей работе придерживаемся другого подхода: для команд в этой возрастной группе количество тренировок остается таким же, как и для самых маленьких – три раза в неделю (плюс одна игра), а продолжительность их даже сокращается. Почему? Потому, что мы считаем, что увеличение нагрузок в такой сложный с точки зрения физиологии период, когда организм растет, перестраивается, может повлечь за собой серьезные негативные изменения – повышенный травматизм, утрату гибкости, эластичности, например, а то и преждевременную усталость от футбола, пресыщенность им, даже отвращение к игре.
Вот когда период созревания остается позади, когда игрокам исполняется 17, когда они из подростков превращаются в молодых мужчин, тогда другое дело – тогда тренировки вновь становятся интенсивнее, их количество увеличивается до пяти в неделю, а физической подготовке, в том числе занятиям в тренажерном зале, начинает уделяться внимание не меньшее, чем остальным компонентам.
De Toekomst – это 14 гектаров земли в непосредственной близости от «Амстердам-Арены», семь полноразмерных полей, крытый манеж, двухэтажное здание, в котором, в частности расположены 14 раздевалок, тренажерный и спортивный залы, а также бассейн. Здесь на данный момент занимаются все команды Академии (в общей сложности 218 воспитанников). Тут же проходят и тренировки главной команды «Аякса». Комплекс был построен преимущественно за счет средств, поступивших клубу от УЕФА в качестве призовых за победу в Лиге Чемпионов 1995 года. Годовое содержание Академии обходится примерно в 7 миллионов евро
- У концепции, по которой работает Академия, есть какой-то конкретный автор?
– Сложно назвать кого-то одного. Тем более, что, как вы сами заметили, хорошие, выдающиеся игроки отсюда выходить стали не вчера: академия «Аякса» свой уровень держит уже много десятилетий подряд. Но – можно сказать, что тому, какой она стала в последние четыре-пять лет, она обязана одному человеку – Йохану Кройффу. Я не буду подробно останавливаться на том, что это имя значит для «Аякса» и Голландии, это, мне кажется, общеизвестно, скажу лишь, что и сейчас, хотя формально он занимает в клубе лишь должность консультанта, его влияние огромно.
Так вот, в 2010 году именно Кройф провозгласил новый курс. К тому времени «Аякс» уже шесть лет как не мог победить в национальном чемпионате. Было очевидно, что чемпионский имидж, дух победителей, нами подрастерян. Амбиции были, это да, но подкрепить их долгое время ничем не удавалось.
И вот в этих условиях Кройфф выдвинул следующие соображения – мы должны перестать жить эфемерными целями, мы не должны грезить скорым повторением победы в Лиге Чемпионов и выбрасывать деньги на приобретение звезд, потому что у наших соперников в Англии, в Германии, в Италии этих денег все равно больше, и мы с этим ничего поделать не можем. Но – зато мы можем сделать так, чтобы наша Академия готовила футболистов, которые будут настолько хороши, что это позволит нам уверенно побеждать в чемпионате Голландии, играть в Лиге Чемпионов и в конечном итоге продавать их более богатым клубам за очень, очень большие деньги. Да, больших европейских побед эти игроки, скорее всего, добьются уже не с нами, но все-таки это будут и наши победы: они прославят «Аякс».
В общем, это была концепция максимального использования своих собственных возможностей, и те особенности работы Академии, о которых я вам рассказал – заточенность на индивидуальную работу, дозирование нагрузок, многое другое, они уже из нее вытекали. Кстати, о том, насколько серьезное внимание клуб уделяет своей Академии, говорит и тот факт, что кураторы возрастных групп, о которых я упоминал, все трое, по своему клубному статусу являются фигурами не меньшими, чем Франк де Бур, главный тренер первой команды.
- То есть слово и мнение человека, работающего с 8-12 летними, равно слову и мнению главного тренера?
– Да. И это правильно. Поскольку именно в этом возрасте закладывается база, основа, без которой хороший футболист совершенно невозможен, просто немыслим. Ошибки, упущения, сделанные на этом этапе, потом зачастую исправить невозможно, так что ответственность – огромная. И это не просто слова, они подкреплены статистикой, которая показывает, что в итоге, когда мы наших воспитанников все-таки продаем, то половину всей совокупной выручки клубу приносят именно те, кто у нас начал заниматься с самой младшей возрастной группы. Дейли Блинд, к примеру, который недавно ушел в «Манчестер Юнайтед» за 17, 5 миллиона евро, как раз из таких: он был с нами с восьми лет, играл за все наши команды, за национальные сборные всех возрастов…
А чтобы закончить разговор о так называемой концепции Кройфа, я скажу еще, что под ее реализацию в клуб вернулись многие наши бывшие звезды: кроме де Бура, которого я уже вспоминал, это его нынешний ассистент Бергкамп, ответственный в том числе и за коммуникации с De Toekomst. Вим Йонк пришел на должность директора Академии, ван дер Сар – клубного директора по маркетингу, Овермарс – спортивного директора.
Это все ставленники Кройфа, они составляют наш экспертный совет, «техническое сердце», как мы говорим, и они действительно очень многое решают: в том числе – бюджетные вопросы. Если, скажем, они придут к общему выводу, что в следующем году финансирование Академии необходимо увеличить – допустим, купить какое –то новое оборудование для восстановительного центра, построить новые тренировочные площадки – то их решение для совета директоров будет обязательным: согласитесь, для современного футбола это совершенно нетипичная картина.
Ну, и совсем в заключение темы обращу ваше внимание на то обстоятельство, что последние четыре сезона именно мы становились чемпионами Голландии. Значит, концепция работает.
- Вопрос относительно отбора в Академию: как он осуществляется? Сколько скаутов работает на De Toemkost? На какие качества молодых игроков внимание обращается в первую очередь?
Роналд де Йонг: Что касается скаутов, то в штате Академии их всего шесть человек, при том, что внештатно, на неполной ставке, работают около 60: я, кстати, один из них, мой рабочий график в «Аяксе» – 16 часов в неделю.
Как осуществляется отбор, вы спрашиваете? Ну, мы практически круглый год ездим по стране, отсматриваем какое-то невероятное количество матчей, в том числе – любительских клубов, в том числе – детей, начиная даже не с восьми, а с пяти лет, с прицелом на будущее. Приглянувшихся игроков приглашаем на просмотр. Лучших – берем в Академию. Но требования жесткие, очень жесткие: такие, что из каждых 50 человек после просмотра у нас остаются не больше двух. Еще у нас есть такой фестиваль – «Дни талантов», он каждый год проводится в феврале: в течение семи дней на просмотр в Академию могут приехать все, кто этого хочет. Но и здесь отсев очень серьезный – около тысячи человек, как правило, приезжает, а приглашение из них получают, наверное, не больше пяти.
Теперь относительно того, на какие качества мы обращаем внимание. Тут нужно понимать, особенно когда ты имеешь дело с совсем маленькими, что оценивать их по тем же критериям, что взрослых, совершенно неправильно. Больше того, абсолютно необязательно, что тот, кто в восемь лет на фоне сверстников смотрится предпочтительнее, сохранит эти преимущества в будущем, что он, условно говоря, и в 13, и в 17 лет, будет также хорош. Очень может быть, что, наоборот, он к этому времени, как говорится, сдуется, а тот, кто малышом казался совсем никудышным, в более старшем возрасте вдруг раскроется так, как никто и ожидать не мог.
Поэтому я, когда оцениваю совсем детей, не обращаю внимание на то, сколько кто из них забивает, насколько они физически крепки, и так далее. Нет, я смотрю на другое – насколько парень ловок с мячом, так сказать, легконог, насколько он на поле хитер, креативен, насколько он любит игру и, наконец, просто – какой он ребенок: если веселый, жизнерадостный, это хорошо. Ну, и еще, что касается принципов отбора: у меня правило – я никогда не буду рекомендовать игрока в Академию, пока мое собственное мнение о нем не будет подкреплено мнением кого-то из коллег: всегда прошу их взглянуть на моих кандидатов, что называется, свежим взглядом.
Поймите, очень сложно при оценке ребенка точно спрогнозировать его развитие на 10 лет вперед. Мы в этом возрасте не можем даже четко определить, на какой позиции кто из них будет играть – в командах младших возрастов мы детей разводим только по линиям – защита, полузащита, группа атаки, а конкретные позиции постоянно меняем, пытаясь понять, на какой из них тот или иной ребенок будет чувствовать себя наиболее органично. Скажу вам больше: тех, кого приняли в Академию 8-летними, первые 2-3 года из нее не отчисляют, даже если их успехи, скажем мягко, совсем скромны. Бывает, что и такие ребята потом ярко выстреливают.
Да что говорить про 8-летних, когда даже про 17-летнего игрока иной раз трудно что-то сказать со всей определенностью. Скажем, 5 лет назад мы просматривали одного датчанина, как раз 17 –летнего, и все у него было хорошо – и с техникой, и с интеллектом, и с личностными качествами, только по физическим данным он нам – ну никак не подходил. В итоге мы его все-таки взяли, он у нас здорово с физикой подтянулся, и теперь все у него хорошо. Вы его знаете наверняка. Кристиан Эриксен его зовут.
- В каком возрасте «Аякс» предлагает своим воспитанникам первые профессиональные контракты?
– Закон позволяет делать это с 16 лет. Но «Аякс» зачастую ждет еще год – до 17. Как раз для того, чтобы уже максимально точно оценить – соответствует тот или иной игрок нашему уровню, или нет. Да, бывает, что мы на такой задержке некоторых игроков теряем – их у нас уводят другие клубы. Скажем, недавно произошла такая история: трое 16-летних у нас уехали в Англию.
Они, можно сказать, выбрали деньги, и это, безусловно, их право. Мы никогда не предложили бы им таких зарплат, какие предложили англичане, мы не можем с богатыми клубами в этом соревноваться: у нас, допустим, если сравнить нас с «Барселоной», средний срок пребывания игрока в Академии – 4 сезона, а у них – 6, и в главной команде – картина похожая: у нас воспитанник покидает ее в среднем через 2, 6 сезона после дебюта, у них – через 5, 5. Почему так? Потому, что на сегодняшний день «Аякс» для футболиста это, конечно, очень хорошая, но все-таки стартовая площадка, а «Барселона»–мечта всей жизни.
Это данность, и бороться с этим довольно трудно. Хотя мы стараемся: беседуем с футболистами, убеждаем их в том, что слишком ранний отъезд может их карьеру скомкать. Говорим: доиграй здесь лет до 22- 23, раскройся как следует, покажи себя во всей красе, пробейся в сборную – тогда и уезжай. Ты тогда и стоить будешь дороже – это и для тебя, и для клуба выгоднее.
Могу сказать, что большинство наших воспитанников к этим доводам прислушиваются. Из тех, кто все – таки уезжает совсем юными многие – это парни из эмигрантских семей: вот те трое, о которых я говорил, они как раз такие. Я подчеркну: мы к их решению, к решению их родителей, относимся с пониманием – эти люди не понаслышке знали, что такое нужда, и поэтому, получив те предложения, которые они получили, долго не раздумывали. С коренными голландцами нам легче – они все-таки, как правило, принадлежат к вполне обеспеченным семьям, вопрос денег для них стоит не так остро и они, соответственно, не так торопятся с отъездом. Тот же Данни Блинд доиграл за нас до 23 лет, и к моменту отъезда провел около 20 матчей за сборную. Тому же Дэви Классену, нашей нынешней главной молодой звезде, в феврале исполнится 22, и он все еще у нас, хотя в предложениях о его переходе недостатка не имеется.
- Вы сказали, что иногда даже в 17 лет сложно сделать вывод о том, сможет ли футболист заиграть на самом высоком уровне. Как решается эта проблема в «Аяксе», что вы делаете с игроками, возможность привлечения которых в главную команду для вас в этом и более позднем возрасте не очевидна так же, как и невозможность сделать это в дальнейшем?
– Игрок для того, чтобы прогрессировать, должен играть – это понятно. Если он уже достаточно взросл, но пока не подходит для главной команды, хотя имеет, с нашей точки зрения, шансы присоединиться к ней в будущем, значит он, скорее всего, с целью получения практики будет играть в молодежке, команде Jong Ajax, которая выступает во втором дивизионе.
Кроме того, некоторых наших воспитанников мы арендуем в другие клубы из этой же лиги – договоренности о таком сотрудничестве у нас есть, например, с «Альмере Сити», и даже в иностранные: скажем, в словацкий «Тренчин»–его хозяином сейчас является один из наших бывших футболистов. Возможен и вариант с «Аяксом» из Кейптауна: там, кстати, тоже действует наша Академия, и иногда некоторых из ее игроков мы забираем к себе. Пинар, например, в свое время переехал в Амстердам именно оттуда.
- Как обстоит дело с обычным, нефутбольным образованием воспитанников Академии?
Эдди ван Шайк: Обучение в обычной школе – важнейшая составляющая их жизни: я, наверное, даже могу утверждать, что этой составляющей мы уделяем внимание не меньшее, чем собственно футбольной подготовке. Конечно, для 16 – 17 летних, для тех, кто уже почти наверняка станет профессионалом, футбол выходит на первое место, но и за их успеваемостью мы следим очень тщательно – у нас в штате есть педагоги, под наблюдением которых игроки делают домашние задания, которые контактируют с их школьными преподавателями, и, в случае необходимости, проводят для отстающих дополнительные занятия прямо здесь, в Академии.
Про младших я уже и не говорю. У них даже режим дня строится так, что подчеркивает главенство обычного обучения. Если старшие после школы сначала отправляются на тренировку, потом обедают, и лишь затем приступают к выполнению домашнего задания, то у младших все происходит в обратном порядке – сначала обед, потом – домашнее задание, и только после этого тренировка. Без сделанных уроков их к ней просто не допустят.
- Вопрос про тренеров Академии. Получают ли они какие-то премии в случае, если кто –то из их игроков дорастает до первой команды?
– Нет, никаких бонусов они не получают, только фиксированную зарплату. Мы считаем, что подготовка игроков – это повседневная работа, которую люди, за нее взявшиеся, должны выполнять максимально вдумчиво и добросовестно вовсе не потому, что им за это полагаются какие-то бонусы. С другой стороны, если бы система премирования все же имела место, нам было бы весьма сложно определить, какой из тренеров внес наибольший вклад в воспитание того или иного игрока.
Дело в том, и это еще одно отличие нашей Академии от многих других, что работа здесь устроена не так, что определенные тренеры ведут команды определенных возрастов, раз в год передавая их, что называется, наверх. У нас ротация тренеров команд в рамках трех упомянутых мною уровней – с 8 до 12, с13 до 16 и с 17 до 19 лет происходит каждые шесть недель.
- Почему так?
– Потому, что с нашей точки зрения, у тренеров по отношению к командам, к игрокам не должно возникать никаких собственнических чувств. Не должно быть никакой ревности, не должно быть любимчиков. Все игроки, абсолютно все, должны быть перед тренером равны, а он обязан быть максимально объективен в оценке их возможностей, их работы, их перспектив. Ротация этому здорово способствует.
- Что касается перспектив… Решение о том, что игрок в дальнейшем «Аяксу» не пригодится, о том, что он должен быть из Академии отчислен принимается именно тренером? Каков механизм его принятия?
Оно принимается коллективно. Тренеры, куратора возрастных групп, собираются, обсуждают, как развиваются игроки, кто из них претендует на то, чтобы пойти дальше, а кто является первоочередным кандидатом на отчисление. Причем это не какой –то сиюминутный вывод, он основывается на объективной информации, которую тренеры собирают в процессе каждой тренировки и которая доступна для игроков в течение всего года.
Речь идет о так называемой системе TIPS (Technique, Insight, Personality, Speed), о которой Роналд здесь уже вскользь упоминал–она подразумевает оценку основных качеств игрока, его техники, игрового интеллекта, характера и физической готовности, по четырехбалльной системе: «Неважно», «Требует развития», «Удовлетворительно», «Близко к совершенству».
После каждой тренировки оценки заносятся тренерами в персональные планшеты – специально разработанное приложение Skillbox позволяет оформлять их графически и видеть результаты каждого футболиста в динамике. Дважды в год в командах Академии проводится тестирование, а в конце каждого года, в декабре–итоговые беседы с игроками, во время которых им сообщают о том, в чем они не дотягивают до необходимого уровня, в каких компонентах им надо прибавить, чтобы остаться в Академии и на следующий год. После чего проходит еще четыре месяца, в течение которых, с учетом того, прогрессирует ли игрок после декабрьской беседы или стоит на месте, уже в апреле, принимается окончательное решение. Как видите, не взвешенным, непродуманным его сложно назвать.
Да, это бывает очень неприятно, даже больно – и для нас, и для ребенка, и для его родителей, особенно для отцов, но что же поделаешь. Мы готовим футболистов для большого профессионального клуба, и если мы будем закрывать глаза на объективную неспособность некоторых воспитанников этот клуб усилить, значит, мы будем работать против себя.
Еще раз подчеркну: очень важно, чтобы оценка была именно объективной, честной. Когда это так, детям и родителям легче принять наше решение, каким бы тяжелым и неприятным оно для них не было. И у нас это так всегда и происходит: люди видят, что остаться в Академии им мешает лишь их собственное несовершенство–не чья-то предвзятость, не то, что на это место претендует кто-то другой, у кого есть, скажем так, протекция …
- А что, такое в принципе возможно?
– В том-то и дело, что абсолютно невозможно… Вот я вам приведу пример: у нас 17 – летний сын Бергкампа сейчас играет в «Альмере Сити»: в соответствующей этому возрасту команде «Аякса» ему места не нашлось. Или еще: занимался у нас сын тренера вратарей главной команды. Он довольно долго у нас пробыл, но в команду U16 мы его не перевели. Просто потому, что он не тянул – таково было общее мнение. Но–и это я тоже хотел бы подчеркнуть–отчисляя своих воспитанников, мы практически всегда предлагаем им помощь в поиске новой команды, новой Академии – ну, если они сами этого хотят, конечно. Знаете, на игрока, несколько лет прозанимавшегося в «Аяксе», в других, менее именитых клубах, спрос очень хороший. И мне известно довольно много случаев, когда люди, уйдя от нас не по своей воле, потом заканчивали другие Академии и дорастали-таки до профессионального футбола.
- Тренеры Академии находятся в схожей с игроками ситуации? Они также обязаны периодически подтверждать свое право остаться здесь?
– Безусловно. Контракт с тренером Академии заключается на год, не больше. После чего, для того, чтобы ему был предложен новый, он должен подтвердить свой уровень – и на теоретическом уровне, и на практическом.
- Практический уровень это результат возглавляемой тренером команды?
– Нет, ни в коем случае. Мы же говорим о детском футболе – выигранные здесь медали, титулы особого значения не имеют. Какая разница, сколько вы их выиграли, если потом никто из ваших детей во взрослом профессиональном футболе себя не нашел?
Так что критерием практической работы тренера Академии является не место его команды в таблице, а то, сколько игроков он смог вывести на определенный уровень. Например, в прошлом сезоне наша команда U16 в чемпионате Голландии для своего возраста заняла только шестое место, но тренера ее мы поблагодарили и заключили с ним новый контракт: потому, что четверо его игроков за этот год добились такого прогресса, что были переведены в команду U17.
А несколько лет назад был у нас другой тренер. Он все время был своими игроками недоволен, постоянно говорил о том, что многим из них, сразу шестерым, в Академии не место. И вот, послушав его, мы подумали, посмотрели, и решили, что расстаться нам нужно вовсе не с футболистами, а с самим этим тренером.
Автор
Петр Брантов
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Загрузка комментариев
