Перевод автобиографии Дидье Дрогба. Глава 3, часть 1

Глава 3. Наконец-то профессионал

К началу второго сезона в «Ле-Мане» мне разрешили вернуться к тренировкам. Я был решительно настроен на то, чтобы подтянуть форму и не разочаровать Марка Вестерлоппа, и вскоре мои усилия начали приносить плоды. Меня стали выпускать в матчах за резерв, я начал забивать за них.

Однажды, когда клуб боролся за выживание в лиге, меня даже включили в запас на игру, отчего я был неимоверно счастлив – ощущение, словно становишься частью истории целого клуба.

В конце сезона, летом 1999-го, мне наконец-то предложили первый профессиональный долгосрочный контракт. Мне исполнилось 21, я уже был древним по современным стандартам. Вестерлопп протежировал меня и решил дать шанс.

К удивлению клуба я успел обзавестись агентом, причём одним из самых крутых на тот момент – им стал Папе Диуф. У моего друга Кадера Сейди был брат, Тьерно, который работал с Папе. Тьерно видел моё развитие с ранних моментов, ещё с «Леваллуа», и регулярно наблюдал за моей игрой в «Ле-Мане». Поскольку у Тьерно ещё не было агентской лицензии, он убедил Папе взять меня к себе. В «Ле-Мане» были потрясены, так как в футбольных кругах Папе – практически легенда, особенно во Франции, где он сопровождал многих крутых игроков, включая Марселя Десайи. Мои друзья впечатлились ещё сильней. Вообще-то они громко рассмеялись, стоило мне сказать, что он во мне заинтересован и хочет начать сотрудничать – а ведь я тогда не играл и залечивал травмы. Но он правда подписал со мной договор. Тьерно стал моим агентом и остаётся им по сей день.

Я быстро увидел преимущества наличия рядом кого-то вроде Папе, кто может посоветовать что-нибудь дельное. Он сказал, что не будет часто мне названивать, может, пару раз в месяц. Это было здорово, ибо когда он набирал мой номер, он посвящал разговору от двух до трёх часов. Он говорил сам, внимательно выслушивал сказанное мною, и наши беседы тянулись довольно долго и получались очень подробными. Он мудрый, у него очень большой опыт: жизненный, футбольный, деловой, так что я старался впитывать всё, что он произносил. К примеру, он вежливо объяснял: «Когда ты молод, то часто хочется вспылить, кажется, что ты всегда прав и в чём-либо случившемся кроется вина других, тогда как правильней осознать собственную ответственность за произошедшее».

Когда речь заходила о футболе и я на что-то жаловался, он просто отвечал: «Смотри, поверь мне, дело обстоит вот так». В «Ле-Мане» или в моём следующем клубе, «Генгаме», когда появлялось чувство пресыщения и я в порыве злости сообщал ему о желании уйти, он спокойно спрашивал:

• Ладно, ты решил, что уходишь? Я могу поговорить с тренером другой команды – ты этого хочешь?

• Да, – отвечал я, уверенный в правильности принятого решения.

• Во-первых, твоя ценность снизится, – пускался он в объяснения, – потому что именно ты захотел перейти к ним, и они уже не станут думать о том, насколько выше бы тебя оценили сами, появись у них самих желание тебя пригласить. Во-вторых, как следствие тебя подпишут на меньшую зарплату, чем здесь. А проблемы, имеющиеся здесь, будут и там. Или появятся новые. Так что решай.

Для меня такой взгляд на вещи был новым, и здесь было чему поучиться.

В первом сезоне на профессиональном уровне я выступал достаточно неплохо, так что заработал определённую репутацию у соперников. Некоторые так и норовили срубить меня, если выдавалась хорошая возможность. Футбол в Лиге 2 действительно жесток, с уклоном на физическую составляющую, так что в первый год я был не слишком-то счастливым адресатом большого количества ударов по ногам и жёстких попыток отбора. Разумеется, когда мне начало казаться, что всё получается и я двигаюсь вперёд, в предсезонном «дружественном» матче с «Гавром» я получил очередную травму, прервавшую ход моей карьеры – снова перелом малоберцовой кости и следующие за ней операция и восстановление.

Увы, момент моей травмы совпал с плохой формой всей команды, и результаты в начале сезона 2000/01 всех только разочаровывали. Звезда Марка Вестерлоппа начала затухать. Внезапно, без какого-либо предупреждения, было объявлено о его увольнении – конец истории, даже не поблагодарили за все, что он сделал для клуба. Этот человек подхватил команду в зоне борьбы за выживание и за несколько месяцев всё перевернул, подарив прекрасный сезон. Он создал и поддерживал в коллективе исключительную атмосферу. И теперь его уволили просто из-за неудачно сложившегося старта. Он изменил мою жизнь, между нами сложились потрясающие отношения, он продолжал верить в меня, несмотря все мои серьёзные травмы. И вот каким образом ему выразили благодарность за старания, умения и преданность делу. Я не думал, что то решение было верным, меня бесило, как с ним обошлись. В подобной ситуации я оказался впервые. Сегодня я, естественно, понимаю, что для футбола это весьма типичный расклад, но тогда из-за произошедшего с Марком я жутко горевал.

В скором времени ему на замену приехал Тьерри Гуде. Давайте прямо скажем, что у нас с ним не задалось сразу же. Если правильно помню, его первые слова в мой адрес были таковы: «А, так ты Дрогба? Хм». Я только оправлялся от травмы, тренер, который сделавший для меня всё, уволен, и тут появляется новый со своим нападающим, Даниэлем Кузеном, чтобы компенсировать мою неготовность, и говорит со мной в таком ключе. Не лучшее начало.

Знаю, он много чего слышал обо мне, и не все отзывы были позитивными. Что-то из этой критики было справедливо, поскольку я всё ещё оставался молодым и неопытным. Но я думаю, что ему следовало хоть немного подождать, прежде чем что-то говорить, увидеть меня в деле самолично, а потом уже судить. Ну, и попытаться построить отношения, прежде чем делать попытку уничтожить их на корню. Вместо этого, складывалось впечатление, он хотел всячески показать, что он главный, и поставить меня на место. Повторюсь, я не отрицаю, что не был до конца профессионален, настолько, насколько должен был и явно мог. Но вместо того, чтобы попытаться со мной сработаться и мотивировать, мне кажется, он просто хотел от меня избавиться.

Мне сложно с такими людьми, кто не ищет лучшее в других и относится к ним негативно. Я знал, что не нравлюсь им. Это было очевидно. Поэтому нашёл для себя невыносимой совместную работу с ним и счёл невозможным шанс доказать, что я стою того, чтобы в меня верить. Я пытался, правда. Продолжал усиленно тренироваться, не покладая рук, но он в любом случае предпочитал Даниэля Кузена мне. С Даниэлем у нас не было никаких проблем, мы сдружились. Просто я был убеждён, что заслуживаю по крайней мере шанса показать, на что я способен на поле, а не сидеть матч за матчем на скамейке запасных.

Конец терпению пришёл в конце сезона. В одном из матчей я сидел на скамейке, а на следующий не попал даже в запас. Я плакал, от отчаяния и злости не мог сдержать слёз. До такого меня довели впервые за всё время пребывания в этом клубе, поэтому тот день запомнился навсегда. Партнёры по команде, включая Кузена, пытались утешить, но ничего из того, что они говорили, не помогало. Я просто не мог поверить, как Гуде вычеркнул меня из своих планов на будущее. За несколько месяцев из подающего надежды и привлекающего внимание футбольного мира игрока я превратился в того, чья карьера и чьи будущие перспективы повисли на волоске.

Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости