«О возвращении Скоулза не знали даже его одноклубники». Новая глава автобиографии Ферги
Инновации
В период с 1986 по 2013 год коммерческая сторона клуба изменилась до неузнаваемости. К моему последнему году на посту тренера оборот «МЮ» составил 363 миллиона фунтов. В то время как я закладывал фундамент для роста кирпичиками побед на «Олд Траффорд», председатель правления и исполнительный директор обеспечивали коммерческий рост.
Это они занимались переговорами относительно спонсорских контрактов, увеличением нашей столовой и проведением благотворительных мероприятий; организацией предсезонных турне, различными аспектами в области маркетинга и СМИ: клубным телевидением, веб-сайтом, журналом и новинками последних лет - аккаунтами в Facebook, Twitter и Instagram. Они также значительно усилили влияние отдела кадров (при найме 800 сотрудников это необходимо). Все менялось с ростом клуба.Оглядываясь назад, я могу предположить, что всегда был риск отвлечься от прямых обязанностей, распылившись на более широкий круг полномочий. Однако разделение клубных забот было делом естественным; его можно сравнить с дифференциацией специалистов в газете, доме моды или рекламном агентстве. За каждый продукт отвечает строго назначенный человек - креативный директор, дизайнер, редактор. И, конечно, никуда без исполнительного директора, который заботится об открытии новых торговых точек, продажах платьев и рекламных подписках. В любом случае, у меня и без того было достаточно забот – нужно было держать команду в чемпионском тонусе и опережать все новые веяния футбола.
Научно-технический прогресс последних сорока лет и последовавшее за ним резкое увеличение объемов доступных знаний помогли видоизменить футбол; то же самое касалось и других видов спорта. Если сравнить болиды «Формулы-1» Стирлинга Мосса (16 побед в гонках в 1951-1961 гг. - прим. перев.) и Льюиса Хэмилтона, велосипеды Криса Фрума (двукратный победитель велогонки «Тур де Франс», в том числе последнего сезона - прим.перев.) и Эдди Меркса (один из величайших велогонщиков в истории, трехкратный чемпион мира, пятикратный победитель «Тур де Франс» в период 1969-1974 гг. - прим.перев.), теннисные ракетки Рода Лэйвера (победитель 20 турниров «Большого Шлема» в одиночном, парном и смешанном разрядах в период 1960-1971 гг. - прим.перев.) и Роджера Федерера, то можно понять, что экипировка и тренировочные подходы очень сильно разнятся.
Естественно, различные инновации были применены и футбольными клубами. Все находятся в постоянном поиске преимуществ, которые могут сделать их лучше, чем вчера или лучше, чем соперника. Как только это преимущество достигается, возникает логичное желание удержать его у себя, оберегая от посторонних взоров; тем не менее просачивание информации в прессу неизбежно. Понятия инновации и информации шли в «Манчестер Юнайтед» бок о бок в течение последних 30 лет. Улучшается питание игрока, продлевается его карьера; благодаря новым грунтовым технологиям на новых полях с подогревом высаживается более крепкая трава, а само поле имеет еще и дренажную систему, отчего не разваливается после первого же ливня. Мячи не впитывают воду, а футболисты вместо хлопка и шерсти носят качественную синтетику.
Сегодняшний футбол взвинтил темп по сравнению с матчами 30-летней давности. В частности, этому поспособствовало введенное в 1992 году (дополнено в 1997 году - прим.перев.) правило обратного паса (запрещает вратарю брать мяч в руки после сознательного паса товарища по команде; в противном случае назначается свободный удар - прим.перев.), но мне кажется, главным образом сказалось повсеместное улучшение футбольных полей. Благодаря этому современные игроки проделывают впечатляющие вещи, и бьюсь об заклад, что нынешнее поколение футболистов способно выполнять на поле процентов на пятнадцать больший объем работы, чем игроки шестидесятых.
Питание, улучшенные тренировки, медицина, статистический и видеоанализы - эти и другие компоненты сыграли свою роль в эволюции футбола. Когда люди обращались ко мне и говорили, что какая-то техническая штучка может нам помочь, я всегда относился к этому скептически. Огромное количество торгашей предлагало нам какие-то хитроумные приспособления или причудливые методики. Они так распинались, будто бы в руках у них была целебная лурдская вода (Лурд - город на юге Франции, знаменитый центр паломничества и минеральных источников - прим. перев.). Мне всегда был нужен человек, который докажет, почему какое-либо нововведение может нам помочь; так иногда я мог быть немного старомодным. Однако, если предложение было толковым и могло сослужить «Юнайтед» хорошую службу, я был только за. Мне не хотелось, чтобы будущее проходило мимо «Юнайтед», и какие-то клубы опережали нас в развитии. Поэтому мы могли в любой момент внести прогрессивные изменения в наши распорядки питания и тренировок. Мы повысили квалификацию нашего персонала, а также разработали собственные системы видеоанализа.
На питание игроков мало кто обращал внимание. В Шотландии стандартный прием пищи перед матчем состоял из трех частей - суп, затем жаркое в горшочках либо фарш с картофелем, и кусок бисквита на десерт. Я не знаю, кто придумал такое меню - с его помощью можно получить лишь отличный послеобеденный сон, но не прилив сил. Для меня подобное меню было слишком тяжелым. В пятницу на ужин Кэти готовила мне пару кусков морского языка с лимоном и затем - тосты с медом; в субботу, перед игрой, у меня был просто легкий завтрак.
Когда я принял свою первую команду, «Ист Стирлингшир», диета сразу стала играть для меня важную роль. Предстояла встреча против «Фалкирка» (на нее я настроился по-особенному, как-никак выступал за эту команду), и мне хотелось изменить привычки своих игроков. Я сказал правлению, что отныне перед каждой игрой буду брать команду с собой на обеды, и это будет частью нашей предматчевой подготовки. Обед стоил 28 фунтов, и среди игроков было немало недовольных. В день матча в Фалкирке я пошел в отель, где мы остановились, и поручил местному повару приготовить для каждого игрока тот самый морской язык с лимоном и тосты с медом. Шеф-повар ответил, что наши игроки останутся голодными, я ответил: «Пусть». И мы победили «Фалкирк» 2:0.
То же самое было и в «Абердине». Перед матчем игроки отсиживались в отеле, уплетая стейки. Владелец этого отеля водил дружбу с предыдущим менеджером «донз» Билли МакНилом; услышав, что я попросил членов правления изменить питание игроков, он предположил, что долго на своем посту я не задержусь. После подобных разговоров я решил сменить место нашей дислокации, и с тех пор мы обедали в отеле «Ferry», где меню состояло из белков и углеводов, либо пары ломтиков морского языка и тостов с медом.
Английские клубы начали замечать пользу правильного питания ближе к девяностым. Для большинства молодых футболистов того времени не существовало лучшего способа перекусить, чем пирожки и чипсы. Строгая диета была им так же чужда, как и тарелка спагетти болоньезе. Подход к диете выдержал различные фазы: сначала были популярны бананы, потом кто-то решил, что полезнее всего будет диета с большим количеством спагетти, обогащенная углеводами.
Я начал серьезно относиться к этому вопросу в 1990 или 1991 году, когда нанял на работу Тревора Ли, диетолога из Шеффилда. Немного странно, что изначально он владел парой газетных киосков, в которых помимо основной продукции продавались также разнообразные сладости и шоколад – не лучший бэкграунд для специалиста по здоровому питанию.
Тревор понимал, что подать нужные блюда в тренировочном комплексе - это лишь верхушка айсберга. Мы вызвали игроков и их жен и подруг на специальное совещание, где Тревор объяснил игрокам, что от них требуется; в частности, дал наставление не есть жирную пищу за несколько дней до игры. Его подход был достаточно тяжел; Тревор даже не тратил время на игроков, которые его не слушали.
В одной из моих очередных попыток похудеть и я почувствовал его суровость. Раз за разом спотыкаясь и начиная сначала, я услышал в свой адрес: «Ты либо держишь диету все время, либо вообще ее не держишь. Ты тратишь мое время впустую». Тревор поступил правильно, решив меня вразумить. Под его наставлением уровень подкожного жира игроков снизился с 14-15 процентов до восьми. Мы также установили на тренировочной базе в Каррингтоне солярий, чтобы восполнить нехватку витамина D игрокам, выросшим намного южнее Англии.
У большинства футболистов хорошее зрение, и я никогда не задумывался об этом, пока однажды, в 1990 году, мне не пришло письмо от Гэйл Стивенсон, специалиста по зрению Ливерпульского университета и одновременно преданной болельщицы «Юнайтед». В то время наш выездной комплект формы был серого цвета, и мы проиграли четыре игры из пяти, в которых его надевали. Она написала мне, что игрокам очень трудно отыскать своих одноклубников, одетых в серое. Мы сменили второй комплект формы и вернулись на победную полосу. Так Гэйл привлекла мое внимание; я пригласил ее на встречу, был немало впечатлен, и она стала ценным членом нашей команды.
Гэйл также сказала, что результативность игроков повысится, если поработать над их периферийным зрением. Как и большинство людей, я всегда считал, что периферийное зрение обусловлено генами, как рост или цвет волос. Игроки, которые чаще выступают на крайних позициях (левые или правые вингеры), имеют хорошее боковое зрение с одной стороны и плохое - с другой. Она занялась этим вопросом. Гэйл основывалась на исследованиях, проведенных с хоккеистами, которые проходили курс восстановления после сотрясений, и наши футболисты получили пользу от ее занятий.
То же самое касается и тренировочных аспектов. В «Юнайтед» это начали воспринимать всерьез в 2007 году, когда к клубу присоединился Тони Страдвик, ставший первым руководителем общего физического развития. Он массово улучшил наш подход к физическим кондициям, а также показал преимущества упражнений, ориентированных на мобильность и гибкость игроков. Наш тренировочный зал, ранее сгибавшийся под тяжестью штанг и гантелей, вдруг обзавелся велотренажерами и беговыми дорожками, над которыми установили большие телеэкраны, чтобы игроки во время занятий могли смотреть свои любимые передачи. Он учил нас, как измерять интенсивность тренировок, чтобы не переутомлять сердечно-сосудистую и мышечную системы футболистов.
Когда я был игроком, цель беговых упражнений состояла в методичном наматывании мили за милей; сейчас же акцент был сделан на интервальных тренировках - взрывных и достаточно изматывающих скачках скорости. Самые большие дистанции пробежек составляли не более двухсот метров. Тони увеличил количество базовых упражнений; а когда выяснилось, что компрессионые гольфы помогают лучше оправиться от изнурительных матчей, то мы добавили и эту деталь в наш технический арсенал. В целом была произведена настоящая революция.
Может показаться безумным, но сорок лет назад, после окончания основной тренировки, мы дополнительно бегали восемь километров вверх-вниз по бесчисленным ступенькам «Хэмпден Парк» (стадион шотландского клуба «Куинз Парк» - прим.перев.). Неудивительно, что затем в течение нескольких дней ты валялся без сил. Даже когда я играл за «Рейнджерс», тренировки были примитивны. День за днем - одно и то же. Пробежали круг - прошли круг. Затем шли за ворота, проделывали еще несколько упражнений, и, наконец, двусторонка.
У нас не было никакой технической подготовки - мяч видели только во время игр. О тактических занятиях также не было речи. Примитивными были и медосмотры - никаких измерений мышечной массы, объемов легких, анализов крови или кардиограмм.
Оглядываясь назад, я вспоминаю, что невольно пытал игроков даже в бытность тренером «Абердина», гоняя их по холмам вокруг полей для гольфа. Старомодная ерунда, но ничего другого я предложить не мог. В «Манчестер Юнайтед» были инновационные методы тренировок и анализа данных. Это позволяло не допустить физического и эмоционального выгорания футболистов. После каждой тренировки Тони [Страдвик] приносил мне сводную таблицу, где было отмечено, насколько упорно тренировались игроки. Очень наглядно, я скажу. Позже такие заметки стали использоваться и во время матчей, что позволяло изобличить того или иного футболиста в плохом уровне игры.
Все эти и многие другие нововведения превратили «Юнайтед» в клуб 21 века.
В океане данных
На сегодняшний день существует огромное количество информации; это океан, в котором можно утонуть. Когда я начинал тренировать, проблема была полярной - недостаток информации. В клубном штате не было обработчиков данных, статистиков и т.п.; игроки не пользовались датчиками для сердечного ритма и GPS-приемниками, чтобы оценить пробегаемое расстояние. Не было даже видеозаписей игр, не говоря уже об узкоспециализированных видеонарезках хайлайтов. Как начинающему менеджеру, мне было необходимо собрать максимальное количество информации о соперниках, посещая дюжины игр. Я исколесил всю Шотландию, изо дня в день под проливным дождем наблюдая, как месят газон «Партик Тисл», «Мотеруэлл», «Хайберниан», «Хартс». В среднем за год на счетчике моей машины прибавлялись десятки тысяч миль.
Когда я собирал информацию на отдельного игрока, я всегда старался быть проще. Мне было важно понять характер человека, какое воспитание он получил. Далее я следил за скоростью, балансом, техникой и заряженностью на игру. Мы не пользовались секундомерами, чтобы понять, насколько быстр тот или иной игрок. Ты просто смотришь и понимаешь, какая у него скорость. Зачем все усложнять? Если бы кто-то увидел, как работали на тренировках Брайан МакКлэйр или Карлос Тевес, то ему бы в голову не пришло, что подобные футболисты могут без остановки носиться по полю 90 минут.
И если бы компьютеры во время расчетов скорости опирались только на информацию, полученную в ходе тренировки, то их выходные данные оказались бы ложными. К примеру, мы знали, что сильная сторона Рууда ван Нистелроя - короткий взрывной спринт, и вместо общей подготовки в основном работали над развитием этого навыка.
В футболе, как и любом другом виде спорта, всегда были охотники за статистикой. Все изменилось, когда Sky Sports начал заглушать своим успехом радиостанции. До этого вся информация, которую мог получить рядовой зритель, состояла из результата матча, имен авторов мячей, и сведений о том, когда они были забиты. Теперь можно узнать статистику ударов по воротам, в створ, информацию о голевых передачах, проценте владения мячом, и рационе твоей собаки на Пасху десятилетней давности... Подобную информацию теперь может получить любой тренер. Я всегда просматривал и анализировал данные, взятые с отдельных матчей и занятий, но не для того, чтобы на их основании подобрать состав на предстоящую встречу. Их я использовал как инструмент, наглядно демонстрирующий уровень наших выступлений.
Очень часто тренерский штаб, и особенно тренеры вратарей, слишком зациклены на изучении манеры исполнения пенальти предстоящими соперниками, особенно, если матч располагает к серии 11-метровых. Они часами анализируют данные, после чего сообщают, вероятность какого удара будет выше - влево, вправо, в верхний или нижний угол. Мне казалось, что это все не имеет особого значения, и я продолжал указывать голкиперам оставаться в центре вместо того, чтобы смещаться в какую-либо из сторон.
До недавнего времени я не знал, что в 2005 году группа израильских экономических психологов, проанализировав 286 пенальти, опубликовали труд под названием «Анализ смещений топ-вратарей во время исполнения пенальти». Вывод был схож с моим: лучший способ отбить пенальти – оставаться в центре ворот.
Развитие телевидения породило новую сферу деятельности - видеоанализ. В настоящее время любой уважающий себя клуб содержит штаб техников, подготавливающих видеонарезки, и специальную комнату для «разбора полетов». Однако я никогда не использовал видеоанализ как особое подкрепление каких-либо доказательств. Полезное подспорье, да, но не более того – за просмотрами видео можно погубить множество часов. В основном я опирался на то, что видел своими глазами. Ни одна машина не расскажет тебе, ленив игрок или усерден. Доказательства же были прямо передо мной, а не на экране. Я часто смотрел на статистику, но обычно она не могли добавить чего-то принципиально нового к уже сделанным выводам.
Порой я был и вовсе не согласен с предоставляемой мне информацией. В 1987 году, в то время как я просматривал матч резервистов, ко мне подошел председатель правления Мартин Эдвардс и сказал, что Стив Брюс, чей трансфер из «Норвича» был практически завершен, провалил медицинские тесты. Я ответил: «Не думаю, что в течение последних пяти лет он пропустил хотя бы одну встречу. Так о каких проблемах Вы мне говорите?». И мы утвердили сделку.
Правда, был один вид данных, использование которых я счел крайне полезным. «сигнальный тест», пришедший к нам еще из восьмидесятых - серия коротких 20-метровых спринтов, используемых для оценки профпригодности игрока перед началом сезона. Он был строг, но справедлив; мы с тренерским штабом всегда использовали этот тест для итоговой оценки формы игроков в конце сезона и перед самым его началом, чтобы оценить, следили ли за собой наши подопечные в течение летнего отпуска.
Годами ранее единственным способом оценить потенциальных новичков был непосредственный просмотр матчей с их участием. В «Абердине» у меня уже практиковался видеоанализ, если его можно так назвать - несколько VHS-кассет неважного качества, отснятых с двух-трех ракурсов. О видеоштабе и речи быть не могло. Сейчас же изображение или видео для анализа можно взять с любого угла камеры. В «Юнайтед» штаб видеоаналитиков выуживал из бесконечного по времени материала только самое важное.
В начале нулевых мы установили в клубе специализированные видеоаналитические системы. С их помощью мы могли показывать игрокам, какой аспект игры нужно улучшить. Мы стали строить планы на будущее по-другому. Также это дало нам невообразимо большее количество информации о предстоящих соперниках. Для традиционно плотного календаря премьер-лиги, между которым вклиниваются внутрикубковые и еврокубковые матчи, данное решение было восхитительным.
Видео показывали мне тактику соперника, наиболее вероятные замены и различные заготовки по угловым и штрафным. Я всегда строил планы на несколько матчей вперед, и подобные новшества помогали выставлять сильнейший, на мой взгляд, состав на определенную встречу. В последние годы в «Юнайтед» я еще более усердно работал над этой составляющей, и давая отдых игроку на два матча, подводил его в лучших кондициях к самой важной встрече.
Спортивная наука, бригады видеоаналитиков придумывают все новые способы получения и обработки данных; мне это нравится, так как я всегда был жаден до новых идей. Тем не менее, я вырос в эпоху, где не было тепловых карт и показателей пробега игроков, и потому больше полагался на опыт, полученный от просмотра десятков тысяч игроков во время тысяч матчей, а не на компьютерную распечатку.
Время шло, а мы все сидели на куче непомерно разрастающихся данных. Сохранить их конфиденциальность было естественным порывом. И тем не менее, я всегда считал, что вся информация хранится в двух ведрах - одно было до дна вылизано журналистами, крышку другого я бы не позволил открыть даже своей бабушке.
Одна из черт лидера - готовность делиться информацией. Ну, или хотя бы ее частью. Прежде чем мой «Абердин» провел встречу с «Ипсвичем» в рамках кубка УЕФА, их тогдашний менеджер, некто Бобби Робсон, пригласил меня на тренировку. И, признаюсь, я взял на вооружение одно малюсенькое упражнение, касающееся паса. Уверен, Бобби знал, что я знаком со всей его командой (потому что я уже видел матчи «Ипсвича» вживую, либо на телевидении), так что я просто стоял и наблюдал за их тренировкой. Это был крайне щедрый жест с его стороны, который раскрывал его как личность, и я извлек нужный урок.
Люди привыкли удивляться тому, что двери моих клубов были в любой момент открыты для других специалистов. Может, они думают, что я показываю, как из двух стаканов муки, кетчупа и хлопьев слепить атомную бомбу. Однажды Эрнст Кюнник, менеджер клуба «Ватерсхей» (в 1988 году слился с клубом «Винтерслаг», образовав нынешний «Генк» - прим.перев.), пришел посмотреть матч моего «Абердина» перед полуфиналом Кубка Обладателей Кубков-1983. Он пробыл в городе несколько дней, и я пригласил его приехать посмотреть на наш тренировочный процесс. Хотя мы проводили свою стандартную тренировку, Эрнст был немало изумлен самим фактом подобного приглашения. Уверен, что он ушел с мыслью: «Черт побери! Вот это клуб. Они позволяют другим смотреть свои тренировки».
В 2011 году, когда мы задумались об улучшении медицинского центра, мюнхенская «Бавария» разрешила нам осмотреть их собственный. Мы вместе с нашим главным физиотерапевтом Стивом МакНэлли бегали по этому центру, как по больнице, немало впечатлились и переняли множество идей. В видеоцентре «Баварии» стояло много кресел, а «разбор полетов» шел вместе с субтитрами, предназначенными для иностранных футболистов, плохо знавших немецкий. Я бы хотел иметь у себя подобное: парни вроде Тевеса и Верона на момент прихода в клуб практически не понимали ни слова по-английски.
Когда мы закончили строительство нового медицинского центра в Каррингтоне, по Англии пошла молва, что это лучший центр страны; все клубы премьер-лиги стремились его изучить. Все знали, что у нас был значительный медицинский штаб, знали, какое оборудование мы приобретали, и я уверен, что производители этого оборудования были бы счастливы отправить по рекламному буклету в каждый заинтересовавшийся клуб.
Иногда я поражаюсь, насколько люди помешаны на информации. Это то же самое, что стоять в больничной палате и анализировать цифры на прикроватных мониторах, пока твой пациент умирает от того, что подавился сэндвичем. Нужно учитывать человеческий фактор - обстоятельства могут нарушить любые, даже максимально распланированные данные. Даже если ты знаешь частоту сердечных сокращений футболиста, изучив все видеонарезки в мире - его оппоненту будет все равно; он может сделать так, чтобы твой спокойный с виду игрок потерял самообладание и заработал красную.
Конфиденциальность
Хотя мне нравится думать, что я довольно открытый человек и всегда готов поделиться опытом, есть некоторые вещи, в которых надо быть предельно осторожным, потому как ввиду жесткой конкуренции поддерживание секретности и конфиденциальности является мощным оружием. Я всегда старался держать завесу тайны над некоторыми вещами: количество денег для приобретения игроков, футболисты, которыми мы интересовались, а также травмы. Моя мантра в таких случаях неизменна: «Ничего им не скажу». Я никогда не давал даже намека на то, кого мы хотим подписать, и у меня не было никакого желания, чтобы коллеги-соперники знали текущую форму моих подопечных.
В сезоне 2009-10, когда Уэйн Руни получил травму во время первого четвертьфинального матча Лиги чемпионов, я велел ему носить специальную восстанавливающую обувь, чтобы «Бавария» не могла ожидать появления форварда к ответному матчу. Уловка сработала, но, к сожалению, в полуфинал мы так и не прошли. Хитрость и конспирация - ценные понятия для каждого клуба.
Я привык объявлять состав команды за день до игры, однако затем эти сведения стали просачиваться в газеты. Поэтому я изменил свой подход - стал говорить каждому футболисту, будет он сегодня играть или нет, однако сохранял осторожность, чтобы убедиться, что информация не будет известна никому вплоть до завтрашнего утра. Когда Пол Скоулз решил возобновить карьеру, о его участии в матче против «Манчестер Сити» в 2012 году не знали даже одноклубники, до тех пор, пока он не снял пиджак и надел игровую форму.
Агенты всегда поддразнивают своих игроков всякого рода сплетнями, которые затем выдают прессе якобы под видом официальных заявлений, чтобы получить расположение журналистов. Они сидят в автомобилях перед тренировочным полем, затем их клиенты выходят, и тут начинается: «Как тренировка? Что сказал менеджер? Завтра играешь? Кто травмирован?». Будьте уверены - уже через секунду они будут передавать полученную информацию прикормленным писакам.
Было время, когда вести из штаба «МЮ» раз за разом появлялись в одной и той же газете от одного и того же журналиста. Это сводило меня с ума, я никак не мог понять, почему так происходит, а потом обнаружил, что репортер жил в Олдерли, деревушке на окраине Манчестера, как и некоторые из наших футболистов. Оказалось, парень выпивал по выходным с моими игроками, и, будучи мастером своего дела, выведывал то, что должно было остаться в тайне.
Смекнув, в чем дело, я созвал всех игроков, живших в Олдерли, и начал не совсем издалека: «Если еще раз прочитаю в газете лишнего, вам конец. Мне плевать, кто именно растреплет информацию, оштрафую каждого». Это сработало.
Грэм Хогг, защитник, выступавший за «Юнайтед» в середине восьмидесятых, тоже, можно сказать, «боролся» с конфиденциальностью. В 1987 году нам предстоял важный матч против «Эвертона», тогдашнего действующего чемпиона. Я целую неделю прикидывал, как можно им противостоять - у нас оставалось всего три здоровых защитника. Утром, перед матчем, я взял газету и прочитал сверкающий заголовок за «соавторством» Хогга: «Как мы будем побеждать "Эвертон"». Я не верил своим глазам и сказал себе подождать и успокоиться, иначе, если бы я наткнулся на Хогга сразу после прочтения газеты, то вполне мог совершить преднамеренное убийство. Правда, Хогг отыграл за нас немного встреч, после чего год спустя был продан в «Портсмут».
Однако мне в этом плане проще, чем, к примеру, политикам. В 1997 году, перед выборами, я обедал в Манчестере с Тони Блэром; мы говорили о том, что тяжело поставить весь Кабинет Министров по стройке «смирно», так как после окончания рабочего дня каждый из министров «сливает» важную информацию любимым журналистам, дабы получить больше освещения в прессе. Я сказал: «Если ты можешь удержать их всех в одной комнате, проблем не будет. Но эти птички время от времени хотят вылетать из гнезда, с этим ничего не поделаешь». Он засмеялся: «Да, наверное, ты прав», а я ответил: «Я прав. Не беспокойся по этому поводу».
Мой круг доверенных лиц очень мал. Из родных это моя жена Кэти, брат Мартин, а также Бриджит и Джон Робертсоны, родственники жены. Также я знал, что всегда могу положиться на Леса Дельгарно, нашего адвоката, и на пару друзей детства.
Когда Арчи Нокс вернулся в Шотландию, я постепенно сблизился с новыми помощниками, Карлушем Кейрушем и Майком Феланом. Но все равно с Арчи мы проработали вместе сотни часов, и эти отношения были куда теплее, чем со всеми остальными. Что касается тренеров, я имел дружеские отношения с Джоном Лайэллом (тренер «Вест Хэма» и «Ипсвича» в 1974-1994 годы - прим.перев.), Бобби Робсоном - им я восхищался больше всех - и Сэмом Эллардайсом. Но, как я уже говорил, по-настоящему близких людей сравнительно немного. Возможно, это попросту очень трудно - иметь большое количество друзей, с которыми съеден не один пуд соли. Мой отец говорил: «Тебе нужно всего шесть человек - те, кто понесут твой гроб», и с возрастом я стал больше ценить это замечание.
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Загрузка комментариев
