Противостояния
Футбол усеян великими противостояниями. Многие из них сводятся к местным баталиям и являются продолжением времен, когда путешествовать было намного тяжелее. До 1950-х годов британские клубы не высаживались на континенте, потому все местное было в приоритете. Журналисты взяли в привычку отправлять на первые полосы заголовки локальных дерби; так и остается до сих пор.
И не важно, игра ли это «Селтика» и «Рейнджерс», «Эвертона» и «Ливерпуля», «Тоттенхема» и «Арсенала» или «Манчестер Юнайтед» и «Манчестер Сити», соперничество, особенно локальное, добавляет немного остроты и пикантности.Некоторые фанаты, для которых футбол – больше, чем религия, даже наследуют своих соперников. Их отцы или деды поддерживали какую-то определенную команду, и ее цвета будут с гордостью носить до самой смерти. Я даже не могу сосчитать, сколько я получал фотографий новорожденных, облаченных в цвета «Манчестер Юнайтед» и названных в честь игрока клуба. Эти малыши были рождены уже фанатами, хотели они того или нет.
Я не помню времен, когда бы я не думал о соперничестве и соревновании. В Глазго главным было и остается дерби Старой Фирмы («Селтик» - «Рейнджерс»). Многие десятилетия оно доходило до грани сектантства, потому что «Селтик» старался заполучить ирландских католиков, в то время как «Рейнджерс» набирал в свои ряды шотландских протестантов. Заклятым врагом «Абердина» долгое время был «Рейнджерс», а когда я попал в клуб, началась к тому же заруба с «Данди Юнайтед».
В «Манчестер Юнайтед» я унаследовал противостояния, которые исчислялись несколькими десятилетиями. В зависимости от эпохи какие-то соперники менялись, но некоторые соперничества длились вечность. Битвы с «Ливерпулем» (чей стадион находится всего в 32 милях от «Олд Траффорд») и «Ман Сити» всегда принимали угрожающие масштабы. Тоже самое относится и к «Лидсу» на пике. Иногда это переходило все границы, например, когда фанаты «Лидса» атаковали Эрика Харрисона, нашего тренера молодежи, приняв его за меня. Последние 15 лет будущие даты наших встреч с «Челси» и «Арсеналом» также приходилось обводить в календаре на месяцы вперед.
Футбол идеально подходит мне по своему характеру, потому что в нем есть четкое разделение между победами и поражениями, и, как следствие, в оценках твоей личности. Даже будучи мальчишкой, я никогда не давал себя в обиду. Может, это из-за моего глазговского воспитания, а может и из-за рабочего происхождения - это уже решать психоаналитикам. В Говане всегда были дети, которые хотели подраться и являлись моими исконными врагами. Разного рода дерби всегда подстегивают команду на пути к вершинам. В «Абердине» я описывал приезд большого клуба из Глазго как покушение на наше мужское достоинство.
Я говорил игрокам: «Рейнджеры» и «Селтик» приезжают сюда и думают, что они по нам легко пройдутся». Мой намек был очевиден.
В первые годы моей работы в «Юнайтед» постоянно цитировали мою фразу о том, что главным для меня было сбросить «Ливерпуль» с их насеста. Почему-то эта цитата стала притчей во языцех и постоянно везде упоминалась. Самое странное, что я даже не помню тот момент, когда произнес эти слова. В любом случае они принесли пользу, потому что акцентировали внимание на вековом противостоянии между «Юнайтед» и «Ливерпулем», а в 1970х-1980х на «Энфилде» было особенно жарко. В 26-летний период засухи «Юнайтед» (1967-1993) «Ливерпуль» 11 раз выиграл лигу, 3 раза Кубок Англии и, что самое неприятное, 4 раза Кубок европейских чемпионов.
Успех «Ливерпуля» в ту эпоху был беспрецедентным, потому что ни одному клубу не удавалось доминировать в английском футболе в похожей манере. Я не уверен, что игроки «Юнайтед» задумывались когда-либо о том, чтобы побить победный рекорд «Ливерпуля», но я всегда думал о нем как о цели, которой должен достичь. Призрак всех тех серебряных кубков, достающихся «Ливерпулю», мозолил мне глаза.
Однажды, в 1988, мы покинули «Энфилд» после ничейного результата 3:3, ознаменованного ужасными судейскими решениями. В интервью на радио я сказал: «Неудивительно, что тренерам приходится покидать «Энфилд», захлебываясь собственной рвотой, прикусывая язык, боясь сказать правду».
Очевидно, я был немного неискренним, когда настраивал игроков на встречу с извечным соперником, но есть очень немного людей и случаев (кроме судей и лайнсменов), которые постоянно приводили меня в бешенство. Это нормально, когда у футбольного клуба есть соперник или враг, потому что раздражитель заставляет играть на всю катушку, но я не уверен, что есть хоть какая-то польза в том, чтобы иметь личных врагов. Я не могу назвать тренера, которому отказал бы в совместном ужине (даже при самой сильной конфронтации клубов).
Я старался держать свои мысли при себе, потому что секрет заключается в том, чтобы не выставлять напоказ свои слабости. Лучший способ добиться этого - быть уверенным в своем превосходстве. У меня были размолвки с некоторыми тренерами, например, Арсеном Венгером, но они не длились всю вечность. Арсен был очень любезен, когда мы работали cним в УЕФА (САФ и Венгер ранее возглавляли форум топ-тренеров, проходящий под эгидой УЕФА – прим.пер.).
Нельзя постоянно равняться на соперников и менять свою стратегию и подход из-за каких-то их действий. Годами в «Манчестер Сити» все определялось по нашим меркам. Их председатель, Питер Свэйлз, регулярно говорил о нас как «этих там, через дорогу». Он никак не мог выкинуть «Манчестер Юнайтед» из своей головы. Вместо того, чтобы искать способы улучшения «Сити» и сконцентрироваться на том, что было у него под контролем, он беспокоился о нас. Это бессмысленно. С другой стороны, у нас был болельщик, Норман Вильямс, который посещал каждый домашний матч и выезжал на многие выездные встречи. Однако за всю жизнь он ни разу не был на стадионе «Сити». Я однажды спросил, почему он отказывается туда ходить. Его ответ был таков: «Боюсь подхватить какую-нибудь заразу».
Тем не менее, ты можешь поучиться у своих противников, и, что более важно, повысить свой уровень, стараясь соответствовать им или превзойти во всем. Между 1994 и 1999 годом «клубом-учителем» для «Юнайтед» был «Ювентус», когда под руководством Марчелло Липпи он играл на таком уровне, которого я хотел бы достичь. Я восхищался Липпи. У него было такое чувство стиля, с его седыми волосами, кожаным плащом и маленькой сигарой, что он напоминал мне Пола Ньюмана. Впоследствии я пережил один из лучших дней в качестве менеджера во время полуфинала ЛЧ 1999 года (когда «Юнайтед» играл в гостях против «Ювентуса» - прим.пер.). После 11 минут мы проигрывали 2 мяча, но совершили камбэк, выиграв со счетом 3:2, выбили «синьору» из турнира и пробились в финал в Барселоне.
Трудно сохранять спокойствие, когда твои соперники совершают нерациональные поступки. В бизнесе, если конкурент снижает цены или выставляет напоказ дорогущую ТВ-рекламу, легко предположить, что это верная политика. Чтобы плыть против течения, нужны стальные нервы. В бытность мою менеджером другие клубы и их владельцы были готовы отдать полцарства, чтобы купить успех. В Шотландии таким клубом был «Рейнджерс». Оглядываясь назад, можно сказать, что мне немного повезло со временем моего ухода из «Абердина», потому что он совпал с приходом Грэма Сунесса в «Рейнджерс» и стартом их большой «закупки» по Англии и странам континентальной Европы. Кроме того, если бы я остался в «Абердине», у меня появилось соблазна гоняться за «Рейнджерс» и волей-неволей прибегнуть к расходам. Я бы стоял на своем.
В Англии королями растрат были «Челси» и, в последнее время, «Манчестер Сити». Очевидно, что «Юнайтед» со времен моего ухода на пенсию сильно потратился, но это лишь короткий промежуток времени. Успех, которого достиг Жозе Моуриньо в первый сезон в «Челси» в 2004-2005 годах, когда он выиграл премьер-лигу и Кубок Лиги, был обусловлен его упрямством, решительной манерой выцарапывать победы и ничьи, а также тем фактом, что игроки видели в нем мессию. Даже не было обидно, что он потратил почти 100 миллионов фунтов за свой первый сезон в клубе. В любом случае, он великий лидер и зрелищный тренер, который выиграл основные титулы в четырех разных странах. Сложно подумать, чтобы кто-либо еще смог такое повторить.
Когда «Манчестер Сити» был куплен Мансуром ибн Зайд аль-Нахайяном в 2008 году, я ни секунды не думал о том, что это может принести нам трудности. Я просто рассматривал это как очередную полосу препятствий, с которыми нам придется бороться. Я не ожидал от «Сити» действий, которые они совершали в последние годы, некоторые из которых были направлены непосредственно на борьбу с «Юнайтед», но они сослужили пользу экономике Манчестера. Кто мог представить, что они построят 6000 новых домов в некоторых районах Манчестера как часть их плана по развитию? Однако, мой подход оставался неизменным, несмотря на тот факт, что они потратили 700 миллионов фунтов, начиная с 2008 года и заканчивая моим уходом на пенсию. Победы над «Сити» всегда во власти «Юнайтед», и неважно, сколько «горожане» тратят средств. Несомненно, траты «Сити» и их попытки творить историю вызвали зависть во всей лиге, но я всегда пытался донести такой месседж – неважно, как много игроков они купили за гигантские суммы, субботним вечером на поле выйдет всего 11 человек.
Глобальные рынки
Я никогда не изучал экономику, но футбол дал мне немного знаний в этой области. Хотя я всегда с симпатией относился к профсоюзам, в основном из-за того, что мой отец и его поколение проработали в шотландской верфи, я стал большим сторонником свободного рынка, который предоставляет всем его участникам равные возможности для конкуренции. Иммиграция может вызвать своего рода социальные и политические проблемы, но именно она изменила стандарты игры в премьер-лиге.
Когда я начинал свой путь в футболе, этот вид спорта был местечковым. Британские клубы варились в своих районах, поселениях и городах. Многие из игроков могли пешком дойти из дома на поле и так продолжалось долгое время. В 1967, когда «Селтик» стал первым британским клубом, выигравшим Европейский Кубок, это была команда, целиком состоявшая из игроков, рожденных не дальше чем в 30 милях от Глазго. Когда «Юнайтед» выиграл Европейский Кубок под руководством Мэтта Басби в 1968 году, это была команда из семи англичан, одного шотландца, одного североирландца и двух игроков, представляющих Ирландию. До конца 70-х было только один или два иностранных игрока в Англии, пока «Тоттенхэм» не купил Освальдо Ардилеса и Рикардо Вилью после ЧМ 1978 года.
Когда я пришел в «Абердин», в команде не было ни одного иностранного игрока (в этом случае «иностранный» означает и англичан, и валлийцев, и ирландцев). Все были шотландцами. Когда я оказался в «Юнайтед», у нас было только два иностранца – Йон Сивебек и Йеспер Ольсен – оба из Дании. Полпоколения спустя все поменялось. «Челси» стал первым клубом из топ-дивизиона, который не выпустил в стартовом составе ни одного британца, в декабре 1999. Тогда «пенсионеры» выпустили двух французов, двух итальянцев, одного уругвайца, голландца, нигерийца, румына, бразильца, норвежца и испанца. В 2005 году «Арсенал» в игре против «Кристал Пэлас» стал первой командой из премьер-лиги, которая весь матч провела без единого британца. Первый раз, когда я выпустил команду на поле без единого англичанина в составе состоялся 10 мая 2009 года, на «Олд Траффорд», в матче против «Манчестер Сити», выигранном со счетом 2:0. Тогда у нас был набор игроков из Голландии, Бразилии, Сербии, Северной Ирландии, Франции, Португалии, Испании, Шотландии, Уэльса, Южной Кореи, Аргентины и Болгарии.
Приезд зарубежных игроков проходил в две фазы. До 1995 года, когда Европейский суд привел в исполнение «закон Босмана», европейские игроки все еще были частично в плену своих клубов. В Англии, трибуналы в ведении ФА использовались с начала 1980-х годов для урегулирования споров о ценах на трансферы. После того как Европейский Суд постановил, что клубам больше не надо платить отступные после истечения контракта с игроком, начался настоящий ад. Внезапно началась бесплатная раздача. Стало усиливаться давление на клубы по перезаключению контрактов задолго до истечения их срока, и у игроков или, по крайней мере, хороших игроков появилась намного большая переговорная мощь.
В Британии тренд на иностранных игроков установился в 1980х, когда мы постепенно перестали производить непропорционально большую долю лучших игроков мира. Одним простым показателем было то, что британские команды перестали квалифицироваться на Чемпионат Мира. Уэльс не отбирался с 1958 года, Северная Ирландия - с 1986, Шотландия - с 1998 и Ирландия в последний раз квалифицировалась в 2002 году. Это произошло по двум причинам – Маргарет Тэтчер и BSkyB.
Я не знаю, осознанно ли Маргарет Тэтчер стремилась уничтожить британский футбол, потому что очевидно (и правильно) презирала хулиганство и групповые побоища, но все эти явления – ее рук дело. После переговоров с государством по промышленности, многие учителя прекратили организацию внеурочных спортивных мероприятий. Это имело катастрофические последствия. Я знаю по своему опыту, что юноши прислушиваются к школьным учителям, и постепенно понимают необходимость постоянных тренировок и самосовершенствования под чутким и строгим присмотром. Такая тенденция сошла на нет, так как учителей заменили отцы, дяди и бабушки.
Я уверен, что они все были преисполнены благими намерениями, но постепенно из-за их влияния уровень школьного футбола стал падать. Конкурентоспособный школьный футбол, который вырастил не одно поколение футболистов, был заменен на любительский юношеский, где ставился упор на большое количество игр. К примеру, Райан Гиггз, когда ему было 14, в последний свой год в «мальчуковом» футболе отыграл более 100 игр за «Салфорд Бойз» и ФК «Динз».
Ситуация ухудшилась после введения Футбольной Ассоциацией правила, запрещающего тренировать пацанов в академиях больше полутора часов в неделю. Это был нонсенс. Так же можно сказать ребенку, которому нравится играть на скрипке или пианино, что он имеет право возжелать попадания в великий симфонический оркестр, но его практика ограничена 90 минутами в неделю. Великими футболистами, как и великими музыкантами за 90 минут в неделю не становятся. Будучи мальчишкой, во времена до Второй мировой войны, Стенли Мэтьюз (один из величайших английских футболистов, удостоенный звания cэра еще во время игровой карьеры – прим.пер.) играл в мяч по 6-8 часов в день.
Джордж Бест оттачивал свое мастерство в Белфасте в 1950-е, не выпуская мяч из ног. То же самое касается и Криштиану Роналду, когда он в 90-е возился с мячом на Мадейре. Потом мы столкнулись с еще одним ограничением – можно было брать в академию только тех игроков, которые жили не более чем в часе езды от «Олд Траффорда». Если бы такое правило ввели в 1991 году, то мы бы никогда не подписали Дэвида Бекхэма.
Подобные изменения в правилах заставили повлияли на нашу возможность развивать игроков, рожденных в Британии, и нам пришлось искать молодежь за рубежом – на иностранцев ограничения не распространялись. Это стало настоящим подарком для наших болельщиков, потому что лучшие европейские клубы начали расширять свои скаутские сети, и глобальная погоня за лучшими талантами привела к повышению качества игры.
В 1992, на заре эры премьер-лиги, деньги в футбол начали течь рекой. Случилось это из-за подписания пятилетнего контракта с ТВ-вещателем BSkyBстоимостью в 304 миллиона фунтов. (Для сравнения, последний телевизионный контракт, подписанный в 2015 году, оценивается в 5,13 миллиарда фунтов.) Иностранные игроки приезжали в несколько этапов. Первыми прибыли игроки из северной Европы, затем последовало несколько топ-игроков на закате своей карьеры, которых привлекла зарплата, предложенная клубами премьер-лиги. После этого к Венгеру в «Арсенал» пришли франкоговорящие игроки. Приобретение Романом Абрамовичем «Челси» в 2003 году ознаменовало начало беспрецендентного денежного бума.
Чтобы показать, как далеко английские клубы готовы пойти в погоне за игроками, можно показать на примере Бенито Карбоне, который играл за «Шеффилд Уэнсдей» и «Астон Виллу» перед переходом в «Брэдфорд Сити». «Брэдфорд» на момент его прихода боролся за выживание в премьер-лиге. В итоге в 2002 году клуб заявил, что если будет продолжать выплачивать Карбоне зарплату размеров в 40000 фунтов в неделю, то обанкротится. Игрок получил за разрыв контракта 3.32 миллиона фунтов и вернулся в Италию.
Первым небританским игроком, которого я приобрел в «Юнайтед», был Андрей Канчельскис из донецкого «Шахтера» (трансфер состоялся в марте 1991-го). В августе 1991 за Андреем последовал Петер Шмейхель из «Брондбю». Больше всего шума наделал Эрик Кантона. Эрик родился в Марселе, и успел отыграть за «Марсель», «Бордо», «Монпелье» и «Ним», прежде чем пересечь Ла-Манш. Он с трудом говорил по-английски, когда присоединился к нам.
Кантона оказывал огромное влияние на «Юнайтед», во многом из-за таланта и страсти к игре, но не последнюю игру сыграло и его преданность тренировкам и упорной физической подготовке. Для молодых игроков он был словно король; юнцы прислушивались к каждому его слову. Он был капитаном команды в 1996-1997 годах. Когда Эрик начал блистать в «Юнайтед», у всех других клубов появилось желание заиметь свою версию Кантона. К моменту ухода Эрика в 1997 году иностранные игроки стали стержнем топ-клубов Англии.
Постепенно облик «Юнайтед» стал меняться. Мы, как и раньше, жадно выхватывали ребят по всему Манчестеру и Англии, но наша скаутская система расширила свои границы. Процесс селекции игроков стал по-настоящему глобален. В конце 90-х мы отправляли скаутов в Италию, Испанию, Францию, Германию, Голландию и Португалию, чтобы дополнить свою сеть. В нулевых мы начали нанимать скаутов в Южной Америке, в частности, Джона Калвера-Тулмина из Бразилии и Жозе Майорга из Аргентины. Сейчас у «Юнайтед» есть также много полезных контактов в Мексике и Чили. Это постепенно начало приносить свои плоды в виде Диего Форлана, близнецов да Силва и Чичарито, который стал нашим первым игроком из Мексики.
Приезд иностранных игроков предзнаменовал новые вызовы. Они были брошены в странную страну, где все было другим: еда, погода и язык. Мы делали все для их обустройства, находили дома и заведения для получения дальнейшего образования, старались кормить их любимой едой. За это у нас отвечал Барри Мурхауз, специалист по взаимодействию с игроками «Юнайтед». Многие английские игроки с трудом понимали мой шотландский акцент, но это не шло ни в какое сравнение с проблемой, которую он создавал для иностранных игроков. Андерсон, бразилец, и Нани, португалец, были первыми, для кого язык стал почти непреодолимым барьером. К их чести, они оба выделили время, чтобы подтянуть свой английский, и с ними стало легче работать.
Некоторые игроки имеют завидную способность к изучению языков. Патрис Эвра говорит на нескольких языках, Неманья Видич подучил английский за несколько недель, а Чичарито с братьями да Силва поняли, что их игра улучшится, если они будут общаться с партнерами на одном языке. Выдающимся в этом плане был Диего Форлан. Он был настоящим полиглотом и мог бы работать переводчиком в ООН, так как легко переключался между испанским, португальским, итальянским и французским. Когда в 2014 году Диего подписал контракт с японским клубом «Черезо Осака», он удивил всех присутствующих на своей первой пресс-конференции, заговорив по-японски.
Помимо языкового барьера много трудностей доставляет интеграция иностранных игроков в британское общество. Я пришел к тому, что надо приветствовать то, что они привносят в команду, и появившийся мультикультурализм улучшил общую ситуацию. Например, Дуайт Йорк, которого мы приобрели из «Астон Виллы» в 1998 году, породил в раздевалке атмосферу теплоты и добродушной беззаботности, что положительно повлияло на моральный дух команды.
Разница между отечественными и иностранными игроками была особенно заметна в «Ловри», гостинице, в которой мы останавливались перед домашними играми, и где на ужин всегда был «шведский стол». Персонал по обыкновению собирался за одним столом, британские игроки за другим, и все они с важным видом беседовали в полголоса. Поживее ситуация была там, где сидели сербы, голландцы, французы и португальцы – иностранцы больше шумели и смеялись.
Иностранные игроки также установили некий стандарт для английских футболистов. Во-первых, они как правило, держались подальше от алкоголя. Некоторые делали это из религиозных убеждений, но в основном это было обусловлено тем фактом, что на их родине не принято напиваться в пятничные и субботние вечера. Они не чувствовали необходимость в проверке своего организм на восприимчивость к алкоголю после рождественских вечеринок или после завоевания трофея.
Большинство из них очень бережно относятся к своей диете и ответственно подходит к тренировкам. Другим отличием иностранных игроков было их телосложение. Медицинское обследование игроков, родом из более теплых, чем Британия, краев, выявило, что у них гораздо более крепкие суставы. Колени и бедра не имели явных признаков артрита, который является проблемой многих британских игроков, выросших в сырости и холоде. Иностранцы куда более чутко прислушивались к своему организму. В отличие от британских игроков, они не пытаются играть через боль и избегают риска превратить серьезный ушиб в постоянно рецидивирующую травму. Они не пытаются доказать, что могут одержать победу над болью.
Единственной проблемой было то, что когда зарубежные игроки начинали тосковать по родине или уезжали на матчи сборной, они пытались продлить свое пребывание в родных краях. Эрик Джемба-Джемба, камерунский полузащитник, игравший за «Юнайтед» с 2003 по 2005 год, часто позже положенного срока возвращался с путешествий домой.
В увеличении охвата сети «Юнайтед» была только польза – мы перерывали новые страны в поисках талантов и забирали лучших к себе. Мы выиграли ЛЧ 1999 года с пятью небританскими игроками (не учитывая ирландцев). Наши успехи в последующие 14 лет стали возможными только благодаря тому, что мы заходили далеко за ранее установленные границы.
Комментаторы часто отмечают количество иностранных игроков в премьер-лиге, но забывают о национальности менеджеров. В сезоне 2014/15 восемь иностранных тренеров были во главе клубов АПЛ. Как и родившиеся за рубежом игроки, они обогатили английский футбол, при этом впервые иностранец возглавил британский клуб лишь в 1990 году (чехословак Йозеф Венглош, который пробыл в «Астон Вилле» лишь небольшой промежуток времени). После этого зарубежные главные менеджеры стали завсегдатаями премьер-лиги, и тот факт, что многие из них играли за лучшие европейские клубы или управляли ими – а там все были вышколены по-другому – наложил свой след на футбол в Англии. (Я имею в виду не только чувство стиля, привитое иностранными тренерами – хотя они и выглядят очень опрятно. Просто посмотрите, как одеваются (одевались во время работы в Англии) Роберто Манчини, Роберто Ди Маттео или Роберто Мартинес. К счастью, Жозе Моуриньо доказывает, что модно одеваться – привилегия не только лишь менеджеров с именем Роберто).
Впрыск этих чужеродных эмоций в премьер-лигу сделал футбол более приятным для фанатов, хотя некоторые виды тактики были мне не по душе. Все менеджеры, которые выигрывали премьер-лигу помимо меня, не были англичанами: Арсен Венгер (Франция), Роберто Манчини и Карло Анчелотти (Италия), Кенни Далглиш (Шотландия), который какое-то время тренировал «Блекберн». Удивительный факт: последним тренером-англичанином, выигравшим Лигу, был Ховард Уилкинсон из «Лидса».
На самом деле удивительно, как много шотландских тренеров добились успехов в АПЛ. Верьте или нет, но, когда Пол Ламберт был уволен «Астон Виллой» в 2015 году, это был первый с 1984 года сезон без шотландских менеджеров в Лиге. Всего четырьмя годами ранее семь из двадцати команд премьер-лиги управлялись тренерами, выросшими в окрестностях Глазго. Мне кажется, что тренеры вроде Кенни Далглиша, Дэвида Мойеса, Пола Ламберта, Оуэна Койла, Билла Шенкли, Джорджа Грэма, и, конечно, Мэтта Басби обладают(-ли) суровой выдержкой, упрямством и решительностью, которые сослужили им хорошую службу и являются частью их наследия.
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Загрузка комментариев
