Александр АЛИЕВ: «Мог оказаться в «Анжи»

Он никогда не молчал. Кроме могучих и результативных ударов, Александр Алиев прославился и откровенностью.

Одни за это его любят, другие — терпеть не могут. Первое интервью с ним я записал восемь лет назад. Сегодня, а наш разговор состоялся буквально накануне 28-летия, он совершенно другой: спокойный, солидный, научился подбирать слова... Повлияла ли на это большая семья Саши, или ему просто надоело попадать в скандальную хронику? С тем, бывшим Алиевым, у Саши две общие черты: его узнают даже те люди, которые футболом вообще не интересуются, и для журналистов он истинная находка.

«Было очень много друзей, а сейчас практически их нет»

— Саша, 3 февраля у вас день рождения. Как будете праздновать?

— Соберу близких людей в Киеве. Никакого торжества не будет, просто поужинаем.

— К 28 годам мало кто добивается таких результатов в жизни. Вы удовлетворены своими успехами?

— Пока еще я не добился того, о чем мечтал. Да, играю в хорошем клубе, но выиграть европейский трофей пока не сумел.

— Но в Украине вы популярный человек — это не успех?

— Приятно, когда тебя узнают на улице. Но с клубом и со сборной хотелось бы добиться и выиграть большего.

— Ваша узнаваемость мешает или помогает вам в жизни?

— Я никогда не хожу с задранным носом. Если человек подойдет ко мне и захочет поговорить, я всегда пообщаюсь. Я прекрасно понимаю, что все люди одинаковые. Кому-то в жизни просто удалось большего добиться. Мне многое дал футбол, но я никогда не смотрю на людей свысока. Я был таким же простым человеком, поэтому стараюсь со всеми быть наравне.

— А как же завистники?

— Такой уж у нас менталитет. Многие завидуют, многие желают только зла. В первую очередь добра мне желает (и я в этом убедился) моя семья: жена, дети, родители, близкие люди. Когда в Интернете обо мне пишут — всегда читаю отзывы. Я многое слышу, многое мне неприятно читать. Раньше, когда был молодой, обращал на это внимание, принимал близко к сердцу и очень переживал. А потом жена подсказала, объяснила, и я стал проще к этому относиться. Самое главное — я знаю в жизни себе цену и знаю, на что способен. А если буду обращать внимание на комментарии — для футбола не останется места.

— За время вашей карьеры много друзей и знакомых отсеялось?

— Ты начинаешь видеть людей, когда тебе становится плохо. Был у меня такой момент, когда вообще все шло наперекосяк. Мне было 21-22, в «Динамо» не получалось, были гульки, и все люди от меня отвернулись. Когда все было хорошо, все были рядом, смеялись, веселились, приглашали. А когда наступил момент, что я перестал играть в первой команде и меня хотели выгнать из «Динамо», все перевернулось, жизнь предстала в другом цвете. Собрался, переосмыслил многие вещи. Мне очень помогла в ту трудную минуту супруга, она всегда была со мной и поддерживала. Я выкрутился и полностью пересмотрел свое отношение как к профессии, так и к окружающим людям.

— На жену влияла критика в ваш адрес?

— Когда о твоем родном человеке говорят плохое — это неприятно. Но она старалась не обращать на это внимания. Она видела, что мне было тяжело, и я всегда чувствовал ее поддержку. Она объяснила, что во всех ошибках виноват я сам, и мне самому нужно и выкручиваться. Подняться очень тяжело, а упасть очень легко. Пришлось все начинать с полного нуля.

— Когда добились успеха, многие люди хотели вернуться в вашу жизнь?

— Очень многие. Сразу же начались звонки. Я никогда не вешал трубку, не посылал никого, мог ответить, послушать, сказать «спасибо», но не более того. Глаза открылись. Контраст, конечно, впечатляющий. Было очень много друзей, а сейчас практически их нет.

«Если у вас есть претензии, скажите честно в лицо. Не шушукайтесь за спиной»

— У вас специфические отношения с журналистами. Неприятных инцидентов с работниками СМИ было много?

— Только один, с Анной Тесленко. Все помнят то видео в интернете. Сейчас же она ходит везде и просит, чтобы я с ней помирился... А так для всех журналистов я всегда открыт. Когда у меня нет желания, спокойно говорю, что не хочу общаться. Спрашивают «почему?». Но это мое желание, которое зависит от моего состояния в тот момент. Когда я прохожу по микст-зоне с хорошим настроением, но ни один журналист не хочет взять интервью, я же не подбегаю к ним и не спрашиваю: «Почему вы не хотите задать мне вопрос?»

— Как вам уровень журналистики в Украине? Вы можете сравнить с Россией?

— Россия в этом плане немного повыше. Но и в Украине журналистика на хорошем уровне. Главное, чтобы люди уважали друг друга. Все прекрасно понимают, что у журналиста работа такая — задавать вопросы. Я стараюсь относиться ко всем одинаково. Но если я зарекся больше никогда не давать интервью телеканалу ICTV, значит, так и будет. Они меня обидели, и больше общаться с ними я не буду.

— Недавно Руслан Бабенко признался, что немного переживал, не испортите ли вы атмосферу в коллективе. Но вы оказались хорошим и честным человеком.

— Я читал интервью Руслана и мне было очень приятно. Мне такие же слова сказал и администратор «Днепра»: «Думали, что ты будешь вести себя как звезда, что ты такой-сякой», но потом мне все ребята говорили: «Ты совсем другой человек, не такой, как мы о тебе слышали и читали». От таких слов было очень приятно. Я всем людям говорю: «Если у вас есть претензии, скажите честно мне в лицо. Не шушукайтесь за спиной».

В «Днепре» очень хороший коллектив. Если я из «Динамо», то у них что, нет коллектива и они полуфутболисты? Я не считаю себя великой звездой, которая должна быть над всеми, закрывать рты и рассказывать каждому, кто и как себя должен вести. Это неправильно.

— Аренда в «Днепр» — позитивная страничка вашей жизни?

— Да. Я поработал в хорошем коллективе, с прекрасным тренером. Рамос мне очень понравился. Я никогда не работал с иностранным тренером, поэтому мне было очень интересно. Он и тренер прекрасный, и человек. Всегда общался с игроками, не принимая во внимание, отыграл ты хорошо или плохо. Всегда замечал, какое у игрока настроение — для меня это было позитивом. Тренировочный процесс очень понравился. К каждой игре готовились по-разному. Так что впечатления от коллектива и тренера только позитивные.

— О вашей аренде лично договаривались Суркис с Коломойским?

— Я слышал об этом, но не знаю точно. С Игорем Валерьевичем ни разу не приходилось общаться.

— Почему в «Динамо» не заиграл Руслан Ротань?

— В Киеве не заиграл, а в Днепропетровске — незаменимый игрок. Значит, «Динамо» просто не его команда. Очень важно найти свою команду.

«Газзаев сказал: «Алиев не подходит»

— Получается, «Локомотив» это ваша команда?

— И «Динамо» моя команда. Перед уходом я провел прекрасный сезон, много забил мячей и отдал передач, мы выиграли чемпионат. В «Локомотиве» после тяжелой травмы смог заиграть. Мне интересно, почему Газзаев не хотел меня ставить тогда? Я ведь перед этим провел полный хороший сезон, от «а» до «я». Да, потом получил травму, но Газзаев сказал: «Алиев не подходит». Очень хотел доказать, в том числе Газзаеву, что я чего-то стою. И я это сделал.

— При Газзаеве в «Динамо» был очень строгий режим?

— Он такой человек. Ребята из дубля не могли пойти в сауну восстановиться. Не могли пройти мимо футбольного поля, где тренируется «основа». Это неправильно. У нас же не армия, не спортрота... Поэтому и результат таким получился.

— Откуда у вас взялся такой сложный характер?

— Это воспитание моего отца. Он также футболист, никогда не любил проигрывать, уступать и меня тому же учил. Если я в чем-то не прав — промолчу и выслушаю. Но если знаю, что прав — буду добиваться правды.

— Вас баловали родители?

— Нет. Я не из богатой семьи. Меня баловал отец тем, что иногда разрешал не идти в школу. Только это. Меня тянуло в спортзал, на каток, тренировку, но только не в школу. Учиться не любил.

— А как реагировала мама?

— Мама работала. Уходила в семь утра, а приходила в шесть часов вечера. Она этого не знала.

— И как закончили школу?

— Как? Пролетела школа и все.

— Вы параллельно занимаетесь каким-то бизнесом?

— Нет. У жены есть интерес к вещам. Она устраивает детские показы, недавно был показ шляп. Я готов поддержать ее во всех начинаниях. Главное, чтобы ей это было интересно.

«Со Смородской у нас были натянутые отношения»

— С Игорем Суркисом у вас остались хорошие отношения?

— Конечно. Даже когда я был в «Днепре», — постоянно созванивались. У нас хорошие отношения.

— Но он часто и критиковал вас.

— В последнее время я не давал повода для критики. Он меня ругал тогда, когда я выбирал не футбол, а гуляния. В тот период у нас были очень натянутые отношения. Потом я дал ему свое слово. Сказал: «Я полностью поменяюсь, сделаю все, чтобы Ваше отношение ко мне стало лучшим, только дайте мне шанс». Я свое слово сдержал. Всегда исполняю свои обещания. Игорь Михайлович мне поверил, разрешил исправиться, за что я ему очень благодарен.

— Но президент все-таки отпустил вас в «Локомотив»...

— Честно говоря, он не хотел, чтобы я уезжал. Он мог сделать так, чтобы я остался, несмотря на желание Газзаева, но тогда Игорь Михайлович мне сказал: «Я хочу, чтобы ты остался, но также хочу, чтобы ты играл и был в сборной Украины». Вы же понимаете, в Киеве Газзаев мне бы попросту играть не дал. Стопроцентно. Я бы выступал за дубль, были бы скандалы, а я в такие моменты молчать не могу. У меня такой характер. Я знаю себе цену, знаю, какой я футболист. Но мы с президентом решили, что мне лучше поехать в «Локомотив».

— А почему не аренда?

— У меня оставался год или полтора по контракту, а Игорь Михайлович думал, что Газзаев останется здесь надолго. Вариант с арендой мы тогда даже не обсуждали. «Динамо» дало мне дорогу в большой футбол и я хотел, чтобы клуб получил за меня достойную компенсацию.

— Время, проведенное в «Локомотиве», запомнилось только с хорошей стороны?

— Однозначно. В дебютном сезоне стал лучшим бомбардиром команды и лучшим в чемпионате по системе «гол+пас». Меня очень любили болельщики, я всегда буду их помнить и говорить им слова благодарности. Они всегда скандировали мою фамилию, а я подходил к трибуне после матчей. Это останется в памяти на всю жизнь. Уезжая, встретился с лидерами фан-движения, мы поблагодарили друг друга. Это было очень приятно. Вообще, пока был президентом Николай Наумов, в клубе у меня все было прекрасно. Мы с ним хорошо общались.

— А почему в «Локомотиве» многие конфликтуют со Смородской?

— Не знаю, но конфликты у нее и с болельщиками, и с другими людьми.

— Она вас легко отпустила в «Динамо»?

— Мы расходились очень тяжело. Очень. Палыч хотел моего возвращения в Киев, я хотел вернуться, а вот Смородская всячески препятствовала этому. Отношения у нас были натянутыми.

— Это был сильный поступок. Уйти из команды, в которой вы стали лидером, лучшим игроком, и где вас ценили...

— В той ситуации я объяснил болельщикам, почему сделал такой шаг. Думаю, если в еврокубках встретятся «Динамо» и «Локомотив», то москвичи свистеть в мою сторону не будут. Моей супруге на электронную почту и сейчас приходят сообщения от фанатов. Пишут, что благодарны, что хотят моего возвращения в «Локо».

«Раз в неделю Палыч делал для меня индивидуальную тренировку»

— В России ваши удары со штрафных были не менее опасны, чем пенальти. Куда сейчас подевался фирменный удар?

— Не сказал бы, что он пропал. Просто Семин доверял мне пробивать стандарты — как в «Динамо», так и в «Локомотиве». Команда проводила обычную тренировку, а я в это время мог отрабатывать штрафные. Бывало, что около часа только то и делал, что бил по воротам с разных позиций. Но раз в неделю Палыч делал для меня индивидуальную тренировку. А вот сейчас не все получается. Уже и не помню, когда в последний раз забивал со штрафных...

— В «Днепре» вы конкурировали в этом компоненте с Коноплянкой.

— Женя хорошо исполняет. В «Днепре» Рамос говорил, чтобы я бил. Но если я чувствовал, что не пойдет, то Женя пробивал. Но, понятно, никто за штрафной не дрался. У Жени нет наглости. Он уважает старших и на футбольном поле мы без проблем решали, кто пробьет. Вообще, Коноплянка очень талантлив. У него прекрасная скорость, светлая голова, хорошая техника. Все, что нужно для футболиста, у него присутствует.

— Он перейдет в другой чемпионат?

— Во-первых, он сам должен решить, хочет ли он этого. Женя играет в «Днепре», в хорошем чемпионате, в еврокубках. Если кто-то захочет его купить, придется заплатить большие деньги. Но Женя из тех игроков, которые нигде не потеряются.

— Кто лучше всех исполняет стандарты?

— Мне нравилось, как били Бекхэм и Роберто Карлос. Бразилец бил сильно и с дальних дистанций, это то, что я люблю. Никогда не забуду его гол в ворота сборной Франции. Шведой, практически с центра поля. Сейчас хорошо бьет штрафные Криштиану, у него прекрасный удар.

«У нас есть Гармаш, Богданов, Кранчар. Ты не сможешь с ними конкурировать»

— Что скажете о новом суперклубе «Анжи»?

— Большие деньги, хорошая команда. Они хотят добиться громких результатов и для этого приглашают сильных футболистов. Думаю, у «Анжи» большое будущее. Когда играл в «Локомотиве» — картина была совершенно другой. У махачкалинцев бюджет был небольшим и даже трансфер на выезд проходил с проблемами. Сейчас, слава Богу, это их не преследует.

— Прокомментируйте трансфер Виллиана?

— Для Виллиана там есть хорошие условия. Это`О и Роберто Карлос ведь не просто так туда переехали.

— Ваш агент, Герман Ткаченко, также является советником владельца «Анжи» по трансферным вопросам. У вас была возможность перейти в эту команду?

— Была. Такой вариант возник как раз перед моим возвращением в «Динамо».

— Наверняка вы потеряли финансово, не перейдя в «Анжи». Деньги для вас не так много значат?

— Деньги мне нужны для обеспечения семьи. У меня трое детей, стараюсь им ни в чем не отказывать. Я их очень сильно балую. Пускай в детстве меня не баловали, но своим детям я дам все, что могу. Но и за дисциплину также отвечаю я. У нас прекрасная семья, прекрасные дети, и с дисциплиной проблем нет.

— А почему не перешли в «Анжи»?

— Если я даю слово, то всегда его выполняю. Если я сказал Семину, что вернусь за ним в «Динамо», значит, так и будет. Возвращения хотел и лично Игорь Суркис, а для меня это также имело большое значение. Я хотел играть. Играть у тренера, который в тебя верит и доверяет место в составе. Я не хотел быть особенным для Семина, это также неправильно, но тогда я чувствовал с его стороны доверие.

— Так что же между вами произошло? Почему вы перестали играть?

— Никакого конфликта не было. Мы не ругались. Что произошло, не могу понять. Я делал все возможное, тренировался. Было плохо, что не прошел с командой сборы, немного сбавил физически. Но я нанимал специального тренера, чтобы подтянуть физику и занимался с ним дополнительно. Однако у Семина почему-то полностью поменялось мнение обо мне. Хотя скандалов и сварок у нас не было.

— Это был удар под дых?

— Это было непонятно. Я задавал себе вопросы: «Что я делаю неправильно?», «Где ошибаюсь?». Я много читал его интервью, потом и с ним разговаривал. Семин сказал: «Ты не подходишь. Ты не выдерживаешь конкуренцию». Перед моей арендой в «Днепр» он снизошел до объяснения: «У нас есть Гармаш, Богданов, Кранчар. Ты не сможешь с ними конкурировать». Для меня это было очень обидно. Очень. Три года Алиев был нужен Семину, а вот сейчас стал не нужен. Но все, что не делается, делается к лучшему.

— Семин в первый свой приход в «Динамо» и Семин во второй — это два разных тренера, два разных результата. Что в нем поменялось?

— Когда он пришел второй раз в «Динамо», дисциплины не было. В первый приход она была. Было все: прекрасный коллектив, все держались вместе, а не так, что иностранцы отдельно, молодежь — отдельно, и ветераны — отдельно. Такого не было. Всегда собирались командой, обсуждали различные вещи — все было нормально. После возвращения Семина это все куда-то подевалось. Не было дисциплины, да что там — команды вообще не было. Кто что хотел, то и творил.

— Когда вы с Семиным последний раз разговаривали?

— Когда уходил в «Днепр». После этого с ним не общался. Я не держу на него никаких обид. Если он так поступил — Бог ему судья. В какой-то степени я ему благодарен. Когда он пришел в «Динамо», я сразу же стал играть в основе. Он же меня и пригласил в «Локомотив». Такова футбольная жизнь — сегодня ты нужен тренеру, завтра не нужен.

— Как работается с Блохиным? Он очень строгий?

— Строгий, требовательный. Где-то прикрикнет, где-то подскажет. Для того он и главный тренер. Он сам был прекрасным футболистом, не зря получил «Золотой мяч». Блохин может научить новому игроков. Если президент назначил Олега Владимировича, значит, он уверен, что именно этот тренер добьется успеха с «Динамо».

— А как обстоят дела у вашего друга Милевского, который оказался не нужен «Динамо»?

— С Темой я каждый день общаюсь. Сейчас у него травма и он лечится. Трансферное окно уже закрылось, и на данный момент он остается в клубе. Я вижу, что у него не то настроение, поэтому стараюсь на эту тему с ним не общаться. Он взрослый человек и сам решит как дальше развивать свою карьеру. Он мой друг и я всегда буду его поддерживать. Какую бы команду он не выбрал, в какой бы чемпионат не поехал, всегда его поддержу. Я также уходил, и в аренду, и когда ехал в «Локомотив». Но мы всегда оставались друзьями и всегда созванивались.

— Что у вас за травма, которая не позволяет тренироваться с командой?

— У меня воспалились лимфоузлы и вена. Сейчас я лечусь. Думаю, 4-5 февраля смогу уже бегать. Наверное, сразу же полечу на сборы к команде.

— Вы собираетесь закончить карьеру футболиста в «Динамо»?

— Тяжело что-то сказать. Сегодня я нужен команде, а завтра, возможно, стану ненужным. Мой контракт рассчитан еще на одиннадцать месяцев и все свои обязательства перед клубом я буду профессионально исполнять. Если клуб захочет продлить контракт, будем тогда разговаривать с президентом.

— Сколько раз вы подписывали контракт с «Динамо»?

— Два раза продлевал контракт, и после «Локомотива» подписывал новый. Никогда проблем с этим не было. Не всегда все бывает гладко, но мы с президентом находили общий язык.

Дмитрий Поворознюк