Вадим ЕВТУШЕНКО: «Если бы против греков играли во Львове, результат мог быть другим»

В течение почти двухчасового разговора Вадим Евтушенко рассказал, как непросто было закрепиться в «Динамо» 80-х, в чем специфичность «Днепра» Евгения Кучеревского, вспомнил, как становился чемпионом Швеции в АИКе Томми Содерберга и лепил в «Динамо-2» альтернативу Сергею Рыбалке, а также поделился своим мнением о том, почему тренированная им сборная не попала на чемпионат мира-2010.

— Вадим Анатольевич, с тех пор, как Алексей Михайличенко предложил вам работать в его тренерском штабе в сборной Украины, прошло уже семь лет. Никогда не жалели, что вернулись из Швеции на родину?

— Нет. Во-первых, потому что продолжаю жить на два дома. Дети с внуками остались в Швеции, к ним ездим регулярно. А здесь живу, поскольку есть работа. Вернуться стремился еще до предложения от Михайличенко. Но должен был сосредоточиться на детях. Хотелось их выучить, поставить на ноги, чтобы в самостоятельную жизнь они вышли самодостаточными людьми. Вот когда это произошло, начал рассматривать варианты трудоустройства в Украине всерьез. Хотелось поработать для души, а это возможно только на Родине. Да, у нас постоянно призывают приглашать иностранных специалистов. В Европе же все наоборот. Иностранцам в сфере спорта пробиться трудно. Даже если у тебя есть имя. Говорю о Швеции, но в других европейских странах тенденции аналогичны. В Нидерландах, Бельгии или Германии иностранных тренеров работает крайне немного. Скандинавия же вообще с этой точки зрения отмечается консерватизмом.

— В свое время вы назвали шведов-работодателей националистами.

— В хорошем смысле. Потому что они уважают свою нацию и своих людей, ставят при трудоустройстве их интересы выше, чем иностранцев. При этом скандинавы следят за земляками, которые работают за рубежом и добиваются там успеха. Речь прежде всего о музыкантах и ​​спортсменах. О таких в прессе пишут ежедневно. Шведы гордятся успешными людьми своей национальности. У нас чаще всего в таких случаях присутствует не гордость, а зависть.

— Когда вы в 1988 году пришли в АИК, иностранцев там почти не было.

— Кроме меня, двое финнов. Впрочем, игроков из СССР в Швецию в целом тогда приглашали охотно. Дело в том, что тогда как раз упал «железный занавес» и футболисты из нашего чемпионата, наконец, получили возможность поиграть за рубежом. Конечно, в Швецию сильных игроков, заслуженных людей звали охотно. Взять хотя бы олимпийских чемпионов Евгения Кузнецова и Игоря Пономарева, игроков сборной Сергея Андреева, Тенгиза Сулаквелидзе и Рамаз Шенгелию, Сергея Пригоду, Александра Гицелова.

Мы тогда дали в Швеции толчок к развитию более техничного стиля игры. Звали жеВадим Евтушенко: Было обидно, когда Бесков взял на Олимпиаду не меня, а Газзаева — изображение 3 в основном полузащитников, и мы пытались действовать вдумчиво, комбинационно. До этого скандинавы придерживались исключительно старого британского футбольного направления. То сейчас в Англии играют техничнее, но привычный, в том числе и для Швеции. стиль до сих пор сохраняется в первом и втором дивизионах, в чемпионатах Шотландии, Ирландии и Уэльса. В наше время шведы считают себя техничнее даже англичан. И наша заслуга в такой перемене огромна.

— Томас Бролин, Мартин Далин, Хенрик Ларссон, которые играли за сборную Швеции в начале 90-х, были очень техничными…

— Когда мы прибыли, эти ребята как раз начинали карьеру. В начале же 90-х это поколение сначала дошло до полуфинала чемпионата Европы, затем выиграло третье место на чемпионате мира. Конечно, это был прорыв. Все сборники тогда выступали за два клуба — «Мальме» и «Гетеборг». Впоследствии они разъехались и играли за команды из топ-чемпионатов.

— За АИК при вас тоже выступал один из ключевых игроков той сборной — защитника Ян Эрикссон.

— В первые годы. Затем он перешел в «Норчепинг», а оттуда — в немецкий «Кайзерслаутерн». Также у нас начинал карьеру вратарь Магнус Хедман. Тоже в АИКе с 1988 делал первые шаги в профессиональном футболе Иоганн Мяльбю, который позже долгое время играл за шотландский «Селтик». Эти ребята тогда еще не всегда в основу попадали. Сейчас читаю их интервью. Приятно, что вспоминают они и обо мне, говорят, что я стал для них примером.

— На протяжении почти всей карьеры в Украине вы играли в нападении, а в Швеции переквалифицировались в плеймейкера…

— В нападении перестал играть еще с 1986-го, после того, как Хорхе Вальдано сломал ногу на турнире в Мадриде Ване Яремчуку. Лобановский переквалифицировал меня в правого полузащитника. На этом месте сыграл концовку сезона 1986 и весь 1987-й. Когда же перешел в 1988-м в «Днепр», на сборах сначала играл центрального полузащитника. Меня это устраивало, мне это обещали во время перехода, но с началом сезона однако перевели на фланг. Накануне дебютного матча чемпионата против «Динамо» Евгений Кучеревский решил, что на этой позиции я могу перекрыть Толика Демьяненко и Василия Раца. Так Евгений Мефодьевич меня на этой позиции и оставил. Центральным хавбеком стал, только перейдя в Швецию. В этом амплуа играл в составе АИКа все четыре года.

— В 1992-м АИК под руководством будущего наставника сборной Швеции Томми Содерберга впервые за 55 лет стал чемпионом.

— У нас тогда подобрался боеспособный коллектив игроков, но надо отдать должное Содербергу. Томми не является чисто футбольным тренером, он не футболист вообще, занимался баскетболом. Зато у нас был очень грамотный второй тренер. Томас Лит — он очень тщательно относился во время тренировок к различным мелочам. Содерберг — это комиссар, он зажигал команду, мог подстегнуть, пошутить. В Томми такой стиль управления.

Он очень любит работать с молодыми футболистами. Собственно, не удивительно, что молодежь, которая тогда начинала под его руководством в АИКе, позже заиграла под руководством Содерберга в сборной. К методам управления Томми можно относиться по-разному, но раз с ним во главе чемпионами стали мы, а потом долгое время за его тренерства сборная Швеции не пропускала чемпионатов мира и Европы, то что-то он делает правильно. Хотя, на мой взгляд, идеальная должность для Содерберга — тренер молодежной команды до 21-го года. Это его среда.

— С вами Содерберг общий язык находил легко?

— До его прихода я выступал за АИК в течение двух лет. Поэтому когда Томми начал работать, в отношении ко мне поначалу ощущался упоминавшийся выше национализм. Это не смотря на то, что я был ведущим игроком и после двух лет клуб продлил со мной контракт. Несмотря на то первые пять или шесть туров Содерберг в основу меня не ставил. Впрочем, работал я ответственно и таки доказал, что на место в составе заслуживаю. Два года при Содерберге я сыграл. Однако после чемпионского сезона, через два месяца после начала следующего чемпионата, Томми, несмотря на то, что мне было 34, все же перевел меня на фланг. На моей позиции в центре тренер начал использовать Паскаля Симпсона. Любовь к молодежи все же победила.

Иными словами, завершение сотрудничества с Содербергом получилось для меня немного драматичным. Я даже спорил, но доказать свою правоту не смог. Однако сейчас мы общаемся прекрасно. Сейчас Томми работает в Шведской федерации футбола, читает лекции. Мне не раз приходилось слышать, что Содерберг часто цитирует меня.

— В чемпионском сезоне на вашем счету было 14 голов. Столько вы не забивали даже в лучшие годы в составе «Динамо»…

— Учтите, что чемпионат в Швеции тогда уже был достаточно сильным. «Гетеборг» и «Мальме» в дальнейшем были фаворитами, а мы постепенно поднимались. После десятых мест в первые годы моего пребывания в АИКе, после борьбы за выживание команда уже боролась за места в верхней части таблицы. В 1988-1989-м могли проиграть лидерам 0:4 — 0:5, но уже в финале Кубка Швеции 1991 сыграли с «Гетеборгом» в основное время 2:2 и уступили лишь в дополнительные 30 минут. На мой взгляд, именно после этого матча в сознании игроков АИКа произошел перелом. Молодые игроки поняли, что мы способны бороться с фаворитами на равных. Чемпионами мы стали, победив на выезде 3:2 «Мальме». Мне в той встрече удалось отличиться дважды.

— Правда, что вид на жительство вам продолжал лично Король Швеции?

— Это немного журналисты переиграли. Не лично, конечно. Дело в том, что Король Швеции — почетный член АИКа. Собственно, потому клуб считается королевским, хотя само название расшифровывается как Общественный спортивный клуб. На самом деле как было? Когда четыре года моего пребывания в Швеции завершались и дальше в стране я оставаться не мог, фанаты вывесили баннеры с соответствующими призывами именно к Королю. Это был как раз чемпионский сезон.

Однако на самом деле вопрос о продлении вида на жительство решился прозаичнее. Человек, который устраивал меня в АИК в 1988 году, предложила мне работу в собственной туристической фирме. Вид на жительство мне продолжили в том числе через эту деятельность, а не только из-за призывов болельщиков. Много писала о моем деле и пресса. Наконец, шведский парламент даже внес изменения в законодательство, а закон, который позволяет преодолеть барьер 48-ми месяцев, назвали моим именем. Благодаря этому закону тренеры и спортсмены с тех пор имеют возможность работать в Швеции дольше четырех лет.

— У вас не было желания принять шведское гражданство?

— Давайте об этом говорить не будем.

— «Евтушенко — человек с европейским менталитетом и видением футбола», — так недавно сказал ваш коллега-телеэксперт Евгений Левченко. Вернувшись в Украину, не пришлось меняться обратно?

— Свои трудности были, но облегчал задачу тот факт, что я стал не клубным тренером, а начал работать в сборной. Специфика этой работы позволяла бы не пересекаться напрямую с руководителями и подчиненными слишком часто. Хотя некоторые вещи сразу по возвращении в Украину поражали. Скажем, бескультурье в сфере обслуживания и в общении между людьми в целом. Такие вещи резали слух. Сейчас вроде уже привык, хотя и изменилось несколько. На Западе люди толерантные, относятся друг к другу с уважением. Если даже противоречия на работе или в быту возникают, их пытаются скрыть. По крайней мере, в такой форме как у нас недовольства не выражает никто.

— Вы — один из немногих представителей звездного «Динамо» 80-х, у кого успешно сложилась длительная зарубежная карьера. Кроме вас, можно вспомнить разве Михайличенко и с натяжкой Заварова и Кузнецова…

— Учтите, что в Швецию я поехал 30-летним. При этом четыре года отыграл в высшей лиге и еще два сыграл в первой. Карьеру закончил почти в 38, но надо учитывать также и то, что Михайличенко и Заваров играли в топ-чемпионатах. Алексей после того играл в составе шотландского гранда — в «Рейнджерсе». Думаю, им играть на таком уровне столько лет, сколько играл я, было сложнее.

Однако в целом всех советских спортсменов, которые получили возможность выехать за границу, объединяло непонимание — как воспользоваться полученной свободой. Самый яркий пример — хоккеист Владимир Крутов со знаменитой цсковской пятерки. Он не закрепился в НХЛ и приехал играть в Швецию. Хоккейный чемпионат там тоже сильный и Владимир не смог заиграть и там. У Крутова были проблемы на бытовом уровне. Не хватало строгого дяди-тренера, который стоял бы над головой и заставлял вести себя правильно. Опыт показал, что выдержать испытание свободой непросто.

— Вам тоже?

— Нет. У меня с этим проблем не было. Режимистим игроком я был всегда. Не скажу, что не употреблял вообще ничего, но старался держать себя в руках. Алкогольные напитки были для меня табу. Шампанского за компанию выпить мог, но водки или других крепких напитков — никогда.

— В «Динамо» вы пришли еще в тот период, когда за него выступали представители звездной команды 1975…

— Пятерка больших — Анатолий Коньков, Владимир Веремеев, Виктор Колотов, Олег Блохин и Леня Буряк. Конечно, тогда между опытными и молодыми игроками существовала субординация. К сожалению, сегодня эта диспропорция нарушена. К сожалению, потому что с этой градацией порядка было больше. В конце концов, ничего удивительного, ведь сегодня в командах много легионеров. Они наших устоев не воспринимают. Я еще с юных лет, выступая за второлиговую «Звезду» из Кировограда, осознал, что понравиться нужно не только тренерам, но и тем ребятам, которые играют за команду много лет. Поскольку в тренера свое видение, а футболисты с середины лучше чувствуют, соответствует юноша спортивному уровню.

Как раз когда я попал в Кировоград, Федерация футбола СССР в принудительном порядке приказала клубам второй лиги задействовать в каждом матче минимум одного 19-летнего футболиста. Место одно, а вокруг — опытные игроки. Попробуй сыграй так, как им не понравится. Неудивительно, что после второй лиги футболисты крепли психологически так, что могли безболезненно вливаться в высшелиговые коллективы. Даже в киевском «Динамо» таких примеров было достаточно. После меня такой путь прошли Олег Кузнецов, Ваня Яремчук, Вася Рац. Кто пробивался в основу сразу, кому-то понадобилось немного времени, но очевидно другое — то были готовы игроки для высшей лиги.

— Вы заиграли в основе «Динамо» сразу.

— Так получилось. Учтите, что конкуренция за два места в нападении киевлян была огромной. Володя Онищенко закончил карьеру за год до того, однако в обойме уже были Саша Хапсалис и Олег Таран, вернулся в команду Иван Шарий, вместе со мной пришли Степан Юрчишин и Витя Хлус. Все мы претендовали на одно место в составе наряду с Олегом Блохиным.

— С Блохиным играть сложно?

— Почему? Да, он звезда. Мы понимали, что Олег — форвард, который делает результат. Другой нападающий согласно распределению функциональных обязанностей на поле должен выполнять черновую работу. Для меня сама возможность играть в «Динамо» была большим счастьем. А тем более — играть в составе наряду с Блохиным. Часто читаю, что ребята рассказывают, мол, у Лобановского были слишком тяжелые тренировки, выдержать эти нагрузки невозможно. Да, действительно было трудно, но я выполнял все, что от меня требовалось, с удовольствием. И с удовольствием повторил бы пройденное еще раз.

— Едва попав в «Динамо», вы заслужили приглашение в сборную СССР. И в первом же матче стали соавтором победы над бразильцами на «Маракане»...

— Исторический факт. Поражало тогда все: трансатлантический перелет, «Маракана», Зико, Сократес, Тониньо Серезо, сенсационная победа 2:1. Мы тогда еще огромных размеров приз с собой в Москву привезли. Матч был посвящен юбилею стадиона и десятилетию получения на вечное хранение«Ники», трофея, который до 1970 года получали чемпионы мира. Организаторы были уверены, что победит именно их сборная, поэтому подготовили полутораметровой высоты позолоченный кубок. Тащил его Хорик Оганесян. Просто армяне любят все то, что блестит (смеется).

— Бразильцы тогда играли основным составом, а в сборной СССР было только двое динамовцев Киева — Владимир Бессонов сыграл весь матч в основе, а вы вышли на замену…

— Все силы тогда были направлены на подготовку к московской Олимпиады. Соответственно Константин Бесков наигрывал состав, который будет играть там. Собственно, мы и поехали в Рио под маркой олимпийской сборной. Базовым клубом тогда считался московский «Спартак».

— Больше с того матча мне запомнился эпизод, когда Юрий Гаврилов в середине поля пробросил мяч между ног Сократесу.

— Мы тогда играли прекрасно, хотя в концовке встречи подсели. Сказался длительный перелет. Помню, выбежав на поле на последние 15 минут, имел огромное желание, хотел себя проявить, но у тех ребят, которые играли с первых минут, сил уже не было. Александр Чивадзе мне постоянно кричал: «Куда ты бежишь ?! Давай придержим мяч». А мне же хотелось забить.

— Почему Бесков не включил вас в число участников Олимпиады?

— Я принимал участие во всех товарищеских матчах, был на заключительном тренировочном сборе, но в последний момент Константин Иванович явно решил перестраховаться и взял в состав Валерия Газзаева, которого до этого в обойме не было. Кроме Валерия, тренер включил в заявку Реваза Челабадзе и Сергея Андреева, то есть, сделал ставку на опыт. Конечно, было обидно. Но не до отчаяния. Карьера только начиналась, я и так понимал, что вверх прыгнул слишком быстро. Это были первые мои полгода в большом футболе. Считал, что все еще впереди.

— В два первых для вас сезона киевское "Динамо" выиграло два чемпионства. Голова не закружилась?

— Да нет. Я знал свое место. Для меня было большим счастьем находиться в этой команде.

— Стефан Решко недавно вообще сказал фразу, которая сейчас кажется невероятной: «Ну, стал бы еще раз или два чемпионом СССР. Но понимал, что в Европе уже не выиграю ничего, поэтому надо завершать»...

— Неудивительно, ведь при Лобановском «Динамо» прежде всего нацелилось на еврокубки. Мы в 1982-м и 1983-м тоже в четвертьфиналы Кубка чемпионов выходили, тоже надеялись, что сможем выйти в финал. Но дважды подряд уступали в 1/4-й будущим обладателям трофея — английской «Астон Вилле» и немецкому «Гамбургу». В то время это были объективно сильнейшие клубы Европы. Хотя «Гамбург» после тбилисской победы 3:0 дома откровенно нас недооценил. Володя Бессонов тогда открыл счет, у нас были возможности, чтобы забить второй раз. Игра откровенно давалась, однако вместо того пропустили контратаку и шансы на выход в полуфинал потеряли.

К слову, тогда в Гамбурге забил, мы выиграли 2:1 и не прошли. Тогда начал ловить себя на мысли, что мои голы — нефартовые. Началось все с 1980 года, когда мы встречались в Кубке УЕФА с болгарским «Левски-Спартаком». Тогда забивал в обоих матчах. Но оба раза судьи фиксировали офсайд. На мой взгляд, это были ошибки, я забивал чистые гола. В итоге — 1:1 дома и 0:0 на выезде, вылетаем. Когда играли в Симферополе против «Астон Виллы», арбитр снова не засчитал мною забитый чистый мяч. Тоже тогда сыграли 0:0, а на выезде уступили 0:2. Осенью 1983, когда играли в Кубке УЕФА против французского «Лаваля», на выезде снова будто забиваю чисто. Но опять боковой судья поднимает флажок, проигрываем 0:1 и выбываем. Тогда даже говорил, что, видимо, забить в еврокубках мне не суждено.

— Если бы домашние матчи против «Астон Виллы» и «Гамбурга» играли в Киеве, а не в Симферополе и Тбилиси, шансов на прохождение в полуфинал было бы больше?

— Думаю, что да. На наши матчи в Киеве тогда постоянно по 100тысяч приходило. Поддержка сумасшедшая. Возможно, это бы помогло. Хотя команда еще формировалась, продолжался процесс смены поколений. Люди, которые выступали в середине 70-х, постепенно завершали карьеру, а у молодежи еще не было достаточного опыта. Понятно, что стабильности нам не хватало.

— «Астон Вилле» и «Лавалю» вы проигрывали с тренером Юрием Морозовым во главе. Юрий Андреевич — единомышленник Лобановского, человек, которого, возглавив сборную, Валерий Васильевич предложил на должность в «Динамо» сам…

— Возможно, Морозову не хватило строгости. Юрий Павлович по характеру мягче Лобановского. Очевидно, он рассчитывал, что принял после Валерия Васильевича уже играющую команду. Но период был непростой, учитывая ту же смену поколений. Плюс — некоторые парни при отсутствии Васильевича очевидно недорабатывали.

— В 1984-м Лобановский вернулся. Но уже при нем команда показала худший результат за последние 34 года…

— Десятое место. Думаю, сказались и изменения в составе, и повторная адаптация к требованиям Лобановского. Восстановиться мы в том сезоне так и не смогли. Черный был период, который начался с осени 1983-м. Проиграли «Лавалю», затем сборная под руководством Лобановского и на базе «Динамо» потерпела досадное поражение 0:1 в Португалии и не попала на чемпионат Европы. Мы же португальцев дома разнесли в пух и прах — 5:0. Затем рассчитывали, что поляки сыграют минимум вничью со сборной Португалии дома. Но хозяева в том странном матче проиграли.

В Лиссабоне нас тоже устраивала ничья. Однако все сложилось против нас. Из-за продолжительных дождей поле превратилось в кашу. В футбол там играть было невозможно. На моей памяти на таких ужасных газонах играли трижды — на «Вилла Парке» в Бирмингеме в 1982 году, против португальцев в 1983-м и за Суперкубок УЕФА против «Стяуа» в Монако в 1987-м. Во всех случаях приходилось играть на огородах и каждый раз мы уступали. Хуже всего, конечно, было в Англии, где травяного покрытия не было вообще. Не матч, а ужас. Хозяева с розыгрыша как ударили мяч к нашей штрафной, так нас с собственной половины не выпускали.

В Лиссабоне даже не смогли провести разминки за сутки до матча. Вышли на поле, а ноги проваливаются в болото. Хозяева начали нас выгонять, забирать мячи, чтобы не испортили газон окончательно. Собственно, в Монако через четыре года было то же самое. Разница только в том, что на поле нас тогда не пустили вообще. Вынуждены были вместо испытания газона удовлетвориться пробежкой вокруг него, по легкоатлетическим дорожкам. Эти три поединка в моей памяти выделены отдельно.

— Обструкцию футболистам «Динамо» и особенно тренеру Лобановскому после поражения в Португалии устроили страшную.

— Ничего удивительного, ведь для СССР непопадание в финальную часть чемпионата Европы было катастрофой. Не знаю, сознательно или нет, но судить этот матч назначили французского судью с фамилией Контра, для него эта игра была последней в международной карьере. Этот арбитр в конце первого тайма назначил в наши ворота пенальти, которого не было и в помине. Мы проиграли 0:1. Руководство разбираться не пожелало и всех собак повесило на Валерия Васильевича и игроков «Динамо».

— Лобановского после десятого места в сезоне-1 984 отстояла команда или партийное руководство?

— Команда. Представители ЦК разговаривали с каждым игроком в отдельности. Кажется, куратором этой переговорной группы был будущий Президент Украины Леонид Кравчук. Мне не известно, были ли такие, кто выступал против Лобановского, но очевидно большинство игроков высказались за то, чтобы работать с Васильевичем в дальнейшем.

— Тогда никто не мог ожидать, насколько быстрым будет эффект от этого решения.

— Ничего удивительного нет. Состав пополнила целая плеяда молодых игроков, которые еще вчера в основу не попадали. Речь прежде всего о Кузнецове, Яремчуке, Паше Яковенко. Саша Заваров начал выступать за «Динамо» еще при Морозове, но карьера у него тогда откровенно не складывалась. По определенным причинам, о которых не хотел бы говорить, он собирался уйти.

— Куда накануне старта турнира рассчитывали дойти в Кубке кубков сезона-1985/1986?

— Мы настраивались на каждого соперника отдельно. Впрочем, уверенность в том, что можем выступить хорошо, существовала. В течение 1985-го команда набирала обороты, демонстрировала хороший футбол. Хотя стартовали мы неудачно — с поражения в Утрехте. Хорошо, что Толя Демьяненко на заключительных минутах того поединка забил гол. Пусть корявый, но начинать домашний поединок с результата 1:2 значительно комфортнее, чем после 0:2 на выезде. В конце концов, в Киеве игра нам тоже не давалась. Пропустили первыми уже на восьмой минуте, но в конце переломили ход поединка и победили. С того момента началась серия игр, которые навсегда запомнили и болельщики, и каждый из нас.

— Наверное, когда громили венский «Рапид» в четвертьфинале, уже не сомневались в том, что можете получить кубок?

— Тогда было такое ощущение, что победить способны кого угодно.

— Вадим Анатольевич, на финальный поединок Кубка кубков-1985/1986 против мадридского «Атлетико» во французский Лион динамовцы прилетели сразу после того, как под Киевом произошла одно из крупнейших в украинской истории трагедий…

— Когда прилетели во Францию, понимания того, что произошло в Чернобыле, не имели. Надо вспомнить, что 27 апреля, уже после того, как произошел взрыв, мы играли матч чемпионата СССР против московского «Спартака». То есть, никто нам ничего не рассказывал. Выиграли тот матч 2:1, домой нас не отпустили, а сразу на автобусе повезли на базу. Только по пути на базу краем уха услышали, Васильевич рассказывает кому-то из тренеров, мол, что-то случилось в Чернобыле. На следующий день мы вылетели в Москву и готовились к матчу с «Атлетико» на базе московского «Динамо». Нас вывезли из Киева и отгородили от информации.

Только прилетев в Париж, увидели на мониторах в аэропорту, показывающие Украину — взрывы и руины. Не видео, а фотоснимки. Журналисты начали засыпать нас вопросами, а у нас ответов не было. Расспросить ничего не могли, ведь мобильных телефонов тогда еще не было. Поэтому когда возвращались в Киев, еще не знали, что в наше отсутствие семьи как могли эвакуировались. Точнее, в Украину возвращалась только часть состава, ведь большинство игроков во главе с Лобановским остались в Москве, присоединившись к сборной, которая готовилась к чемпионату мира. Когда приехали в Киев, встречали нас много людей. Они несли нас от поезда до автобуса на руках. Но общая картина пугала: в городе остались одни мужчины. Женщин и детей не было видно вообще.

Впрочем, времени на раздумья не было. Те футболисты, кто не попал в сборную, направились на тренировочный сбор в Ужгород. Среди них был и я. Но как только наш самолет приземлился на закарпатской земле, как нас встретил человек, который сообщил: «Евтушенко и Баль остаются в аэропорту и вылетают в Москву, в расположение сборной».

— Наконец вас взяли хоть куда-нибудь.

— Признаюсь, тогда думал, что сыграть на крупном форуме мне не суждено. На Олимпиаду в Москве Бесков меня не взял. В 1982-м уже даже попал в список 22-х участников мундиаля, однако в последний момент случилось неожиданное. Сборную тогда возглавляли Бесков, Лобановский и Ахалкаци, кроме них в штабе еще были Георгий Федотов, Геннадий Логофет. Также решением Федерации футбола СССР на мундиаль в Испанию решено было отправить еще нескольких специалистов. И самое удивительное, что их включили в делегацию вместо футболистов. В Испанию полетели 17 игроков вместо 22-х. Одним из тех, кто остался дома, был я. Затем было поражение от португальцев и непопадание на Евро-1984.

Тренер Эдуард Малофеев в сборную меня не вызвал, поэтому я даже успел смириться, что на чемпионате мира в Мексике не сыграю. Однако случился подарок судьбы в виде назначения в последний момент Лобановского, который взял на мундиаль сразу 12-х киевлян.

— Выступление сборной СССР в Мексике оставило неоднозначное впечатление…

— Мы были в прекрасной форме, а футболисты других клубов служили прекрасным усилением. Поэтому убедительный проход группового турнира не удивил никого. Конечно, мы были сильнее и бельгийцев. Но случилось несчастье. Ничего не поделаешь.

— Говорите, что игроки других клубов служили усилением. Известная шутка тех времен говорить как раз об обратном.

— Конечно, динамовцы были между собой прекрасно сыгранными. Но нас было только 12. Учитывая сложные погодные условия, в которых проходил чемпионат, пройти таким урезанным составом турнир мы бы не смогли. В конце концов, не думаю, что правый защитник Николай Ларионов из «Зенита», полузащитник Сергей Алейников из минского «Динамо» или нападающий Сергей Родионов из «Спартака» могли какую-то команду ослабить. Это были классные футболисты. Их место в основе заслуженное. И Александр Чивадзе, который был в заявке, но не мог играть из-за травмы, помог бы.

Не могу ничего плохого сказать и о спартаковца Ринате Дасаеве. Другое дело, что был Виктор Чанов. Не знаю, давили на Лобановского из Москвы, чтобы не только динамовцы играли или нет, но Витя, по моему мнению, в то время выглядел не хуже Рината. Слухи, что на Лобановского давили, были.

— Выйдя на замену, вы били пенальти при счете 5:0 в ворота венгров. Вам хотели дать забить?

— Нет. Просто в то время все основные пенальтисты уже сошли с поля. Такую ответственность взял на себя и с тех пор понял, что игрок, который выходит на замену, пенальти бить не должен. Сейчас, когда смотрю серии послематчевых одиннадцатиметровых, только убеждаюсь в своей правоте. Футболисты, которые выходят на замены, промахиваются довольно часто.

— Вы пенальти вообще били редко…

— Потому что у нас были штатные пенальтисты — Блохин, Буряк, Игорь Беланов.

— Но самый важный свой одиннадцатиметровый вы все же забили.

— Имеете в виду минском «Динамо» в послематчевой серии финала Кубка-1987? Ну, и «Мальме» в решающем матче чемпионата Швеции в 1992-м тоже забил. Хотя несколько раз с отметки промахивался. Каждый раз из-за того, что не бил в заранее выбранный угол, а смотрел на вратаря. Когда голкипер меня переигрывал и прыгал в тот угол, куда я нацелился, начинал бить в противоположную сторону. Всегда целился в верхний угол и промахивался. Три раза не забивал пенальти и трижды одинаково. Впервые такое произошло во встрече с венграми, второй — на турнире в Ла-Корунье, в третий раз — когда выступал за АИК.

— Вернемся однако к 1986-му. Несмотря на загруженность, динамовцы тогда второй раз подряд стали чемпионами СССР.

— Усталость после чемпионата мира накопилась изрядная. Но перевести дыхания не смогли, поскольку должны были играть с двойной нагрузкой. За время, пока мы были в сборной, перенесли шесть матчей «Динамо» в чемпионате. Играть их должны были между календарными днями. Даже не знаю, где взялись силы, чтобы с такой сложной ситуации с честью выйти и даже стать чемпионами. Матчи же были тяжелыми, особенно в Москве. В манеже, московское «Динамо» тогда оторвалось и нам его надо было догонять. Чемпионами мы стали, сыграв вничью в Москве и выиграв очную встречу дома.

— Потом была очередная попытка выиграть Кубок чемпионов, которая завершилась поражением в полуфинале от «Порту»…

— Не сказал бы, что португальцы тогда были гораздо сильнее. У них было несколько очень классных футболистов. Прежде всего — Паулу Футре, нападающий Фернанду Гомеш, Рабах Маджер, забивший пятой гол в финальном матче против «Баварии». Наши команды были равны по силам, но соперникам больше повезло. Дома им рикошет помог забить, а потом быстро забили нам два мяча в Киеве.

— Вы в первом матче против португальцев не играли. Почему?

— Получил накануне первой игры травму. Мы тренировались на Республиканском стадионе. Травяного покрова еще не было. Выпрыгнул, сыграл головой, а при приземлении подвернулась нога. Растянул связки стопы и выйти на поле не смог. Перед домашним матчем нога еще побаливала, но на замену меня Валерий Васильевич выпустил. Впрочем, к тому времени поезд уже ушел.

— Это был болезненный удар по амбициям?

— Да. По накатанной с 1986-го мы играли на хорошем уровне. Понятно, что соперник силен, но не лучше нас. Разница только в том, что «Порту» забить смог, а мы нет.

— Решение покинуть «Динамо» начали обдумывать после того поражения?

— Нет, ведь впереди был весь сезон. Но уже в ходе чемпионата понял, что мне не нравится играть на позиции правого полузащитника. Кроме того, Лобановский уже пригласил из «Днепра» Олега Протасова и Геннадия Литовченко. Один — нападающий, другой — правый хав. Мои прямые конкуренты. Понял, что надо идти. Тем более, что имел приглашение из «Днепра». При этом разговоры о том, что меня обменяли на Литовченко и Протасова, безосновательны. Когда сообщил Валерию Васильевичу о своем желании уйти впервые, он не сказал ни «да», ни «нет». А именно в тот момент, когда мне надо было идти, Лобановский заболел. Второй раз поговорить не удалось, и я просто оставил на столе заявление.

— Лобановский на вас не обиделся?

— Не думаю. Он получил двух хороших игроков и уже готовил новую команду, новую сборную к чемпионату Европы в 1988-м. Получить Литовченко и Протасова для него было приоритетом.

— С Кучеревским в «Днепре» у вас отношения, кажется, не сложились…

— Сначала все было хорошо. Евгений Мефодьевич на сборах наигрывал меня на позиции центрального полузащитника. Мы выиграли два турнира — в Болгарии и Уругвае. В Уругвае победили «Насьональ» и «Пеняроль», я получил награду лучшего футболиста турнира. При этом играл я результативно. Но вернулись домой и в первом матче чемпионата СССР произошло то, о чем я говорил в начале разговора — меня поставили на правом краю полузащиты. Там меня тренер, ничего не объясняя, ставил и в дальнейшем. Я перестал забивать, получать удовольствие от игры. Мне в этом амплуа и в «Динамо» не нравилось играть, а тут еще и пришлось в «Днепре» об этих навыки вспомнить. Произошел психологический надлом.

При этом отмечу, что с Кучеревским или кем-то другим в «Днепре» я не ссорился. У меня с Евгением Мефодиевичем были нормальные человеческие отношения. Просто я видел, что отношение ко мне изменилось. Знаю, почему так произошло, но не хочу говорить публично. Хотя бы из-за того, что отдельных действующих лиц уже нет в живых.

— Свой единственный гол в составе «Днепра» вы забили в ворота тбилисского динамовца Отара Габелии. Кажется, это был ваш любимый вратарь, огорчали его вы постоянно…

— Это был кубковый матч. Я уже почти покинул «Днепр», а когда на непродолжительное время вернулся, Кучеревский поставил меня в кубковом матче против тбилисцев не на фланге, а в центре. Сразу забил. Тбилисское «Динамо» действительно было моей командой. Видимо, не зря смог забить «Динамо», даже выступая за «Днепр». Причем это был мой последний матч в составе днепрян. Кроме тбилисцев, часто забивал «Черноморцу», «Арарата», «Зенита».

— Каким был механизм перехода советского футболиста за границу?

— Все вопросы решались через специально созданную для этого при Госкомспорте СССР организацию — «Совинтерспорт». Когда попросил, чтобы мне подыскали зарубежную команду, вариант нашли быстро — должен был ехать в Мексику. Но случилось, что за четыре тура до завершения чемпионата Кучеревский в Ленинграде не поставил меня в состав вообще. Не выдержал и полетел в Киев непосредственно оттуда. Документы для перехода после завершения чемпионата в Мексику были одинаково готовы, в «Днепре» не оставался бы ни при каких обстоятельствах.

Но пришел к Лобановскому и попросил, чтобы он сделал так, чтобы я мог доиграть первенство за динамовский дубль. Валерий Васильевич мое состояние понял и помог, чтобы меня заявили за «Динамо». В том же туре поехал с командой в Москву, где я отметился дублем, а мы разгромили «Спартак» 5:1. Этот факт позволил московским журналистам в издевательском тоне написать, мол, Лобановский перехитрил весь СССР — и Протасова с Литовченко взял, и Евтушенко вернул. На самом деле у нас с Валерием Васильевичем была договоренность, что я доиграю сезон за дубль.

— Как вместо Мексики в вашей карьере появилась Швеция?

— Сначала на меня вышли представители «Хаммарбю». Причем переговоры они уже вели не с «Совинтерспортом», а с «Динамо», которое стало первым в СССР профессиональным клубом. Именно поэтому я решил отблагодарить киевлянам и дать заработать им. Конечно, это не были большие деньги (платили, к слову, компьютерами, формой и частично деньгами), но тем не менее. Написал на имя главы Федерации футбола СССР Вячеслава Колоскова письмо, в котором сообщил, что в Мексику ехать отказываюсь, потому что хочу играть в Швеции.

Контракт с «Хаммарбю» сорвался в последний момент. То ли шведы не смогли заплатить ту сумму, которую требовало «Динамо», то ли помешало что-то другое, но «Хаммарбю» уступил меня своему прямому сопернику, другому стокгольмском клубу АИК, который и подписал со мной соглашение.

— Но «Хаммарбю» в вашей биографии таки был. Только уже как у тренера...

— Тренерскую деятельность начал в четвертом шведском дивизионе, однако вскоре получил предложения стать ассистентом наставника в «Хаммарбю» от известного специалиста Рольфа Зеттерлунда. Признаюсь, это приглашение было для меня неожиданностью. Даже при условии, что Рольф, тренируя «Эребру», не скрывал симпатии к Евтушенко-игроку. В конце сезона Зеттерлунд всегда голосовал за меня в различных опросах.

Это были прекрасные три года совместной работы. В первом же сезоне мы вывели «Хаммарбю» из первого дивизиона в высший, а в элите сразу стали третьими. После такого успеха у нас разобрали многих игроков. Как следствие, чемпионат-1998/1999 «Хаммарбю» начал не очень удачно и после восьми туров нас уволили. Трудоустроился в клубе второй лиги «Ярфалла». Со мной этот клуб повысился в классе. Так с тех пор в течение почти девяти лет и тренировал команды первой-второй шведской лиг.

— Под вашим руководством успели поиграть в частности и оба сына.

— В клубе «Валста». Не знаю, хорошо это или плохо. Может, у них бы карьеры по-другому сложились? Впрочем, дети у меня играли не по моей инициативе. Старший сын Слава в то время играл в основе АИКа, даже успел дебютировать в еврокубках. Однако в клубе началась чехарда с тренерами. Улле Нордин, ставивший Вячеслава в состав, заболел, на его место поставили чеха Душана Угрина. Тот повел себя привычно для тренеров-иностранцев, которые приходят на новое место работы и должны добиваться результата — перестал ставить в состав молодежь и докупил опытных игроков. Слава же тогда учился в престижном вузе. Он решил, что раз играть не может, то будет выступать у меня во второй лиге и иметь больше времени на обучение. Как следствие, заканчивал карьеру Вячеслав в клубе первой лиги «Браге», в течение нескольких лет, до 2013-го, когда он закончил активные выступления, был капитаном команды.

Младший сын закончил играть почти одновременно с на три года старшим братом. Вадим порвал ахиллово сухожилие и не смог полноценно восстановиться.

— Вадим вроде даже покидал возглавляемую вами команду.

— Мы с ним не ссорились. Тем более, что Вадим у нас был одним из ведущих игроков. Просто так сложились жизненные обстоятельства. Сын пошел к Рольфу Зеттерлунду, который тогда тоже тренировал команду второй лиги.

— Сейчас сыновья связанны с футболом?

— Да. Вадим работает ассистентом тренера в команде второй лиги, а Вячеслав переехал на юг Швеции, в Хельсинборг. Гражданская жена его убедила, у нее тоска по родине развилась. Там Слава работает кем-то вроде координатора всех команд в клубе третьей лиги. Сын выполняет функции вроде спортивного директора. Просто у них эта должность называется по-другому.

— Вадим Анатольевич, для того чтобы вместе с Алексеем Михайличенко вывести сборную на чемпионат мира-2010, не хватило каких-то мелочей. Казалось, победа над греками в плей-офф была уже в кармане...

— Не хватило удачи. Считаю, что соперники были равными по силе, хотя в Украине тогда говорили, мол, нам повезло. Греки играли в закрытый футбол, с такими оппонентами всегда непросто. К объективным причинам отнес бы травму Сергея Назаренко, который был рядом с Андреем Шевченко нашим лучшим бомбардиром в отборочном турнире, одним из лидеров сборной. Кроме того, в ходе отбора мы существенно омолодили состав, ввели в команду Евгения Хачериди, Ярослава Ракицкого, Андрея Ярмоленко, Василия Кобина. В определенной степени, прибегли к таким шагам вынужденно, ведь перед домашним матчем с англичанами у нас вылетела почти вся линия обороны.

Мы могли победить греков на выезде, однако Олег Гусев, выходя один на один с вратарем соперников на линии штрафной, наступил на мяч. После выездных 0:0 понимали, что судьба противостояния может решить один мяч. К сожалению, его забил Димитриос Салпингидис, который убежал от Ракицкого. Ярослав тогда играл левого защитника и сам не преследовал соперника, и не передал его центральным защитникам. Обидно, но ни оправдываться, ни винить кого-то смысла нет.

— О фартовости стадиона тогда было сказано немало.

— Хороший вопрос. Думаю, этот фактор свою роль сыграл. Видимо, на то время было так нужно, чтобы матч состоялся именно в Донецке.

— Политическая целесообразность, так?

— Да. Ничего плохого о Донецке сказать не хочу, стадион там прекрасный, но не исключаю, что сыграй мы с греками во Львове, результат мог быть другим. Впрочем, что сейчас предполагать?

— После этого поражения понимали, что тренерский штаб во главе с Михайличенко сборной больше не будет руководить?

— Ситуация у нас тогда была схожей с той, в которой осенью были нынешние тренеры сборной. Контракты у нас завершились в ноябре. Мы не выполнили задачу, поэтому решение было предсказуемо. Хотя нам до последнего не говорили — будем мы работать или нет. Мы уже даже успели уйти в отпуск и только за считанные дни до завершения действия контракта нам сообщили, что сотрудничество продолжено не будет.

— Покинув сборную, вы через 30 лет вернулись в Кировоград. Процитирую вам слова отца одного из ваших подопечных в «Звезде». «Евтушенко — корректный, сдержанный тренер, который умеет доступно объяснить свои требования, а игроки его понимают и уважают. Таким специалистам в нашем футболе сложно. Жаль, что сын с ним поработал так недолго», — это сказал бывший футболист Виталий Рудницкий.

— Благодарен ему за эти слова. Но видите ли, в Полтаве, где чуть позже работал с «Ворсклой», наоборот говорили что я слишком мягкий. В Швеции меня упрекали, что я слишком жесткий. На мой взгляд, я выдерживаю баланс и не перегибает палку в одну из сторон. Так, на игроков не кричу, не крою их матом. Если жесткость заключается в этом, то я действительно мягкий. Однако у меня в командах всегда была дисциплина. И достигал я ее своими методами.

— Полгода в Кировограде, два месяца в Полтаве — человеку, который имеет опыт работы в европейских клубах, в Украине действительно прижиться сложно?

— Из Кировограда я ушел, потому что получил приглашение из «Ворсклы». А вот то, что произошло в Полтаве — тайна, покрытая мраком. К сожалению, нет уже в живых президента клуб, поэтому апеллировать не к кому. Основательно поговорить с господином Бабаевым мне так и не удалось. Хотелось встретиться и прояснить для себя немало нюансов. Сейчас, когда все позади, жалею, что меня тогда вырвали из Кировограда. Агентов у меня никогда не было, решение принимал сам. При подписании контракта не учел всех тонкостей и это тоже способствовало быстрой отставке. Судя по комментариям моих преемников, видно, что в клубе что-то не так было с самого начала. А что именно — публично предполагать не буду. Тем более, что оппонировать никому.

— Сейчас вы снова работаете в структуре родного «Динамо», возглавляете «Динамо-2». Эта работа приносит вам удовольствие, несмотря на то, что с вами возглавляемой команды в основную футболисты не переходили уже очень давно?

— Прежде мне нравится то, что снова работаю в клубе, который люблю и который помог мне себя реализовать. А за работу свою взялся с удовольствием с первого дня. Конечно, моя деятельность отличается от работы тренеров остальных команд первой лиги. Здесь приоритеты другие, мы работаем не на результат, а на воспитание игроков.

Вы сказали, что представители «Динамо-2» не попадают в первую команду. Не совсем согласен. Напрямую, может, не попадают. Однако эти ребята идут в аренду, набираются опыта выступлений в высшей лиге и потом или возвращаются в Киев, или выступают на серьезном уровне в других висшелиговых коллективах. Показательно, что людей, которые прошли «Динамо-2», в настоящее время достаточно том числе и в национальной сборной. Считаю, что эта команда свою функцию выполняет.

Другое дело, что на наши выступления в текущем сезоне повлияла чрезвычайных ситуациях, в которую мы попали летом. Речь о передаче в аренду «Говерле» практически всех игроков основного состава. На мой взгляд, одновременно нас оставили слишком много футболистов. Это повлияло на качество игры команды в стартовом отрезке чемпионата. Хотя по результату как бы все было в порядке.

Но мы вышли из ситуации достойно. Не могу сказать, что все ребята сыграли стабильно (кто-то проявил себя сначала, кто-то среди осенней части, а кто-то на ее финише), однако в целом выступлением я доволен. Исключение составляют лишь октябрьские матчи, когда мы не выиграли ни одного поединка из шести. Впрочем, это не был спад, а скорее сочетание неудач, ошибок в обороне, пропуска ведущими футболистами игр из-за дисквалификаций. Кроме того, нам не хватало забивных игроков. Лучшие исполнители креативного плана оказались в аренде. Имею в виду Дмитрия Хлебаса, Алексея Хобленко, Романа Яремчука, Артема Поляруса, Виталия Гемегу, Алексея Савченко. Ребята, которые были их дублерами, старались, но с точки зрения результативности заменить арендованных еще не смогли.

Меня радует, что по статистике мы одна из самых посещаемых команд в матчах на выезде. Тренеры наших соперников нас постоянно хвалят, а ругают только в Киеве. Считаю, что мы на такую ​​оценку к себе не заслуживаем. Игру мы стабилизировали, нас уже не так просто задавить физически. И хотя конкретных турнирных задач перед нами нет, мы ставим их перед собой сами. Что бы нам не помешало, так это точечные усиления. Ведь если в классный футбол играет команда в целом, то легче проявить себя и каждому в одиночку. Вместе с тем, по моему глубокому убеждению, если бы возникла необходимость и кого-то из наших молодых исполнителей выставили бы на матч основной состав, каши он не испортил бы.

— Вы упомянули о креативных забивных игроках, большинство которых выступает за «Говерлу». Зато сами ужгородцы, пожалуй, тоже не от хорошей жизни приглашают со Львова далеко не забивного на уровне высшей лиги Михаила Сергийчук. Не от хорошей же жизни…

— Проблема забивного нападающего в украинском футболе стоит чрезвычайно остро. И корни тянутся именно к детскому футболу. Легко требовать от Михаила Фоменко или Сергея Реброва громких побед. Но они — тренеры профессиональных команд. Достойного подпитки коллективам Премьер-лиги катастрофически не хватает. Все потому, что нарушена структура подготовки кадров.

Во-первых, в настоящее время профессиональных команд в Украине катастрофически мало. При СССР пять-шесть украинских клубов играло в высшей лиге, четыре-пять — в первой и целая украинская зона их 22-х коллективов — во второй. Воспитанникам ДЮСШ было, куда пойти. Они сразу играли на серьезном уровне. Дети ежегодно соревновались во всеукраинских соревнованиях «Кожаный мяч». Но самое главное, что исчезло такое явление как дворовый футбол. А самородки чаще появляются именно во дворах. Из школ ребята часто получаются одинаковые, будто из инкубатора. Хорошо подготовленные, но без изюминки.

Впрочем, это такая тема, которой стоило бы отдельное интервью посвятить, а не втискиваться в рамки этого. Поскольку проблема ведь не только в нападающих. Сейчас дожили до того, что в сборную никого на края обороны вызвать. Хорошо, есть креативные хавбеки. Это амплуа всегда было дефицитным. Но защитников достаточно было всегда.

— Вы координируете свои действия с наставником первой команды Сергеем Ребровым и с тренером дубля Висенте Гомесом?

— Мы используем единую методику тренировок, совместные упражнения. Но мне никто не запрещает использовать свое направление. При этом играем мы по той схеме, которой придерживается основная команда. Ребров, когда у него появляется время, следит за матчами «Динамо-2», несколько раз он посещал наши тренировки.

— Год назад, наблюдая за игрой «Динамо-2» и прислушиваясь к вашим указаниям Евгению Морозенко, поймал себя на мысли, что из этого игрока вы пытались слепить полузащитника сорта Сергея Рыбалки. Точнее, к такому выводу пришел потом, когда сопоставил ваши требования с нынешней игрой Рыбалки...

— Так оно и есть. Другое дело, что с этими функциями Евгений справиться не смог. Я его не виню, ведь мы видим, что даже в первой команде конкуренции Рыбалка практически не чувствует. Повторюсь: мы придерживаемся единой игровой структуры, но есть свои проблемы, вызванные дефицитом исполнителей на отдельных позициях. Но несмотря на эти трудности, победы или поражения, вопрос об изменении тактики не идет. Будем выдерживать единую модель при любой ситуации. И адаптировать под нее игроков. Самодеятельностью в зависимости от результата заниматься не можем. В том и заключается специфика работы с командами вроде «Динамо-2».

Іван Вербицький