Бывший главный тренер киевского «Динамо» и мариупольского «Ильичевца» Николай Павлов объявил о завершении тренерской карьеры. Полтора года он не давал «личных» интервью. Полтора часа, а это ровно 90 минут, считай, полный футбольный матч, длился этот разговор.
— Николай Петрович, вы предпочитаете быть лучшим или первым?
— Смотря в чем. Быть первым важно в соревновательном моменте, лучшим нужно быть мужем, поваром. В футболе у меня был только один шанс стать первым, и я его использовал. Но в то время это было несложно сделать. Ни один тренер, работая в «Динамо» или «Шахтере», если не станет ничего выдумывать, ниже второго места не опустится. А я работал в таких командах, в которых, если что-то получалось, то результат был виден сразу. Мне это всегда было намного приятнее, чем работа в «Динамо» или «Шахтере».
— В 1993‑м «Днепр» был лучше «Динамо», но первым не стал…
— Если бы не произошли изменения после первого круга, я имею в виду приход Григория Михайловича Суркиса и его партнеров, если бы не изменили регламент, а задействовали тот, который существует сейчас во всех цивилизованных странах, то «Днепр» был бы чемпионом!
— Откуда взялась история с изменением регламента по ходу первенства?
— Ответить могут только трое — Григорий Михайлович Суркис, Виктор Максимович Банников и серый кардинал ФФУ Евгений Петрович Котельников. Я могу догадываться, но истину знают только они.
— Феномен той команды «детский сад Павлова» заключался в Павлове или в чем-то другом?
— Я сам был молодым по возрасту. Мне повезло, что в команде собрались футболисты, которых подготовили детские тренеры в Днепропетровске. Отмечу, что эти футболисты были собраны не со всей Украины, а почти все из Днепропетровской области. Если вы помните, то Протасова и Литовченко воспитал такой тренер, как Игорь Ветрогонов. Он же воспитал Полунина, Дирявку, Коновалова, Филимонова и так далее. Этот детский тренер знал, как растить футболистов в определенный период их становления. У него был опыт Протасова и Литовченко, он видел, как парни созревали с 12‑ти до 15‑ти лет. Имея такой опыт, он легко уже мог определить, какие футболисты будут играть, а какие нет. Когда мы создавали «Днепр» после развала СССР из игроков дублирующего состава, мы также создали «Днепр‑2», который играл на первенство области, этой командой руководил Сергей Леонидович Тигипко. По большому счету, этих молодых футболистов я не знал, мне давал рецензию на каждого из них Ветрогонов. Я ему беспрекословно доверял как тренеру, который воспитал Протасова и Литовченко.
— Что случилось в 1994 году, что заставило вас с группой ведущих игроков покинуть «Днепр» ради главного конкурента?
— Мне очень приятно читать интервью тех игроков из «детского сада», которые сегодня работают тренерами. Они все до единого поддерживают решение, которое я принял вместе с ними. В то время «Южмаш» уже не имел возможности финансировать команду. Мы создавали отдельные коммерческие структуры, чтобы пытаться удержать «Днепр» на плаву. В те трудные времена с помощью моего друга Фируза Ибрагимова мы создали фонд помощи главному тренеру ФК «Днепр». Президентом этого фонда стал главный тренер Николай Павлов. Он же был главным юридическим лицом, который имел право подписывать все документы, в частности, материального характера, неся за это ответственность. Инициатором создания фонда выступил Куличенко Иван Иванович, тогдашний заместитель мэра Днепропетровска. За то время, что он заведовал жилищным хозяйством в городе, он выделил 25 квартир для ФК «Днепр». Куличенко знал возможности всех предприятий в городе. Мы составляли письма с моей личной подписью, я сам ездил на эти предприятия, пытаясь заинтересовать владельцев помогать ФК «Днепр» — кому-то делал подарки, кого-то приглашал на базу, с кем-то выпивал по чарке в бане — и все эти люди потом перечисляли определенную сумму денег в мой фонд, из которого я мог уже сам каждый месяц выплачивать футболистам деньги. Кроме этого, мой фонд помогал семьям Емца и Жиздика и другим людям, которые по тем или иным причинам не могли обеспечить себе старость. Я всегда говорю «я», потому что руководителем этого фонда был я, и сам же эти решения принимал.
Плюс этот фонд с помощью «Приватбанка» занимался второй командой «Днепра», в которую входили 16-17 летние Закарлюка, Рыкун, Задорожный, Платонов и еще человек пять-шесть, которые позже играли в высшей лиге. Я вернул в Днепропетровск Петра Кутузова, который остался не у дел в Молдавии из-за военного конфликта, и Ивана Вишневского из Турции. Кутузов стал главным тренером, Вишневский — начальником команды. Финансировал вторую команду «Днепра» Тигипко. Полностью. Но в какой-то момент один за одним стали разрушаться предприятия. Финансирование «Днепра» пошатнулось. Я в свою очередь устал одновременно быть и главным тренером, и менеджером. И за «детским садом», как вы говорите, устроили охоту. В Ялту за Коноваловым и Похлебаевым приехал Геннадий Костылев, работавший тренером юношеской сборной России, по душу Михайленко прилетел Кучеревский, который возглавлял молодежную сборную России. И так по каждому футболисту. Я понимал, что удержать их в «Днепре» уже невозможно.
В киевском «Динамо» изменилась власть. Я хорошо помню знакомство с Григорием Суркисом. Зимой мы проводили контрольную игру с «Динамо». Меня кто-то приобнял со спины, я обернулся. «Здравствуйте, меня зовут Григорий Михайлович Суркис». Мы быстро нашли общий язык, стали тесно общаться. Суркис заговорил о масштабных планах, о планах построить базу «Динамо» (Киев). И предложил мне переехать в Киев. Я взял паузу. Но когда Максимов поехал в Москву подписывать контракт с «Динамо» (Москва), я понял, что теряю контроль в «Днепре». И позвонил Суркису с вопросом, остается ли в силе его предложение. Суркис ответил положительно. Я переехал в Киев и стал начальником команды «Динамо». (Суркис и Павлов сумели уговорить Максимова переменить решение, и он в начале 1995‑го присоединился к «Динамо» киевскому, подписав 2‑летний контракт — ред.)
— У ведущих игроков «Днепра» были предложения, в том числе из-за рубежа. «Днепр» мог их продать и заработать, а вы отпустили их бесплатно в Киев. Мотивируя это тем, чтобы сохранить их для украинского футбола. Неужели вы считали, что в других чемпионатах они бы были бы потеряны для нашего футбола?
— В мой адрес полилось очень много критики, в частности, в тот момент, когда стало известно, что я ухожу. Григорий Михайлович посоветовал мне поехать отдохнуть за границу на время, пока утрясется. Весь этот шквал прессы и телевидения я пропустил. По поводу продажи футболистов. Дело в том, что в «Днепре» игроки не имели профессиональных контрактов. Расскажу пример Геннадия Мороза. Меня оклеветали — мол, я продал Мороза в «Борисфен», присвоив деньги. Но ситуация обстояла иначе. Сам Мороз захотел перейти в «Борисфен» после того, как переговорил с президентом Злобенко и главным тренером Фоменко. У меня вроде как были договоренности и контракт с Морозом, но юридически я ничего не мог сделать. Это могут подтвердить Котельников и те люди, которые занимались переходом Мороза. В ту пору удержать или продать игрока было невозможно. Как решат в Федерации Котельников с Банниковым, так и будет. Я из работников Федерации той поры помню только Банникова, Котельникова и Клавдию Ивановну. Переходами игроков занимались они. Календарем — они. Назначением арбитров — они.
— Леонид Кучма открыто признался, что болел за киевское «Динамо», даже работая в Днепропетровске. Приходилось ли вам сталкиваться с тем, чтобы руководитель команды, в которой вы работаете, открыто болел за конкурента?
— Леонид Данилович Кучма неоднократно приезжал на базу «Днепра» и парился в бане с Евгением Мефодьевичем Кучеревским. Я был рядышком, но в процессе еще не участвовал. После баньки они поднимались в номер к Кучеревскому. Я просил девочек, чтобы накрывали стол. Они по пару рюмок коньяка выпивали, выкуривали «Мальборо». Я не курил в то время и не пил, потому что это обычно происходило за день до игры. Мы общались, но я никогда не слышал от Леонида Даниловича, чтобы он болел за киевское «Динамо». Скажу больше, когда я уже был тренером «Днепра», а назначал меня как раз Кучма, еще будучи директором «Южмаша», я убедился, что он болеет за «Днепр»! После нашей победы над «Динамо» 1:0 я отправился праздновать это событие. Мобильных телефонов тогда не было, но меня как-то нашли и привезли в приемную «Южмаша». К тому времени Кучма уже занимал пост премьер-министра. Около десяти часов вечера он меня лично поздравил, после чего меня отвезли обратно в то место, где я отмечал победу.
— Лучшее воспоминание о «Динамо»?
— Во‑первых, как коренной киевлянин я даже мечтать не мог о том, что когда-то буду работать в одной упряжке с Сабо. (В том смысле, что только киевлянин мог осознавать недостижимость и в то же время желанность такого поворота событий! — ред.) Не говоря уже о том, что в мой кабинет, внизу на первом этаже, который я оборудовал на месте бывшей каптерки, поселится Валерий Васильевич Лобановский. Может, поэтому мы и дружили потом с ним близко. Знакомство с такими людьми — это первое. Я не забуду 20 июня 1995 года, день моего рождения, когда после чемпионства у Григория Михайловича в клубе собрались члены правления ФК «Динамо», куда заглянул и Лобановский, к тому времени работавший в Кувейте. Он рассказывал, какой видит работу в киевском «Динамо», заодно поздравил меня с золотыми медалями. До этого у меня с Сабо появилась возможность побывать у Валерия Васильевича дома. Он лично захотел переговорить с нами тет-а‑тет. Уже тогда предполагалось его возвращение в «Динамо», но не срослось. Сначала к Лобановскому я должен был поехать, потом Сабо. Но Йожеф Йожефович попросился поехать первым. Через час пришел мой черед. Я страшно волновался.
И представьте, мы с Лобановским просидели пять часов! Пили чай и все время о чем-то говорили. Я боялся, чтоб он мне не налил. Потому что я не был искушенным в этих делах и переживал, что на эмоциях выпью больше положенного и наговорю всяких глупостей. За эти пять часов я рассказал обо всем, что мне не нравилось в киевском «Динамо». Он не соглашался, но и не отрицал. Просто слушал. Возвращаясь к тому дню рождения. Представьте мое удивление, когда Лобановский во время своей речи привел несколько моих примеров, но от своего имени. Это меня поразило. Сам Лобановский согласился с тем, что заметил я!
— Как вам работалось с Сабо и как два «медведя» уживались в одной «берлоге»?
— Не сказал бы, что я медведь. По сравнению с Йожефом Йожефичем я больше на лисичку похож. Йожеф Йожефович — выдающаяся, легендарная личность. Когда мы с ним встречаемся, то обнимаемся и целуемся так, что чуть десны не разбиваем от того, как нам приятно общаться! Ведь когда я был молодой, а Сабо еще не совсем взрослый, мы по-разному смотрели на вещи. К примеру, я никогда не ездил на стажировки, хотя всегда интересовался у Полунина, Скрипника, как работают в Германии. Я всегда считал, что любую тренировку или упражнение два человека по-разному проведут. Поэтому и не видел необходимости заимствовать у «чужих». А вот высказывания футболистов о том или ином тренере мне интересно знать. И теперь, когда мои подопечные сами встали на тренерский путь, я напоминаю им о тех мнениях. И они стали различаться. Когда они были действующими футболистами, им нравились одни специалисты, когда стали тренерами — совершенно другие.
В «Днепре» я запрещал хвалить главного тренера. Объяснял это тем, что как можно хвалить главного тренера, который с вас требует? С первого дня работы в любом месте у меня были прописаны штрафы. Штрафы я придумывал такие, которые мне мешали играть в свое время. Штрафную систему я впервые опробовал в «Таврии» с Заяевым. Секретарей и машинисток у нас не было, все писали от руки. Сумму штрафов назначали не наобум, а отталкиваясь от суммы зарплаты конкретного игрока. На обычной бумаге. Все основывалось на доверии и все работало без контрактов.
— Почему пребывание в «Динамо» вышло скоротечным?
— Должность начальника команды как таковая уже изжила себя. Начальник команды по моему восприятию — Геннадий Афанасьевич Жиздик в «Днепре». Это период, когда коммерческих возможностей зарабатывать не существовало. Жиздик умел убеждать руководителей. Говорил, что футбол — это тяжелая работа, что футболистам нужно платить хорошую зарплату, что футболисты много времени проводят вне дома. Добавлю от себя, что в советское время футболист заканчивал карьеру в тридцать, после чего начинал жизнь с нуля. Его ровесники в двадцать лет заканчивали институт, затем шли стажироваться, работали и к 30 годам имели возможность стать начальниками цеха, а кто-то даже и директором завода. Приведу пример Лавренко Николая Николаевича, который был президентом «Александрии». Он мне подарил книгу, из которой я узнал, что в свои 28 лет он стал директором завода «Полиграфтехника»! Если бы он стал футболистом, то ни за что не добился бы таких высот! А ушел я после памятного поражения в Полтаве (сентябрь 1996‑го. «Ворскла», дебютант высшей лиги, благодаря дублю Чуйченко и удалениям Максимова и Ващука победила «Динамо» 4:3. — авт.), когда на эмоциях Сабо в раздевалке сложил с себя полномочия и назначил главным тренером Демьяненко.
Йожеф Йожефович параллельно работал в сборной и сгоряча заявил, что и из сборной уходит. Я ему напомнил, что не в его компетенции принимать такие решения. Мы ехали в автобусе, выпили по сто грамм, мне передали трубку от Григория Михайловича. Он заявил, что если завтра Сабо не явится на тренировку, без работы останутся все. «Слава Богу, я буду самым счастливым человеком», — пронеслась мысль в голове. Потому что, если честно, я устал от этой работы. На следующий день, в отсутствие Сабо, который отбыл в расположение сборной, руководители клуба дали мне слово. При всех футболистах я заявил, что не вижу должности начальника команды в такой структуре, как «Динамо» (Киев), поэтому хочу уйти по собственному желанию. Встал и ушел.
— Не жалели потом?
— Нет. Дальнейшая жизнь подтвердила правильность того решения. Потому что Сабо часто уходил и приходил.
— Что вам дороже: золотые медали с «Динамо» с приставкой и. о. или победа в Кубке Украины с «Ворсклой»?
— Конечно, победа с «Ворсклой»! Потому что в Полтаве я начинал с чистого листа. Я пришел в команду, у которой не было главного тренера. За свою карьеру я только раз приходил в новый коллектив, где был главный тренер, но я оставил его в команде. Это был Сергей Шевченко в «Таврии». Он был моим воспитанником. Когда велись переговоры, я ему позвонил и сообщил, что «Таврия» ведет со мной разговор. Я не хотел, чтоб это происходило за его спиной. Я пообещал Шевченко, что соглашусь только при одном условии — если его оставят моим помощником. В «Ворсклу» я приходил, где обязанности главного тренера исполнял Момот. Его я оставил, но поднял зарплату в два раза, чтоб у него была ставка такая же, как у Балана, лучшего моего помощника по жизни. Мне важно, чтобы тренер, на чье место я прихожу, не был обижен хотя бы в материальном плане. У Шевченко в «Таврии» осталась та же зарплата. В «Ильичевце» исполняющими были попеременно Леонов или Орбу, их постоянно тасовали. Я никогда не занимал чужое место.
— Повлияла ли на победу в финале Кубка Украины‑2009 включенная вами историческая голливудская эпопея «Храброе Сердце», где Мел Гибсон усердно протыкал мечом англичан?
— В 1983 году, когда мы боролись за чемпионство, появились видеокассеты «Рэмбо». Как-то в день игры с «Араратом» нам поставили это видео. И оно нас так вдохновило, что мы обыграли «Арарат» 4:0. Я никогда не бил пенальти, но в этот день, заведенный просмотром «Рэмбо», схватил мяч и пошел к «точке», со мной никто не спорил. И забил. Накануне финала с «Шахтером» мои помощники, а они у меня в «Ворскле» были золотые, посоветовали фильм, рассказывающий о борьбе Шотландии за независимость против английского господства — «Храброе сердце». И я понял, что это лучшее мотивационное видео перед решающим боем.
— Лишние полкилограмма веса Безуса, которые оказались у Романа из-за выпитой бутылки кока-колы — причина для отстранения игрока от финала?
— Для меня — да! Он мог стать самым молодым мастером спорта в истории украинского футбола, хотя бы на одну минуту, но я его поставил бы. Но я дал сыграть Лактионову, который как футболист себя не проявил. Потенциал Безуса был намного выше. Роман не выполнил моего требования, особенно накануне такой важной игры. Взвешивания мы проводили каждый день. Я до сих пор знаю рабочий вес любого футболиста. На днях гостил у меня Денис Кулаков, так он сознался, что в «Урале» все потешаются над ним. И все потому, что у него в каждой комнате стоят весы, Кулаков каждый день взвешивается. После того как Денис стал следить за весом, травмы обходят его стороной.
Я приведу личный пример. На Осокорки (район Киева на левом берегу Днепра, где у Николая Петровича дом. А сам он с Шулявки, которая даже звучит куда боевитее… — ред.) я перебрался в 2000 году. За 17 лет мой вес колеблется в диапазоне с 73 до 75,8 кг. — Когда Безус не проявлял себя в «Днепре», Маркевич пошел в бухгалтерию и узнал, что Роман получает 95 тысяч евро в месяц. Богданыч обомлел. После чего понял, почему Безус не заиграл ни в «Динамо», ни в «Днепре».
— Деньги сгубили парня?
— В отличие от Мирона Богдановича и многих других тренеров, которые не лезут в личные контракты игроков, я ни в один коллектив не приходил, предварительно не узнав, кто и сколько зарабатывает. Как не знать?! Каждый месяц я имел право оставлять зарплату прежней либо ее повышать. Но никогда не понижал. Мог лишить премиальных. За исключением последней работы в Мариуполе. Уже начались боевые действия. Время не из легких, поэтому я отказался от премиальных. А деньги, считаю, Безуса не испортили. Парень не жадный. У него хорошая семья, я знаком с его отцом, он тоже детский тренер. Романа воспитали порядочным человеком.
Безус требует другого подхода к себе. В Полтаве мой день начинался с Безуса. Он был самым перспективным. В «Ильичевце» мой день начинался с Рыкуна. Я с ними беседовал. Потом они шли на взвешивание. У обоих, кстати, с весом никогда проблем не возникало. У меня есть два критерия определения. Человек не может бежать 100 метров за 9,8, если он не Усейн Болт. Физически не может. А вес сбросить может. Если человек не может сбросить вес, значит, не хочет, ленится. Безус перешел в «Динамо», где таких, как он, уйма. Может быть, на месте Блохина в «Динамо» я с Безусом тоже не разговаривал бы. Но в моей команде Безус был одним из лучших, как и Рыкун, поэтому я уделял им особое внимание. А если им не уделять внимание, они опустят ручки.
— Что помешало Артему Громову раскрыться в «Динамо»?
— Он не лентяй. Скоростно-силовые качества у него на приличном уровне. Его проблема в голове. Высокая конкуренция делает сильных людей сильнее, а слабых она убивает. И если он не выдерживает конкуренцию, значит, он проявил слабость. В Полтаве при мне он бился, он умирал, он рос от зарплаты к зарплате. Ее я все время ему повышал. Он с Маркоски дрался! Потом они стали друзьями. Видимо, в киевском «Динамо» у него совсем другие отношения — с игроками, тренерами, руководителями.
— Что сгубило Олега Баранника?
— Бараннику стократ другой подход нужен. Вот встречался с ним неделю назад. Он лечится у Малюты в «Динамо». Говорят о его недалеком интеллекте. Не хочу это обсуждать, как и Хльобаса, который тоже не раскрывается так, как мог бы. Бараннику я рассказал много таких вещей, которые, надеюсь, должны его чему-то научить. Первым делом я напомнил ему Бухарест, когда он забил два мяча и помог нам выйти в группу Лиги Европы. Напряженная игра. Закарлюка и Сачко на лавочке. При таком скользком результате Павлов выпускает Баранника. Закарлюка и Сачко готовы были меня съесть. Они же за каждую премиалку бьются! В том моменте, когда Баранник пошел головой, ему чуть ребра не повыбивали.
Я уверен, что ни Сачко, ни кто-то другой в той ситуации так сломя голову не понесся бы. А Баранник понесся и забил. После игры мне позвонили Ахметов и Бабаев. Разные президенты, но оба поздравили. Бабаеву я объявил, чтобы он квартиру готовил Бараннику, а если не даст, я сам ему куплю. И зарплату ему подняли. И зубы заставил вылечить — у него два клыка росло, а он страшно как боялся идти к стоматологу. К нему нужен тонкий подход. Отца у него нет, мать живет в Канаде. Его воспитывал дед. Я приехал к деду. Привез ему водки. Дед приготовил картошку, купил колбасы. Мы с дедом выпивали, а Баранник за нами ухаживал на собственном же новоселье.
— Выступлением «Ворсклы» на групповом этапе ЛЕ остались удовлетворены?
— Конечно! Уровень команд в группе — с ума сойти. Тем более для нас это был первый такой опыт. После победы в Кубке нам попалась «Бенфика» с россыпью звезд, но ее мы изначально пройти не могли. Хотя дома обыграли 2:1. Эта победа ничего не значила, но нам из Киева привезли премиальные.
— Почему из Киева?
— Компания Жеваго в Киеве базируется.
— «Скажи-ка, Павлов, ведь не даром»… Намек легендарного плаката ультрас «Динамо» уловили?
— Конечно! Я на эту тему уже высказывался. Сейчас уместно спрашивать футболистов, а было это или нет? Если игры продают, то им за это платят. А если нет — логично, что игру не продавали. Это называется — соперник был сильнее. Мы могли обыграть «Шахтер» только в одном случае из ста. И это был случай в финале, когда «Шахтер» взял Лигу Европы и через три дня вынужден был играть финал Кубка Украины. Они праздновали один успех за другим. Только в такой момент мы могли обыграть «Шахтер». А когда они боролись за чемпионство, ни Павлов, ни кто-то другой не помог бы. Прежде всего мы думали о своих интересах. О том, чтобы в последующих играть добыть очки, за которые нам будут платить премиальные. И в той ситуации, возможно, я действительно дал слабинку, не настроив их как надо.
— А эти желтые карточки?
— В том числе. Если мы обыграем «Шахтер», что нам будет? Мы же не совершим какой-то подвиг. Но если мы не решим задачу по итогам чемпионата, с нас спросят, особенно с меня. Любого игрока можно проверить в игре с сильной командой. Если пропустят Ребенок и Маркоски, а выйдет Баранник или кто-то другой против «Шахтера», может, такого шанса больше и не будет. Поэтому они получили карточки. И решали на поле они, не я. И карточки заработали за 5-10 минут до конца, когда стало ясно, что мы уступаем «Черноморцу». Было уже ясно, что в Европу мы не попадаем, но по итогам чемпионата мы получали премию за конкретное место. Эта система вознаграждения была внедрена с самого начала моего пребывания в «Ворскле». Первый год стояла задача не вылететь, мы заняли восьмое место. На второй год — пятое место и победа в Кубке. Таких игр в истории каждой команды можно отыскать немало, и трактовать их можно по-всякому. Из той же оперы — когда после одной из игр против «Днепра» недоброжелатели задали мне вопрос об «одноклассниках». Имелись в виду «Днепр» и «Шахтер». Я процитировал афоризм, что правило разумных иногда идти против правил, если по-другому не можешь добиться результата. Зал аплодировал. Но затем меня вызвали на комитет по этике и честной игре. Ребята, так не задавайте ненужных вопросов! Я прямой человек. Сейчас футболисты играют на тотализаторе. Сами ставят на результат.
Когда я учился в ВШТ, Байдачный спросил детских тренеров, чем детский тренер отличается от взрослого. Они ответили, что если бы имели все то, что и взрослые — поля, условия, футболки — то и футболистов подготовили бы, и чемпионами мира стали. Байдачный отрезал: «У детского тренера футболисты не пьют, не курят, не посылают тренера. А у взрослых все это делают, и попробуйте с ними справиться». От себя добавлю — по девчонкам такие молодые ребята, как Баранник, бегают. Раз. Курят запрещенное и на допинге попадаются? Попадаются. Значит, и наркотики употребляют. Два. И сами же на свои результаты ставят. Три. Как с этими шестью пороками бороться?
— Какое влияние на вас оказывает общественное мнение?
— Я больше всего переживаю, чтобы это не задело моих родных и близких — детей, внуков, жену. А остальное не важно.
— Насколько комфортно работать с такими неординарными футболистами, как Александр Рыкун? Как нужно выстраивать отношения с такими игроками, чтобы не ущемить их, чтобы они приносили пользу команде, но при этом со стороны других игроков не возникало недовольства — мол, кому-то в команде прощается больше чем другим?
— А я ничего ему не прощал. К проблемным игрокам я могу добавить Закарлюку и Беженара. Онищенко даже не хотел брать Беженара на сбор с «Динамо». Считал его пьяницей. Я просил Онищенко дать Беженару шанс. В том «детском саде», если кто-нибудь нарушал режим, я был самым счастливым человеком. Я вызывал его на ковер и в кругу всей команды, повышая голос, начинал воспитательную беседу — что у Беженара нет папы, мамы, что его воспитывала тетя из Никополя, он не получал ласки и не имел того, чего имели вы, и если сегодня вы не отдадите за него ваши силы, я буду считать, что у нас не только нет коллектива, но и людей порядочных нет (Павлов это рассказывал чрезвычайно эмоционально! — авт.).
После таких тирад «детский сад» выносил всех. Мы только один матч дома вничью сыграли в том чемпионате — с «Кривбассом». И то лишь потому, что накануне игры ко мне приехали президент «Кривбасса» и замдиректор «Криворожстали» и стали уговаривать, предлагая машину, чтобы я им помог — они стояли в шаге от вылета. Я им сказал, что на это не пойду. Мы выпили по сто грамм, но я не поддался их мольбам. Вот только, видимо, это расслабило и меня, и моих футболистов. Футболисты видели, что ко мне приехал президент «Кривбасса» и мы о чем-то толковали…
Закарлюку, Рыкуна и Беженара в любом коллективе обожали. Вне футбола они умели себя поставить так, что становились авторитетами для ребят. Хотя лидером в коллективе с натяжкой был только Закарлюка. Рыкун никогда не был лидером, не говоря уже о Беженаре. Беженар — чистейшей души человек. Только если выпивал, мог еще что-то рассказать, но не тренеру.
— Молодой Рыкун («Ильичевец») и Рыкун на закате («Ворскла»). Что изменилось в процессе эволюции игрока?
— Рыкун безукоризненно выполнял все мои требования. У него не было проблем с весом. При мне вообще ни у кого с весом не возникало проблем. Даже у Дирявки, который сейчас весит 100 кг, — в игровые годы он стабильно весил 76 кг. Когда Рыкун попался на горячем в «Ильичевце», я через час знал, в каком баре он кутил, на каком такси ехал, что и сколько пил. Однажды по случайности мы оказались вместе в Днепропетровске. Сам Рыкун мне позвонил и извинился, что не смог меня найти и предупредить — он-то отлучился из-за того, что отцу надо было сделать операцию. И мы вместе помогали его отцу. Я прекрасно знал деда Рыкуна, хорошего футболиста в прошлом. Он вместе с мамой потихонечку контролировал Рыкуна дома, а я на работе. Рыкун очень дорожил нашими отношениями. Приведу историю с его переходом в «Днепр». Руководители «Днепра» не знали его зарплату в «Ильичевце». Он мне первым позвонил и сообщил, что на него вышел «Днепр». Ах так, значит… Ну, «Днепру» я отомщу. Отпущу, но отомщу. Знаете, как?
— Как?
— Они стали названивать Бойко и выяснять стоимость трансфера Рыкуна. Кто-то шепнул о миллионе, так в «Днепре» чуть в обморок не упали. Говорят Саше, что вряд ли получится осуществить трансфер — миллион многовато. Саша спрашивает руководителей «Днепра», с кем они разговаривали. «С Бойко», — слышит ответ. — «Павлову звоните!» — говорит. Звонит «Днепр» Павлову. Я им сразу — дескать, неужели не могли сперва меня набрать, я ведь тоже из Днепропетровска: «Парень сам хочет в «Днепр». Неужели не решим? Конечно, решим. Какую сумму можете заплатить?».
— И какую?
— 300 тысяч долларов. Иду к Бойко. Говорю, так и так, нужно отпустить Рыкуна. Все слышали, что Рыкун пьяница, но никто не видел его пьяным в Мариуполе. Бойко отказывается продавать. «Хорошо, тогда я ухожу. Работайте сами с Рыкуном, пьяницей и гулякой. Я ночами не сплю. Или продаете Рыкуна, или я ухожу», — отвечаю Бойко.
— Убойно!
— Убедил. Дальше, чем я мстил. Саша получал в Мариуполе две тысячи долларов. «Скажешь, что получал пятнадцать», — говорю ему. Рыкун написал ведомость от своей руки, я подписал. Идет в «Днепр». Клубы между собой договорились. Тогда в лучшем случае в «Днепре» один игрок получал пятнадцать, остальные — не больше десяти. Рыкун берет слово и говорит, что в «Ильичевце» пятнашку получал. Как пятнадцать?! Перезванивают мне. Я подтверждаю. Они недоумевают, как такое может быть. «Ну так у меня один футболист в команде. Вот и плачу ему одному», — аргументирую. У меня в «Ильичевце» была зарплата 8 тысяч долларов. Рыкуну выбил в два раза больше.
— Дали Рыкуну пятнадцать?
— Да! Знаете, как Рыкун мне долг возвращал?
— Как?
— Учил уму-разуму ребят в Полтаве. Мне же потом в Полтаве ставили в укор, что самые худшие трансферы «Ворсклы» это Рыкун и Цихмейструк. Ребята, да это были лучшие трансферы в истории «Ворсклы»! Объясню. Цихмейструк миниатюрный и худенький, но был чемпионом России в составе «Спартака». Он трудяга, на каждой тренировке пашет, каждую секунду от звонка до звонка убивается. Его пример впитывали Баранник, Чеснаков и др. А Рыкун, имея талант, все просадил. Он мог быть миллионером, а кем стал? Если бы я не протянул ему руку помощи в последний год, он не похудел бы на 10 килограмм и не был таким стройным, как последние два месяца в «Ворскле». Я на контрасте ставил в пример Цихмейструка и Рыкуна — кто и чего добился, понимаете?
— Молодежь 90-х и теперешняя молодежь. Кого тренировать легче?
— Разница лишь в том, что сейчас они больше владеют информацией. А кто владеет информацией, тот владеет миром. Не я это придумал. Поэтому у них масса источников информации, но они ими неправильно пользуются. Я всегда футболистам говорил, что лучший источник информации для них это я. Я играл в футбол, может быть, не так, как они, но зато чуть-чуть уже работал тренером. Молодость дана футболистам для того, чтобы обеспечить старость. Хорошо принимать решение, когда ты не думаешь о хлебе насущном. Самый большой грех — то неблагодарность. Меня этому научили Малофеев (тренировал Павлова в минском «Динамо» — ред.), родители, старшее поколение. Если раньше футболист был меня на пять лет старше, я не мог ни к кому подойти. А сейчас десять лет — и никакой разницы.
— Вы имели дело с руководством разных клубов Кучмой в «Днепре», Ароновым в «Таврии», Бабаевым в «Ворскле», Бойко в «Ильичевце». Насколько тяжело их было заинтересовать делами команды?
— В этот список я включу еще двоих — Павла Ивановича Лазаренко и Йвана Григорьевича Кириленко, который нынче возглавляет фракцию «Батькивщина». Так вот они материально разово помогли «Днепру» больше, чем все остальные вместе взятые. Когда мне в наследство от Мефодьевича досталась команда, нам какие-то машины должны были привезти, но их было мало.
— Я знал, что Лазаренко заправляет машинами — «шестерками» и «девятками». Прошу его выделить 10 машин на «Днепр». Купить, а не подарить. Через день мне звонит Лазаренко, а я уехал в Ялту. «Петрович, ты просил машины? Деньги есть?» — «Есть», — отвечаю. «Приезжай и забирай. Скажешь, что для Павлова от меня», — отвечает. Я даю отмашку своим друзьям. Вскоре они отзваниваются и говорят, что какая-то ошибка произошла — машины продали по 30% стоимости. Как выяснилось, приказ Лазаренко.
А его ответственный секретарь Кириленко был большим болельщиком «Днепра». Он всегда сидел на трибуне возле табло, где мало людей. После игр он мне всегда рассказывал, какие ошибки со стороны моих футболистов он заметил.
— Назовите лучшего президента клуба, с кем приходилось работать?
— Бабаев!
— Стоит ли осуждать Коломойского за происходящее с «Днепром»?
— А почему не стоит? С баскетболом не пример?! Лет шесть-восемь финансировал, после чего баскетбола не стало. В «Днепре» была исключительно хорошая баскетбольная команда. Я не могу уловить его логику. Построил манеж, стадион, но футбол не любит. Коломойский — единственный олигарх в футболе, с которым я не общался. А имел дело я со всеми: Суркисом, Ахметовым, Ярославским.
— Вас удивляет финансовая устойчивость «Шахтера»?
— Нет. Там такой президент! Это ж как надо любить футбол, чтоб с гиперскачком доллара, военной ситуацией, на фоне экономического кризиса продолжать финансировать команду в полном объеме?!
— Финансовые возможности «Динамо» резко упали. Следует понимать, что «Динамо» из «гонки вооружений» выходит?
— Я до конца не владею ситуацией — что там у них происходит. А слухи, которые появляются в СМИ, далеко не всегда достоверны.
— Как вам кажется, «Шахтер» добился результатов в Европе, которые соответствовали их возможностям?
— Результат пока только один — последний Кубок УЕФА. А главная цель в виде Лиги чемпионов остается непокоренной. Учитывая тех исполнителей, которых имел Луческу, это было под силу сделать. И тот феномен я теперь больше связываю не с Луческу, а с финансовыми возможностями «Шахтера». Пришел Фонсека. Какое его начало? Он хотел быть гениальным, начал тасовать состав, тактику, но быстро обжегся на «Янг Бойзе» и все вернул на место. Возвращаемся к началу нашего разговора — в «Шахтере» ничего изобретать не надо, все и так будет в порядке. Боялись ухода Луческу, но хуже не стало.
— Почему Маркевич вышел в финал Лиги Европы не с «Металлистом», а с «Днепром»?
— В «Днепре», отталкиваясь от интервью футболистов, многое было заложено Рамосом. В «Металлисте» большая часть легионеров была сильнее, чем в «Днепре». Если взять индивидуальное мастерство иностранцев «Металлиста» и «Днепра», то крен в сторону «Металлиста» ощутимый. Почему одни смогли, а другие нет — ответит вам только Маркевич.
— Каким вы видите путь к спасению нашего чемпионата?
— Выход один. Повторяется ситуация 90‑х. Берем «Днепр». Ушел Кучеревский, ушли ведущие футболисты. Остался Павлов и часть футболистов. Я просто начал с ними работать. Так, как сейчас работает Михайленко в «Днепре». У него нет выбора. Он работает с теми, кто есть. Единственное, у него нет возможностей приглашать футболистов, потому что предшественники такое натворили, что «Днепр» никого не может подписать. В нынешнем положении всем командам надо работать с молодежью. Руководители должны доверять молодым тренерам. Мои ровесники должны уйти и не мешать. Все равно они не смогут зарабатывать таких денег, как пять лет назад. Чего вы сидите? Так любите футбол? Я не верю. С семьей и детьми намного лучше. Зарабатывать нужно до 60‑ти, после 60‑ти — тратить! Если они не заработали и пытаются заработать после 60‑ти, то они скорее потеряют лицо. А молодежи самое время доказывать. Мы 25 лет доказывали, прошли все этапы и должны уйти на заслуженный отдых.
— Падение уровня чемпионата прямым образом влияет на уровень национальной сборной?
— Еще как! Если есть конкуренция, футболист растет. Многие разъехались по Европе, но кто из них играет? Их не подготовили к Европе, понимаете.
— Чья это вина?
— Тренеров. Шевченко в свое время заиграл? Заиграл. Потому что Лобановский ставил задачу не только добиваться результата, но и готовил футболистов на будущее.
— Как вам сборная при Шевченко?
— Когда я стал президентом Всеукраинского объединения тренеров, дал себе слово, что не буду экспертом, прогнозистом и никогда не стану критиковать тренеров. Только хвалить! При любом результате я найду много положительных моментов у любого тренера. Отличительная черта Шевченко — он смелый человек. Так рискнуть в первой своей игре в жизни, поставив молодых Соболя, Коваленко и Зинченко — поверьте, ни один мой ровесник, в том числе и я, на такое никогда бы не пошел. А Шевченко рискнул и доказал правильность выбранного пути. Плюс у него подобраны квалифицированные специалисты.
В свое время хоккейный тренер Анатолий Тарасов, который немного поработал в футболе, в ВШТ читал лекцию: «Главный тренер — это величина, второй — танцовщик, третий — массовик-затейник». Вот так назначали когда-то помощников. А сейчас любой тренер приходит на новое место исключительно со своей командой. Шевченко не постеснялся пригласить квалифицированных специалистов в штаб, мало того, он параллельно у них учится. Во время последнего матча «Динамо» — «Шахтер» я впервые побывал на футболе не как тренер, а как приглашенный гость. Присутствовал на гала-концерте в честь 25-летия ФФУ и на праздновании 20-летия ПФЛ. Я проходил мимо, когда Шевченко давал интервью. Он прервал интервью и обнял меня. Я ему сказал, чтобы в тренерской работе он продолжал делать свое дело и никого не слушал. Знаете, что он ответил? — «Николай Петрович, у меня были хорошие учителя». Я это воспринял на свой счет и вспомнил всех, кто готовил Шевченко: Лобановского, Сабо, Анчелотти, Онищенко и так далее.
— Разделяете ли вы мнение Вячеслава Шевчука, обвинившего руководителей сборной в провале на Евро-2016 — мол, убрали Заварова, стали открыто говорить, что Шевченко заменит Фоменко, в результате чего Михаил Иванович был растерян и не руководил коллективом?
— Если бы я там находился, я ответил бы вам! Критиковать никого не буду. Скажу лишь, что футболисты должны быть толерантными в своих высказываниях.
— Украина и ЧМ-2018. ФИФА нежелательно допустить попадания Украины на российский мундиаль? Не случится ли так, что если станут вырисовываться такие перспективы, Украину начнут «топить» высшие силы?
— Топить на футбольном поле все равно не смогут. Даже судьи. Я не верю, что это возможно на таком уровне. Другое дело — ехать в Россию или нет, если выйдем. Но это решение будет принимать не Шевченко и не ФФУ. Перед моими глазами пример Олимпиады в Лос-Анджелесе. Мы хотели и мечтали поехать, и бойкот игр стал таким разочарованием для меня как спортсмена, что я передать не могу! Каково решение этой проблемы? Надеюсь, за оставшиеся полтора года сумеют найти точки соприкосновения.
— С одной стороны, Ярмоленко и Коноплянка, с другой — Зинченко и Коваленко. Как сделать так, чтобы первые двое не мешали двум другим?
— Зная человеческие качества Ярмоленко и Коноплянки, я даже подумать об этом не могу. Приведу пример Ярмоленко и Бутко. Сколько сделал забеганий Бутко и сколько ему передач отдает Ярмоленко? Если бы Ярмоленко думал, что кто-то ему мешает, он так не помогал бы Бутко и не снабжал его передачами. Понятно, что у Ярмоленко в силу игровых позиций взаимодействия с Коваленко и Зинченко меньше, но то, что Андрей командный игрок, как и Женя — факт!
— Как не вспомнить слова Андрея Воронина, который обвинил Ярмоленко и Коноплянку в том, что они перегибали с индивидуальной игрой на Евро-2012, а это не шло на пользу ему и Шевченко, и сборной в целом...
— Может, они только ему не отдавали (смеется)?
— Кому пророчите большую славу — Коваленко или Зинченко?
— Слишком рано об этом говорить. Они еще толком не играли. Я пока не увидел ни одной яркой игры в их исполнении. А поставь меня в «Шахтер» прямо сейчас, так я еще смогу поиграть в чемпионате Украины (смеется). В сборной они не выделяются.
— Коноплянке не хватает упорства, стойкости, чтобы заиграть в Европе?
— Я думаю, много вопросов лежит в плоскости тренировочного процесса, быта, языка, взаимоотношения с коллективом. Не могу представить, что ему мешает, хотя потенциал его все знают.
— По-человечески вам не жаль Ярмоленко, которого не отпустил Игорь Суркис?
— По рассказам Игоря Михайловича, к Ярмоленко в последний момент перед закрытием трансферного окна обращались, но клубы не того калибра. Если бы Андрей настоял на своем уходе, он бы ушел. Он же не сам принимал решение, когда ему ощутимо поднимали зарплату, верно?
— В 2012-13 годах наш чемпионат достиг наивысшей точки своего развития. Это был воистину топ-европейский чемпионат, ничем не уступавший французскому и почти одного уровня с серией А?
— Я могу привести аналогию с Советским Союзом. Это был ведущий чемпионат в мире. Единственное, в чем он уступал — в отсутствии должного освещения. Не было интернета, независимых журналистов и экспертов со своими взглядами. Раньше только четыре издания освещали футбол — «Советский Спорт», «Спорт Экспресс» («Спорт Эспресс» стартовал 14 августа 1991 года, так что советский футбол освещал разве что на закате. Вот «Футбол» освещал, еще как — ред.), «Известия» и «Труд». И радио. Сейчас появилась масса интернет-ресурсов. Это большое достижение!
А по поводу украинского чемпионата, считаю, на протяжении пяти лет перед военными событиями уровень был пятым-шестым в Европе. Ведущую четверку мы по определению догнать не могли, а вот с Францией конкурировали.
— Сейчас с какой лигой наше первенство равно «по модулю»?
— Сейчас только по ТВ-картинке по одному взгляду на трибуны можно оценить плачевность нашего положения. И, похоже, что может быть еще хуже. Многое зависит от руководителей клубов. Пример Коломойского и Курченко показателен. Все хотят, чтобы Ярославский вернулся, но Владиленович не возвращается. Потому что оценивает риски.
— Вы уходите, мотивировав это тем, что наш футбол пробил дно и старая плеяда тренеров должна уступить дорогу молодому поколению. В чем, по-вашему, молодые Шевченко и Ребров выигрывают у молодого Павлова?
— Мне повезло поработать со многими хорошими тренерами, но у них были другие возможности. Тех тренеров, которые были на пути Шевченко и Реброва, один Лобановский чего стоит, я не имел. К тому же Лобановский имел опыт работы за границей. Но мне повезло дружить с Лобановским. Он часто звонил мне, и мы часами разговаривали.
— Какой полезный совет дадите Шевченко и Реброву?
— Не поддаваться никакому давлению и разговорам извне. Если у них что-нибудь не будет получаться, винить они будут только себя. А в себе всегда можно разобраться самому. Самый большой недостаток для тренера — выслушивать чужие проповеди. Самая большая смелость — не слушать никого. Надеюсь, Ребров и Шевченко этой смелостью обладают.
— В свое время вы наставляли на путь истинный Шевченко-игрока. Он прислушивался к вам?
— Андрей Шевченко знает один случай. Мы играли на бильярде, и кое-что он сделал не так возле бильярдного стола, но он из того случая сделал правильные выводы. Этот небольшой штришок помог ему в жизни. Всегда, где бы ты ни был, следует уважать мнение старших людей. Их можно не любить и ненавидеть, но всегда нужно сравнивать. Во имя дела иногда нужно и потерпеть. В том числе и тренеров.
— В одно время в Украину приехали работать именитые иностранные специалисты (Луческу, Рамос, голландцы в МД, Фонсека). Как вы относились к тому, что хозяева наших клубов стали приглашать зарубежных специалистов?
— Если приглашают таких, как Рамос или Луческу, я двумя руками «за». Других тренеров в Украине, на моей памяти, у которых можно было бы поучиться, не было. О Фонсеке пока рано говорить.
— От кого из мировых тренеров вы в восторге?
— У меня авторитет только один — Лобановский. Сейчас за европейскими тренерами я перестал пристально следить. Смотрю футбол с позиции болельщика.
— С кем могли бы себя сравнить?
— С самим собой, но хотел быть похожим на Лобановского. Один сапожник в «Днепре», заставший молодого Лобановского, когда я проходил мимо, выпалил при всех: «Маленький Лобановский!» — Мне было очень приятно!
— Было в жизни приглашение, которое стоило принять, но вы отклонили?
— Нет ни одного клуба в Украине, который меня бы не приглашал за мою карьеру. Когда-то Владимир Горюнов и Рохус Шох звали меня в «Ротор», еще до Прокопенко. В Днепропетровск они приехали не с пустыми руками, а с трехлитровой банкой черной икры. Но когда я узнал, с каким намеком они приехали, без раздумий отклонил приглашение. Потом Горюнов назвал меня первым тренером, который отказался, не выслушав даже условий. Тем не менее, банку икры мне подарили (смеется).
— Алекс Фергюсон в порыве гнева запускал бутсой в лоб Бекхэму. О каком из своих поступков можете сказать: «Я от себя такого не ожидал!»?
— Однаждь в Тернополе бросил граненый стакан, только не в футболиста, а в стену. На 90-й минуте ошибся молодой Шуховцев, они случайно забили, и мы обидно проиграли. Они даже центр поля не переходили, поэтому я был так раздосадован.
— Что вы думаете о секс-допинге перед игрой, практиковали ли ваши подопечные такие методы?
— Когда я был не женат, мне это только помогало. Только накануне практиковать не получалось, потому что за колючей проволокой жили. На «Южмаше» база закрывалась. Только в Куйбышеве было удобное расположение базы, прямо посреди парка. Речка недалеко, молодые люди пиво пьют, красивые девушки гуляют. Была только одна проблема.
— Какая?
— Я уже был женат. Кстати, меня с Геной Лисенчуком пригласили на 75-летие «Крылья Советов».
— Одержимых футболистов встречали?
— Сергей Кравченко. Вот человек, который может вкалывать с утра до ночи.
— Лучший легионер, с которым работали?
— Арменд Даллку. Прекрасный человек, хороший футболист и профессионал до мозга костей.
— Какая из предложенных реформ ван Бастена вам по душе (буллиты, отмена офсайда, лимит фолов, больше трех замен, времен ные штрафы вместо карточек)?
— Не придавал этому значения. Точно так же, как и увеличению числа команд на ЧМ до 48-ми. Мне сейчас так кайфово в жизни. Зачем в это углубляться?!
— Напоследок отвлечемся. Что вы считаете самым важным изобретением человечества?
— Самолеты. До сих пор не понимаю, как они летают, хотя у меня много знакомых летчиков. Как можно поднять в воздух такую громадину, как она может лететь 16 часов с таким количеством пассажиров, еды на борту и прочего, ума не приложу!
— Вся жизнь состоит из мелких открытий. Последнее ваше?
— Оно связано с футболом. Когда футболист заканчивает, он идет учиться на тренера, начинает работать с детками, потом со взрослыми и чего-нибудь добивается. Я сразу начал работать со взрослыми. Теперь я хочу восполнить тот пробел, пускай и не тренером. Одна из главных моих целей в новой для меня сфере — это популяризация профессии детского тренера.
— Чего в жизни так и не научились делать?
— Для людей, которые чего-то достигли в жизни, существует понятие порога среднего возраста. В такой момент люди часто начинают уходить из семьи. Может, я старой закалки, но для меня моя семья всегда была на первом плане. Все, что я ни делал, было только во благо семьи. У меня есть два хобби — футбол и голуби. А работа у меня одна семья. Взаимоотношения с супругой, частые разъезды, дети, внук, зять — тяжелый труд. Научиться делать так, чтобы тебя не спрашивали, куда идешь, а приходя, откуда пришел, очень не просто. Я этим занимаюсь ежедневно, ежечасно и ежеминутно.
— Есть у вас талисман, который всегда с собой?
— Сейчас уже есть. Крестик с булавочкой. Много крестиков купил на Земле Обетованной. Все раздарил, но недавно нашел один. Вот теперь ношу. Чтоб не сглазили.
— Будь у вас машина времени, в какую эпоху отправились бы?
— Я не фантазер, реально смотрю на вещи. Отправился бы в золотой сезон «Днепра», когда я был еще футболистом.
— Есть что-нибудь в прошлом, о чем грустите и скучаете?
— Я мечтал играть в киевском «Динамо». Моим кумиром был Трошкин. Не получилось. Зато поработал. Мечта сбылась наполовину.
— Представьте, каким будет футбол в 2050 году!
— Раньше я любил индийские фильмы. Сейчас смотрю драмы и мелодрамы. Когда смотрю мелодраму в одиночестве, могу и слезу пустить. Фантастика не мой жанр. Как и приключения. Поэтому фантазировать я не люблю.
Валерий ПРИГОРНИЦКИЙ, журнал «Футбол»
Интернет-версия и редактура — Dynamo.kiev.ua, при использовании материала гиперссылка обязательна!
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Не знаю може я щось пропустив , але скажіть коли це в нас чемпіонат по силі був рівний Серії А та Лізі1 ????? Шо ви там журналісти курите????