Алексей МИХАЙЛИЧЕНКО: «Кроме футбола вряд ли что-то еще умею хорошо»

При этом он совершенно не соответствует стереотипному представлению о безработном: дорогостоящие часы, внедорожник «мерседес», взгляд вполне довольного жизнью человека. Но несмотря на кажущуюся открытость, некоторые, вполне безобидные вопросы для него — табу. В частности, он категорически отказывается говорить насчет предложений о тренерстве. Лишь намекает, что сотрудничать с ним желают в том числе и заграничные команды.

По его словам, предыдущие годы дали возможность какое-то время держаться на плаву без работы. Пять лет игры в «Сампдории» (Италия) и «Глазго Рейнджерс» (Шотландия), помимо прочего, позволили приобрести дом в Лондоне. Говорят, два года тренерства в сборной Украины ежемесячно приносили Алексею доход $20 тысяч, не считая премиальных. Со времен игры в киевском «Динамо» у футболиста есть квартира, в которой сейчас живет старший сын. Сам же Алексей вместе с женой и младшим сыном живет в квартире недалеко от Лавры либо на даче — в элитной Конча-Заспе.

— Алексей, хотя вы уже давно завершили футбольную карьеру, вас наверняка и сейчас узнают в лицо. Часто просят дать автограф, сфотографироваться на память?

— Я не страдаю от отсутствия внимания — вряд ли вспомню день, когда меня не узнавали бы на улице. Это очень обязывает, при этом не напрягает. Наши люди скромные. За границей, когда узнают, все время норовят завязать разговор. У нас же кто-то улыбается, кто-то просто желает удачи.

— Не секрет, что многие динамовцы вашего поколения имели прозвища: начиная от Блохина (Блоха) и заканчивая тренером Лобановским (Лобан). Можете вспомнить, кого как называли? Кстати, вас по-прежнему друзья-динамовцы называют Лесик?

— Лёсик. Это прозвище мне дал Вадим Тищенко, с которым мы жили в одной комнате и до сих пор дружим. В команде меня всегда называли Лёсик, так зовут до сих пор. Что касается Валерия Васильевича, то Лобаном его называли за глаза, конечно же. Вообще, тренера по-разному звали: и Папа, и Васильич. Но это звучало уважительно и доброжелательно. Из футболистов: Кузнецова — Кузя, Баля — Бал, Демьяненко — Муля, Чанова — Чан, Яковенко — Паля. Словом, ничего оригинального и обидного.

— Почему вопреки желанию Олега Блохина Валерий Лобановский отказывался брать его в тренерскую команду «Динамо»?

— Я не думаю, что Олег Владимирович хотел идти помощником тренера. Вместо Лобановского — другое дело. Но работать вместе — такого разговора никогда не было. Такое и представить невозможно. Ведь Блохин уже был главным тренером, поэтому вряд ли пошел бы помощником к Васильичу.

— Правда, что футболиста Блохина в команде недолюбливали за амбициозность и резкость?

— Ничего подобного. Наоборот, когда мы пришли в команду, было такое ощущение, что он наш ровесник. У нас были дружеские отношения в коллективе, которые сохранились до сих пор.

— Виталий Коротич рассказывал «ПЛ», что он просил министра МВД, чтобы Блохина отпустили в Австрию и оставили звание. У вас не было проблем с выездом в Италию?

— Во-первых, я не был офицером. Во-вторых, к тому времени уже уехали Заваров и Алейников. Кстати, «Ювентус» тогда хотел купить трех советских игроков: Заварова, Протасова и меня. За нас давали $10 миллионов. В итоге отпустили одного Заварова — самого старшего из нас. У меня вначале был подписан предварительный контракт с «Ромой». Но не сложилось. Ходили слухи, что государству невыгодно было показывать, за какие деньги я туда перейду. А потом, без предварительного объявления, мне сказали: «Собирайся, проходи медкомиссию и подписывай личный контракт с „Сампдорией“».

— Вы практически всю жизнь посвятили футболу. А есть еще какие-то сферы, в которых чувствуете себя специалистом?

— Кроме футбола вряд ли что-то еще умею хорошо. Но я не жалею об этом. Считаю, лучше быть профессионалом в чем-то одном.

— Неужели не возникает же­лания попробовать себя на другом поприще? Бизнесом заняться, к примеру?

— Не думаю, что у меня это получится. И по большо­му счету, бизнесом зани­маться неинтересно. Сей­час попросили возглавить кафедру футбола и игровых видов спорта в Университе­те Драгоманова. Ясно, что буду больше почетным руко­водителем, но смогу общаться с профессурой, читать лекции. Я не рассматриваю этот пост как основной вид деятельности — это даже не хобби, а скорее внесение в жизнь разнообразия.

— Что вам тяжелее далось — карьера игрока или тренера?

— Это вообще разные состо­яния. В первом случае боль­ше присутствует физический фактор, во втором — психоло­гический. Как можно срав­нить, когда было радостнее или горестнее — в 20 лет или в 40? Потом, не хочу себя оценивать как тренера. Как фут­болиста — да, но карьеру тре­нера еще продолжу.

— В тренерской практике сталкивались с ситуацией, когда руководство клуба, федерации пыталось навя­зывать вам свое мнение?

— Безусловно, заинтересо­ванные люди высказывали свою точку зрения. Но не могу сказать, что кто-то ме­шал тренировочному про­цессу... Слушать надо всех. И уметь убеждать в своей правоте. Хотя я понимаю, что у нас, к сожалению, дела обстоят не совсем так, как во многих великих клубах.

— Спустя время расстав­лены точки над «i» в кон­фликте с футболистами, которые публично возму­щались вашим решени­ем не брать их в сборную? В частности, с Ворониным и Алиевым?

— У меня с ними не было недопонимания, это у них была проблема с самими со­бой. Например, у Андрея Воронина. Я не видел его в составе, поэтому и не ста­вил. Алиев же вначале неправильно себя повел: если игрок не живет интересами команды — он не нужен. Но прошло время, у нас с ним состоялся разговор — и боль­ше конфликтов не было.

— Игра какой из нынешних команд вам напоминает ки­евское «Динамо» образца 80-х? Если бы та команда встретилась с современным грандом европейского фут­бола, у киевлян были бы шансы?

— Трудно сравнивать, так как футбол стал другим — бы­стрым, рациональным, арти­стичным. Относительно шан­сов... На этот счет есть анекдот. Ветерана клуба «Челси» спра­шивают: «Если бы „Челси“ времен 60-х играл с нынешним клубом, кто победил бы?» — «1:0 в нашу пользу», — отве­чает. «Почему разница только в один мяч?» — «Возраст!» Поэтому мне непонятно, как можно сравнивать, возвращать время?

— Почему старший сын не остался в Англии? Он же прожил большую часть сво­ей жизни за границей, учил­ся в Лондоне, более того, у вас там есть дом.

— Года три назад он переехал в Киев, работает финанси­стом в одной из инвесткомпаний. Это его выбор. Считает, что здесь больше перспектив для успешной карьеры. Мы не влияли на его решение, тем более ему уже 27 лет.

— Лондонский дом сдаете в аренду?

— Нет, стоит пустой, иногда наведываемся. У нас там хо­рошие соседи, которые за ним присматривают. Он на закрытой территории — это небольшая деревня на 15-16 домов, поэтому волно­ваться не приходится.

— У вашего младшего сына задатки футболиста прояв­ляются?

— Старший еще видел, как я играю, и хотел пойти по моим стопам. Но не сло­жилось. Младший же не за­стал моей игры. И нельзя сказать, что он за футболом умирает. Насильно застав­лять не буду, я против дрессировки. К тому же трени­ровать в семь лет еще рано. Я хотел бы, чтобы он нашел себя, а в какой сфере — не так важно.

Дмитрий Орлов
«Публичные люди»