CаШо: «Травма? Возможно, это возмездие за Евро-2000»

– Натурализованные украинцы подходят?

– Девич, вы имеете в виду?
– На сегодняшний день он, действительно, показывает четкую, стабильную и хорошую игру.

– А если говорить о голкиперах?
– Тут сложно однозначно дать ответ, потому что чехарда, постоянная ротация и в Донецке, и в других командах. Из тех игр, которые я видел, не могу отдать однозначного предпочтения кому-то.

– Почему сейчас, когда фанаты объединились на один сектор, половина команды не подходит к болельщикам и не благодарит за поддержку?
– Сложный вопрос. Я пытался с ребятами говорить о том, чтобы они подходили и благодарили. Вроде бы достукиваюсь, но не всегда. В последнее время изменения есть, и я стараюсь после каждой игры, в независимости от результата, подойти и отблагодарить наших болельщиков. Сложно отвечать за других.

– А какое у вас отношение к журналистам?
– Скажу объективно, я недолюбливаю журналистов. Раз уже пошел такой разговор, недолюбливаю после 99-го года, и отношусь очень холодно. Будучи еще журналистом по образованию, иногда сложно отвечать на некоторые вопросы.

Я ИЗМЕНИЛ СВОЮ ЖИЗНЬ

– Вы говорите, что после матча со Словенией Вы недолюбливаете журналистов. Как вы сами пережили этот момент, когда не только журналисты же вас критиковали, а и болельщики?
– Сложно.

– Что делали, дабы пережить?  
– Так двумя словами не объяснишь. Начал новую жизнь, в буквальном смысле этого слова.

– Как можно начать все заново, или нужно просто забыть?
– Расстался со своей семьей, получил кучу травм, 2 года фактически не играл. Так, в двух словах. 2 года фактически не играл, а потом когда-то, когда мне сказали, не помню где и при каких обстоятельствах: «Шовковский? А, на нем уже крест поставили». Вот тут зацепило уже.

– И стали просто работать над собой?
– Полностью поменял все. Начал, знаете, как с чистого листа. Вот то, что было, это останется со мной, оно никуда не денется, это мертвым грузом будет лежать у меня, но при этом, до тех пор, пока ты стоишь лицом к своему прошлому, ты стоишь спиной к своему будущему. Я развернулся на 180 градусов. Я помню прекрасно, когда я выходил на футбольное поле, встречался с мячом, и свистели, и гудели, и кричали, и прочее. Я помню все это прекрасно. Я вам скажу, что не было бы меня того, который есть сейчас, если бы не было той ситуации, которая была со мной в 99-м году. И я не знаю, хорошо или плохо в моей жизни то, что это со мной произошло. Но я думаю, что мне хорошо сейчас. Понятно, что для истории сборной Украины, для футбольной истории – это плохо. Но для меня, оглядываясь обратно, это хорошо.

– Вас преследует какой-то злой рок. И перед чемпионатом мира 2006-го года ваше участие было под вопросом из-за травмы. И 2012-й пропустили…
– Я думаю, что ничего в жизни просто так не бывает. И энергия, она же никуда не девается. То, что я получил непосредственно из-за того, что мы не попали на чемпионат Европы 2000-го года тогда…
 
– ..Такое возмездие?
– Такое возмездие, да, вполне возможно. Но я – человек, которому немного нравится восточная философия.

– Вы интересуетесь восточной философией, учениями?
– В последнее время меньше. Но, вообще, да, оно мне очень импонирует и оно по духу мне очень близко.

– Это правда, что вратари считаются более интеллектуальными футболистами, чем все остальные?
– Я не могу ответить на этот вопрос, мне сложно. Я же не знаю внутренний мир, буквально каждого человека, и то, чем он дышит, что он любит, чему отдает предпочтение. У каждого свои интересы. Я, допустим, фактически не смотрю телевизор. Вообще, ничего не смотрю: никаких передач, ни программы, ничего. Футбол, и иногда мне для того, чтобы разгрузиться, фильмы. Причем фильмы в основном такие, где не надо думать.

– А на сборах, когда огромное количество времени?
– Я читаю книги.

ЗНАЛ, КАК ШВЕЙЦАРЦЫ БУДУТ ПРОБИВАТЬ ПЕНАЛЬТИ

– Как вам удается отбивать пенальти?
– Сложный вопрос. Реакция играет роль только в самый последний момент. Безусловно, нужно понимать, знать, предвидеть и на этом сыграть. Вот могу рассказать по поводу 2006-го года и серии послематчевых пенальти. Тогда, восстанавливаясь после травмы, я работал с психологом. Я работал с психологом для того, чтобы как можно быстрее избавиться от всех тех нюансов, которые всегда присутствуют в процессе реабилитации. Это и чувство страха, чувство страха из-за того, чтобы не повторилась эта ситуация, чувство обиды на обстоятельства, то, что это с тобой случилось.

Часто бывает чувство обиды и злость на игрока, который нанес, произвольно или непроизвольно, эту травму. Все это в комплексе накладывается, наслаивается, усугубляется, оседает и получается негативное очень качество. И я работал над этим, чтобы как можно быстрее избавиться. Работал точно так же над своими эмоциями и чувствами, учился не давать им волю. В том плане, что во время ответственности, во время провокаций, во время всего, ты должен контролировать себя, контролировать процессы, и тогда тебе будет проще.

Серия послематчевых пенальти. Вот вы можете вспомнить свои ощущения сейчас? Я не мог себе позволить почувствовать обиду, не мог позволить себе почувствовать, что все пропало, не мог почувствовать злость на то, что не забили. Не мог дать волю ни одному этому чувству. А представьте на секунду, сознание-то работает при этом, и я понимаю, что кроме тех 50-ти или 60-ти тысяч фанатов, которые присутствуют на стадионе, есть еще пару сотен миллионов, которые сидят у экранов телевизора, и которые наблюдают. И сознание, оно действует. Так вот в этот момент сознание было отключено полностью.

– Как это удалось?
– Сознание было отключено полностью, вообще. Я настолько был спокоен, настолько был уравновешен, настолько, вообще, нейтрален. Если сравнить мои чувства с озером, вот озеро, лодка, плывет корабль, волны поднимаются, гладь зеркально. И я физически ощущал, и я понимал, и чувствовал, что хочет игрок сделать бьющий. А дальше уже я принимал ту технику, которую я всегда испробую, я как бы использовал его силу, понимая, что он хочет сделать, я ему не мешал, но я уже знал, что он будет делать. Когда пошел бить Гусев, у меня сознание уже пересилило, оно начало работать, я понимал, что у нас осталось два удара, из двух ударов мы должны как минимум один забить, а у них еще остается один удар. То есть, Гусев пробивает, забивает – все. Если Гусев не забивает – там еще один удар у нас есть. Из двух один забить – это более чем реально. И когда пошел бить Гусев – все, меня накрыло. Меня накрыло так, за все те предыдущие моменты, полностью с головой. Настолько сильно меня накрыло, что я даже не пришел в себя к игре с Италией.

– Игра с Италией для вас была уже заведомо проиграна, вы не были настолько настроены?
– Анализируя все то, что прошло, я понимал потом, что да, я не был готов к этой игре. Еще когда Олег Владимирович не был главным тренером «Динамо» Киев, как-то так мы встретились в компании, много разговаривали, вспоминали чемпионат мира, и потом тоже разговорились на тему игры против сборной Италии… Я ему сказал о том, что, объективно говоря, я не был готов к матчу с Италией. А он мне говорит: «Объективно говоря, мне некого было ставить. Но я думаю, что даже я не мог бы после матча со Швейцарией поставить кого-то другого».

– А вы такой психологический настрой давали всей команде, они чувствовали уверенность в вас?
– Объективно, Шуст с травмой тогда был, Андрей Пятов только приехал после чемпионата Европы. А никто же не знал, что у меня проблема с плечом была, и у меня была большая проблема. С Андреем Шевченко приехал Пьер – массажист, и Эндер – китаец. И они вдвоем меня «вытаскивали» фактически постоянно.

– Вы доверяете китайской медицине иглоукалываниям?
– Там не было иглоукалывания, но постоянные работы, массажи, постоянно меня приводили в тонус, потому что у меня постоянно были болевые ощущения. Я на своей страничке в Фэйсбук поставил фотографию со спицей, которая была у меня. И когда мы проходили все эти кордоны таможенные, каждый раз меня просвечивали и светили, потому что у меня все время звенело.

ФУТБОЛИСТА ИЗ МЕНЯ СДЕЛАЛ МИХАЙЛОВ

– Как вы стали болельщиком киевского «Динамо» и правда ли, что вашим кумиром был вратарь сборной ФРГ Шумахер?
– Про Шумахера сразу скажу – да, правда. Объяснить причину не могу, это какая-то детская фантазия была, честно говоря. А то, что касается непосредственно футбола, я сознательно себя помню, в 85-86 году я был на всех матчах команды «Динамо» Киев в розыгрыше Кубка Кубков, когда команда выиграла турнир. Единственное, я очень злился на своего отца за то, что он мне не дал посмотреть финальный матч, потому что он как-то поздно по нашему времени проходил. У меня на следующий день была игра, и отец сказал, что я должен быть готов к этой игре, и отправил меня спать. Я утром проснулся: «Как сыграли?», – « 3:0, выиграли, молодцы, дай поспать».

– А вы то, свою игру выиграли?
– А я этого не помню, честно скажу.

– А у вас был выбор, сразу хотели стать футболистом, вратарем?
– Футболистом – да. Вратарем – это как-то определенное стечение обстоятельств. У меня нет таких скоростных данных, как допустим, у многих игроков. Скорость можно выработать чуть-чуть, а на самом деле, либо она есть, от природы заложена, либо нет. Да, у меня есть какая-то хорошая физическая нагрузка, я могу выдерживать ее, потому что я наравне со всеми многими при Валерии Васильевиче Лобановском бегал все тесты, которые были, и ни в чем никому не уступал. Единственное, что в скоростных каких-то моментах я уступал.

– Валерий Лобановский – это тот человек, который сделал из вас футболиста, вратаря номер один? Или кто был тем человеком, который дал вам многое, как футболисту?
– Я считаю, что все-таки футболиста из меня сделал Михаил Михайлов, а Лобановский дал очень много из области психологии. Хотя не все его вещи я понимал раньше. К сожалению, так получилось, что он вложил много, но ушел из жизни, я думаю, что для всех, для меня в том числе, очень рано. Понимать смысл многих вещей я стал намного позже, когда начал читать литературу, связанную с психологией.

– Как происходило общение с тренером?
– Я не помню, вратарей он обычно никогда не трогал. Ошибся, не ошибся – он никогда не трогал. Он с тренером вратарей, в основном, решал все вопросы. Потом эта информация доносилась ко мне, насколько я понимал, что она доносилась обрубленная на 50%, как минимум, из того, что получил тренер, щадя наши головы. Но при этом, безусловно, личность была очень сильная, очень волевая, очень эмоционально и энергетически подавляющая. По крайней мере, просто при его присутствии я робел.

– Как сейчас Олег Блохин общается с футболистами?
– Безусловно, непосредственно рабочие моменты я все с Михайловым обсуждаю. У нас специфика другая, и вратаря, его психологию, его взгляды, больше поймет, конечно же, вратарь. Очкарик очкарика видит издалека, или рыбак рыбака, как говорят. По другим аспектам я с Олегом Владимировичем на любую тему в любой момент могу поговорить.

– Олег Владимирович после матча с «Актобе» говорил, что некоторые футболисты тянули одеяло на себя и, наверное, были сделаны какие-то выводы…
– Безусловно, команда – это живой организм, единое целое, но она состоит из других маленьких цепочек и звеньев. Для тренера неважно, какое звено забьет гол, для него важен конечный результат. И когда кто-то на себя немного перетягивает в свою строну, понятно, что это раздражает. Игроки чаще всего любят не только футбол, но и себя в футболе, к сожалению, есть такое. Тем более, под светом софитов и взглядов камер, и интервью, журналисты, все. Создается определенное какое-то мнение, создается определенная информационная оболочка, с которой себя отождествляет каждый игрок. И он уже считает, что он личность, какая-то личность в футболе, и начинает переоценивать свои возможности.

Мы чаще всего акцентируем свое внимание не на том, что нас привело к цели, а на самой цели. А ведь достоинство любой цели заключается в том, что она заставляет человека двигаться вперед. Когда мы переоцениваем свои ценности, мы теряем эту нить путеводную, которая нас тянет вперед, которая заставляет нас расти, которая является нашим мотиватором в жизни. И которая постоянно дает возможность идти выше, выше и выше, в спорте, и в любых других, я считаю, отраслях. Но, к сожалению, иногда цели, иногда этот кокон, информационный, или скажем так, даже не столько информационный, а сколько самим собой созданный, он мешает.

НА ДВЕ ИГРЫ В НЕДЕЛЮ МЕНЯ УЖЕ НЕ ХВАТАЕТ

– «Динамо» ставит своей целью в этом году пройти как можно дальше в Лиге Европы. Как вы оцениваете группу, в которой сейчас предстоит играть киевскому «Динамо»?
– Я считаю, что от каждой команды можно ожидать сюрприза, и подтверждение тому наша тогда крайне неудачная игра с «Туном», хотя из той плеяды, может быть, пару человек только помнит этот наш провал, я помню. Вы знаете, великая команда всегда с одинаковым настроем выходит на любой матч. Но для того, чтобы ставить и решать перед собой максимальные задачи, нужно всегда смотреть на предстоящую игру, как на самую важную, как на самую ответственную в твоей жизни. Только с таким настроем, с таким желанием можно решать максимальные задачи, которые есть у нас.

– «Динамо» с таким настроем выходит?
– Однозначно, у меня только такой настрой на каждый матч. Я пытаюсь это донести более молодым ребятам, когда с ними разговариваю. И я надеюсь, что так именно оно и будет. Почему я, допустим, принял решение, в свое время, уже отказаться от сборной? Потому что играть через два дня на третий, и при этом еще в сборной – мне не хватает сил для восстановления. Игра раз в неделю – у тебя еще есть возможность восстановиться, есть возможность подготовиться и сыграть. Когда две игры в неделю – меня уже не хватает. Все-таки возраст есть возраст, как ни крути.

– А вы еще как-то говорили, что уход из сборной позволяет вам больше времени проводить с семьей…
– Безусловно.

– Вы сейчас чувствуете, что вам хватает времени на полное общение с семьей?
– Нам всегда не хватает друг друга. Это я могу сказать однозначно.

– А какой вы отец, строгий с доченькой?
– Нет, с дочкой нет.

– Хотите, чтобы она пошла в спорт, занималась спортом?
– У нее, кстати, в отличие от Влада, больше усердия, такого азарта, и целеустремленности. Она, в принципе, в спорте себя может реализовать. Но я ни в коем случае не буду ее каким-то образом подталкивать или еще чего.

– А Максим Шацких как-то рассказывал, что у него дочь гимнастикой художественной занимается, и говорил, что он сам хотел, чтобы девочка развивалась…
– Девочка очень много придумывает, поет, еще там что-то. Мы приняли решение, я купил пианино, и попробуем, как она сможет. Потому что настолько она сама дает нам посыл такой, что ей нравится.

– Упорная?
– Упорство такое, как у меня, в общем-то, очень похожа.

– Олег Саленко сказал о том, что он наблюдает за футболистами, которые постоянно «сидят» в своих планшетах, играют в них, а развиваться не хотят. Так ли это, на самом деле?
– Все что-то читают, все что-то смотрят. Я, допустим, тоже в планшете смотрю. У меня там и GQ и Vouge и другие журналы, и книг миллион.

– Вы ведете достаточно яркую светскую жизнь, это тоже часть вас?
– Если есть возможность, я с удовольствием приду на какое-нибудь интересное мероприятие, если оно не противоречит моим взглядам, не противоречит моей работе и не мешает подготовке к играм. Я с огромным удовольствием пойду на культурное или на какое-то другое светское мероприятие.

– Чем вы питаетесь, чтобы поддерживать себя в форме?
– Во-первых, я стараюсь поддерживать себя постоянно в форме. Мое питание выработано годами и мне не надо особо сильно ничего выдумывать. Но я стараюсь не есть грубой пищи, стараюсь как можно меньше есть гарниры и прочее. В основном, это салаты, в основном морепродукты, но мясо я люблю, без мяса не могу. При этом, свинину фактически не ем, очень редко.

– Одно время говорили, что на базе «Динамо» футболистов кормили варениками, жирной пищей, а сейчас как-то поменялась система питания…
– Уже лет 5, наверное, 6.

– Это помогает, или можно кушать все, что угодно, дабы только потом тренироваться?
– На базе в Конча-Заспе есть определенные, достаточно жесткие ограничения. Понятно, что за пределами базы никто тебе не может ничего запретить, но должно быть самосознание.

– Бокал вина вы себе можете позволить?
– Легко.

– А больше?
– Я человек, мне свойственны разные вещи, но никогда не будут мои личные интересы стоять выше интересов моей работы.

ЗАКОНЧУ – ПЕРЕСЯДУ НА ЛОШАДЬ. МОЖЕТ БЫТЬ

– Многие футболисты в детские, юношеские годы занимались несколькими видами спорта, а потом выбирали футбол.ались параллельно несколькими видами спорта…
– Я баскетболом параллельно занимался.

– Почему футбол выбрали в таком случае?
– В свое время приходил тренер к моим родителям говорил о том, что: «Я больше хотел, чтобы этот мальчик продолжал заниматься, у него, возможно, большое баскетбольное будущее».

– Вы сразу ростом выделялись, или чем выделялись?
– Я был младше ребят на два года, с которыми я занимался, и был разыгрывающим на площадке.

– Какими качествами, кроме высокого роста и молниеносной реакции, должен обладать хороший голкипер?
– Психологическая устойчивость.

– У вас она изначально была или вы сами занимались?
– Нет, нет.

– А что нужно делать, дабы иметь психологическую устойчивость?
– Опять-таки, держать свои эмоции при себе.

– Вам что помогает держать свои эмоции при себе, и что помогает настраиваться на игру?
– Не могу такого ничего сказать. Нет, есть какие-то определенные традиции, которые уже выработаны годами. Я не пытаюсь переложить ответственность за результат на какие-то обстоятельства.

– У вас есть фартовые перчатки?
– Нет уже фартовых перчаток. У меня лежит перед игрой три пары, и я даже не знаю, какую из них я одену. В одних я разминаюсь, одни обязательно запасные должны быть, на всякий случай, в других играю. Иногда я даже чувствую, когда разминаюсь, что в этих перчатках и буду играть. Нет такого ничего сверхъестественного.

– А друзья в футболе есть?
– Нет.

– А с кем общаетесь ближе всего, если брать, допустим, киевское «Динамо»?
– Сергей Федоров и Влад Ващук.

– Вы до сих пор поддерживаете такие же крепкие отношения?
– Поддерживаем сейчас немножко не такие крепкие. Меньше общаемся, меньше видимся.

– У вас есть, тоже вопрос, хобби, кроме футбола?
– Кроме футбола я дайвинг очень люблю.

– А разрешается? В контракте же вроде прописано, что нельзя заниматься опасными для здоровья видами деятельности…
– Ни дайвингом, ни мотоциклом, ни лыжами, ничем. Есть еще желание сесть на лошадь. Меня Алексей Бутенко постоянно агитирует. Я говорю: «Я подожду. Когда закончу, тогда может быть».

– В чем хочется себя еще реализовать?
– Я так глобально не задумывался, в чем хочется себя реализовать. Я как-то очень сильно изначально с самого детства любил футбол. И когда у меня спрашивали: «А кем бы вы, может быть, хотели бы стать, если бы не стали футболистом?», у меня даже вопрос не стоял никогда такой. Я хотел играть в футбол. Я хотел играть в футбол, потому что это было смыслом, целью, моей мечтой, моим желанием, моей любовью, если можно так назвать, всем. Но спустя много времени я понял, что я не одним футболом живу, хотя и жить без футбола, в принципе, я не могу. Я пытаюсь развиваться в разных направлениях. Мне интересно все.

У меня есть много знакомых из области искусства. Я знаком со многими политиками. И для того, чтобы быть интересным собеседником, и всегда можно было поддержать любую тему, нужно для этого быть готовым. Мне это интересно и я стараюсь реализовать себя в этом. Я не могу сказать, что я завтра уйду в политику. К сожалению, пример Андрея, меня немного озадачил, хотя предложений было достаточно.

– А хотелось?
– Я не задумывался никогда над этим. Но я, по крайней мере, все предложения отвергал до того момента, пока сказал, что пока я действующий игрок, это исключено однозначно. Но мне интересно жить и дышать полноценно на полные легкие.

Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости