За свою карьеру Ахрик Цвейба поиграл сразу за четыре бело-голубых клуба, выступал в Китае и Японии. Несколько лет бывший защитник находился в тени, но потом возглавил селекционный отдел московского «Динамо». В интервью еженедельнику «Футбол» Цвейба объяснил, почему тренировки Лобановского были самыми интересными, вспомнил, как советская сборная готовилась к крупным турнирам, и рассказал, какого распорядка дня раньше придерживались футболисты в Китае.
Бракамонте
– В селекционный отдел «Динамо» вас пригласил спортивный директор клуба Гурам Аджоев. Давно вы с ним знакомы?
– Знакомы давно, мы же с ним вместе играли в тбилисском «Динамо». Потом как-то пересекались, ездили на турниры по ветеранам, где-то по телефону общались.
– Почему он выбрал вас?
– Если бы я был каким-нибудь юристом, который никогда не бил по мячу, то этот вопрос можно было бы так ставить. Но я же футбольный человек, всю жизнь в этом варюсь. Точно так же и коллеги мои. У меня в отделе, к примеру, работает Серега Шульгин. Человек, который поиграл в московском «Динамо», тоже с опытом, не с улицы. Два молодых парня – Женя и Саша. Пусть они не поиграли в футбол на высоком уровне, но они очень хорошо в нем разбираются. Если мне надо просмотреть игрока, они сделают все нарезки: выездные матчи, домашние, покажут сильные и слабые стороны – вплоть до человеческих качеств. У Гурама Аджоева помощник – его сын. Тоже человек не с улицы, футбол повидавший. Кстати, в тот момент, когда он родился, мы с Гурамом на сборах с «Динамо» Тбилиси были.
– Так.
– Мы находились в Алжире, тренером еще был Герман Семенович Зонин. И у Гурама родился сын. Событие же, одно из самых важных в жизни! Хотели отметить, выпить шампанского. Обегали все близлежащие районы, искали, но ничего не нашли – страна-то арабская, алкоголь не приветствуется. В общем, соком поздравили. И представляете, проходит время, он вырос – теперь вместе работаем. Я ему тут все это рассказал. Говорю: «Ты когда родился, мы с твоим отцом бегали по Алжиру, шампанское искали!» Он долго смеялся, даже не знал, оказывается.
– До «Динамо» вы работали селекционером в «Торпедо-Металлурге» и в питерском клубе «Русь». Но между этими этапами прошло около десяти лет. Чем вы занимались в это время?
– Помогал Федерации футбола Абхазии, бизнес был у меня отдельный. Но в футболе все равно оставался. Я же поиграл на Украине, нигде не сжигал мостов, ни с кем не портил отношения. Многие футболисты, с кем там играл, кого знаю, сейчас тренеры. Они и спрашивали, есть ли хорошие ребята, могу ли кого-нибудь предложить. Откуда и кого мог посоветовать? Из Грузии ребят, например. Тогда грузинский чемпионат был изолированным, никто его нигде не показывал. Но я знал там футбольного человека, который мог привезти хорошего игрока.
– За сколько?
– Суммы разные, но не завышенные. Канкаву мы так на Украину привезли, Квирквелия тоже через Украину прошел – потом «Рубин» его купил. Ну и многие другие еще, кто-то сейчас в Грузии играет, кто-то за границу уехал.
– Ваш главный трансферный подвиг в «Торпедо-Металлурге»?
– Вместе с Игнатенко летали в Аргентину, к Бракамонте. Покойный Иванов говорит: «Ребята, посмотрите этого парня». На неделю съездили, посмотрели две игры, пообщались с тренером. Он нам сразу сказал, что Бракамонте в России заиграет. Мне что в нем понравилось: когда защитники соперника пасовались на своей половине, он не плассировал, он шел в отбор, мешал им. Скорость для его габаритов отличная, с мячом нормально работает, головой шикарно играет – вколачивал голы после подач только так. Доложили Белоусу, что парень играющий, начинайте переговоры.
– Когда у Бракамонте сначала не все получалось, вам не сказали, мол, кого ты привез?
– Бракамонте, когда приехал, подвернул голеностоп и выбыл на две недели. И подвернул его не на дискотеке, а на игре. Какие ко мне могут быть претензии? В любом случае время все показало. А ушел я из «Торпедо-Металлурга» из-за конфликта Белоуса и Олега Еремина. Приходил-то с Олегом, из-за этого чисто по-человечески не мог остаться. Хотя Белоус говорил, что ко мне никаких претензий, оставайся.
Море
– Какой была Абхазия в 1970–1980-х годах?
– Это море, в котором даже нет места, чтобы искупаться. Это отдыхающие со всего Советского Союза, зимние мандарины, мимозы. Но есть и не очень приятные воспоминания. Я был еще юнцом, но видел картины, как людей затягивало море, как их спасали, потом откачивали. У меня даже у самого был похожий момент.
– Когда?
– Недавно, в позапрошлом году. Приехали ко мне гости, мы немного нарушили режим, пошли на море ночью. Запомните: море не терпит выпивших людей, море ночью вообще опасно. Был еще небольшой шторм. Я чуть отплыл, хочу обратно, но никак – меня назад тащит. Уже берега не вижу, меня тоже никто не видит. Начал себя успокаивать, внутренним голосом говорить, что потихоньку, не нервничай, выплывешь. Здесь главное – не паниковать. В итоге выбрался, благо с детства хорошо плаваю. Потом присел и думаю: «Это же надо – мог так глупо и бездарно уйти…»
– Давайте о чем-нибудь более позитивном. Правда, что футболисты «Динамо» Сухуми после победных матчей приподнимали полы футболок, а им туда болельщики кидали деньги?
– Вы серьезно? Бред какой-то.
– Мне Сергей Овчинников рассказывал.
– Овчинников? (Перерыв на заразительный смех. – Авт.) Ох, не знаю даже. Когда Овчинников в Абхазию приехал, я уже играл в киевском «Динамо». Может быть, это был единичный случай, какие-то коммерческие деятели пришли, решили так симпатию выразить. Но это максимум. К тому же это не Германия, где болельщики рядом сидят. Мы, когда с «Динамо» Тбилиси приехали в Бремен еврокубки играть, первый раз увидели стадион без беговых дорожек. Все в диковинку было, нам еще тогда специальный комплект формы выдали, спортивные костюмы, кроссовки. Вот вы улыбаетесь, а тогда же ничего не было. Эти кроссовки до сих пор помню, потому что такая редкость, нигде же не достать.
– Игровыми майками с футболистами «Вердера» кто-нибудь из динамовцев не пробовал поменяться?
– Сейчас уже не вспомню, к кому из наших ребят немцы подошли с той просьбой, но было дело. Ребята из «Вердера» очень удивились, когда получили отказ. Они же не знали, что у нас одна майка на все игры. Не дай бог кто-то потерял бы ее – это же катастрофа, без шуток!
Черенков
– Вернемся в самое начало. В семнадцать лет вы оказались в Хабаровске. Самое яркое впечатление от Дальнего Востока?
– Перелеты, конечно, запомнились. Но тогда такой возраст был, что хоть за крыло цепляйся и лети: все равно куда лететь, сколько и на чем. Еще там были большие комары, невероятных размеров. Плюс пребывание в СКА – это же как служба в армии. Если кто-то нарушал режим, бытовую дисциплину, то этих людей забирали в часть служить. За спиртное, например, сразу отправляли, без церемоний. Определенное время человек там находился, потом возвращали обратно.
– Со «службы» вас забрали в «Динамо» Тбилиси к Давиду Кипиани. Про его вокальные способности мы уже знаем. Чем еще он запомнился?
– Как он пел русскую песню в микрофон после игры со «Спартаком» – одно из самых ярких воспоминаний. Был тогда очень приятно удивлен, что помимо знания иностранных языков, помимо всех этих шуток Давид Давидович еще так петь умеет. Он был интеллигентным, интересным и требовательным человеком. Я его в «Динамо» два раза застал. В первый раз работал с ним только год – и то половину этого времени в дубле провел с другим тренером. Когда он во второй раз пришел, то я уже зрелым мастером был, в киевское «Динамо» уходил. Они меня всячески упрашивали остаться, министра внутренних дел подключали, условия обещали сделать. Но я для себя все тогда решил, у меня был шанс поехать на чемпионат мира.
– Не будь этого шанса, остались бы?
– Сейчас сложно об этом говорить. «Динамо» Киев – база сборной СССР, хотелось попасть в нее, съездить на чемпионат мира. Это же рост карьеры. Любой футболист, наверное, сделал бы такой же выбор.
– Вы же переходили, когда еще не было понятно, точно ли выйдет Грузия из союзного чемпионата. Или в узких кругах обо всем знали?
– Мы были со сборной в Америке, когда прилетели, ко мне в Шереметьеве подошел Лобановский. Сказал, что Грузия точно решила выйти из чемпионата Союза.
– А что сборная делала в Америке?
– У нас турнир был в Лос-Анджелесе – Кубок «Мальборо». Мы до этого месяц жили на сборах в Чокко, в высокогорье, готовились к итальянскому чемпионату мира. Там просматривали кандидатов – от Прибалтики до Армении. Человек по 35 в Чокко всегда находилось. Оттуда костяк и те, кого приметил Лобановский, поехали в США на турнир. Я тоже попал в этот расширенный список. В Италии, кстати, провели очень много товарищеских матчей, с Серией А играли.
– Самый запомнившийся матч?
– Мы тогда играли в защите с либеро, задним защитником меня и призывали. Но в одном из матчей против Серии А меня поставили по игроку. Справился, провел матч очень здорово. Но запомнилось в той игре даже не это, запомнилось другое. Я тогда понял, что Федя Черенков может любой пас ногой отдать так, будто с двух метров рукой кидает. В общем, подает он угловой. Я отошел к полукругу около штрафной, особо не привлекаю внимания. Почти все наши и соперники – около одиннадцатиметровой отметки, Федя подает мне точно в ногу, с лета бью в створ – вратарь на угловой отбивает. Пока он там мяч ставит, отхожу еще назад, чтобы на меня внимания не обратили. Федя разбежался и опять в ту же точку «нарисовал» подачу – опять с лета бью. Перекладина! В тот момент окончательно убедился, что это уникальнейший игрок.
– В Штаты-то вы как съездили?
– На турнире финальный матч мы играли с американцами. Восемьдесят тысяч на стадионе, хотя футбол, или соккер, как они его называют, там еще популярен не был. Видимо, сборная СССР приехала, поэтому такой ажиотаж был. Так вот, Лобановский меня перед матчем вызывает и спрашивает: «Где твоя позиция, на которой ты себя комфортно будешь чувствовать?» Я ответил, что лучше всего мне играть заднего защитника. «Значит, так, – говорит Лобановский. – Завтра будешь играть в основном составе с американцами, финальный матч». Для меня такое счастье! Переднего играл Кузнецов, справа – Бессонов. Демьяненко, Михайличенко, Заваров, Протасов, Рац, Родионов, Федя Черенков, Лужный. Чанов на воротах. Матч начинается, на парашюте мяч спускается – целое шоу. И мы выиграли – 2:1, Федя два мяча забил, «лучшего игрока» получил. Я тоже нормально сыграл. Лобановский, наверное, хотел посмотреть, как я буду выглядеть на таком уровне, когда 80 тысяч людей смотрят. Как выдержу это, как на игре моей все это отразится. Прилетаем мы обратно, он подходит ко мне и говорит: «Грузия точно выходит, вот тебе мой домашний телефон. У тебя есть шанс поехать на чемпионат мира, хочу видеть тебя в киевском «Динамо». Принимай решение».
– Долго думали?
– Прилетаю в Тбилиси, мне говорят, что да – в Грузии будет свой чемпионат. Подхожу к Кипиани: «Давид Давидович, хочу уехать, все дела». Он просил не торопиться, но я решение для себя уже принял. Позвонил Лобановскому, говорю: «Валерий Васильевич, я готов приехать». Прилетел в Киев, в аэропорту встретили, так и остался.
Лобановский
– Тренировки Лобановского – что это?
– Это интенсивный, интересный, в меру короткий тренировочный процесс с разными заданиями. Любое упражнение – в игровом формате, Лобановский придумывал ситуации на поле, но при этом каждого футболиста кто-то персонально опекал, чтобы было сложнее. Потом проще в игре, когда нет опеки, когда больше свободного пространства. Между сериями короткие перерывы – удары по воротам, – потом новая серия, еще более сложная. К примеру, тебя опекают, ты получаешь пас и должен в два касания продолжить атаку. То есть еще до того, как принял, должен знать, куда отдашь, иначе накроют. Третья серия – уже футбол, но с заданиями. Наши старшие друзья – Демьяненко, Бессонов подкалывали друг друга после поражений. Поэтому мы на тренировки выходили, как на игры, полностью выкладывались.
– Кроме серий были еще какие-то особые упражнения?
– Взять, к примеру, ускорения. У Лобановского это были не просто ускорения, надо было бежать на рывке с мячом через все поле, после чего бить по воротам. Обычно в конце тренировки пять-шесть серий делали.
– Но кроссы-то были?
– Были, конечно. И 7 по 50, и тест Купера был. Лучше всего его бежали крайние полузащитники: Вася Рац, Ваня Яремчук. Я не в лидерах был, но укладывался. В советское время это же был вообще зачет. Приезжали из федерации люди, все должны были тест Купера выбежать. Скидки если только вратарям делали.
– На чемпионат мира в Италию вы в итоге поехали, но сыграть не смогли из-за травмы, которую прямо там и получили. Тот эпизод до сих пор перед глазами?
– Игровой момент, мяч на ноге, Ваня Яремчук подкатился. Получил надрыв связок голеностопного сустава. Наш врач Савелий Евсеевич Мышалов наложил лангет, почти гипс. Я жил в номере в Чокко, команда летала оттуда на вертолете в Пизу, дальше ехала в Бари. Меня не брали, по телевизору матчи смотрел. Со мной был еще Резо Чехонелидзе, который потом в «Милане» работал.
Восток
– Как вас занесло в Японию? – В Японии играл Сергей Алейников, он приехал туда из «Ювентуса», показал себя с хорошей стороны. Вот тренер и хотел сделать центральную ось из россиян. Попросил защитника, полузащитника и нападающего. Предложили нам с Протасовым. Как было? Звонок мне: «Ахрик, хотим с вами переговорить». Приехал, спросили, что думаю о варианте поиграть в Японии. Я говорю, нормально думаю. Слышал, что в 1992 году создали Джей-Лигу, футбол там профессиональный. Согласился.
– Разница между местными игроками и приезжавшими звездами была колоссальная?
– Японцы местные полностью выкладывались. Пусть в тактическом плане были проблемы, игроков в своих зонах они теряли, позиционно ошибались, приходилось объяснять. Но у каждого такая самоотдача!
– На каком языке объясняли?
– Садились с защитниками, через переводчика говорил им, кому куда бежать и что делать. Когда выучил основные футбольные фразы по-японски на сборе в Австралии, взаимопонимание вообще отличное стало. Да, кто-то ошибался, но сразу за четверых мне не приходилось никогда подчищать. Тем более в каждом клубе были известные приглашенные игроки. И условия были отличные, поля шикарные – еще даже до чемпионата мира.
– Что еще запомнилось?
– Японцы все любят расписать на бумаге: во сколько игра, во сколько тренировка, во сколько обед, во сколько приезд, отъезд. Из недели в неделю ничего не отменяется, уже давно все понятно, но они все равно эти бумаги раздают. И ко всему там такой скрупулезный подход. Был еще эпизод один, который запомнился. Мы вели со счетом 1:0, последняя минута. И я сделал пенальти, которого, если честно, скорее не было. Наш вратарь удар взял, я подошел, приобнял его, поцеловал в щечку – по-дружески, по-братски. А у японцев же нет ни объятий, ничего такого. Старшие даже руку не протягивают, кивнут – и все. Так вот, они из этого эпизода сделали ролик, который потом занял первое место среди смешных видео. Они еще сделали так, что я в замедленном повторе бегу к нему, обнимаю его. Все это под красивую любовную мелодию. Потом вызвали вратаря, приз ему дали – за самый комичный эпизод.
– В Японии вы зарабатывали больше чем где-либо?
– Да, 360 тысяч долларов в год зарабатывал. Плюс рекламные контракты с бутсами. Сначала adidas, потом Mizuno. Плюс еще премия. По тем временам – очень хорошо.
– Чем вас в Китай заманили?
– Им нужен был центральный защитник, рассмотрели они мою кандидатуру. Мы там с Олегом Ереминым и Георгием Чихрадзе играли. В Китае, кстати, надо сначала лицензию игрока получить. Пробегаешь 7 по 50 и тест Купера, только тогда ее дают. Каким бы ты высококлассным игроком ни был, если не пробежишь – тебя развернут и назад отправят. Все это еще в высокогорье, все команды вместе на сборах. В 6 утра подъем, в 7 – зарядка, в 11 – легкая атлетика, с мячами только вечером. В 11 часов вечера отбой, у кого свет горит – штраф. Вовремя не пообедала команда – тоже штраф.
– В Китае что-нибудь увидели кроме гор и сборов?
– Мы жили в центре одного из промышленных городов с населением в 7 миллионов. 12-этажное здание полностью клубу принадлежало. Первый этаж – столовая, второй – руководство. Третий – прачечная, четвертый – тренер жил, пятый – бильярдные, теннис. Дальше по этажам – игроки, на последнем – место для восстановительных процедур.
– Приключения с вами не случались?
– Напротив нас был ресторан. Туда привозили на убой собак.
– По-корейски как-то.
– В Китае тоже это есть. Страшное зрелище, когда собаку заталкивают на убой. Она понимает, что ее сейчас убьют, скулит, воет…
– А футбол-то китайцам был интересен?
– Полные стадионы собирались, на каждой игре – 40–50 тысяч. Город большой, команда одна. Когда выигрывали на выезде, нас даже в аэропорту встречали. Очень приятно было. А еще вот что в Китае запомнилось. Мы в детстве в Абхазии играли много в настольный теннис в парке. Играли, кстати, не на просто так – на пончики. Когда в Китай приехал, мне в команде почти не было равных. Мы играли на вылет, я почти всегда последним оставался. Китайцы не понимали, как это – приехал сюда и нас всех обыгрывает.
Текст: Глеб Чернявский sports.ru
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 2
Загрузка комментариев
