К восемьдесят второй минуте пропустили от Дана Петреску, Густаво Пойета и четыре – от Джанлуки Виалли. Игру «Барнсли» впервые показывали на всю страну, и именно в тот день – 0:6 от «Челси». После шестого гола комментатор притих. Слышите болельщиков «Барнсли»? Они поют: «Мы выиграем 7:6! Мы выиграем 7:6!» Вечером запасной вратарь «Барнсли» Ларс Лезе зашел на сайт болельщиков своего клуба и написал: «В Германии я бы заперся дома после 0:6, боясь, что меня побьют. В Барнсли я выхожу со стадиона после 0:6 и час пью пиво, потому что каждый хочет меня угостить». Ребенком Ларс после каждой игры «Кельна» просил перчатки у взрослых вратарей, но ни разу не получил, а когда сам стал взрослым вратарем, решил, что станет болельщикам лучшим другом.
Провожая Ларса на тренировки кельнской «Фортуны», Вольфганг Лезе следил, чтобы тот не свернул по пути в канцелярский магазин, к маме. Сын все равно сворачивал, пользуясь навесом, который скрывал его из виду на несколько секунд. За это время Ют Лезе успевала поцеловать Ларса и засунуть ему в рюкзак булочку с миндалем. Ют ушла от Вольфганга к другу семьи и увлекла за собой дочь Тамару, а Ларс остался с отцом. Их дом на Люксембургер Штрассе опустел, так что вечером, после школы и футбола Ларс шел к отцу, работавшему в сигнальной будке на железной дороге. Справа от будки, у бетонного забора, было подходящее место для одиннадцатиметровых ударов.
Через четыре года Вольфганг попал в больницу – лечил поджелудочную железу, но и тогда запретил сыну ехать к матери. Ларс приткнулся к семье друга по команде, жившего в рабочем районе Золлсток, но там и так хватало детей. Их было четверо, они без конца галдели и нервировали родителей. Ларс продержался там две недели, сбежал к маме и в одиннадцать лет впервые увидел отчима, которого четыре года считал монстром.
Ларс привык к отчиму, снова ощутил уют полной семьи, но отцу-то как все это объяснить? Да никак. Вольфганг встретил в больнице новую любовь, снявшую боль от потери старой, и разрешил сыну остаться в пригороде Хюрта, у мамы. Через два года Ларса позвали в «Кельн». Он подавал мячи Тони Шумахеру на играх основы, с юношеской командой бомбил всех подряд: 5:0, 6:0, 7:0, но стряслась ничья с «Алеманией». Тренер Роланд Кох взбесился, наорал на вратаря, пригрозил каторгой на ближайшей тренировке, и Ларс решил: да пошло оно все. Мало ему было подруги, Клаудии, что дразнила его футбольным задротом, так еще и тренер докопался. Он прогулял тренировку и пошел с Клаудией в кино, а назавтра посмотрел с ней новую серию «Династии». Звонили друзья: куда пропал, когда вернешься. Навещал Роланд Кох: не дури, как мы без тебя-то. Но Ларс чувствовал себя оскорбленным и бунтовал дальше. Ему было шестнадцать. «В этом возрасте я открыл для себя пиво и девушек», – скажет потом Лезе в интервью Süddeutsche Zeitung.
«Кельн» взял нового вратаря. Через девять месяцев, очумев от безделья, Ларс собрал сумку и пошел в ближайшую к дому команду «Эфферен». Это уже не «Кельн», элита региона, а подвальная лига, вторая снизу. В «Эфферен» можно было просто прийти и сразу попасть в состав. О, ты был в «Кельне», помним-помним, как же, рады тебе. Что? Хочешь играть в полузащите? Ну, валяй. Ларс упивался новым графиком: игроки не пыхтели на тренировках, а взаимопонимание укрепляли вечерами пятницы: надирались в пабе «Фонарь», в субботу освежались там же лимонадом, вспоминая, кто, во сколько и с кем ушел накануне, а в воскресенье играли. Такой футбол не отвлекал от Клаудии и других девушек, да и от бизнес-школы. И мало того: раз в две недели Ларс успевал на игры «Кельна», где прыгал с шарфом на фанатской южной трибуне. Сказочная жизнь.
А в девятнадцать лет Ларс увидел в составе «Кельна» Ральфа Штурма, с которым три года играл в юношеской команде. Жизнь-то, может, и сказочная, но футбольную карьеру он спустил в унитаз.
Ларс встретил в пабе старого знакомого, Йозефа Энгерта, сторожа на стройке. Энгерт сообщил, что переехал в Вестервальд, пивная компания устраивает там турнир с щедрыми призовыми, а команде «Нейтерсен» нужен вратарь. Не стоял в воротах три года? Но там платят триста марок в месяц и по тридцать за победу. Ради такого Ларс снова натянул перчатки, тренер «Нейтерсена» десять раз коряво пробил ему в руки и заключил: годится.
На матчах его нового клуба собиралось полторы сотни человек, причем половина кучковалась у пивного ларька, изредка косясь на поле. Только и шушукались: что вратарь «Кельна» забыл в седьмой лиге и на кой черт он наматывает по семьдесят километров в один конец. Такую командочку, как «Нейтерсен», можно найти и рядом с домом – только пройти сто шагов до ближайшего поля. Они правы, но как им объяснить, что он давно уже не вратарь «Кельна», был дураком, хотел показать девчонке, что умеет не только ловить мячи, и чтобы тренер ползал на коленях и умолял вернуться, но, бросив «Кельн», он и Клаудии наскучил, и тренера отвратил.
В двадцать лет Ларс работал закупщиком компьютерного оборудования, а в воскресенье садился в «фольксваген» и выкуривал по пути на игру три сигареты – примета. В Кельне его все знали – глупый подросток с психикой, расшатанной родительскими скандалами, испоганил себе карьеру, зато здесь, в «Нейтерсене», Ларса Лезе мнили великим вратарем. И не важно, сколько у него оставалось от зарплаты после трат на бензин. Он бы и сам заплатил – лишь бы кто-то восхищался его игрой.
После трех лет в седьмой лиге Ларса взяли в лучший клуб Вестервальда, «Виссен». Немецкий журналист Рональд Ренг в книге Der Traumhüter написал, что двенадцатого февраля 1994 года игрой Лезе восхитилась болельщица «Виссена» Даниэла Хесс. Она попросила своего знакомого, защитника «Виссена» Штефана Зимма, свести ее с Ларсом. У него есть девушка? Не имеет значения – просто познакомь. Игру с «Нойнкирхеном» Ларс пропускал, болело бедро, его заменил нигериец Икеджи. Штефан познакомил Ларса с Даниэлой и надеялся, что от него отвяжутся. Но в тот день кончился сезон – вечеринка, пиво рекой, – и Штефану пришлось давать Ларсу с Даниэлой ключ от квартиры.
Вместе с похмельем настало межсезонье: Ларсу незачем было мотаться в Вестервальд, работа-то с домом в Кельне, но когда выяснилось, что Даниэла на четвертом месяце, он решил, что неплохо бы приехать и познакомиться с ее родителями. Трясло, как перед собеседованием, перемерил все рубашки, но в итоге купил новую. Галстук отринул – подумал, что будет выглядеть в нем слишком виновато. Да и вообще – зря волновался. Ее родители встретили тепло, даже позвали на теннисный корт. Золотые люди: Ларс попал мячом в нос папе Даниэлы, тот аж рухнул, но поднялся и махнул рукой – пустяки.
Про то, что у Ларса есть девушка в Кельне, а Даниэлу он видит второй раз в жизни – конечно, ни слова. Провели насыщенный семейный выходной, а через неделю завертелся сезон. Ларс взял в кредит Ford Escort с открытым верхом, и так удачно совпало, что в тот же месяц босс «Виссена» перестал платить зарплату и вообще слег с больным сердцем. Долгов набежало – полмиллиона марок, призвали скинуться болельщиков, но умудрились неправильно указать банковские реквизиты, да и какие там болельщики – от силы тыщонка, попробуй состриги с них полмиллиона.
И ладно бы только это. Примчавшись в роддом, Ларс не узнал Даниэлу – из-за задержки воды в организме неестественно раздуло ноги, ребенок мог отравиться этой жидкостью, сердце еле слышалось, да еще и Ларс не мог остаться: важная сделка на основной работе, не приедет – уволят, а он и так в долговой петле. Так он и пропустил рождения Вивиан. Все у них выходило не по-людски. Во время крестин дочери Ларс умотал к другой девушке, жить с Даниэлой начал через три месяца после рождения ребенка, а полюбил ее и того позже. К тому моменту он пятый месяц играл за «Пройссен», это ближе к дому, а будни проводил как обычный клерк: раскладывал пасьянс на компьютере и отвечал на звонки. Обычно он не отрывался от пасьянса, когда говорил по телефону, но в тот раз аж подскочил: «Это Реттиг из «Байера». Наш босс Райнер Кальмунд хочет вас видеть. Когда вы сможете подъехать?» Вряд ли Кальмунд хочет продать ему компьютерное оборудование, подумал Ларс.
Перед этим он съездил в дортмундскую «Боруссию»: просмотр устроил тренер «Пройссена» Тони Вудкок. «Боруссия» вернулась из Глазго, так что основной вратарь Штефан Клос отдыхал, а его дублер Тедди де Бер пожаловался на бессонницу и засел в тренажерке. С тренером вратарей Ларс занимался один. Причем с каким тренером-то – с Тони Шумахером, кому мячи подавал тринадцатилетним. Тренировка, правда, вышла так себе: декабрь, мороз, Шумахер сказал, что если Ларс будет прыгать за мячами на льду, то неделю не будет ходить. Решили согреться двусторонкой, но Ларс никак не мог решить – как ему обращаться к чемпиону мира Юргену Колеру. Герр Колер, вам не составит труда прикрыть вон того игрока на левом фланге? Ларс отработал без ошибок, но услышал от Шумахера, что такой тренировки мало, встретимся, когда потеплеет. А через десять дней позвонил Реттиг из «Байера».
Реттиг устроил Ларсу экскурсию по стадиону и привел в ресторан, где обедал Кальмунд. «Скажу честно, летом тебе двадцать семь, и в таком возрасте не становятся профессионалами, – чавкая, начал Кальмунд. – Но тренер вратарей Вернер Фризе наблюдал за тобой в «Пройссене» и решил, что ты годишься для третьего номера вратарской бригады. Наш главный Эрих Риббек хочет взять тебя, а здесь тренеры получают то, что хотят». – «И мне придется бросить работу в строительной фирме?» – «Конечно! Ты будешь тренироваться с профессионалами». Ларс подписал трехлетний контракт на тринадцать тысяч марок в месяц, отъехал на двести метров от стадиона, вышел из машины и заорал: «Да-а-а-а-а-а-а!!!»
Еще громче он орал, когда Маркус Мюнх сравнял счет в последней игре чемпионата, против «Кайзерслаутерна», и спас «Байер» от вылета: если бы команда плюхнулась во вторую лигу, контракт Лезе не вступил бы в силу. Ларс наслаждался статусом игрока «Байера»: на предсезонной вечеринке в кельнском ресторане «Мака Ронни» он заигрывал с Уши, женой нового тренера Кристофа Даума, а после, увидев, что фанаты «Кельна» прокололи ему колесо, призвал лидера «Байера» Ульфа Кирстена поскорее установить новое: «Давай-давай! Как в пит-стопе Формулы-1 – засекаю время». Ларс тренировался с одной из лучших команд Германии (финишировали с Даумом в двух очках от чемпиона), но играл в той же лиге, что и раньше – только не за «Пройссен», а за дубль «Байера».
В середине сезона Тони Вудкок ошеломил: его другу Виву Андерсону нужен вратарь в «Мидлсбро». Ларс укатил на три дня в Англию, ему предложили контракт, но Даум отказался отпускать его зимой. И даже осчастливил: посадил в запас на игру бундеслиги, когда занемог второй вратарь Фолльборн. Андерсон же взял Марка Шварцера, а Ларса посоветовал Дэнни Уилсону, тренеру «Барнсли». В конце сезона Даум Ларса уже не держал, и тот приземлился в аэропорту Манчестера, где его встретил массажист «Барнсли». За три дня тренировок Ларс только раз поговорил с тренером и услышал: «О, какой высокий. Ты мне нужен. У меня только один вратарь, да и тот когда-нибудь доведет меня до инфаркта». За тренировками Ларса Уилсон особо и не следил: «Я и так все про тебя знаю».
«Я сказал им, что ты второй вратарь «Байера», а не третий, – объявил Тони Вудкок, выступавший агентом Ларса. – Ты же был на лавке в игре бундеслиги?» – «Один раз». – «Ну и все. Они заплатили за тебя четверть миллиона фунтов». «Барнсли» впервые за сто десять лет попал в премьер-лигу, куда тогда массово хлынули иностранцы. Вот и Дэнни Уилсон взял, кроме Ларса, словенца Крыжана, македонца Христова, шведа Маркстедта, норвежца Фьортофта, южноафриканца Тинклера. На первой тренировке он устроил им двухчасовой кросс мимо заброшенных угольных шахт, а потом велел сделать двести приседаний. К дебюту в АПЛ на удачу готовились там же, где и к прошлому сезону – в студенческом общежитии Эксетера с туалетом на этаже.
Перед стартом чемпионата Ларса пригласили на открытие туристического агентства. Увидев афишу со своим фото, он подумал: это провал. Люди решат: раз не нашли никого покруче, чем no name из Германии, то агентство так себе, нечего туда и идти. Ларс позвал за компанию словенца Крыжана, чтоб на открытии был еще хоть кто-то, но за десять минут до начала увидел очередь человек из ста. Все пришли за его автографом.
В двадцать восьмой день рождения Ларс только и делал, что открывал дверь болельщикам, ломившимся с поздравлениями. Никто еще не видел его игру, в первых турах стоял Дэйв Уотсон, но хватало и того, что Ларс – знаменитый немецкий футболист, ну, или играл со знаменитыми, или тренировался, не важно. Короче, у него день рождения, он живет на Винтер Авеню – значит, надо идти. Когда Маргарет Тэтчер закрыла шахты в Барнсли, город стал одним из самых бедных в Англии, и выход футбольной команды в АПЛ стал для местных первой радостью за пятнадцать лет.
Через неделю в Англию нагрянула Лина, бабушка Даниэлы. Достав мыльницу, она заявила Ларсу: «Хочу сфотографировать тебя перед первым профессиональным матчем» – «Бабушка, я запасной вратарь, я не буду играть». Зашумел матч с «Болтоном», Тинклер открыл счет, Бердсли сравнял, а через две минуты Джимми Филлипс налетел на Уотсона, вратаря «Барнсли», и тот долго не мог встать. Потом-то выяснили: сотрясение мозга, а у Ларса в те минуты, что Уотсона приводили в чувство, колени дрожали так, что он не мог встать. Ждал этого всю жизнь. Только бы Уотсон поднялся. Но ведь ждал же. Но ведь полгода назад играл в третьей немецкой лиге. А это премьер-лига. Но ждал же, ждал.
«Не спеши, без тебя не начнут», – сказал тренер Уилсон, глядя на четвертую попытку Ларса завязать шнурки. Лезе побежал на поле с одной мыслью: не облажаться бы в первом опасном моменте. Знаете же, как бывает: в давней игре с ПАОКом Акинфеева удалили, вышел Чепчугов и, вынося мяч, попал в чужого нападающего – гол. С Ларсом получилось странно: он опасался ударов, но первые десять минут к его воротам вообще никто не совался – и это было еще страшнее. Перед перерывом он наконец поймал мяч, во втором тайме Христов забил, Лезе не пропустил и «Барнсли» победил. Дома Ларс безостановочно курил, потом не мог уснуть из-за головной боли, а утром скупил в супермаркете все местные газеты, написавшие о дебюте двадцативосьмилетнего вратаря в профессиональном футболе.
Днем Ларс навестил в больнице Дэйва Уотсона и сказал его маме: «Как вратарь он лучше меня». Через две недели Лезе пропустил между ног от Марка Дрэйпера из «Астон Виллы», вернулся Уотсон, но получил восемь голов в двух играх. Тренер вернул Лезе – проиграли, вернул Уотсона – 0:7 от «МЮ». После седьмого гола посетители гостевой трибуны «Олд Траффорд» так громко запели: «Мы любим тебя «Барнсли», что засмеялся даже Дэвид Бекхэм. «Постоянно меняя нас, Уилсон добился одного: мы с Дэйвом объединились против тренера и стали друзьями», – сказал Лезе в интервью 11 Freunde.
Уотсон пропустил семнадцать голов в пяти матчах, и за полтора часа до выездной игры с «Ливерпулем» Ларс узнал, что теперь его черед позориться. Игроков, конечно потряхивало: в трех играх с топ-клубами, «Челси», «Арсеналом» и «МЮ» они проиграли 0:6, 0:5 и 0:7. После заселения в ливерпульский отель Уилсон повел парней в паб: «Выпейте по паре пива, иначе не заснете». Назавтра Ларс прошел мимо таблички This Is Anfield и услышал разговор соперников. До четырехтысячного гола в истории «Ливерпуля» оставалось три мяча, поэтому Стив Макманаман и Джейми Реднапп спорили, кто именно забьет в ворота «Барнсли» третий мяч.
Лезе отразил атаку Карлхайнца Ридле, поймал мяч после удара Патрика Бергера, на тридцать пятой минуте защитники «Барнсли» впервые выбрались со своей половины – чтобы поздравить с голом Эшли Уорда, убежавшего в контратаку, во втором тайме Ларс геройствовал после выходов один на один Ридле и Леонардсена, а, отбивая удар Данни Мерфи, вывихнул запястье. Он вынес мяч подальше и увидел, как защитник «Барнсли» Арьян Де Зеув затряс кулаками: все, победа. Фанаты «Ливерпуля» разбили кирпичом стекло автобуса «Барнсли», Ларс кинулся к ним, но тренер осадил: «Если выйдешь – уже не вернешься домой».
В тот вечер Лезе прославился. На интервью к нему приехала съемочная группа из Гамбурга, он провел урок немецкого языка в школе Дартона, а через неделю две с половиной тысячи фанатов «Лидса» приветствовали его криком «Зиг хайль!» На рождественский маскарад 1997 года Ларс нарядился в баварский национальный костюм. Оригинально и со смыслом, думал он, ребята оценят. Добравшись до ночного клуба, Ларс увидел нападающего Нила Томпсона – с приглаженными волосами и полоской над губой. «Хайль Гитлер», – поприветствовал он Ларса. «Черт! В Германии тебя бы арестовали через десять минут». – «Но мы в Барнсли, Ларс!» – крикнул Томпсон и обнял третьего вратаря Энтони Баллока в образе Евы Браун.
К семнадцатой минуте декабрьской игры с «Тоттенхэмом» Ларс получил три гола, причем второй – по-глупому: Давид Жинола пробил не так уж сильно, но Ларс неловко сложился и пропустил мяч под собой. Немецкий канал ARD установил камеру за воротами Лезе, и всю игру снимал только его. Это был первый матч Ларса, который транслировали в Германии. Через три дня Ларс отравился жареным цыпленком из супермаркета, сказал Уилсону, что не сможет выйти на поле, и тот вообще не заявил на матч с «Болтоном» второго вратаря, добавив в запас лишнего игрока атаки.
Уилсон продолжал рисковать и дальше: Лезе поправился, но тренер все равно игнорировал его, оставляя Уотсона без дублера. В феврале Ларс вернулся на лавку, и через месяц, после победы над «Саутгемптоном», босс «Барнсли» Джон Деннис оплатил игрокам недельный отпуск на Майорке. «Посреди сезона?» – спросил Ларс норвежца Фьортофта, четвертый год выступавшего в Англии. – «Да, подзарядим батарейки. Это компенсация за то, что нет зимних каникул». – «Мы будем там тренироваться?» – «Ха-ха. Ну, если хочешь, можешь немного побегать по утрам», – ответил Фьортофт. Пиво, пляж, новые подруги – за неделю каникул с физическими нагрузками столкнулись только защитник Мэтти Эпплби и полузащитник Мартин Баллок. Они подрались в пабе после пятой или шестой пинты.
После Майорки – домашняя игра с «Ливерпулем». Если учесть, что «Ливерпуль» шел третьим, а «Барнсли» – третьим с конца, все шло путем: проигрывали 1:2, но часто атаковали. Вмешался судья Гэри Уиллард, удаливший двух игроков «Барнсли» за фолы против Оуэна. На поле рванул болельщик, Фьортофт уложил его дзюдоистским приемом, но за пять минут до конца «Барнсли» сравнял счет, играя вдевятером, и на газон хлынула толпа. Судья прогнал команды в раздевалки, полиция арестовала семнадцать человек, а после возобновления игры Макманаман забил победный мяч. «Барнсли» вылетел.
«Если бы болельщики обругали или оплевали нас, мы бы легче перенесли вылет, – сказал Ларс в книге Роналда Ренга. – Но они пели «Мы любим тебя «Барнсли», даже когда мы упустили последний шанс спастись, и оттого было еще больнее их разочаровывать».
Подбадривая фанатов, владелец «Барнсли» назначил новым тренером их кумира, 34-летнего нападающего Джона Хендри. Хендри был главным чудиком команды, кидался бананами на клубных ужинах, подливал вратарям пиво в бутылки с водой, опаздывал на тренировки, объясняя этой назойливостью поклонниц, и, когда объявили, что такой человек стал главным тренером, игроки решили, что это новый прикол. А все было серьезно. С Хендри «Барнсли» стал середняком второй лиги, а сам Джон начал выживать из клуба иностранцев – сначала Фьортофта, а потом Лезе, которого обвинил в одном из трех мячей, забитых «Транмером», и запер в запасе. В середине сезона Хендри объявил Лезе: его контракт, истекающий летом 1999-го, через полгода, не будет продлен.
Тони Вудкок подкинул вариант с «Хайбернианом». «Что они предлагают?» – спросил Ларс. – «Четверть миллиона фунтов в год». – «Это в Шотландии-то?» – «Да, им же не надо будет выкупать тебя у «Барнсли», так что они готовы вложиться в зарплату». Вудкок перезвонил через сутки: «Все отменяется. От них отказался спонсор, на тебя нет денег. Но я подыщу тебе что-нибудь еще». Ларс шесть раз звонил тренеру «Хайберниана» Алексу Маклишу, хотел выяснить, что на самом деле случилось, но не застал его в офисе. «Тони, я становлюсь безработным. Что мне делать? Продавать дом?» – в панике кричал Ларс Вудкоку. – «Извини, я сейчас занят. Перезвоню тебе».
За две недели до старта предсезонки у Лезе ни клуба, ни агента. Барнсли, где он прославился почти на всю Европу и второй раз стал отцом, пришлось оставить. Ларс снял с семьей дом под Франкфуртом и попросил Дирка Хайнена и Йенса Новотны, знакомых по «Байеру», посоветовать толкового агента. Через пару дней Ларсу позвонил Ахмед Булут – тем же вечером они встретились в офисе «Юрдингена». Оставшись без поддержки концерна «Байер», победитель Кубка Германии-1985 скатился в четвертую лигу, но выбирать Ларсу было не из чего, к тому же «Юрдинген» давал двенадцать тысяч марок в месяц и тысячу с лишним за победу. Ларс занес ручку над контрактом, но услышал от Ханса-Петера Якоба, менеджера «Юрдингена», что клуб делает ставку на молодого таланта Кристиана Фандера, которому Лезе нужен как старший помощник. «Извините, но я слишком люблю футбол, чтобы сидеть в запасе в четвертой лиге».
В конце июля 1999-го Лезе подал заявление на пособие по безработице. Ему назначили максимальное: три тысячи триста марок (около тысячи фунтов). Даниэла устроилась продавцом-консультантом в автомобильный салон, а Ларс – через двадцать два месяца после победы на «Энфилде» – отвозил дочь в детский сад, играл с сыном, мыл посуду, пылесолил и готовил ужин.
Через полгода у Даниэлы начали лопаться сосуды на ногах, ей стало трудно ходить, не то что работать, она на шесть недель легла в клинику, а Ларс устроился к своему дяде Райнеру в службу доставки готовых завтраков: через два года после игры с «Тоттенхэмом», где камера немецкого телевидения снимала только его, Ларс продавал сэндвичи на строительных площадках и в бизнес-центрах. «Что за хрень, – поинтересовался Хольгер Вакер, детский друг Ларса, – Почему агенты не могут найти тебе команду?» – «Кое-что находили, но – не срослось». – «Значит, ты должен помочь себе сам».
Два раза в неделю Ларс прочесывал Kicker в поиске информации о вратарских проблемах в немецких командах, а Хольгер отправлял им резюме Ларса на бланке своей риэлторской компании. Через неделю на эту авантюру клюнул тренер «Рот-Вайсса». Хольгер ехал в машине с Ларсом, когда ему позвонили: «Алло, это Берге. Получил от вас факс насчет Лезе и хочу обсудить сделку». Хольгер прикрыл трубку рукой и прошептал: «Какой-то Бергер или Берген. Знаешь такого?» Ларс пожал плечами. «Извините, а кто вы?» – «Говорю же, Клаус Берге, тренер «Рот-Вайсса». Вы хоть смотрите, кому шлете факсы». Обиделся.
Помыкавшись еще несколько месяцев, Ларс устроился дистрибьютором канцелярских товаров и вернулся в кельнский «Пройссен». Из этого любительского клуба Ларса позвали в «Байер» тремя годами ранее, и начался не то сон, не то сказка – он сам так и не понял. Победа над «Ливерпулем», очереди за автографами, немецкое телевидение за воротами, каникулы на Майорке посреди сезона. Что же это было? «После финального свистка на «Энфилде» я обернулся и увидел, что болельщики «Ливерпуля» аплодируют нам, – вспомнил Ларс в интервью Der Tagesspiegel. – Я до сих пор храню вырезку из газеты, включившей меня в сборную недели АПЛ».
В «Пройссене» не платили зарплату, за пятнадцать минут до нового матча Лезе снял перчатки и отказался играть, после чего владелец клуба Винфрид Пютц вынес тысячу марок прямо на поле. Лезе попал во вторую команду «Кельна», дослужился до капитана, но в профессионалах уже не всплывал, да и тренировал десять лет только в пятой-шестой лигах. Летом он потерял работу в кельнской команде, составленной из турецких иммигрантов.
Фото: vergissmeintrikot.net; Gettyimages.ru/Bongarts, Der Traumhüter
http://www.sports.ru/tribuna/blogs/youth/1045655.html
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 2
Загрузка комментариев
