Владимир Бессонов: «Конечно, после победы в Лионе ожидали другой прием»

В этот день 34 года назад в легендарном финале Кубка Кубков, который проходил на стадионе «Стад Жерлан» в Лионе, «Динамо» разгромило мадридский «Атлетико» со счетом 3:0 и выиграло третий еврокубок. О том матче вспоминает его участник Владимир Бессонов

— Запомнилось, что мы в 1986 году играли очень легко, потому что у нас была сбалансированная команда. Мы были подготовлены, наверное, даже не на 100, а на 200%, все отдавались до конца. Поэтому и в чемпионате, и в Кубке, и в Кубке Кубков у нас была колоссальная уверенность в собственных силах. На тот момент просто не существовало команды, которая могла бы нас обыграть. Когда я только пришел в «Динамо», и в 1977-м году стал чемпионом в составе команды, мне не верилось, что я играю вместе с такими выдающимися футболистами, которых еще недавно видел только по телевизору, которые недавно выиграли Суперкубок Европы и стали обладателями Кубка Кубков. Это придавало мне невероятной уверенности. Выходя на футбольное поле, я уже видел себя победителем, и поскольку я очень хотел выиграть, поэтому никто не мог у меня этого отобрать. То же самое касалось и всей команды. Поэтому, действительно, победа на европейской арене в 1986-м досталась нам, я бы сказал, легко и непринужденно — так сильно выступало «Динамо» в те годы.

— Чем вам запомнился финальный матч Кубка Кубков с мадридским «Атлетико»?

— Лично у меня он ассоциируется с событиями, которые происходили в эти же дни в Чернобыле. Парадокс в том, что осознали мы масштаб беды, уже находясь во Франции. В Киеве еще никто ничего толком не знал — только слухи разные ходили. Мы не имели достаточной информации, нам максимально ограничивали доступ к ней. Об аварии узнали после матча со «Спартаком», но всю серьезность никто не понимал. Лобановский сказал, что на станции был пожар, но, мол, уже ничего страшного — все потушили. Соответственно, не понимали всю серьезность ситуации. Перед отлетом во Францию ​​находились все время в Москве, на базе местного «Динамо». И были ошарашены, когда прилетели туда, а нас смотрят круглыми, испуганными глазами. Поскольку в Франции о Чернобыле трубили все каналы. От нас же шарахались! Говорили, что мы все заражены, мол, у вас Чернобыль взорвался, а вы сюда приехали, облученные. К нам было много вопросов, а нам запрещали что-то говорить, хотя мы и сами ничего не знали.

— Переживали ли за родных, которые остались дома в Киеве?

— Звонить начал уже после матча. Все волновались в первую очередь о детях. Как можно скорее их нужно было отвезти подальше от Киева. Сына и дочь вместе с женой сначала на некоторое время отправил к моим родителям в Харьков, а затем — на лето — к своему доброму другу, нападающему тбилисского «Динамо» Ревазом Челебадзе, у которого дом в Кобулети. Он сам предложил — сказал, что в его доме у моря места хватит всем родным.

— Можете поделиться интересными подробностями матча?

— Запомнились тактические аспекты. Я начинал матч на позиции правого защитника, однако уже в первом тайме Сергей Балтача порвал ахилл, и я вынужден был сместиться в центр. Андрей Баль, который вышел на замену, перешел на мой фланг. С Кузнецовым мы продолжали контролировать все атакующие порывы испанцев, и картина игры не изменилась. Задачи, поставленные тренерами перед командой, выполнялись максимально точно. Мы забили трижды, а вот опасных эпизодов у наших ворот сейчас, хоть убейте, не вспомню.

— Как вас встретили в аэропорту, когда вернулись домой?

— У нас был «теплый» прием. Мало того, что на стадионе наших болельщиков не было, так еще и в московском аэропорту нас никто не ждал. Ни болельщики, ни руководство, ни чиновники из федерации... Приехали два человека — массажист и врач со сборной СССР, сопроводили полкоманды динамовцев, в том числе меня, на базу в Новогорск, где национальная команда готовилась к очередному контрольному поединку с Финляндией. Конечно, ожидали другой прием, ведь эта победа была не только для клуба, но и для всей страны. А складывалось такое впечатление, что она была никому не нужна, тем более что я видел, какой прием устроили на вокзале остальным динамовцам, которые вернулись в Киев. Разница была колоссальной, но я отношусь к этому нормально.

— Часто вспоминаете победу в том финальном матче сейчас?

— Она не забывается. Такие победы бывают только раз в жизни или же их вовсе может не быть. Успех в этом матче был особенно важным, учитывая Чернобыльскую катастрофу, которая произошла накануне. Эта победа была нам нужна не только как спортивное достижение, а и чтобы отвлечь людей от беды. С того финала у меня осталась золотая медаль обладателя Кубка Кубков.

— Расскажите о встрече с чернобыльцами после того, как вы вернулись в Киев.

— Мы поехали к ликвидаторам вдвоем с Сергеем Балтачой, они жили на корабле на реке Припять. Конечно, нас предупреждали об опасности, но мы там и обедали, и общались с людьми, рассказывали о победе в Лионе. Это правда, что они нам сказали по возвращении в Киев сжечь всю одежду. Словом, домой я зашел голый.

— Почему «Динамо» не смогло обыграть «Стяуа» в матче за Суперкубок 1986-го года?

— На протяжении всей моей карьеры в «Динамо» команда не проиграла ни одного финального матча, в котором я принимал участие. К сожалению, в Монако со «Стяуа» я не играл (улыбается). Если серьезно, это была весна, мы вернулись после сборов, игровой практики, как таковой, не было. Но я не привык на что-нибудь жаловаться, поэтому причины поражения мы все искали в себе. Но, думаю, дело в слабой подготовке и отдаче на футбольном поле.

— По вашему мнению, нынешняя молодежь достаточно интересуется историей «Динамо» и знает об успехах команды в 1975-м и 1986-м годах?

— Трудно сказать. Считаю, историю знать необходимо. Приятно, что болельщики до сих пор задают вопросы не только по поводу матча с «Атлетико», но и относительно всей истории «Динамо» 70-80-х годов, ведь тогда у нас была великая команда. Пожелал бы нашим молодым футболистам сначала изучить историю клуба, чтобы потом стремиться к таким же, а, может, и более значимым победам, которые прославляли наш клуб. Моя мечта — чтобы «Динамо» выиграло Лигу чемпионов.