Заслуженный тренер Украины Анатолий Крощенко рассказал о карьере Олекандра Шовковского в составе киевского «Динамо».
Анатолий Крощенко— Когда вы впервые встретились с Шовковским? Какие впечатления он на вас произвел?
— Это было где-то в конце учебного года. Тогда тренер «Динамо» Чубаров передал мне свою группу. Когда Чубаров мне их передал, то я провел тестирование. Мама привела Сашу, когда тот был в четвертом классе, и тестирование он выдержал достойно.
— А на какой позиции начинал играть? Как оказался в воротах?
— У Матиенко он играл центрального нападающего. Когда попал ко мне, то стал в ворота. Там длинная история. Нам оплатили зал при институте КИБИ (ныне КНУСА), где была неплохая гандбольная площадка. У меня было где-то 20 ребят, и в этом малом зале надо было придумать, как организовать тренировочный процесс. Вот я и придумал такую вещь: по кругу площадки они били по воротам, двое ребят стояли в воротах. На тот момент у меня было двое вратарей ниже защитников (улыбается). Понятно, что я хотел и вратаря найти, ведь им по 9-10 лет, еще можно научить. Все успели постоять на воротах парами по две-три минуты, когда полевые игроки выполняли ведение мяча с ударом по воротам.
И вот тогда я заприметил Сашу. Он был уже тогда высокого роста и имел очень хорошую реакцию. Потом я узнал, что он и в баскетбол еще играл. Также я заметил, что когда Саша становился в ворота, то пытался не просто отбить мяч, а именно поймать. Кроме него, это пытались сделать еще несколько игроков. Другие же отбивали кое-как. Думаю, что здесь сыграл и опыт занятия баскетболом.
Я понял, что нужно с ним работать индивидуально, потому что из этого может что-то получиться. Прошло некоторое время, и убедился, что Саша лучше других в воротах. Равных ему не было. Сказал Саше, что хочу, чтобы он стал вратарем. Саша — в плач, Ольга Корнеевна — в плач. Я говорю: «Не переживайте, это же не на всю жизнь. Я более чем убежден, что вы мне еще спасибо скажете». Еле их успокоил — причем, Сашу было проще, потому что он как-то адаптировался к позиции, а вот Ольгу Корнеевну, для которой этот ребенок был как не знаю что… Они его вместе с Володей (мужем) лелеяли. В итоге я убедил Ольгу Корнеевну. Да и Саша через некоторое время, когда его весной регулярно начал ставить в ворота, привык и успокоился. Наверное, родители убедили его, что это верный путь.
— Что можете рассказать о родителях Шовковского?
— Его мать — Ольга Корнеевна — была у нас председателем родительского комитета. Она мне очень помогала: организация, питание… Например, в школе Ольга Корнеевна организовала стабильное питание после второго урока. До этого у детей были просто перекусы бутербродами, которые родители передали. Что касается Володи, то он всегда посещал тренировки, если те были на выходных. Они оба никого, кроме Саши, не знали. Был у юного Шовковского в начале сложный момент о котором мало кто знает.
— Поделитесь этой историей?
— Когда он уже стал вратарем и начал играть первенство города за «Динамо». И как-то неделя проходит, а Саша не тренировках не появляется. Я еще подождал несколько дней, и пошел домой к нему. Пришел, а мой подопечный лежит в гипсе, а мама ему в постель приносит еду — полный комфорт. Я говорю: «Саша, почему ты лежишь?», а он мне: «У меня нога болит, я не могу встать». Выяснилось, что он получил серьезную травму, когда ему прыгнули на бедро. Я когда увидел это дело, сказал: «Ольга Корнеевна, у Вас большие ножницы есть?», она ответила, что есть. Приносят ножницы, и я этот гипс беру и срезаю. Смотрю, а у него зеленое бедро. Ольга Корнеевна — в плач: «Ребенок болен, ему надо гипс, надо лекарства, компрессы». Я ей ответил: «Все это вы успеете сделать».
Мне было проще ее убедить, потому что я имел аналогичную травму (сине-зеленое бедро), когда играл в «Карпатах» (1963-1966). Тогда нас тренировал Николай Тимофеевич Дементьев, который мне сказал: «Ты не тренируешься теперь, а пешком радиус идешь, но 20-30 метров медленно бежишь». Мне это помогло, поэтому я эту практику применил на Саше, которому сказал, чтобы тот завтра был на тренировке. Он пришел и я ему: «Твоя задача не бегать, а пройти 20 метров быстрым шагом, а 30 метров пробежать — так три раза. Я на себе это прошел. Ты увидишь, что тебе станет легче и через неделю будешь в порядке». В общем так и произошло.
Единственное — восстановление у него произошло быстрее, чем у меня, потому что он имел еще и мотивацию попасть в лагерь. Здесь Саша проявил свой мужской характер: «Я поеду! Буду помогать чем смогу». Родители его послушались. В лагере он занимался по этой системе. У него сила воли уже тогда была… Я удивлялся: он уже через несколько дней пытался сразу полноценно бежать. Если бы вы видели этот бег! Он бежит и плачет… Я говорил, что не надо слишком увлекаться таким, а постепенно увеличивать дистанцию. В ворота тогда я его не ставил, надо было пройти восстановление. По совету врачей с Оболони ему делали еще и специальные компрессы.
Мы приехали из лагеря и он уже нормально ходил. Почему я захотел, чтобы он снял этот гипс как можно скорее? Все просто — у него в некоторой степени уже атрофировалась прямая мышца бедра. Я понимал, что если он еще пролежит в гипсе несколько недель, то нужно будет делать операцию. Этим я родителей убедил.
— Как Шовковский учился в школе? Говорят, что были проблемы с поведением.
— С того спецкласса школу закончили с золотой медалью три человека — Баланчук, Медведев и Теодорович. Кстати, последний закончил Политехнический институт, поиграл в Македонии немного и перешел на работу в городскую администрацию Киева.
Саша тоже был кандидатом на золотую медаль, хорошо учился, но математика его подкачала… Гуманитарные науки ему давались очень хорошо, он был одним из лучших. Это заслуга и Ольги Корнеевны, которая постоянно там находилась и контролировала обучение сына.
При этом я действовал очень простым способом — если у юного футболиста плохие оценки в четверти (не только двойки), то у него мизерные шансы претендовать на поездку за границу. Я придумал это спонтанно, но оно очень серьезно подействовало на родителей и детей. Учитывая, что Саша уже полюбил свое амплуа, то он учился очень хорошо. Кроме него еще два-три человека были в претендентах.
— Были ли у Шовковского вредные привычки? Заставали его с сигаретой?
— Знаете, о подобном я могу сказать только за других… Несколько у меня было таких, но не хочу фамилии называть. Также у наших ребят были проблемы с девушками, которые за ними очень бегали. Некоторые были падки на такое и сдавались под их напором.
В то же время Саша очень любил футбол и уже полюбил вратарское амплуа, поэтому был устойчивым и на провокации не поддавался (улыбается). За него могу сказать точно, что он не имел проблем с курением и девушками.
— Как прогрессировал Шовковский?
— Шаг за шагом. Я имел еще трех вратарей, где мы отрабатывали игру на выходах, когда в самой высокой точке нужно было этот мяч поймать или отбить. Все мои вратари были плохие в этом компоненте. Я придумал такое упражнение: один вратарь против другого на все поле. Они находятся на линии штрафной площадки и с рук выбивают этот мяч в противоположную сторону, где стоит другой вратарь. Голкипер должен по собственному ориентированию в самой высокой точке этот мяч ловить. Если не ловит, или ошибся, то один вратарь загоняет другого вратаря за лицевую линию. Таким образом происходило соревнование между вратарями.
Поставил Сашу против одного — он того вратаря загнал за 5-7 минут. Потом второго — он его загнал, третьего — и его загнал. Вижу, что ему уже не интересно. У Саши были и более высокий рост, и скорость. У меня не было другого выхода, как против него ставить двух вратарей. И что вы думаете? Он и тех двух загнал за эту лицевую линию. Саша стал действительно полноценным вратарем, уже речь не шла о каких-то обидах. Больше не хотел быть форвардом, который забивает голы, а хотел играть в воротах. Я ему объяснил, что эта позиция самая ответственная и сложная.
— Что за история с армейской службой Шовковского?
— Там все было сделано таким образом, что они в какой-то части имели льготные условия. Динамовцы появлялись там периодически, присутствовали на присяге.
— Когда в последний раз виделись с Шовковским? Имели разговор?
— Последний раз — это когда хоронили Баланчука на Лесном кладбище (16.07). Там была не та ситуация, чтобы вести какие-то разговоры. Я был настолько поражен этим событием, поскольку Баланчук был первым, кого Лобановский взял в «Динамо»! Потом у него что-то не получилось, уехал в Харьков, Полтаву, но в то время Сергей играл на очень приличном уровне. Не до разговоров было…
Баланчук был умничкой: золотой медалист, всегда на тренировках отдавался. Дружили ли Баланчук с Шовковским? С Баланчуком все хорошо дружили, потому что он многим давал математику списывать (улыбается).
— Бытует мнение, что из вратаря не может получиться хороший главный тренер. Согласны с этим? Можете вспомнить голкиперов, которые были сильными наставниками клубов?
— Думаю, что здесь все от Саши зависит. Зубрицкий (вратарь «Динамо» с 1944 по 1952 гг. — ред.) всю жизнь работал главным тренером. Примеры есть. Яшин, например, не был старшим тренером, а вот Котрикадзе (вратарь тбилисского «Динамо» с 1955 по 1968 гг. — ред.) был не просто тренером вратарей, а главным.
Думаю, что у Саши все получится. Он всегда был образованным и стремился к знаниям с детства. Когда я перешел тренером в «Динамо-3», то из той команды троих в конце сезона забрал Сабо в первую команду. Все они попали в сборную Украины. Я думаю, что это красноречивый случай.
— Как опытный специалист, что бы вы могли посоветовать Шовковскому? Каких ошибок стоит избегать, а на что нужно обратить внимание?
— Главное, чтобы он действительно хотел этого, горел этим. Он способен стать хорошим главным тренером, если будет постоянно совершенствоваться. Подробнее сказать не могу, потому что не знаю в какой именно ситуации он оказался. Я не нахожусь внутри клуба и команды. Бывают разные ситуации, тем более, что это очень тяжелая и ответственная должность. В любом случае я желаю ему только успехов.
Владислав Лютостанский
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Лучший комментарий