Виктор Мороз: «Раньше «Динамо» было вершиной мечты для юных футболистов со всей Украины. Сейчас ситуация изменилась»

Бывший игрок киевского «Динамо» Виктор Мороз рассказал о периоде своей карьере.

Виктор Мороз. Фото — fcdynamo.com

— Виктор, известно, что перед тем, как попасть в школу «Динамо», вы начинали занятия футболом в «Восходе» в Дарницком районе. В «Динамо» все началось именно с Нивок?

— Да. Где-то с 1980-го сюда перешел. До этого на «Восходе» тренировался года два. Затем получил приглашение от Сан Саныча Шпакова. С ним и выпускался из школы. В нашей группе тогда был Игорь Жабченко, а с Алексеем Дроценко и Сашей Морозом, с которыми начинал тогда, сейчас тренируем молодежь в динамовской академии.

Показательно, что после нашего выпуска прошло уже более 30 лет, а мы до сих пор находим причины встречаться. Заслуга прежде всего Сан Саныча в том, что такое количество детей не только полюбило футбол, но и сделало его своей профессией. Я вот уже семь лет тренирую здесь, в школе на Нивках. Детский футбол стал очередным этапом в профессиональной деятельности. Получаю от него удовольствие.

«Сегодня изменились времена и ценности»

— Большинство тренеров, которые прошли футбол 90-х, сетуют, что дети сейчас изменились не в лучшую сторону...

— Конечно, менталитет, личные взаимоотношения, интересы вне футбола изменились. Но все дети разные. Как и в наше время. Сейчас принято говорить, что дети сидят в телефонах и компьютерах. Однако от этого никуда не денешься. Времена такие. Если в этом не разбираться, то не сможешь ни нормально жить, ни учиться в школе или в вузе.

— Когда футболом начинали заниматься вы, еще выступали представители звездного «Динамо»-1975 и уже заявляли о себе представители будущей команды-звезды, которая достигнет пика в 1986-м. Сейчас детей в «Динамо» громкими победами не привлечешь, потому что их нет...

— Во-первых, я бы не стал разделять «Динамо» по периодам. Потому что и победы в 60-х, и в 70-х, и в 80-е и 90-е — это победы одного «Динамо». Это все — в клубе. Нынешние поколения продолжает то, что достигали другие поколения. Выходя с этой же буквой «Д» на груди. Да, если раньше «Динамо» было вершиной мечты для юных футболистов со всей Украины, то сейчас ситуация изменилась. Настолько, что «Динамо» не грезят даже все дети в Киеве.

Это не проблема, а дилемма — как и чем мотивировать детей, чтобы «Динамо» для них было таким еще престижным, как когда-то для нас. Надо учитывать, что раньше «Динамо» было народной командой. Сегодня изменились времена и ценности. Хотя остаются и дети, для которых «Динамо» в сердце и сейчас. Предполагаю, что все зависит от тех ценностей, которые прививают родители. К примеру, родители всю жизнь болели за «Динамо». Каким тогда вырастет ребенок?

— У вас уже есть воспитанники, которыми можете гордиться?

— Это очень громко сказано — воспитанники. Могу вспомнить детей, в чьем становлении заметен мой вклад. Наряду с другими тренерами. Антон Царенко сейчас в аренде в польской «Лехии» из Гданьска, Игорь Горбач и Артем Слесар арендованы «Зарей».

— Вам повезло не просто смотреть со стороны, с юных лет играть с футболистами, которые выигрывали в 1986-м Кубок кубков. Ведь тогда игроки, которые восстанавливались после травм или отбывали дисквалификацию выступали за дубль.

— Также там были те, кому не хватало игровой практики. Должен сказать, что дублеры постоянно были рядом с основой: жили на базе в одном двухэтажном здании, в одной столовой ели, тренировались на соседних полях. Бывало даже, что игрок первой команды в ходе тренировки травмируется и его сразу заменяет кто-то из дублирующего состава. Меня после того, как в 1986-м выпустился из школы, в дубль перевел Виктор Колотов.

В отличие от ровесников, мне было легче, потому что время от времени привлекался к работе с дублерами «Динамо» еще раньше. Да, конечно, это было классно, когда выпадала возможность поиграть с кем-то из игроков основы. Скажем, с Игорем Белановым, Александром Заваровым, Иваном Яремчуком, Василием Рацом. Олег Блохин за дубль при мне не играл, но я был в восторге уже от возможности следить за такой фигурой вблизи: видеть, что он умеет, как мыслит и как свои мысли реализует.

— Субординацию соблюдали?

— Было уважение. Не важно где — в столовой, автобусе, в дороге. Только на футбольном поле все были равны. При этом дедовщины у нас не было. Да, мячи носили. Но вот в коридоре рядом с кабинетом, где мы разговариваем, висит фотография, на которой мой друг Андрей Баль с сеточкой мячей. Участник двух чемпионатов мира, но корона с него не падала.

— В дубле вы провели четыре года. К основе Лобановский вас подпускал лишь на матчи Кубка федерации, которые воспринимались как тренировочные спарринги. Не угнетало такое положение вещей?

— Блохин в этом контексте когда-то метко отметил: «Надо оказаться в нужное время в нужном месте». Да, немало хороших футболистов, которые были в нашем дубле, не имели терпения и куда-то переходили. Люди просто хотели играть. Где — не важно. Это их выбор. А я терпел до последнего. Тоже в какой-то момент был на грани и хотел уйти. Имел предложения не только из Украины, но и из Чехии.

Пошел поговорить с Валерием Васильевичем, объяснил ситуацию. «Есть предложение, — говорю, — хотел бы поиграть». Лобановский послушал и сказал: «Куда бы ты ни пошел, там будешь играть. Но ты же киевлянин, вырос в этой школе, столько прошел в дубле. Пойми, тебя не просто так здесь держат. Скоро будет смена поколений. Ты бы не хотел самому себе доказать, что чего-то стоишь именно в этой команде?»

Это был мой первый, пусть и недолгий разговор с глазу на глаз с Лобановским. Он меня убедил. А в 1990-м я уже попадал в заявку основной команды. Играл еще мало, но понимал, что мое время уже близко.

«В Праге не могли удержаться на ногах. Сороконожек, которые сейчас повсюду, у нас не было»

— Так получилось, что один из первых полных матчей за основу весной 1991-го вы сыграли на «Камп Ноу», против гениальной «Барселоны» Йохана Кройфа, команды, которая играла в эталонный для того времени футбол.

— Перед матчем Анатолий Пузач (в то время уже главный тренер «Динамо» — прим. ред.) спросил: «Боишься?» Ответил, как есть: «Не боюсь. Хочу играть». Да, был мандраж, но он должен быть перед любой игрой, даже менее ответственной. Конечно, я мог сказать, что еще не готов. Однако для меня это был уникальный шанс сыграть на таком стадионе против такой команды. Это желание было сильнее страха.

Да и сыграли мы прекрасно, едва не создали после домашнего поражения 2:3 сенсацию. И создали бы, если бы Юран попал в ворота, когда при счете 1:0 перебрасывал головой через Субисаррету с линии штрафной площади. Да и вообще та наша команда имела огромный потенциал. Нас тогда много зашло в основу из дубля после того, как старшие ребята массово начали переходить в зарубежные клубы. Не повезло в одном: то было время перемен, Союз распадался и молодые футболисты тоже расходились.

— Правда, что после жесткого Лобановского с его авторитетом Пузач казался футболистам слишком мягким и соответственно не имел такого влияния на команду?

— Мы были молоды. Нам было без разницы — Лобановский это, Пузач или кто-то другой. Тем более, что помощниками у Анатолия Кирилловича были Виктор Колотов и Владимир Веремеев, люди, с которыми мы работали в дубле. И Пузач имел огромный опыт как игрока, так и многолетнего помощника Лобановского. Его авторитет под сомнение не ставился никогда. Мы добросовестно работали. Да, после «Барселоны» был плохой старт в последнем чемпионате СССР. Некоторое время мы шли на последних местах. Однако это был период нашей адаптации к настоящему профессиональному футболу. Команда поверила в себя, набралась уверенности и в конце сезона уже боролась за медали.

— «Динамо» тогда не поражало стабильностью в течение всего сезона: могло победить в Москве 2:0 «Спартак», а вскоре проиграть условному «Памиру». А еще были странные матчи вроде киевского против «Пахтакора», когда вели 3:1 и за считанные минуты позволили сопернику отыграться. Слышал версию, что это был договорняк...

— Да нет. Такие «горки» присущи молодежи. Считайте, в предыдущем сезоне опыт выступлений за первую команду имели только Олег Лужный, Ахрик Цвейба, Сергей Шматоваленко, Борис Деркач, Сергей Заяц, Сергей Юран и Олег Саленко. Сергей Ковалец, Юрий Мороз, Степан Беца, Андрей Анненков, Андрей Алексаненков, Олег Матвеев, я были, по сути, новичками. Нам тогда во многих матчах не хватало совсем немного. Но вспомните наш заключительный матч против «Торпедо» в Москве. По его итогам мы могли быть или с бронзой, или сразу пятыми, потому что в случае проигрыша нас обходил еще и «Черноморец». Уступили тогда 0:1, хотя показали достойный футбол. Не хватило нас в концовке. Но трагедии никто не делал, потому что тренеры хорошо понимали, что формируется новая команда.

— В этой команде уже не было ни одного представителя «Динамо»-1986. Кто был ее лидером в раздевалке? Вокруг команда сплачивалась?

— В 1990-м, еще до отъезда такой фигурой для нас был Андрей Баль, который объединял нас своим опытом и тонким чувством юмора. А после него, пожалуй, выделил бы Ахрика Цвейбу. Не зря мы его тогда выбрали капитаном. На поле же у нас лидер мог быть каждый раз другой.

— А еще то «Динамо» запомнилось тем, что приняло участие в первом в истории турнире Лиги чемпионов. И еще и сенсационно в первом матче переиграло «Бенфику» с Юраном в составе.

— От нас такого никто не ожидал. Тем не менее мы показали, что можем. И заполненные трибуны, конечно, помогли. Большинство из нас еще не привыкло играть при такой публике, поэтому чувствовали особый подъем и ответственность.

А потом поехали на матч против «Спарты» в Прагу. Это было 11 декабря, последняя игра года. Мало кто помнит, что там произошло. Знают лишь, что мы уступили 2:1. Однако не поленитесь, найдите запись, посмотрите, в каких условиях мы играли. Тогда от организаторов матча еще не требовалось, чтобы поле было с подогревом. Приезжаем утром на тренировку — температура −2, газон замерзший. Начали подбирать обувь, чтобы на этом льду можно было банально удержаться на ногах. Шипы скользят, обычные кроссовки — тоже. Сороконожек, которые сейчас повсюду, у нас не было. Точнее, были у двух ребят, которые получили эту обувь в рядах юношеской сборной СССР — у Сергея Зайца и Олега Саленко. Остальные вечером во время игры по льду, как коровы. А «Спарта» вышла в сороконожках. Вот и ответ.

«Давай, ты начнешь со второй команды. Там доказывай»

— Следующие четыре матча той Лиги чемпионов «Динамо» проводило уже весной. Но вы тогда уже не играли...

— К первому матчу против «Барселоны» мы готовились в Италии, под Бари. Три недели там были на сборах. Уже там начал чувствовать себя плохо. Еще не понимал чего. По возвращении в Киев пробовали с врачом Владимиром Малютой и блокады, и уколы. Оказалось, что это паховая грыжа. Буквально в канун вылета в Барселону вызывают тренеры, спрашивают, смогу ли выйти на игру. Ответил честно: «Так как провожу тренировки, то выйти смогу. Но в полную силу сыграть — нет».

Видимо, немного тогда было упущено время, месяца полтора. Хирург в военном госпитале поставил мне диагноз мгновенно. Если бы сразу поехали к нему, то, возможно, удалось бы избежать и осложнений и не выпал бы так надолго. В итоге перенес операцию, после которой полгода восстанавливался. В течение месяца врач запретил мне поднимать даже чай. Мог только медленно ходить.

— Поэтому получилось, что первый чемпионат Украины, который проводился по ускоренной процедуре. В течение трех месяцев, вы тоже пропустили...

— Восстановился как раз накануне финального матча против «Таврии». Я даже надеялся сыграть, но тренеры не рискнули меня выставить после такой паузы.

— «Суспільне Медіатека» недавно выложила запись второго тайма финала с послематчевым комментарием Пузача. Анатолий Кириллович не выглядел сильно подавленным.

— Хорошо держался. Для нас всех тот проигрыш от «Таврии» был большим шоком. Для всех — игроков и тренеров. Сказать, что мы были расстроены — не сказать ничего. Во Львов, где проходил финал, мы ехали только за победой. На выезд мы отправились одетыми в одинаковые праздничные костюмы. Мы должны были выигрывать. Однако обработались.

— Слышал такое мнение, что оказавшись после высшей лиги чемпионата СССР в одном турнире с шепетовским «Темпом», ахтырским «Нефтяником», многие футболисты потеряли мотивацию и за это время даже спились...

— Это неправда. Хотя мотивацию мы действительно потеряли. Да, те команды, которые в один момент оказались на уровне с нами, мы были обязаны побеждать. Но перед выходом на каждый такой матч себя приходилось дополнительно мотивировать. Поверьте, непросто играть, когда нет азарта и просто заставляешь себя выходить на поле. Не хочу унизить условные тернопольскую «Ниву», «Прикарпатье» или «Буковину», с которыми мы тогда играли. Те команды делали все, что могли. Но после «Барселоны» и «Бенфики» нам на них настроиться было сложно.

— Так или иначе, поражение от «Таврии» Пузачу не простили. Вместо него «Динамо» возглавил Михаил Фоменко. Но при нем вы не сыграли ни одной минуты.

— Был с Михаилом Ивановичем разговор. «Давай, ты начнешь со второй команды. Там доказывай», — говорит. Понял, что на меня не рассчитывают. Так же в «Динамо-2» оказались Юра Мороз, Гинтарас Квиткаускас.

— Год вы в первой лиге промучились в итоге...

— Если бы не любил футбол, то можно было бы сказать, что мучился. Однако мне хотелось играть, даже имея убеждение, что в первой команде никто не ждет. Поэтому и выкладывался за «Динамо-2» в полную силу.

«Мороз сам решит, где ему удобнее играть»

— Как у вас возник вариант с Израилем?

— Спонтанно. Когда понял, что в «Динамо» у меня будущего нет, сначала через Веремеева был вариант с Турцией. Но однажды выхожу со стадиона «Динамо» и встречаю Виктора Кондратова, который недавно от нас, к сожалению, ушел. Слово за словом и рассказываю о своих поисках. «Смотри, мой кум Михаил Соколовский уехал в Израиль, пытается устроиться там на тренерской работе, — говорит Виктор Иванович. — Позвоню ему, скажу, что ты свободен».

Вечером звонил уже сам Соколовский. Рассказал, что он находится в «Хапоэле» из Беер-Шевы, но контракт не подписывает. «Тобой они заинтересовались. Можешь приехать к ним на сбор в Румынию?», — говорит. Я согласился. Только добраться оказалось не так просто. Сбор проходил в городе в четырех часах езды от Бухареста, в горах. На самолете добраться не получилось, на железнодорожном вокзале тоже не было билетов. Посоветовали, чтобы пришел ближе к отходу поезда и договорился с проводником. Так и сделал. Интересно, что когда поезд пересекал украинско-румынскую границу, я был единственным пассажиром на два вагона. А когда прибыл в Бухарест, меня уже встретили представители команды.

Добрался, пообедал и мне сразу предложили через два часа сыграть в товарищеском матче. «Понимаем, что у тебя была тяжелая дорога. Сможешь сыграть хотя бы тайм?» «Смогу». В итоге отыграл весь матч. А после него тренер с президентом клуба предложили подписывать контракт. Кроме меня, на просмотре в «Хапоэле» было еще двое украинцев — Александр Щербаков и Игорь Корниец. Остался в итоге только Саша. Тогда был лимит на легионеров. Третьим они взяли румына Даниэла Скентея. У Щербакова, правда, был рецидив травмы колена. Он сыграл несколько игр в начале сезона и не смог продолжать выступлений.

— А вы за два сезона назабивали 20 мячей. Это при условии, что за основу «Динамо» не забили ни одного. Не в нападении случайно не играли?

— Нет, как и в «Динамо», в середине поля. Я еще голевых передач тогда много отдал. Пошло как-то, когда почувствовал тренерское доверие. Команду тогда возглавлял Вико Хаддад. Когда он объявлял состав на игру, то говорил, где кто будет играть. Десяти футболистам. «А Мороз сам решит, где ему удобнее играть», — говорил.

Я там сразу раззабивался. Если не ошибаюсь, в первых шести матчах четыре забил. Местные журналисты сильно удивлялись, когда я отвечал, что в «Динамо» не забивал вообще. «Вы сначала пробейтесь туда, а потом уже думайте о голах», — говорил.

Хорошо мы тогда играли. Дважды подряд вместе с «Хапоэлем» третьими становились. Для Беер-Шевы это большой успех. Я тогда был очень популярен. Но обычно как бывает? Иностранец уходит из команды и через два-три года его никто не вспоминает. Мне же и в прошлом году звонили журналисты из Израиля, брали большое интервью, и уже в 2025-м тоже.

— Вы выучили иврит?

— Да, разговариваю. Хотя сначала даже на слух что-то разобрать было невозможно. Однако со временем, когда постоянно слушал, начал отделять одно от другого слова. Потом начал спрашивать, что означают слова, которые слышу чаще всего. Конечно, помогало и то, что рядом всегда были люди, которые разговаривают по-нашему. Скажем, врач команды родом из Берегово на Закарпатье. Когда понял, что уже составляю слова во фразы, попросил президента клуба, чтобы нанял мне преподавателя, который бы правильно поставил речь. Так до сих пор и помню. Конечно, мне труднее говорить, условно говоря, о медицине и политике, потому что не хватает словарного запаса. Однако на футбольные темы разговариваю свободно.

— За «Хапоэль» вы выступали 25−27-летним — золотой для футбола возраст. Были ли тогда варианты, что можете принять израильское гражданство? Для начала — чтобы не считаться легионером.

— Нет, об этом речь не шла. Израильское гражданство получить очень непросто. Надо иметь к этой стране хотя бы какое-то отношение...

Уже потом, когда перешел в «Маккаби» из Тель-Авива, одна из центральных газет брала у меня интервью. Большое, на разворот. С заголовком «Виктор — лис». А читать на иврите я так и не научился. Знал, как пишется мое имя и фамилия, читал оценки за игру, но не более того. И тут заинтересовался: почему же такой заголовок дали? Надо все читать. Сделал это с посторонней помощью. Разгадка была в конце. Там журналист меня спросил: «Вы прекрасно разговариваете на иврите. Почему тогда пришли с переводчиком?» Я ответил: «Я понимаю на иврите, только когда мы говорим о деньгах». Чтобы понять эту шутку, надо знать менталитет израильтян.

«Ты — единственный россиянин, с которым общаюсь. И то только потому, что у тебя израильское гражданство»

— В «Маккаби» был пик вашей карьеры?

— По возрасту да. Другое дело, что в Тель-Авиве я был одним из многих. Меня даже спрашивали, не жалею ли я, что покинул «Хапоэль», где меня обожали и перешел в «Маккаби». Но как я могу жалеть о периоде, который команда завершила чемпионством и завоеванием Кубка? Да, меньше играл, но это нюансы. «Маккаби» — особая команда, в которой было немало местных звезд, скажем, Ави Нимни, Ицик Зоар, Нир Клингер. У которых особые отношения с журналистами. Там узнал, что футболисты имеют «своих» журналистов, которым рассказывают, что о них надо написать. Если их, например, не ставят, то пишут, что тренер не такой. Конечно, тренеру при таких обстоятельствах лишний раз проще пойти по пути наименьшего сопротивления и поставить местную звезду.

Где-то за месяц до завершения чемпионата я еще и получил травму. Подхожу в этот период к тренеру Дрору Каштану. «Какие у вас планы? — спрашиваю. — Видите меня в команде?» Разговаривали часа полтора и прямого ответа я так и не услышал. Наконец переспрашиваю: «Я еду домой, поэтому должен понимать, на что мне рассчитывать». Каштан ответил: «Я сам не знаю, оставят ли меня». «Лукавит», — думаю. Мы же выиграли чемпионат и кубок, набрали 83% очков. Почему его должны не оставить? Однако уже в Киеве узнаю, что Каштана действительно уволили.

— Вы жили в условиях войны в Израиле и сейчас живете в Украине. Где было страшнее?

— Наверное, сейчас у нас. Хотя.... Когда шел с ребенком в Израиле мимо автобусной остановки, не подходил, когда подъезжал автобус. Теракты были частым явлением. Кстати, тогда, когда взорвался автобус на улице Дизенгоф, в самом центре Тель-Авива (19 октября 1994-го погибли 22 пассажира автобуса и террорист-смертник — прим. ред.), не доехал до места трагедии по стечению обстоятельств, потому что в последний момент решил развернуться, чтобы поехать к врачу.

— В «Маккаби» вы играли вместе с Александром Уваровым, экс-голкипером сборной СССР, россиянином. Сейчас с ним общаетесь?

— Да, дружим поныне. Пока было возможно, и он гостил у меня в Киеве, и я у него в Тель-Авиве. Он до сих пор работает в «Маккаби». Когда у нас началась полномасштабная война, сказал Саше: «Ты — единственный россиянин, с которым общаюсь. И то только потому, что у тебя израильское гражданство». Уваров нас вроде бы понимает, он знает, что это такое, когда ракеты прилетают в Тель-Авив.

— Как вы стали скаутом «Динамо»?

— Предложили и стал. Главным тренером команды тогда был Юрий Семин, а наша скаутинговая группа искала для него игроков. Ездили, просматривали футболистов под конкретные позиции, общались с другими скаутами. Это работа, которая велась по всему миру. В частности ездил на матчи чемпионата Бразилии, на Кубок африканских наций.

— Были футболисты, которые оказались в «Динамо» по вашей рекомендации?

— Это сейчас так не работает. Футболиста ведут не месяц и не два. И не один скаут. На просмотр ездят разные люди, которые дают свои характеристики. А потом на основе выводов разных скаутов принимается какое-то решение.

— Раньше главным критерием было соответствие игрока динамовскому стилю. Семин тоже этого направления придерживался?

— Динамовский стиль — понятие немного абстрактное. Да, «Динамо» играло в футбол с уклоном на атлетизм и делало акцент на игру через фланги. Но матчи тоже были разные, многое зависит от того, против кого играешь. В современном футболе игроков подбирают не под стиль, а под тренера, под его требования.

Иван Вербицкий

Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости