Евгений Шахов рассказал, чей гол «Брюгге» вывел «Днепр» в полуфинал Лиги Европы-2014/2015 — а оттуда уже в медальное противостояние с «Севильей».
Евгений Шахов— Евгений, при упоминании сезона-2014/2015 какие у вас общие чувства?
— Сразу возникают самые теплые воспоминания, в которых есть все: и эмоции, и радость, и слезы. Но больше всего — благодарность клубу за то, что имел возможность пережить этот сезон вместе с командой, частью которой был на протяжении многих лет.
— Сразу приходят на память ваши голы «Хайдуку» и «Брюгге», которые имели очень важное значение.
— С «Хайдуком» у нас получились очень тяжелые матчи. Тогда было начало сезона, мы еще, наверное, не набрали оптимальную форму после смены тренера. Выход в группу Лиги Европы стал действительно переломным моментом. Ну а гол в ворота «Брюгге» принес «Днепру» историческое достижение — первый в истории выход в полуфинал еврокубка.
Это очень важно лично для меня. Наверное, эмоции, которые я почувствовал после того гола, стоят того, что пережил и через что прошел в «Днепре» раньше.
— Думаю, не ошибусь, если предположу, что имеете в виду не только спортивные моменты, но и клеймо «сын», которое на вас наложили на длительное время болельщики?
— Многое было с юношеских времен и до последних матчей: и критика, и это клеймо. Только я и мои близкие знают, как это все переживалось, какие эмоции были. Конечно, доказать всем невозможно, но самому себе, в первую очередь, это было важно, и получился такой себе приятный бонус.
— Наверное, вы очень хорошо понимаете, как сейчас приходится Кристиану Биловару в киевском «Динамо»?
— (Улыбается.) Да, это двойное давление, с которым очень трудно ментально справиться. Нужна, в первую очередь, поддержка близких. В то же время, переживая такую ситуацию, человек укрепляет характер, растет ментально и как игрок. Этот опыт лично мне помог потом преодолевать тяжелые моменты. Но я действительно не завидую тем, кто сталкивается с подобным.
— Есть ли рецепт преодоления этого давления?
— Работать. Конечно, полностью отстраниться от этого невозможно, но надо максимально концентрироваться на своем развитии, на росте. Играть не ради других или чтобы кому-то что-то доказать. Это на определенном этапе тоже помогает, но основой должно быть саморазвитие, ментальное здоровье и сила.
— Обсуждали ли вашу ситуацию в команде? Как поддерживали другие футболисты?
— Я очень благодарен более опытным ребятам, которые всегда меня поддерживали. Это и Руслан Ротань, и другие игроки. Говорили не обращать внимание, концентрироваться на работе, быть уверенным, поверить в себя, играть в свое удовольствие. Были разные моменты, но, как уже сказал, это большой опыт, и я не жалею, что являюсь сыном футболиста, который играл в Днепре. Это сложно, но я прошел через этот вызов и, в конце концов, только благодарен за этот опыт, который сделал меня сильнее.
— Вы попали в команду очень молодым. Как чувствовали себя в компании более опытных игроков, легионеров?
— Если брать в целом, то чувствовал себя полноценным членом команды, ведь меня очень хорошо приняли. Помню, когда меня на сборы в 16 лет взял Олег Протасов, мне было очень приятно замечательное отношение и поддержка ребят. Чувствовал себя хорошо.
Потом были разные моменты: и травмы, и не попадал в состав, и критика. Был этап, когда ты вроде уже вот-вот должен играть, но начали приезжать легионеры, за которых заплатили большие деньги и с которыми было трудно конкурировать. Оставалось только работать.
Наверное, поэтому и такие эмоции от гола Брюгге, ведь перед глазами были все годы страданий, борьбы за место под солнцем. Конечно, надо отдать должное коллективу — одну из самых больших долей поддержки получил именно от него.
— С кем больше общались в команде? С кем сохранились отношения до сих пор?
— Тогда больше общался с Русланом Ротанем, Яном Лаштувкой, Сергеем Кравченко, Алексеем Антоновым. Если брать предыдущее поколение, когда я только пришел в команду, это были Кернозенко, Лисицкий, Назаренко, Шелаев. Сегодня, конечно, ежедневной связи нет, но периодически общаемся с теми же Ротанем, Кравченко, Антоновым, Коноплянкой, Зозулей. Вспоминаем те времена. Было бы здорово в будущем собраться вместе.
— Евгений Селезнев считает второе место самым обидным. А вы как воспринимаете поражение в финале, когда трофей уже был рядом?
— Безусловно, с ментальностью победителя можно так говорить. Но ты на тот момент отдал все силы. В финале не все находится под контролем: есть много обстоятельств, которые влияют на результат. Самым главным является то, что мы знаем: мы отдали всех себя, отдали максимум. Наверное, в этом заключается наша победа. Конечно, было бы лучше завершить такой сезон победной нотой, но так сложилось. Есть много факторов, о которых знают только те люди, которые были внутри. Поэтому, считаю, что это большое достижение для всех людей, которые работали в клубе.
— Мирон Маркевич отметил, что в финале все решили отдельные эпизоды...
— Наверное, так и есть. «Севилья» уже имела опыт пребывания на таком уровне, а нам, возможно, где-то не хватило хладнокровия. Это финал. И из этого складывается футбольный матч: кто-то допускает ошибки, а кто-то реализовывает свои шансы. Считаю, что игра в Варшаве в целом была равной, и, соглашусь с Мироном Богдановичем — в каких-то эпизодах мы просели, потеряли. Но надо отдать должное сопернику.
— Вспомните начало сезона, когда сменился тренер. Сам Маркевич говорил, что не менял многое, сместив лишь акцент на футбол с большим владением мяча. В то же время Селезнев признавался, что все же было нужно определенное время, чтобы привыкнуть к нововведениям. А по вашему мнению, многое изменилось? Лично вам пришлось в чем-то перестраиваться?
— Склонен согласиться с Маркевичем в том, что у нас была база. Мирон Богданович добавил свое видение: больше контроля мяча и игры на атаку, доминирование. Но и некоторое время все же было нужно, потому что играя в течение нескольких лет по одной концепции, схеме, пришлось привыкать к чему-то новому. Плюс добавились новые футболисты, которые должны были найти взаимопонимание с имеющимся костяком.
Взять хотя бы меня. Я не имел много игрового времени при Рамосе, а Маркевич сделал в определенной степени ставку на меня, Лучкевича, других футболистов, которые потом реализовали себя. Маркевич, хотя имел различия во взглядах на игру, верно решил ничего кардинально не ломать. Иначе на перестройку ушло бы гораздо больше времени. А так, в течение сезона мы становились все лучше, что было заметно по результатам и по игре.
— На вашей позиции в середине поля была большая конкуренция. Насколько было трудно и интересно ее выдерживать?
— Слушайте, сколько я был в «Днепре» — столько в команде всегда были высококлассные футболисты. Взять хотя бы тех, когда я только начинал: Назаренко, Ротань, Рыкун... С такими игроками только получаешь удовольствие от игры и сам растешь. Конкуренция всегда была. К молодому футболисту отношение могло быть разным: можно и заменить, и «вставить». Но главное, что когда вокруг тебя лучшие футболисты, ты сам становишься лучше. Я старался концентрироваться на себе, а не на окружающих, прилагать максимум усилий. А там уже решал тренер. То, что я получил больше доверия от Маркевича, безусловно, сыграло свою роль.
— Насколько важным было возвращение в команду Руслана Ротаня?
— Нечего и говорить, Руслан — личность как человек и лидер на футбольном поле. Для меня он был постоянным примером, как нужно относиться к своему делу, к другим людям, как любить футбол. Возможно, в чем-то заимствовал от него отношение к каждой тренировке, каждому матчу, его желание и азарт.
Очень благодарен Ротаню за время, которое мы провели вместе, и рад, что поиграл с ним. Ему не нужно было ничего говорить: мы понимали друг друга с полувзгляда.
Даже тот гол «Брюгге», когда он мне отдал передачу и вывел на свободное пространство, подчеркнул его футбольные качества: мысль, технику. Когда такие люди находятся в команде, они держат коллектив, потому что есть пример, уважение, и другие за ним тянутся.
— Вы всей командой решили играть, несмотря на финансовые проблемы. Вас удивило, что легионеры поддержали коллектив в этом?
— Безусловно. Честно, я такой реакции и поддержки не ожидал. Возможно, они увидели наше отношение и к ним, и к футболу в целом. Все приняли такое решение: если кто-то не хочет, пусть честно скажет, но если идем, то вместе и до конца. И это, считаю, стало сигналом для всех, что мы идем за мечтой.
— Лидером в компании легионеров был Матеус?
— Если брать бразильцев, да, наверное, он. На тот момент Матеус уже достаточно долго был в команде, адаптировался, понимал нашу ментальность.
— Насколько было существенным, что еврокубковые матчи не позволили играть дома?
— Сначала было очень трудно. Помню групповой раунд на «Олимпийском»: пустой стадион, поддержки нет. Особенно это ощущалось на контрасте с последними сезонами в «Днепре» — было с чем сравнивать. Помню, даже на матче с «Карабахом» в Киеве лучше было слышно азербайджанских болельщиков. Думаю, для любого футболиста поддержка, атмосфера на стадионе имеет большое значение. Потом мы чувствовали, что поддержка начала расти, и вся Украина болела за нас. Наверное, и в полуфинале с «Наполи» свою роль сыграли именно заполненные трибуны, которые помогали команде.
— А какой зарубежный стадион оставил наибольшее впечатление?
— (Задумавшись.) Очень понравилось в Амстердаме. Неоднократно там играл — классный стадион и атмосфера. Специфический стадион в Сент-Этьене, там тоже такие горячие фанаты. Меня не было в Неаполе — возможно, назвал бы и его. А самой горячей точкой в том сезоне был Сплит. Накануне вечером под отель приехали фанаты: пели, жгли файеры, остановили движение транспорта. Уже за два часа до игры стадион был заполнен: пели так, что в раздевалке окна дрожали. Все это очень классно.
— Поэтому, можно говорить, что несмотря на задержки зарплаты, долги, весь этот путь стоил того, чтобы его пройти?
— Конечно, в эмоциональном плане такое не купишь ни за какие деньги. Поэтому я и говорил, что только люди изнутри команды могут понять, что прошли и пережили. Игроки в такой ситуации остались командой; не прекращали работать люди со стадиона, с базы, которые тоже не получали деньги, но выходили на работу и поддерживали команду. Могу только восхищаться всеми, кто работал в клубе! И от этого тем больше, наверное, разочарование от того, что Днепр потом исчез. Это огорчает больше всего.
— В этом контексте снова приходится вернуться к вашей семье, для двух поколений которой «Днепр» является далеко не пустым звуком
— Длинная история клуба была написана в том числе моим отцом (вздыхает). Что сказать? Разочарование, боль... Но уже ничего не сделаешь. К сожалению, такой горький конец. Впрочем, хочется вспоминать только самое лучшее.
Вадим Тахтерин
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
