Бывший защитник сборной Украины, одесского «Черноморца» и московского «Спартака» Дмитрий Парфенов рассказал о своем выступлении в чемпионате Украины и национальной сборной Украины.
Дмитрий ПарфеновПубликуется с сокращениями.
— Дмитрий Владимирович, вы же одессит! Какое место сейчас занимает в вашей жизни Одесса?
— Прежде всего — родители. Остальное в воспоминаниях. Море, где я провел все детство. Теплое море. В Одессе можно начинать купаться в апреле, в отличие от Питера (улыбается). Что еще? Дерибасовская, Оперный театр, Потемкинская лестница, Морвокзал, Приморский бульвар, Французский бульвар — это все мое, родное.
— Одесский «Черноморец» второй половины восьмидесятых — начала девяностых ассоциируется с именем Виктора Прокопенко. Даже не верится, что остроумного, юморного Виктора Евгеньевича нет с нами уже десять лет...
— Прокопенко — человек, который поверил в меня, 17‑летнего пацана. Это сейчас мы 23‑летних молодыми и перспективными называем, а я уже в 18 в еврокубках играл.
— В 1992‑м «Черноморец» стартовал в Кубке кубков благодаря победе в первом Кубке Украины. Хорошо помните свой первый трофей?
— Победа в Кубке — событие фантастическое! Представьте, я всего полгода играю за команду своей мечты и сразу завоевываю трофей! Вышел в конце второго тайма, отыграл дополнительное время. Мы победили «Металлист» благодаря голу покойного ныне Илюши Цымбаларя. С Виктором Евгеньевичем мы еще один Кубок взяли (в 1994‑м в серии послематчевых пенальти «Черноморец» победил «Таврию» — ред.), тогда я уже провел весь матч и удар с «точки» реализовал.
— Ваша первая зарплата — в рублях, долларах, а может, в украинских купонах?
— Я же был в команде на ставке еще в 1991‑м, получал рубли, как все советские люди. Это потом уже появились купоны.
— Натурпродуктами зарплату не выдавали?
— Нам выдавали доппаек от Черноморского морского пароходства. Банка кофе была огромным дефицитом, но молодым она не доставалась. Отдавали в фонд старших товарищей.
— Кто же были зубры в том «Черноморце»?
— Виктор Гришко, Ваня Гецко, Юрий Шелепницкий, Сергей Третьяк, он в Израиле много лет живет.
— Как решили в «Черноморце» армейский вопрос?
— В Одессе базировалась армейская команда СКА, многие ребята там службу проходили. Я же поступил в институт и получил отсрочку. Кстати, завершал учебу уже в Москве.
— Почему «Черноморец» так и не смог выиграть чемпионат Украины?
— Могли выиграть. Мы же обыгрывали киевское «Динамо». Дома, как раз я Тимерлану Гусейнову отдал голевую передачу, и даже в Киеве. В Украине тогда шутка ходила, что разыгрывалось не первенство, а «вторенство» (смеется). Что не умаляет заслуг киевлян. Там полсостава моих друзей играло.
— Могли еще и на Олимпиаде‑1996 сыграть, в Атланте?
— У нас хорошая команда собралась: Александр Шовковский, Владислав Ващук, Виталий Косовский, Сергей Ребров, Андрей Шевченко. Увы, отборочная группа выпала сумасшедшая! Италия, Хорватия. Итальянская «молодежка» с Вьери, Пануччи, Дель Пьеро, Дельвеккио, Таккинарди. Дома мы их обыграли, а на выезде нас ничья устраивала, в конце, кажется, в свои ворота забили.
— Прокопенко уехал в Волгоград, а «Черноморец» возглавил Леонид Буряк. Некоторые футболисты говорили, что для Одессы он мало улыбался...
— У меня как раз не было никаких проблем с Буряком. Просто у него другое видение управления командой. Мало улыбался? Не все же могли шутить, как Прокопенко.
— Ваш земляк Юрий Никифоров не захотел переходить в киевское «Динамо», опасаясь последствий чернобыльской трагедии. Вас посещали подобные мысли?
— Как-то не задумывался об этом. Все-таки время прошло. Не так страшно было. Восприятие уже другое. Меня приглашали в 1997‑м. Просто мы боролись с Киевом, и после всех нюансов не лежала у меня душа к этой команде. Осадочек остался, как ни крути. При всем, повторюсь, уважении к ребятам. С Григорием Суркисом мы несколько часов беседовали. Я из кабинета вышел, а Серега Ребров, ожидавший все это время, меня спрашивает: «Ну что, наконец-то подписал?» — «Нет, сейчас к Лобановскому поедем».
— Какой был главный аргумент мэтра?
— Олег Лужный собирался уезжать за границу, я должен был закрыть позицию правого защитника.
— В Киев два раза не приглашают...
— Я взял паузу на пару дней, и в тот момент позвонили из Москвы. Полгода после Одессы я отыграл в «Днепре» у Вячеслава Грозного. Думаю, они стали решающими. Романцев же постоянно общался с Викторычем. Став тренером, я так же собираю информацию об игроках у своих коллег. Лобановский не затаил обиды и уже из «Спартака» в сборную меня постоянно вызывал. Играл опорного полузащитника. С Андреем Гусиным, царствие ему небесное, а потом к нам Толик Тимощук подключился.
— Первым же вашим тренером в сборной Украины был Йожеф Сабо.
— Очень непростой, эмоциональный человек. С опытными игроками у него были трения. Но об этом пусть киевляне рассказывают. Виктор Леоненко...
— Когда Украина попала с Россией в одну отборочную группу, вы как раз перешли в «Спартак» и перестали вызываться в сборную.
— Сабо и не скрывал в интервью, что «не вызывал Парфенова из-за того, что он тренируется у Романцева и может раскрыть секреты». Мне кажется, что это глупость, чепуха. Какие секреты? Мы с ребятами смеялись.
— Где вы смотрели историческую игру Россия — Украина имени Филимонова — Шевченко?
— На стадионе «Лужники» как обычный зритель. Двоякие чувства. Ведь по ту сторону твои друзья-товарищи, с которыми вместе выступали за клуб.
— Чемпионат мира и Евро прошли мимо вас. Есть разочарование?
— Не без этого. На клубном уровне я столько трофеев завоевал, в топ-турнирах участвовал, а вот со сборной не удалось.
— В отборе на Евро‑2000 Украина в стыках уступила Словении. Сабо уверен, что в первой игре судья из Швейцарии Майер был «заряжен»...
— Тут я с Йожефовичем соглашусь (Украина проиграла 1:2, а Парфенов и Гусин были удалены с поля — ред.). В стыковых матчах подобное случается, когда на кону путевка на чемпионат Европы. Кстати, в следующем отборочном цикле и сборную России в Словении «убили» судьи.
— Совпадение?
— Ничего не бывает случайным. Вот и сейчас итальянцы говорили после первого матча со шведами: если нас так будут судить на «Сан-Сиро», то мы обязательно пройдем... Не прошли. И у нас не получилось пройти словенцев. Уверен, что именно поражение в первой игре стало фатальным.
— Вернемся к личности Лобановского.
— Лобановский — глыба. Он не истерил, говорил не много, но две-три фразы запоминались на всю жизнь.
— Ветераны киевского «Динамо» вспоминали, что заходили в кабинет к Лобановскому со своим мнением, а выходили уже с мнением мэтра. С вами подобное случалось?
— Это когда с тренером соприкасаешься каждый день, тут и работа, и бытовые моменты. Мы же приезжали на краткосрочные сборы. Васильич интересовался, как дела в клубе, говорил, что следит за мной. Поддерживал. Мы тогда со «Спартаком» здорово в Лиге чемпионов выступали.
— Правда, что Валерий Васильевич смотрел тренировки с балкона базы, практически не участвовал в процессе на поле?
— Главный корпус базы в Конче-Заспе находится в нескольких метрах от тренировочного поля. В том, что Лобановский стоял на балконе, а не двигал фишки, не было никакой проблемы. Всю программу готовил Валерий Васильевич. Нас контролировали его помощники — Буряк, Веремеев, Михаил Михайлов с вратарями работал.
— Вы были на похоронах Валерия Васильевича в Киеве?
— Вся Украина тогда находилась в шоке. У нас в сборной административный штаб работал с Васильичем в «Динамо», все близкие люди. Это была потеря не только для украинского, а для всего мирового футбола. Мы простились с Валерием Васильевичем на стадионе «Динамо» и сразу улетели в Москву на турнир. Хотя абсолютно не до футбола было.
— Какое наследие оставил Лобановский?
— Я для себя определенные вещи почерпнул — футбольные и нефутбольные. Это уже тренерская кухня. Туда никого не допускают. А наследие? Итальянские тренеры, выигрывавшие всевозможные титулы, не скрывали, что многому научились у Васильича — Капелло, Липпи... Мне кажется, это показательный момент. Единственное, таких людей копировать никогда нельзя. Копия будет всегда хуже оригинала.
Алексей Павлюченко
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (13)